КуниЧу звучит как "Нахуй Дазая"

Что может оказаться дома у мафиози? Куникида честнейшим образом считал, что все. И, по сравнению с его ожиданиями, вышло немного блекло, но эффектно. Однокомнатная квартира не блистала чистотой, но была убрана. В шкафу в прихожей по домашней традиции были частично сложены, частично скиданы немногочисленные вещи. С кухни и комнаты сквозь зелёные занавески тусклый свет падает на ламинатный пол. На шкафу многозначительно лежат несколько кейсов, в нижних его полках... Бутылки? Да мафиози могут быть гурманами. Доппо фыркает и идёт на кухню за поманившим его Накахарой, попутно запинаясь носками об порог. Хозяина квартиры не беспокоит состояние врезавшегося плечом в угол гостя совсем. Он достает стакан, наливает воды, открывает форточку и зажигает сигарету. Расплывчатый пьяный взгляд сосредоточен на надвигающимся дожде. Загорается вдруг огоньками дальнего поезда, смотрит на детектива, только-только присевшего с торжествующей улыбкой. Дазая отравить как-то слишком быстро будет и едва-ли болезненно. Куникида особо не за что того пытать. Врезать бы хорошенько пару раз, загрузить работой и давние его обиды и нервы придут в порядок, но совершенно он был не против посмотреть на бушующую злость мафиози. Напоить? Непосильно легко. Отравить? Да как бы не особо, а вдруг сдохнет. Связать? Не канает... наручники? Ха, оставь свои безобидные варианты для наркоманов, детектив! Хотя, вообще, с отравлением было не плохо... Откуда у рядового Исполкома мафии наркота? Да так, наркодиллера убивал захватил пакетик. Дазай, вновь вырывая две с половиной недели из "Идеала" искренне интересовался куда пошел вчера его коллега. Более удивленного лица вы от него не увидели бы. Куникида пошел в бар. Это прогресс его идеалистичной душонки. Вырывая ещё день с корнем, Осаму надеялся, что в бар он пойдет и сегодня. Но, видимо, с похмелья у его напарника было хорошее настроение, ведь тот ему – вот это да! – даже кофе преподнес. Как сказал : "плата за отчет". Вы не поверите, Дазай действительно сделал нужный отчёт, запивая его кофе и даже не пытаясь пролить. Блондину даже расхотелось его "красть", как стоит ему посмотреть на свой блокнот вырванный с корнем, в котором осталось от силы три листа. Пустых. Без всего... Без всех идеалов. Без ничего. Ручка падает под онемевший вздох спящего Осаму. Остался без всего. Без идеалов. Без записанной цели в жизни. Без тонкого понимания мира. Без написанной опоры его мира. Глаза округляются, сердце екает, а внутри что-то ломается. Это три пули в его лоб в упор. Это зубы, которые заставляют кусать бетонную ступень. Это затянутая галстуком на шее петля резинки блокнота. Ошеломление отпускает через тридцать секунд. Через две минуты ему уже надо выйти с Дазаем из здания. Три листка в карман, как жест доброй воли "Отнесу его в кладовую поспать", хлопок двери. Темно-красная машина плавно отъезжает от парковки, оставляя за собой едва заметный запах бензина.