Ангел мой

Добралась я до Двора Чудес быстрее, чем думала (всё же, шок от встречи с любимейшим персонажем добавил мне скорости). Да и встретили меня там дружелюбно, не то что Пьера Гренгуара.  Но условия проживания во Дворе Чудес меня весьма смутили. Я должна плясать перед кучей народа вместе с Эсмеральдой, и кое-какой процент идёт как раз Двору. Спросите, что меня смутило? Всё просто… Я с горем по полам танцую восточные танцы – и то, потому что в школе нас несколько раз отправляли на репетиции, чтобы мы выступали на каких-то праздниках! Другие танцы я танцевать – просто не умею. Что я сразу и сказала. Послушав меня, худощавый, длинноногий и темноволосый Клопен начал расспрашивать о моих умениях. Ну и выяснил, что я неплохо рисую и сносно пою. А ещё владею грамотой и знаю Латынь. «Спасибо Фролло, что заинтересовал меня, когда я только-только начала узнавать про Горбуна из Нотр-Дама». Взвесив в уме все мои достоинства и недостатки, Клопен сделал вывод, что я буду выступать не с Эсмеральдой, а сама по себе. Для вида немного повозмущавшись насчёт отсутствия какой-либо охраны, я всё же согласилась.  Только понадеялась, что этот бесконечный день новостей и удивлений закончился, как меня «обрадовали».  Я совсем запамятовала, что завтра у парижан День крещения Иисуса, ну или же, как у обычного народа День Дураков. И угадайте кому ПРИКАЗАЛИ на нём петь?!  Мне бы обрадоваться этой новостью, НО… Что мне надеть? Что мне спеть?  У меня из одежды было только белое, воздушненькое платье с едва оголёнными плечами; и босые ноги! Про песню и музыку я вообще молчу… Отправив меня в мой новый дом — ближайший свободный шатер — придумывать на завтра песню, заверили, что будет мне платье и украшения на праздник. В какой-то мере, я успокоилась. Любезно предоставленный шатёр был хоть и маленьким, но уютным. Минимум вещей, максимум свободного места, где можно развернуться не одному человеку. Чисто из женского любопытства рассмотрев предметы мебели, я была довольна: маленький шкафчик для вещей хоть и был местами с гнилыми досками и держался лишь на честном слове, но оставался довольно-таки широким, и в нём сполна поместилась бы ровно половина моих вещей. В не примечательном уголке расположился до жути неудобный и слегка вонючий тюфяк, ну и посередине шатра был на удивление целый и даже не выцветший коврик.  «Прям дом… То есть, шатёр мечты» — хихикнула я, примостив свою пятую точку на тюфяки, предавшись размышлениям. Спросите каким? А простым! Я размышляла, пытаясь вспомнить всё сегодняшнее утро в мельчайших подробностях, не упустив ничего, в особенности встречу с Клодом Фролло (даже упомянуть то, что я встретилась с ним, как-то странно). Он оказался совсем не таким, как о нём рассказывали в разных пьесах, мюзиклах и вообще в романе, хоть я и знаю написанное там только поверхностно. Тот Клод, которого я встретила, не был похож на 35-летнего монаха с хорошо видной лысиной на голове. Хоть его тело и было скрыто под рясой, я чётко уверена, что и пристрастия к самобичеванию у него нет! Да и сам он не выглядит хилым, наоборот: широкие плечи, внушительные руки — словно он день и ночь проводит в спортзале — не перекачанные, но и не выглядят, как кость, на которую натянули кожу, а она, как на зло, с годами начала свисать. Хотя… Несмотря на все мои догадки, он и вправду выглядит как 35-36 – летний мужчина, только 21-го века. Не сильно молодой, но и ни капельки не старый. Даже если вспомнить его голос… Если я снова его услышу, то точно вам скажу: ≪ Всё! Увозите меня, я готовая! ≫ И это будет действительно так, ведь голос у него такой же, как и у Диснеевского Клода:  рокочущий, манящий. Искуситель, блин, а не священнослужитель! Прервала мои размышления Эсмеральда собственной персоной, позвав на обед. Я сначала хотела отказаться, сказав, что не голодна, но живот думал иначе, громко и протяжно заурчав. Заливаясь краской, я всё-таки пошла за Эсмеральдой. Сказав, что еда во Дворе Чудес отвратительная — ничего не сказать! И это я поняла только тогда, когда подошла к трио цыганок, которые раздавали похлёбку, и посмотрела в тарелку, которую они мне дали. А убедилась в этом, когда попробовала. Дура. Отдав тарелку Эсмеральде и отойдя в сторонку, я, наверное, минут… 10 блевала и ругалась, блевала и ругалась. Наконец-то полностью очистив свой организм от всего, я вытерлась любезно предложенной мне Клопеном тряпкой и заявила чуть-ли не на весь двор: — Так дело не пойдёт… — Куда не пойдёт? — не понял меня какой-то цыганский парень-подросток. — Никуда не пойдёт! — не удержалась я, чуть ли не крича на ни в чём не повинного мальчика. Он аж вжался в ближайшую стенку от моего крика. Мне бы его пожалеть, но отвлекаться от назначенной цели НЕЛЬЗЯ! Наспех залезла на возвышение, где, очевидно по висящей петле, проводились казни во Дворе Чудес, и во всё горло, чтобы все услышали, обратилась к внимательной «публике».   — Я, конечно, всё понимаю: жизнь не сахар, бродяги и всё такое… — начала я помягче и издалека, — НО! Неужели вы не можете наворовать или купить на честно (или нет) заработанные деньги нормальных продуктов и приправ, чтобы хотя бы питаться нормально?! Минутную тишину прервал всё тот же парень, неуверенно оторвавшийся от стены, в которую ещё некоторое время назад хотел врасти. — М-можем… И как ни странно его поддержала мужская часть табора, женская же, в особенности та троица, которая раздавала ту самую жалкую пародию похлёбки, смотрела так, словно я оскорбляла их родню аж до десятого колена. Но я отвлеклась. — Тогда почему вы не можете позволить себе нормальные продукты питания? Ведь можно же приготовить еду, которой обычно наслаждаются аристократы, из простых и легкодоступных продуктов! После моих слов все смотрели на меня так, будто я на их глазах Америку открыла. Не меньше. — Может тогда продемонстрируешь нам свои способности?! — чуть ли не ядом плевалась, а не говорила самая… Пухленькая из трио «Профессиональных Кулинаров». Чего это она так злится? Я же помочь пытаюсь… — Моя семья вот уже пять поколений готовит еду в этом таборе, и кроме тебя никто пока не жаловался! — продолжала гнуть своё, сверкая карими глазами, цыганка. — Простите, конечно, мадмуазель… — Зои, можно просто тётя Зои. — Тётя Зои, ага. Так вот, тётя Зои. Вы уверены, что никто не жаловался на вашу, да и не только вашу, стряпню? После моих слов весь табор резко охватил приступ громкого кашля и разглядывания стен, пола, шатров, рук или ботинок. Посмотрев на своих товарищей по цыганской жизни и что-то у себя поняв, тётя Зои и ещё две цыганки, которые были с ней, сникли. — Вы не подумайте, тётя Зои, что я хочу вас как-то унизить. Я лишь желаю помочь. Последний раз глянув на меня убийственным взглядом, тётя Зои с психами ушла в свой шатёр, прихватив своих помощниц. Горестно вздохнув, я продолжила.  — Так как я обед уже не исправлю (ибо времени не хватит), то предлагаю до ужина поработать и кое-какие деньги собрать со всего табора на продукты. Сегодня до вечерней трапезы я возьму кого-нибудь из мужчин и мы пойдём на рынок. Сказав это немного тише, я слезла со «сцены» и размеренным шагом пошла к своему шатру. Немного грустно осознавать, что ты опозорила человека, чей род пять поколений готовил еду в этом таборе…