***
Три дня спустя, вечером, незадолго до семи, в окно постучала почтовая сова с конвертом с гербом Хогвартса и адресованным: Гарри Джеймсу Поттеру, на попечении Северуса Тобиаса Снейпа, Холли Драйв, 11, Литтл Йоркшир. Сова подлетела с письмом к Северусу, когда они как раз убирали кухню после ужина. Гарри поднял взгляд от тарелок, которые на данный момент вытирал, и спросил, — Пап, от кого оно? Северус оторвался от протирания стола и ответил, — Похоже, что это твои оценки за год. Почерк на конверте Дамблдора. — О… ты узнаёшь людей по почерку? — Гарри на него удивлённо посмотрел, сам он не был уверен, что готов прямо сейчас узнать выставленные оценки. — Ну, разумеется. Я столько записок и писем получал за все эти годы от коллег, что уже все их почерки запомнил, — Северус взял оставшиеся ложки и тарелки со стола и положил их в раковину моющему в данный момент посуду Призраку. — Как и любой учитель, — усмехнулся Призрак, — А ты как думал? — Ну… я не был до конца уверен, — Гарри закусил губу, затем начал усиленно вытирать тарелки совершенно уже не нуждающиеся в этом. Северус прочистил горло, — Узнаешь, после моего визита к твоим родственникам. — Ты собираешься к ним прямо сейчас? — возразил Гарри. — Я думал, что мы это отложим до пятницы. — Нет, я передумал. Хочу уже определённости, и чем быстрее, тем лучше, — отрезал Северус. — Можешь остаться дома с Призраком, уверен, он покажет тебе интересные техники и новые упражнения, пока ты будешь ждать моего возвращения. — А Пройдоху с собой не возьмёшь? — спросил Гарри с облегчением, что ему не придётся сопровождать приёмного отца. Ноги его больше на Прайвет Драйв не будет! — Взял бы, но понятия не имею, куда он запропастился, — немного раздражённо ответил Северус. — Они со Шрэк улетели куда-то ещё до ужина, — заметил Призрак, — Уверен, вернуться, когда проголодаются, как, впрочем, и всегда. — Ну-ну, — хмыкнул Северус. Он положил конверт на теперь уже чистый кухонный стол. — Расскажу, какие оценки ты получил позже, Гарри. А до тех пор, не трогай конверт, а иначе руки оторву. — Но, папа! — воскликнул Гарри. — Всё, никаких возражений! — велел Северус. — Просто делай, что сказано, а иначе будешь вычищать мою лабораторию или измельчать панцири жуков всю неделю. Всё ясно? — Да, сэр, — вздохнул Гарри, подумав, что Северус был просто чудовищно жесток, заставляя его лишний раз ждать. Призрак только утешающе похлопал его по плечу, — Пойдём, сынок. Попрактикуемся в новой технике в астрале. Это займёт достаточно времени до возвращения твоего отца. Гарри подчинился, ему всегда нравились уроки шамана. Он снова посмотрел на отца, — Только не убивай их, ладно? Я не хочу, чтобы ты сел в тюрьму. — Они последние люди, ради которых я готов так рисковать, — усмехнулся Северус. — У меня нет никакого желания их убивать. Так они слишком легко отделаются. Я хочу заставить их страдать за жестокость и пренебрежение в отношении тебя, смерть для них будет слишком быстрым избавлением. — А что ты с ними сделаешь? — с любопытством спросил Гарри. — Расскажу, когда вернусь, — сказал Северус. По правде говоря, он и сам пока не представлял, что сделает, да и не собирался, пока не встретится с ними лицом к лицу с Петуньей и Верноном. С этими словами он взял свою метлу и покинул дом. Он решил пролететь на ней до Суррея, а затем аппарировать оставшийся путь. Это будет менее затратно магически, а силы ему уж точно понадобятся, чтобы поквитаться с Дурслями.***
Петунья удовлетворённо напевала, пока протирала пыль с каминной полки и переводила правильно латунные стрелки часов из розового дерева. Вот! Всё теперь так, как и должно быть. Она сделала шаг назад, чтобы полюбоваться делом рук своих, всё было точно и безупречно. Дадли завтра вернётся домой из Смелтинга, и она хотела, чтобы всё к его приезду было красиво. Она и думать забыла о племяннике, разве что слегка интересуясь, когда он вернётся из «той» школы. Она взглянула на часы и увидела, что было уже полседьмого, Вернон должен бы скоро вернуться из своего Мужского клуба. Она рассеянно продолжала вытирать пыль с торшера. Поскорее бы вернулся этот ленивый ни на что не годный племянник, чтобы уж снова заниматься уборкой и чисткой. Это было и в самом деле единственным, на уродец годился. Она ушла на кухню и заварила себе Эрл Грея в ожидании Вернона. Чашечка чая всегда успокаивала и расслабляла её перед сном, так что после она спала крепко, как младенец, особенно теперь, когда уродский племянник больше не был в её доме. Она с ужасом ожидала момента, когда лохматый мальчишка снова вернётся. Ничего никогда не было нормальным, когда он жил здесь. Как и его мамаша, он вечно демонстрировал свою противоестественную силу, где бы ни появился, чем доводил её просто до бешенства. Сначала она вынуждена была жить с сестрой и её странными способностями всё своё детство, отрочество и юнность, пока не вышла замуж за Вернона. Это было несправедливо, что ей опять пришлось иметь дело со всем этим снова, как и любимому мужу с сыном. Всё, чего она всегда хотела, так это нормальной и обычной жизни среди обычных людей. Она с самого начала не хотела видеть в своём доме Гарри. Только письмо Дамблдора, оставленное в корзине с младенцем заставило её оставить у себя ребёнка. Оно и ещё деньги на его содержание. Но сейчас она ясно видела, что это было ошибкой. Гарри всегда отравлял ей жизнь, и вряд ли это изменится в ближайшем будущем. Он поднесла горячую чашку к губам и начала пить, когда входная дверь распахнулась. Подумав, что это — Вернон, она улыбнулась и воскликнула, — Мой сладкий пончик дома! Я оставила тебе кусочек торта-морожного, что приготовила миссис Аберфорт. Но тут же запнулась, едва увидела высокую фигуру в дверях, который не был её дородным мужем. — Ты! — прошипела она, чашка из её рук со стуком упала и вдребезги разбилась о плитку, но Петунья этого даже не заметила, всё её внимание сейчас было приковано к мужчине в чёрном, угрожающе стоявшем в прихожей. — Я, — коротко ответил Северус. — Здравствуй, Петунья. Петунья опустяла взгляд и, заметив осколки чашки, воскликнула, — Что ты здесь делашь, Снейп? Как смеешь ты появляться в моём доме, унылая чёрная ворона? Я не моя сестричка! Северус подошёл к ней, сделав несколько шагов, оказавшись на кухне. Он скрестил руки на груди и выглядел при этом гораздо более пугающе, чем сам того желал. — Очевидно. Ничего общего с Лили, — саркастически поднял бровь он. — И слава богу! — рявкнула она в ответ. — Зачем ты сюда пришёл, Снейп? Хотя должна признать, что выглядишь ты сейчас гораздо лучше, чем в нашу первую встречу, когда на тебе была большая не по размеру блузка твоей матери. — Моя одежда была слишком большого размера, потому что я подобно твоему племяннику носил вещи с чужого плеча. Только вот доставались мне они от отца, а не от жирного кузена. Я носил их, потому что был слишком беден, чтобы позволить иное. В отличие от тебя, Петунья, ведь ты получала достаточно денег на содержание Гарри. И что ты с ним творила? Спускала всё на своего испорченного отпрыска? Или на себя? Потому что ясно как день, что не на Гарри, для которого они и были предназначены. — Это не твоё дело! — закричала Петунья. — Не я подбросила его на крыльцо несколько лет назад, как свежеее молоко. Скажи спасибо, что вообще взяли из-за сердечной доброты… — Да, ладно! Избавь меня от своих лживых жалоб, женщина! — оборвал её зельевар. — Сердечная доброта, надо же… у тебя-то! Какая доброта может быть у завистливой, жадной и эгоистичной особы, вроде тебя? Ты всегда завидовала нам с Лили из-за того, что мы были магами, она мне рассказала о твоём письме Дамблдору. Похоже, с годами ничего не изменилось. Ты явно перенесла своё отношение и на её сына, просто за сам факт его существования. Лицо Петуньи вспыхнуло, покрывшись некрасивыми красными пятнами, — Да, как ты смеешь появляться тут, как чёрт из табакерки и отчитывать меня? Ты и понятия не имеешь, каково это растить урода, всё эти годы вызывающего у меня стыд перед соседями, я только и делала, что учила его молчать и не отсвечивать. Я не собиралась брать на себя это бремя… портить себе жизнь из-за отродья Лили! Позволять моим мужу и сыну терпеть его дурное влияние и ненормальную силу день за днём! Может, для таких как вы это и нормально, но я-то не обязана так жить! И не собираюсь, ты слышишь? — Более, чем. Ты своими громкими воплями и мёртвого поднимешь, — ответил Северус убийственно мягким тоном, — Но ты всегда была такой, никаких полутонов. Либо всё, либо ничего. Ты либо любишь до беспамятства, либо люто ненавидишь. Ты ненавидела Лили за то, что её любили родители и одобряли, несмотря на то, что она была ведьмой… — Да, ненавидела! Мать с отцом ей и слова против ни разу не сказали, когда она творила эти уродские вещи, они считали, что она не в состоянии сдерживаться! Но я-то всегда знала, что они ошибаются. Если бы они захотели, то могли бы воспитать её и сделать снова нормальным человеком, какой она была раньше. Всё что им было нужно — это запретить ей применять эту уродскую магию! Но, нет! Они вместо этого поощряли её, как будто она была какой-то особенной, лучше других людей! Но меня не обманешь! Я бы изолировала её в психушке, но кто станет слушать четырнадцатилетнюю девочку? — Ты просто дура, Петунья! Даже хуже, отказываешься видеть очевидное под собственным носом. Магию невозможно остановить, иначе сгоришь. Это как талант художника или актёра, нужно постоянно применять, а иначе он просто поглотит тебя. Твоя манера прятать голову в песок и нежелание понимать… вот потому мы и сохраняем Статут и не говорим магглам о нашем существовании. Потому что люди, подобные тебе видят лишь то, что хотят видеть: цирковых уродцев, а не людей с необычным даром. Представляю, как ты обращалась с племянником, учитывая твои речи о сестре. — А я с самого начала не хотела его брать! Меня вынудили! Почему же ты его не забрал, Снейп, если тебя так тревожит его благополучие? Он у нас десять лет жил! — У меня не было бы ни единного шанса на это. До сих пор. Вот потому-то я и пришёл, проинформировать тебя. Гарри больше не твоя забота. Он мой. Я пришёл из-за этого и ещё хотел сам убедиться и посмотреть на всё собственными глазами. Его взгляд помрачнел, — Это правда, что ты держала его чулане, жестокая сука? Со швабрами и тряпками? И с ненужным хламом? Петунья вздрогнула и отпрянула от него, испугавшись выражения лица Снейпа, сейчас он был просто страшен, — Я… я… ну, это всё Вернон, он его так воспитывал… чтобы он не мозолил у нас перед глазами и… прятали… в конце концов, мы не хотели, чтобы соседи знали, что он урод… — Волшебник, а не урод! — выплюнул Северус, оглядываясь вокруг. — Где он жил? Покажи немедленно! Дрожа, Петунья указала на чулан под лестницей. Северус развернулся и увидел хлипкую дверь, едва ли вдвое меньше роста Гарри. Он распахнул ее и увидел несколько криво нацарапанных слов на обратной стороне: «Комната Гарри». Внутри был грязный и старый матрас, старое рванное одеяло и дурно пахнущее мусорное ведро для отходов и ещё какие-то чистящие принадлежности. Северус выругался. — И ты держала тут ребёнка? Да, в этой коморке он даже развернуться не мог! Не говоря уж о том, чтобы просто встать во весь рост! Ты, мерзкая ограниченная дура! Он же твой родной племянник, а не собака! Чёрт, да даже с собаками обращаются лучше! — он так резко обернулся, что ударился головой о косяк. — Я не обязана перед тобой оправдываться, Снейп! В письме говорилось, чтобы мы вырастили его, до тех пор, пока он не повзрослеет достаточно, чтобы быть в состоянии позаботиться о себя сам. Там ничего не было сказано об условиях его содержания. Я не обязана была его любить, да и кто смог бы? У меня уже был свой сын, я не хотела никаких паршивцев, занимающих место в моём доме! — в её словах было столько яда и ненависти, что Снейп их ощущал почти физически. Он только зубами скрипнул, — Дамблдор, похоже, ещё глупее тебя, оставить Гарри на попечение таких чудовищ, притворяющихся людьми, но поступающих хуже зверей! Даже змеи защищают свою плоть и кровь. И ты ожидаешь, что я тебя пожалею, Петунья? Ты вызываешь у меня не меньше отвращения, чем грязь на ботинке. Да за то, как ты обращалась с ребёнком тебя нужно изолировать! Что бы сказали твои соседи, если бы узнали правду о ваше «нормальной» семейке? — Они знают, что у меня проблемный племянник. Я позаботилась, чтобы они считали, что он имеет психологические проблемы и дурные наклонности. Все мои соседи жалеют меня и сочувствуют, не веря его лживым фантазиям. — Да? Они ведь и понятия не имеют, кто на самом деле лжёт, — холодно ответил Северус. — Интересно, что бы они подумали, если б узнали правду, что это ты на самом деле жестокая и лживая женщина, издевающаяся над ребёнком, а твои муж и сын не лучше? — Ты… не вмешивай их в это, Снейп! — Петунья замахнулась на него. — А почему бы и нет? Они виноваты в этом не меньше тебя. Так что будет справедливо, если они разделят с тобой наказание. — Какое ещё наказание? Ты не имеешь права! Ты, подлый негодяй! Северус на это лишь негромко рассмеялся, — И это всё, что ты можешь мне сказать? У меня есть все права, чтобы отомстить тебе за моего подопечного. Месть, которая запоздала на многие годы, но не сейчас. Вот теперь-то ты прочувствуешь, что такое настоящее колдовство, — он направил на неё палочку и проговорил длинную фразу на латыни. — Что ты со мной сотворил, Снейп? Что за заклинание ты наслал? — всхлипнула она, внезапно испугавшись. Он был уже не тем грязным мальчишкой, что она помнила, а опасным незнакомцем, чья непонятная сила пугала её до смерти. — О, скоро узнаешь, и те выделенные на содержание деньги ты больше не увидишь, теперь они мои. Тебе придётся всё вернуть, и больше никаких денежных поступлений в будущем. Так что тебе со своим жирным мужем придётся найти другие источники дохода. А иначе, вы обанкротитесь. — Что? Ты не можешь так поступить, Снейп! Ты должен мне за содержание этого паршивца все эти годы! — закричала она. Он не ответил, лишь повернулся, чтобы уйти. Она схватила его за руку. Он поморщился, его лицо превратилось в маску ненависти. — Немедленно отпусти меня, женщина! И никогда не смей прикасаться своими грязными руками. Это вызывает у меня омерзение. Она отпрянула, — Но… Снейп… ты… не можешь лишить меня денег… нам нужно… — Оплачивать это убожество, что вы зовёте домом? Отправить своего испорченного паршивца в частную школу? Провести отпуск на море? Или купить новую машину? Что ж, тем хуже для тебя. Всё кончено, Петунья. Теперь ты можешь жить обычной жизнью, как и твои соседи… без своей лжи, — его губы сложились в мстительную ухмылку. — Что… это значит? — прошептала она, прикрывая рот ладонью. — Увидишь. Хотела обычной жизни, Петунья? Вот теперь и живи, как хотела…с кое-какими дополнениями, — он взмахнул палочкой и вышел в прихожую. — Снейп! — закричала она, — Я не понимаю! Ты не можешь вот так уйти! Объясни немедленно! — Просто подожди немного, — безразлично оборонил он. Затем вышел за дверь и исчез, оставив Петунью стоять в дверях и вглядываться в ночную улицу.***
Гарри едва не заснул, пока ждал возвращения Северуса домой. Но он заставил себя бодрствовать, пока не услышал шаги на крыльце и затем не увидел вошедшего Северуса в дверях с метлой. Он повесил её в прихожей. — Ты вернулся! — Да, что за причины побудили тебя до сих пор не ложиться в девять вечера? — невозмутимо уточнил Северус. — Пап! Ну, ты же не дурак! — простонал Гарри, — Ты и сам их отлично знаешь! Чёрная бровь изогнулась вверх, — Верно, а ещё я знаю одного ребёнка, который прямо-таки напрашивается на внеплановую уборку лаборатории своим поведением. Вы желаете убрать её зубной щёткой, мистер Поттер? — Нет… я только… прости… но я же весь вечер ждал… — быстро ответил Гарри. — Господи, да не мучай ты уже ребёнка, Сев, открой, наконец, этот конверт пока он на нервной почве весь ужин не выдал обратно! — не выдержал Призрак. — Вовсе нет! — тут же начал возражать Гарри, — И вовсе я не нервничаю! Разве что чуть-чуть… — И совершенно напрасно. Я точно знаю, что ты не получил ни одного «Тролля», — спокойно ответил Северус, уходя на кухню к столу с конвертом. — А как насчёт «Превосходно»? — пробормотал Гарри. Затем увидел, что Северус вскрыл конверт и достал оттуда пергамент. Зельевар не спеша доставал письмо отчего Гарри едва не закричал от напряжения, сжимая кулаки. — Ну, что я получил? — нетерпеливо стал переминаться с ноги на ногу он. Северус протянул ему пергамент, — Сам посмотри. Гарри взял письмо. В нём было адресовано на имя Гарри Джеймса Поттера, также был приложен список семи предметов с оценками, которые он получил: Трансфигурация — Выше ожидаемого Чары — Выше ожидаемого Полёты — Превосходно Зелья — Выше ожидаемого Астрономия — Приемлемо Гербология — Выше ожидаемого История Магии — Приемлемо Защита от Тёмных Искусств — Превосходно Гарри перевёл дух, — Я не провалил… — А я что говорил? Проблемы со слухом? — сварливо спросил Северус. — Нет, но даже с твоими дополнительными занятиями я не был уверен… История была такой скучной и столько вопросов… — Как я тебе уже неоднократно говорил, ты всё можешь, когда сосредоточишься, — Северус ободряюще похлопал его по плечу. Гарри почувствовал, что широко улыбается. В первый раз его похвалил взрослый за хорошие оценки. И не просто за получение, а за то, что честно их заработал. Ему даже показалось, что от удовольствия он стал на десять футов выше, — Спасибо, пап! — Ты молодец, Гарри. Но в следующем году я ожидаю, что ты кое в чём улучшишь свою успеваемость, — добавил Северус, не желая, чтобы мальчик уж слишком расслаблялся. — О, да, хорошо, — пообещал Гарри, но перестать улыбаться не мог. — Так держать, Гарри! — похвалил его и Призрак. — Я всегда в тебя верил, малыш! — каркнул Пройдоха со спинки дивана, где они сейчас устраивались со Шрэк. — Ты просто умница, — добавила Шрэк, после того, как пролетела над ним и заглянула в пергамент. — А теперь, мистер Конгениальность, пора ложиться спать, — добавил Северус не терпящим возражения тоном. — Но, пап! Я ещё не слышал, что ты сделал с тётей Петуньей и дядей Верноном! — Эту историю я расскажу в следующий раз. Спать, Гарри. Гарри недовольно посмотрел на Северуса. Тот спокойно выдержал его взгляд. Понимая, что эту битву он точно не выиграет, Гарри сдался и пошёл к себе в комнату. Родители! Один миг они просто классные, а в следующий — превращаются в диктаторов!***
Когда ничего не произошло после того вечера на следующее утро, Петунья было подумала, что Снейп блефовал, в конце концов он всего лишь ненормальный сальноволосый отброс из Тупика Прядильщиков без гроша за душой. А все эти магики сумасшедшие. Вернон сказал, чтобы она не волновалась понапрасну, и что они очень удачно избавились от мелкого приживалы. Она начала готовить завтрак, доставая яйца, хлеб, масло, бекон. И тут она заметила пятно. Это было всего лишь маленькое пятнышко на полу, но она тут же подорвалась его отчищать. Странно, она ни могла припомнить, чтобы чего-то проливала, но очевидно, что-то всё-таки было. Потом она начала взбивать яйца. Затем обнаружила, что пятно снова появилось, только стало больше. Она снова вытерла его. Она почти закончила с тостами и беконом, когда увидела ещё одно пятно. Потом ещё. И ещё. Они продолжали появляться тем чаще, чем быстрее она их оттирала, пока просто не свалилась с ног от усталости и не услышала запах сгоревшего бекона на теперь уже заляпанной кухне. — Снейп! — взревела она, едва не начав рвать волосы на голове. Затем она выбросила сгоревший бекон в мусорное ведро. Такое теперь происходило по всему дому, и вскоре у неё случилась истерика. Её когда-то опрятный и чистый дом теперь выглядел как ночлежка для бомжей, и не важно, как сильно она старалась всё очистить и оттереть, чтобы вновь вернуть ему нормальный вид. — Это всё происки этих уродов! — жаловалась она Вернону, который так быстро запихивал яйца в рот, как только мог. — Может, со временем пройдёт? — предложил он, избегая её взгляда. — Когда? Я не могу жить в таком свинарнике! — Пэт, успокойся. У тебя же давление… — Мы прокляты! — Немедленно прекрати говорить эту чушь, Пэт. Ты же не такая, как твоя сестра. — Чёртовы волшебники! — закричала Петунья, затем побежала за тряпкой. Как же ей хотелось прибить Снейпа. Как смел он проклинать её? Затем все пятна исчезли, зато появилась пыль в воздухе. Сначала был запах тлена, от внезапно увядших любимых тюльпанов в саду. На следующее утро машина у Вернона не завелась, и он не смог вовремя прибыть на работу, за что получил выговор от начальства. Дадли вернулся домой и едва не споткнулся, услышав комментарии прохожих у себя за спиной. — Мамочка! Смотри что за толстый ребёнок! Он как кит! — воскликнул маленький мальчик, когда Дадли шёл в гости к Пирсу, чтобы поиграть в новую игровую приставку. Дадли начал спотыкаться на ровном месте, чувствуя себя так, будто его постоянно толкают, но когда он оглядывался по сторонам, то никого рядом не было. Он начал есть ещё больше, потому что не мог справиться со стрессом. Школьная медсестра вызвала родителей и сказала, что Дадли необходимо отправить в лагерь-ферму для толстых, где он сможет скинуть вес, иначе может подорвать своё здоровье. Неохотно, Петунья вынуждена была подписать все бумаги и согласие на это. Именно тогда и появились слухи. Сначала это были всего лишь сплетни нескольких кумушек. — А ты слышала про Дадли Дурсля? Представляешь, его отправили на принудительное лечение в лагерь-ферму для толстяков. Он в три раза больше весил положенного веса для его возраста! — Ужас какой! Разве хорошие родители до такого собственного ребёнка доведут? — Вообще-то я слышала… что какой-то их дальний родственник отобрал у них племянника и подал на них в суд за жестокое обращение с ребёнком! — Да, что ты говоришь?! Не может быть! — Может! Выяснилось, что мальчика морили голодом и запирали в кладовке! — Какая мерзость! Знаешь, я всегда думала, что с ними что-то не так… этими Дурслями. Они всегда были немного… странными. — Подумать только! А ведь Петунья вечно задирала нос, а теперь выясняется, что она настолько отвратительная женщина, способная на жестокое обращение с собственным племянником! — Я слышала, что она его использовала как раба и заставляла день и ночь вычищать дом! — А я слышал, что она присвоила себе деньги из трастового фонда сироты, которые оставили ему родители. — Правда? Как это ужасно! Со временем слухи обрастали всё новыми масштабами и подробностями, и каждый раз когда Петунья выходила из дома, то наталкивалась на молчание и осуждающие взгляды. Никто не желал общаться с ней или Верноном. Вернон ещё начал жаловаться, что что-то не так с её стряпнёй, потому что чего бы он ни попробовал, оно на вкус было, как картон. Он начал покупать себе обеды в закусочных и ресторанах. А Петунья едва не плакала. Она стала парией в своём городке, а муж не желал есть то, что она готовит. А позже она узнала, что Вернон прямо на работе получил повестку в суд из Отдела по делам несовершеннолетних. Как результат, Вернон был понижен в должности до обычного рабочего и потерял все привилегии и бонусы руководителя. Его начальство не собиралось иметь на руководящем посту человека, замаравшего себя в жестоком обращении с детьми. Это плохо сказывалось на репутации и бизнесе. Петунья была вне себя от злости. — Это всё из-за проклятого Снейпа! Его и отродья Лили! Они находились под наблюдением Службы по делам несовершеннолетних, и все на улице шептались о позоре и о том, что Дурсли были лжецами и ненормальными людьми. Дом Петунии был в состоянии хаоса, и она даже не могла поднять голову, когда ходила за продуктами. Она отменила свое членство в Вспомогательном женском клубе и других клубах, в которых состояла, потому что никто не желал её видеть. Она даже как-то заметила, как одна женщина хихикнула ей вслед и назвала ее: «Эта ненормальная Петуния Дурсль». Ее жизнь перевернулась с ног на голову. Внезапно её правильное и обычное существование стало чем угодно, только не этим. И никто, кроме нее, не знал правды. Всякий раз, когда она пыталась объяснить это кому-нибудь, ей смеялись ей в лицо. Не существовало таких вещей, как проклятия или волшебники. Она чувствовала, как ее жизнь рушится. Как-то худо-бедно они попривыкли и приспособились, обычные люди жили обычной жизнью, за исключением ненормальности, известной как Гарри. Но не больше. Теперь же они выживали и боролись, и над Верноном издевались его коллеги, а Дадли стал посмешищем, прозванным в лагере «Толстым болваном». Три недели спустя высокий мужчина, одетый во все черное, шел по улице. Его сопровождал мальчик с растрепанными волосами и зелеными глазами, одетый в джинсы и красно-золотую футболку. Они остановились у дома номер 4. На лужайке висела большая белая вывеска с надписью: «Продажа От Владельца, скорый переезд!» Мальчик уставился на вывеску, не веря своим глазам. — О, вы не хотите купить этот дом? — окликнула их блондинка по соседству. — Этот дом Дурслей, как бельмо на глазу, а владельцы самые странные и ненормальные люди, которых я когда-либо видела! — Да, наслышан, — протянул мужчина в черном. Прикрываясь рукой, мальчик ухмыльнулся, — Значит, они действительно переезжают? — Да, и скатертью дорога! У нас здесь не место таким, как они. Это — приличный и респектабельный район. — Да, разумеется, — согласился мужчина. Он положил руку на плечо мальчика, — Пойдем, сынок. Мы увидели достаточно. Это не то место, где нам стоит быть. Они пошли по улице. Когда они скрылись из виду за углом, Гарри согнулся пополам, смеясь так, что наверно мог бы умереть, — Папа, это было великолепно! И Северус Снейп ухмыльнулся, —Нет, это — месть в стиле слизеринцев. Затем они навсегда покинули Тиссовую улицу, чтобы снова вернуться к своим обычным делам.