feelings are stronger than any medication

Уже вечерело. На протяжении всего дня девушка не просыпалась, видимо все ещё истощенный организм не был готов на какие-либо нагрузки. Изредка она разговаривала во сне, а иногда и кричала что-то на подобии «помогите!», «я здесь!». Скорее всего то, что с ней произошло пару дней назад оставило ей психологическую травму, и даже во сне она не оставляла её в покое. В такие моменты Громобой всегда старался быть рядом. Хоть он прекрасно и понимал, что во сне она вряд ли слышит и чувствует его, ему было важно, чтобы в такие моменты она была не одна. Он уже в порядке вещей держал ее за руку, шептал успокаивающие слова и целовал в лоб, передавая через свои действия каплю поддержки, теплоты и заботы. И хоть он и не верил, сквозь сон она прекрасно слышала его, хотела проснуться, чтобы показать, что все в порядке, но не могла чисто физически. Ей оставалось лишь сжимать его руку в ответ, искренне надеясь, что он все поймёт. В тот вечер Целитель сидел в гостиной, мирно читая книгу о различных лекарствах, названия которых ему были по сей день незнакомы. Отвлечься от чтения его заставил скрип двери, находящийся позади него. Повернув голову в сторону источника звука, он увидел Мортред, еле стоящую на ногах, подпирающую плечом косяк двери и упершись на него рукой. Она очнулась. — Мортред, боже, какого Всезнающего извините ты встала? Возвращайся бегом обратно, ты свое состояние видела вообще? — он удивился той злобе, что появилась в его голосе, хотя она была полностью обоснована.  — Мне нужно идти, я… Не могу тут оставаться. — ее голос был тихий и хриплый, но безумно приятный на слух. Её шатало из стороны в сторону, голова жутко кружилась, но она не могла позволить себе остаться здесь: это было для неё неправильно. Он не должен был ее спасать, учитывая недавнее прошлое. Она хотела сделать шаг вперёд, но слабость в теле дала о себе знать, и Мортред стала оседать на пол. К счастью соприкоснуться с полом ей не дала крепкая мужская рука, схватившая ее за талию.  — Перестань вести себя как ребёнок, и просто вернись в постель. Ты не пойдёшь никуда в таком состоянии, слышишь?  — она смотрела на него, он на нее, их губы были в нескольких сантиметрах друг от друга. Он рассматривал ее лицо, которые сейчас бы испугало любого своей бледностью. Но на фоне оттенка кожи, ее зелёные глаза казались ещё ярче и выразительнее, чем обычно. Громобою, несмотря на все его старания, не удавалось оторвать свой взгляд от них — уж слишком его тянуло к ней. Мортред, осознав всю интимность ситуации, попыталась вырваться и уйти, но противостоять состоянию своего организма она не могла. Единственным ее вариантом было смириться и принять руку помощи, протянутую ее врагом. Вести ее за талию до дивана было неудобно из-за их разницы в росте*, поэтому он, недолго думая, подхватил ее на руки и понес в комнату. На удивление, она не пыталась сопротивляться, а наоборот, ухватилась руками за его шею и уткнулась в неё носом. Сейчас ее поведение было абсолютно не таким, какой она казалась на первый взгляд. Некогда агрессивная убийца, сейчас она была тише домашней кошки, сидящей на руках своего хозяина. Ревнитель аккуратно уложил хрупкий девичий стан на диван, укрывая ее пледом.  — Отдыхай, Мортред. Если что-то понадобится, зови. — он по привычке нежно поцеловал ее в лоб, забыв, что сейчас она не спит. Никаких возражений от неё не последовало, лишь только тонкая рука схватила его за запястье в последний момент.  — Останься сегодня со мной, пожалуйста.  — она смотрела на него с такой теплотой в глазах, что он просто не мог противостоять ей. Он сел на кресло, погладил ладонью по ее щеке, и наклонившись ближе прошептал:  — Я всегда с тобой, девочка моя. Помни об этом.  — Но Мортред его уже не слышала: ощущая себя в полной безопасности, она погрузилась в тихий, спокойный сон. Он никогда не чувствовал себя так умиротверенно, как той ночью. Сам для себя же Ревнитель тогда решил, что нет лучше колыбели, чем ее сопение рядом.