Глава Двадцать Вторая
Потерять и обрести, обрести и потерять
POV: Бетти
— Открывай дверь сейчас же! — барабанила я в деревянную дверь двумя руками. Интригующее начало, не так ли? Я стояла на пороге собственного дома. Во мне бушевала ярость. За спиной у меня стоял ЭфПи. Я не уверена, но, кажется, он боялся приближаться ко мне. Послышались шаги, и вскоре дверь открылась. Я увидела искажённое испугом и удивлением лицо Арчи. — Какого чёрта ты, кот драный, тут забыл?! — вырвалось у меня. Я оттолкнула Арчи так резко, что он не успел даже вставить слово, и вошла в дом. — Элизабет?.. — опешила моя мама. — Да! Твоя дочь! — вспылила я. — Рада, что ты ещё меня помнишь! Арчи и мама переглянулись. Я перевела дыхание. Мне предстояло сказать многое… — Вы оба — чёртовы предатели! — начала я. — Ты сдал меня матери из-за глупой ревности! — сказала я Арчи, — А ты!.. — я взглянула на мать и, не в силах проводить полный разбор полётов, махнула рукой. — Ты сбежала из приюта сестёр милосердия?! — спросила мама с диким удивлением на лице, которое заставило меня рассмеяться. — А ты думала, я буду торчать там, пока ты пытаешься посадить за решётку Джагхеда?! — Джагхед тебе не пара… — сказала мама. — Кто дал тебе право решать?! Глаза Арчи бегали. В один момент я заметила, как он пятится и пытается приблизиться к телефону. Гормональный дисбаланс и лютая ненависть заставили меня сделать прыжок и оказаться прямо у Арчи перед носом. Я схватила его за шиворот и встряхнула. — Двинешься — я не отвечаю за свои действия! — пригрозила я. Глаза моей мамы округлились. Краем глаза я заметила, что и ЭфПи был шокирован. Я несильно оттолкнула Арчи, он смотрел на меня испуганным взглядом. Я отдышалась, отошла от Арчи и вновь посмотрела на маму. — Ты должна забрать заявление. — выпалила я. — Что? О чём ты? — сыграла она удивление. — Миссис Купер, — вмешался ЭфПи, — вы прекрасно знаете, о чём она говорит. — А кто вы такой? — мама подбочилась. — Он — отец Джагхеда. — ответила я. Мама медленно подняла брови и посмотрела на ЭфПи сначала с удивлением, а затем с презрением. — А, так вы оба ещё и спелись! — криво усмехнулась она. — Как и вы… — напомнила я, бросив взгляд на Арчи. Мы все замолчали. Я и мама вели немой разговор. В конце концов она первая проиграла эти «гляделки». — Я не заберу заявление. — отрезала она. — Он не имел права делать такие вещи! — Я люблю его, мама! — крикнула я. — Глупости! Глупости. Это всё, что она могла сказать. Она назвала мою любовь глупостью. Пытается ли она защитить меня, я не знаю. Она лишь делает мне больно. Я почувствовала, как в груди разрастается обида, и сильно сжала руки в кулаки. — Она же ваша дочь, миссис Купер… — негромко сказал ЭфПи и подошёл к моей маме. Оказавшись за его спиной я почувствовала некоторую безопасность. — Вы пытаетесь защитить своего сына, а я — свою дочь. — сказала она. — Вам бы стоило получше его воспитать! — Дети полюбили друг друга! Причём здесь воспитание? — пожал плечами мужчина. Я глубоко вздохнула. — Мама, забери заявление… — навзрыд попросила я. — Оставьте нас, прошу… — Я посмотрела на Арчи в поисках понимания. Немного понимания — вот и всё, что мне было нужно… — Он разобьёт твоё сердце. Всё будет так же, как в прошлый раз… — не унималась мама. Я не выдержала. — Не будет. — уверенно сказала я, — Ничего не будет так, как в прошлый раз, мама. Я беременна от Джагхеда. Арчи содрогнулся, мама схватилась за грудь, ЭфПи вздохнул и потупил взгляд. — Что значит..? — мама схватилась за стоящий рядом стул и опустилась на него. — Боже мой… Какой ужас! Арчи вопросительно взглянул на меня. — Это правда?.. — спросил Арчи. — Да. — ответила я, кивнув. Они замолчали. Я только что повергла семью в траур. — Боже, что бы сделал твой отец сейчас… — принялась причитать мама. Я проигнорировала. — Забирай заявление. — сказала я. Я подошла к ней и продолжила: — Я ведь всё равно освобожу его, сказав в суде, что всё между нами было по обоюдному согласию. Мне же почти восемнадцать лет, решить всю эту проблему не так сложно! Ты только нервы измотаешь ему и мне! Я взглянула на ЭфПи, он положил руку мне на плечо. — Элис, — сказал ЭфПи мягко, — у наших с вами детей будет ребёнок… Что бы они не решили… мы не в силах их остановить. Джагхед не заслуживает тюрьмы. И снова повисла тишина. Джонс приобнял меня, успокаивая. Затем мама встала на ноги. — Хорошо. — прохрипела она. — Хорошо, Элизабет, будь по-твоему… Я заберу заявление. Я с облегчением вздохнула. — Спасибо… — прошептала я. — Не за что. — небрежно бросила она, — Ты, Элизабет, мне больше не дочь… Я ничего не ответила. Во мне не было сил. Я лишь кивнула и потащила ЭфПи из дома. Мы с ЭфПи молча шли. Я почувствовала, как у меня кружится голова, а в глазах темнеет. — Мистер Джонс, давайте посидим пару минут… — попросила я, дёрнув его за рукав. Он взволнованно посмотрел на меня, мы оба присели на ближайшую скамейку. Мне стало тяжело дышать. Я долго приходила в себя. И вдруг по щекам хлынули слёзы, я закрыла лицо руками, и из груди вырвалось несколько громких всхлипов. — Бетти! Боже… — растерялся ЭфПи рядом со мной. Я почувствовала его руки на своих содрогающихся плечах. Нет, ЭфПи не был злым. Может, он наделал ошибок, много ошибок, которые теперь не исправить. Я не могу перестать винить его за всю боль, которую он заставил своего сына почувствовать. Но прямо сейчас… прямо сейчас у меня никого не было, кроме него. — Всё будет хорошо, Бетти… — успокаивал он меня лёгкими поглаживаниями по спине. И я поверила.