***
Сопровождаемый молчаливыми взглядами присутствующих Тэхен выходит из дома, направляясь через весь двор к защитному барьеру, возле которого видит свою мать и еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. Лия одетая вся в чёрное, да ещё и с чёрной ваулью на лице выглядит так, словно сбежала с похорон. Или пришла на них. — Рад, что ты заметила барьер. Если учитывать мысли, с которыми ты сюда направлялась, то он бы изрядно покромсал тебя. Женщина хмыкает, окидывая сына пристальным взглядом, радуясь, что чёрная вуаль так хорошо скрывает беспокойство в ее глазах. — Ещё бы я его не почувствовала. Если ты забыл, то именно я помогала устанавливать барьер в академии. — Зачем ты пришла, мама? — вздыхает Тэхен, подходя ближе. — Забрать тебя домой. Ты побунтовал, показал характер, поиграл в героя какого-то дешевого романчика, но всему приходит конец. Твоё место не здесь, и если ты сейчас пойдёшь со мной, то мы всё спокойно обсудим. Ты мой сын, а значит единственный человек, которому я готова дать второй шанс. На душещипательный монолог матери брови Тэхёна взлетают вверх. Какое благородство, однако. — Мой, как ты сказала, дешевый романчик, — всё же начинает говорить Тэхён с ничем нескрываемой усталостью, — Только начинается, а твой ультиматум, который ты так красиво и завуалированно преподносишь лишён какого-либо смысла. У меня есть выбор, и я его сделал. Ещё тогда, когда ты пыталась помешать мне пойти на помощь Чонам. Он замолкает и наблюдает, как дрожащей рукой женщина касается вуали на лице и сдергивает её. Сердце Тэхёна ухает вниз и там же кровоточит, когда на родном лице он замечает темные синяки под глазами и болезненную бледность. Его мать, кажется, постарела на несколько лет за эти дни. — Сынок, — тяжело вздыхает она, а ноги Тэхёна подкашиваются. Он опускает взгляд вниз и прикусывает губу, боясь разреветься. Чтобы женщина перед ним ни делала, чтобы она ни говорила, он любит её. Знает теплоту этих рук, знает теплоту сердца и голос, который шептал сказки перед сном. Знает этот разворот плеч, за которым он прятался в поисках защиты. — Мама, — Тэхён протягивает руку к барьеру, — Выслушай меня, прошу тебя. Постарайся понять, ты заблуждаешься в своём отношении к тёмным магам. Они такие же как и мы. Он поднимает взгляд на родное лицо, и тут же его рука опускается вдоль тела, а пальцы сжимаются в кулак. На лице матери он видит злость и отвращение. — Заблуждаюсь? — шипит женщина, а земля под её ногами трескается, из-за чего барьер между ними начинает предупреждающе вибрировать, — Ты ещё ребёнок, который понятия не имеет во что ввязался! И я заберу тебя отсюда силой, если придётся, а ты мне ещё спасибо скажешь потом, когда в твою бестолковую голову вернётся здравый смысл! Тэхён качает головой, отгоняя от себя чувство вины, возникшее из-за внешнего вида матери. Жалеть её точно не надо, потому что его, очевидно, жалеть тоже никто не будет. — И как ты меня заберёшь? — хмыкает он, а сам касается пальцем барьера, который начинает переливаться и становиться плотнее — показывает старшей ведьме, какое у него влияние на территории темной семьи. Та поджимает губы, опасливо делая шаг назад, когда магическая стена подбирается к ней ближе. — Я приду с магической полицией и ведьминским советом, скажу, что эти звери тебя держат силой и околдовали, что, наверное, не так уж и далеко от правды. Я с лица земли сотру их и всё, что с ними связано. Глаза Тэхёна вспыхивают зелёным. — Попробуй. Приди сюда, собери народ, а я скажу, что собираюсь заключить брачный союз с Чон Чонгуком, и мне, поверь, будет плевать на то, что все они будут говорить, а вот ты со стыда умрешь. Лия замирает, а взгляд её становится испуганным. — Что ты несёшь, Тэхен? — она как в бреду делает несколько шагов вперёд, и младшей ведьме приходится притянуть барьер к себе, чтобы он не задел мать, — Какой брачный союз? Хочешь связать себя с чудовищами? Ты хоть понимаешь, что речь идёт о темных магах?! Ты сошёл с ума! — Наверное, сошёл, раз до сих пор думаю, что с тобой получится нормально поговорить, — качает головой младшая ведьма и уже разворачивается, как слышит надрывной голос матери. — Думаешь, твоя Нефес такая белая и пушистая, а? — ядовито шипит Лия, — Она никогда тебе не рассказывала, как чуть не убила несколько ведьм в Академии? Сразу же после выпускной церемонии? Мы полчаса вымывали кровь, чтобы ни следа этого позора не осталось. Знаешь, сколько ведьм лежали в больницах, потому что им даже наша магия не помогала? Это она, наверное, тебе за вашими семейными завтраками не рассказывала, да? Тэхён поднимает растерянный взгляд, сжимая дрожащие руки в кулаки. — Она не могла так поступить, — качает головой ведьма, — Не могла. — Ты знаешь, что я не вру, сынок, — улыбается Лия, подходя к барьеру ближе, — Ты это чувствуешь. Вот, что случается с ведьмой, когда она решает связать себя с темным магом, она становится такой же сумасшедшей и неуправляемой. Победная улыбка с лица женщины, однако, быстро пропадает, когда медленным шагом Нефес подходит к Тэхёну, становясь чуть позади. — Могла, — болезненно выдыхает ведьма, опуская взгляд, и видит, как плечи Тэхёна вздрагивают, а руки безвольно повисают вдоль тела. — О чём и речь, — выплёвывает Лия, — Хоть сейчас она сказала тебе правду, сынок, а теперь… — И я сделала бы это снова, — перебивает её Нефес, делая шаг вперёд. Она не касается Тэхёна, слишком боится, что тот отшатнётся. — Почему? — еле слышный шёпот вылетает из уст младшей ведьмы. — А это ты не рассказала, да? — Нефес обращается к стоящей напротив женщине, одаривая ту пустым взглядом, — Я вышла замуж до конца Академии, и чтобы доучиться спокойно на меня накладывали чары, которые позволяли хотя бы на несколько часов скрыть мою изменившуюся энергию. Я не знаю как, но во время церемонии выпуска кто-то узнал об этом. А ещё они узнали, — чужой голос дрожит, — Что под сердцем я носила ребёнка, хотя я сама об этом узнала только пару недель назад. Они окружили меня, и честно, мне было плевать на их оскорбления, я понимала, что больше никого из этих ведьм не увижу, но потом они попытались наслать проклятие. Не на меня, а на безобидное крошечное создание, которое только только начало формироваться. Их было много. Это был чёртов ведьминский круг. Всё о чём я думала, это как успеть защитить сына, и мне было плевать какой ценой. Во мне уже тогда текла энергия моего мужа, и ей тоже было плевать на цену. Нефес замолкает, быстро утирая бегущие по щекам слёзы. Она переводит взгляд на побледневшего Тэхёна, который дрожащими руками обхватывает себя, комкая сжатыми пальцами рубашку. Он молчит. — Ты должна была думать головой, когда каждый раз приходя в академию будучи замужем за темным магом, подвергала всех опасности. Должна была думать, когда расхаживала как ни в чем не бывало с темным магом в своём животе. Ты не думала ни о своей безопасности, ни о нашей. Тэхён вдруг растеряно хмурится, а руки его опускаются к животу. Он слышит, как Нефес и его мать всё ещё переговариваются, но все мысли фокусируются только на одном единственном слове: опасность. Снова? Он почти потерял Чонгука, плакал над его еле дышащим телом, они потеряли несколько магов, он видел, как на его глазах гасли чужие родители. Он не хочет опасности, он не хочет терять того, кто рано или поздно начнёт свою жизнь под лежащими на животе ладонями. К горлу подкатывает тошнота, и он падает на колени, пытаясь выровнять дыхание. Испуганный голос матери доносится словно из-под толщи воды, но всё на чём может сосредоточиться Тэхён — это ощущение, что что-то непонятное, бьющее набатом со всех сторон подбирается к нему ближе и стучит громче. Дыхание сбивается, а пальцы врезаются в землю, и он даже не чувствует, как собственная энергия начинает расходиться вокруг него, такая же потерянная, но гаснущая с каждой секундой. Из горла вырываются задушенные хрипы, а из глаз брызгают слёзы. Кто-то обхватывает его, прижимая к себе. Держит крепко, перехватывая трясущиеся руки, шепчет и шепчет, пока до Тэхёна не доходит, что нужно дышать, нужно сосредоточиться на слабо бьющей по запястью прямо над пульсом струйке чёрной энергии. Родной. И объятия тоже родные. Он прислушивается. Чонгук продолжает шептать ему на ухо, а спиной Тэхен чувствует чужую грудь, глубоко вздымающуюся и опускающуюся, показывающую, как сейчас нужно дышать. И Тэхен дышит. Дышит, пока взгляд не начинает фокусироваться на происходящем. Он видит мать, сидящую у барьера с распахнутыми в ужасе глазами, утопающую в боли, потому что не может дотянуться до своего ребёнка, не может ему помочь. Он видит Нефес испуганную и взволнованную, стоящую рядом, но не приближающуюся. И он видит руки, что переплетают пальцы с его собственными. Тёплые и большие ладони со все ещё заживающими царапинами на них. Он шепчет чужое имя. По-тихому и обессилено, но знает, что его услышат. Чонгук молча подхватывает всё ещё дрожащее тело на руки. Сам перепуганный до ужаса, прижимает всхлипывающего Тэхёна и разворачивается, идя в сторону дома. Игнорирует женский крик, остающийся позади. Истошный и болезненный, такой, что на долю секунды ему самому хочется разреветься и отнести сына к матери, воссоединить, но он этого не делает. Говорит ли в нём жестокость, присущая тёмным магам, говорит ли в нем эгоист, который никогда не сможет больше отпустить свою ведьму, или это сам Тэхен решает всё за него, когда вжимается носом в его шею и шепчет, как в бреду только его имя. В любом случае, попытайся, кто сейчас забрать ведьму из его рук, встретил бы очень скорый конец. Лия беспомощно наблюдает, как покрытый с ног до головы тёмной чёрной энергией маг уносит её ребёнка всё дальше и дальше от неё. Голос сорвался ещё несколько мгновений назад, когда эта самая тёмная сила подлетела к её хрипящему на земле Тэхёну, окружая с ног до головы, обхватывая своими загребущими ручищами и этими же ручищами вытирающая слёзы, которые раньше утирала только она. Ведьма переводит взгляд на замершую по ту сторону барьера женщину. Нефес отрешённым взглядом сверлит место, откуда только что унесли Тэхёна, на этом же месте в ту же секунду появляются веточки бузины. Лия находит в себе силы подняться. — Пошла ты к чёрту, — шипит ведьма, прожигая взглядом Нефес, — Посмотри, что ты сделала с моим сыном! — Не я довела его до этого состояния, — тихо шепчет женщина, всё ещё сверля взглядом землю, — Ты нужна ему, Лия. Ваша связь крепка, даже я её чувствую. — Не учи меня жизни, чертова мерзавка! — Лия швыряет в барьер поток своей энергии, но он тут же растворяется, — Ты губишь мою семью! — Ты сама её губишь, — качает головой ведьма семьи Чон, — И я даже не представляю, что тебе выскажет Джунг, когда узнает, что ты приходила к нам. — Не смей произносить имя моего мужа. Этот человек практически святой, но его единственный грех — это слепая вера в тёмных магов. — Эта вера, — вымученно улыбается Нефес, — Горит в твоём сыне ярче, чем у кого-либо. — Закрой рот. — И если раньше, я могла только мечтать о том, что он будет делить её с нами, то теперь я уверена, что так и будет. — Нефес! — крик Лии сотрясает лес, но уходящая ведьма даже не оборачивается.***
Галия закатывает глаза, ставя на небольшой журнальный столик кружку с ромашковым чаем. — Прекращай ломать мне здесь трагедию, — бормочет она, слабо пиная лодыжку внука, — Все дни, как мертвец валялся, а тут подорвался, аж не пожалел магии и транспортировал. Так и скажи, что просто хотел, чтобы Тэхён тебе слюни подтирал все эти дни. Чонгук даже бровью не ведёт, лишь крепче прижимая к себе ведьму, уснувшую на своей груди. Сидеть в таком положении на диване жутко неудобно, но он стоически терпит, изредка приглаживая чужие волосы, когда во сне Тэхён хмурится. В соседнем кресле сидит бледная Нефес, пытающаяся за счёт присутствия родных хоть как-то выбросить из головы мысли о событиях многолетней давности. — Это было тяжелее, чем я себе представляла, но хотя бы обошлись без крови, — поджимает губы Галия. Младшая ведьма приоткрывает глаза, сразу же встречаясь с обеспокоенным взглядом Чонгука. — Как ты? — Как после панической атаки, — бормочет Галия, бросая на внука недовольный взгляд. — У меня никогда не было такого, — шепчет Тэхён. — Накопилось, — Нефес немного боязно поднимает на него взгляд, — А наш разговор всё это в тебе всколыхнул. Прости меня. И я пойму, если ты вдруг захочешь… — Не нужно извинений, — вздыхает Тэхён, поворачиваясь к женщине. Его взгляд уставший, разбитый, но есть что-то такое, от чего Галия и Нефес напряжённо замирают. — Я бы поступил точно также. Старшие ведьмы переглядываются, пока не замечающий ничего вокруг Чонгук ластится под нежную ладонь возлюбленного. Галия довольно тянет уголок губ вверх. Хорошая ведьма. Не зря она одобрила. В дверь очень тихо стучатся, но не дожидаются ответа. В комнату буквально вваливаются Чимин с Сокджином и сразу же подлетают к Тэхёну, отталкивая возмущённого мага. — Чеши отсюда, — подгоняет его Галия, а сама помогает Нефес подняться, — Иди развлекай своих друзей, а тут и без тебя справятся. Когда за семейством Чон закрывается дверь, обе ведьмы буквально набрасываются с объятиями на друга. — Ты нас напугал, — вздыхает Чимин, утыкаясь лбом в чужое плечо. — Ну, больше напугал Чонгук, — хмыкает Сокджин, — Ты бы видел, как он тебя в дом заносил. Даже энергии Намджуна и Юнги завибрировали. Тэхён вздыхает, прикрывая глаза и вкратце рассказывая о произошедшем. Обе ведьмы под конец чужого монолога совсем затихают, отлепляясь от друга и откидываясь на диван. По рукам ползут мурашки. — Это ужасно. Попытка наслать проклятие на невинное дитя, — Сокджин нервно теребит помолвочное кольцо на безымянном пальце, — Я… Мне страшно. — Даже беря во внимание тот факт, что это было больше двадцати лет назад, — качает головой Чимин, — Тогда дела с отношениями между темными и светлыми обстояли гораздо хуже, но всё таки… У меня нет слов. Твоя мама, она…? — Не знаю, — поджимает губы Тэхён, — Я понятия не имею, что в её голове. Такое ощущение, что всё стало только хуже. Она как будто топится в своей ненависти, никогда не видел в ней такого. — Вам нужно поговорить, — Чимин ловит скептический взгляд друга, но уверено продолжает, — На нейтральной территории и желательно в присутствии твоего отца. В конце концов, она однажды позволила темным магам войти в свой дом, может её получится хотя бы немного переубедить. — Тебя просто не было там, — качает головой Тэхён, — Не знаю, что ею двигало на том ужине, но этого больше нет. Она будто бы ослеплена гневом. — Ну, ещё бы, Чонгук буквально у неё из-под носа тебя увёл, — хмыкает Сокджин. — Эй! Он не уводил, а я шёл за знаниями, — Тэхен прикрывает глаза, вспоминая события, которые перевернули всю его жизнь, — Чимин прав, нужна нейтральная территория. Дождёмся весточки от мамы. — С чего ты взял, что она первой объявится? — Это моя мама, — вздыхает ведьма, — Я знаю её лучше всех.***
Лия медленно входит в номер отеля, еле передвигая ноги. Во всём теле сильнейшая слабость, а в такси она кажется выплакала все накопившиеся эмоции, оставляя только пустоту. Присутствие мужа, которого по идее здесь быть не должно, даже не удивляет. Она поднимает на него разбитый взгляд, встречаясь с чужим жалостливым, но осуждающим. — Джунг, — шепчет она, делая несколько шагов на встречу, — Ничего не говори, прошу. Просто… Маг подхватывает её в ту же секунду, как ноги ведьмы окончательно слабеют. Прижимает молча к себе, позволяя выплакать боль, что копилась уже несколько дней. — Мой мальчик, — Лия рыдает, стуча ладонями по груди мужа, — Мой мальчик. Джунг вздыхает, поглаживая чужую растрёпанную макушку. Несмотря на то, что стенания жены он не разделяет, всё равно понимает то, что ведьма не может произнести вслух. Тэхён больше не её. И ей с этим будет смириться непросто.