Higanbana

На следующее утро Накахара проснулся со страшной головной болью и перегаром. Что сподвигло его так нажраться — парень откровенно не помнил, как и прошлый вечер в целом. Напрягать мозги было крайне больно, от чего Чуя решил не утруждать себя, и стал хлестать воду прямо из графина, которые обязательно стояли в каждой комнате Дома Озаки рядом со свежими цветами. Коё всегда любила, чтобы в её райском местечке царили красота и чистота. Поэтому дети, что были ещё слишком малы для приёма клиентов, помогали в уборке особняка и комнат. Это меньшее, что они могли сделать для Госпожи Озаки, что забрала их с улицы и дала кров, еду, чистую одежду и свою любовь. Именно добротой, теплом и, словно, материнской заботой девушке всегда удавалось предрасполагать детей к себе и подготавливать их к взрослой жизни и работе в её заведении. Благодаря этому, дети не сбегали и, когда приходило время, правильно воспринимали то искусство любви, которому их учили. — Накахара-сан, вы уже проснулись? — постучавшись в дверь, робко обратилась маленькая Фиалка. — Да, заходи, — спокойно отозвался парень, вытирая грудь от капель воды, которые упали, когда он жадно и неаккуратно пил из графина. Малышка открыла дверь и быстро юркнула в комнату, увидев красивого молодого человека с подтянутым телом, и смущённо отвела взгляд. Чуя определённо был любимчиком Озаки, и сердцеедом для наивных дурочек. Это знали в Доме все, но всё же находились те девушки, что невзирая ни на что продолжали питать к нему нежные чувства и влажные мечты. Фиалка знала Накахару около полугода и относилась к нему как старшему красивому братику, называя его «принцем». Он всегда был добр к ней и часто играл, катал на спине и даже пару раз читал сказки. Но, к сожалению, в дневное время суток парень появлялся в Доме крайне редко, захаживая чаще по вечерам со своим другом, чтобы уединиться и ощутить искусство любви здешних девушек. В такие моменты девочка не решалась подходить к Чуе, понимая, что он пришёл не за тем, чтобы играть с ней. — Ты что-то хотела? — спросил у малышки мафиози, потянувшись всем телом вверх. Всё же чистая водичка вернула его к жизни, а голова стала меньше болеть. Но восстановить в своей памяти вчерашний вечер парню так и не удалось. Накахара помнил, что Дазай был не в духе из-за провала операции, как он остановил напарника от глупостей и дал Рюноскэ и Хине уйти целыми, как они вдвоём поехали в Дом Озаки и сняли себе девушек. Но всё остальное было как в тумане. «Надо бы навестить Хину», — подумал парень, переживая за девушку. Осаму наверняка уже успел придумать ей и Акутагаве наказание и вдоволь поиздевался. А он нажрался и всё проспал. «Снова придётся слушать нотации от Коё», — мысленно вздохнул Накахара, так как хорошо помнил своё обещание позаботиться о её красном цветочке. — Госпожа просила вас разбудить и сообщить, что она ждёт в третьем зале для чаепитий, — сообщила малышка, передавая слова Озаки, и робко полюбопытствовала. — А кто такая Хина? Это твоя девушка? Чуя даже воздухом подавился от таких вопросов и выводов девочки. Он не мог понять, откуда она могла узнать о Хине и с чего вообще решила, что она его девушка. Вопросов становилось гораздо больше, чем ответов, от чего голова снова стала болеть. — Нет. Она моя коллега. А с чего ты решила? И откуда вообще узнала о ней? — спокойно спросил у маленькой Фиалки, которая тихо усмехнулась в ответ. — Так ты же сам приехал обратно в Дом и с бутылкой вина жаловался Озаки-сан на эту девушку, — вновь захихикала девочка, видя офигевшее лицо «принца». — Скажи Хозяйке, что я сейчас подойду, — попросил малышку, а сам поспешил уединиться в ванной комнате, чтобы привести себя и свои мысли в порядок. Пробелы в памяти упорно не хотели восстанавливаться, создавая ощущение крайней беспомощности и тревоги. Накахара даже не мог предположить, что могло его заставить напиться и жаловаться сестрице на Хину. Девушка мало того, что была не слишком разговорчивая, так и слова грубого от неё можно было услышать только в адрес треклятой скумбрии. Так что могло случиться за одну ночь? Выходя из ванной комнаты уже полностью одетым и умытым с остуженной головой, Чуя пришёл к выводу, что после шлюшки поехал к Хине и потом обратно в Дом Озаки. Оставался лишь вопрос: что же случилось, когда он приехал к девушке? В этом ему могли помочь два человека. Сама Хина и Коё, которой, судя по всему, он как какой-то сопливый мальчишка пришёл плакаться. От одной этой мысли его передёргивало и становилось ужасно стыдно. А стыдиться парень не любил, считая это не достойным настоящего мужчины, поэтому всячески отрицал те моменты, придумывая убедительные и не очень оправдания. — Надо же. Наша спящая красавица проснулась, — не удержалась от маленькой безобидной издёвки Озаки, увидев своего воспитанника, и мило ему улыбалась. — Чаю? — Не тяни кота за все подробности. Что я вчера учудил? — стараясь сохранять невозмутимый вид, спросил в ответ Накахара и сел напротив, взяв чашку предложенного чая. — О чём ты? — невинно хлопнула ресницами Коё, искусно делая вид, будто искренне не понимала, о чём спрашивал парень. — Сестрица!.. — чуть повысил голос мафиози, начиная выходить из себя. — Ну что ты сразу голос повышаешь? Я же ведь старше. На старших нельзя повышать голос, — лепетала девушка, упорно действуя Чуе на нервы, и упивалась этим. — Я сейчас ругаться матом начну! — предупредил Озаки, так как знал, что мат сестрица не любила и всячески пыталась его отучить бранным словечкам, что раньше шли у парня через слово. — А ты не ругайся. Дай мне насладиться моментом. Ты был настолько в стельку, что не удивительно, что всё забыл, — не прекращая улыбаться, произнесла Коё. — Ты пей чай, он успокаивает. Я специально попросила своих малышек добавить побольше листиков мяты. — Нечем тут наслаждаться, — ворчал и злился парень, но всё же сделал глоток горячего чая. — Что было после того, как я уехал из Дома? — Если не ошибаюсь, то ты поехал проведать Хину во втором часу ночи, — мило сообщила Накахаре хозяйка заведения, видя его недоумевающее лицо. — Мало того, ты был в нетрезвом виде, успев напиться за стойкой на первом этаже. Малышка естественно назвала тебя дурачком, когда ты стал пьяно спрашивать у сонного ребёнка, как у неё дела. На что ты обиделся, взял бутылку вина из своей заначки, — достала доказательство из бумажного пакета, протягивая парню. — И приехал ко мне жаловаться, как Хина несправедлива к тебе, что она такая же противная, как и Дазай, и… Мне продолжать? Чуя был в шоке, держа в руках ту самую бутылку вина, которую ему отдал Осаму за обучение Хины ближнему бою. Как парень мог вообще додуматься открыть столь дорогой напиток такого прекрасного года разлива в нетрезвом виде и выхлестать в одно рыло как дешёвое пойло — он не понимал! Как и задавался вопросом, зачем пришёл жаловаться сестрице. Это был откровенный нонсенс! «Меня так сильно задели слова Хины?» — не мог поверить в это Накахара, так как Дазай частенько позволял себе и вовсе называть его идиотом, и другими не менее неприятными прозвищами. А тут, из-за такой ерунды, на которую он бы в трезвом виде никогда внимания даже не обратил, а наоборот посмеялся — так эмоционально отреагировал и расстроился. Может Коё решила над ним подшутить и разыграть? Но нет, пустая бутылка была той самой, которую ему дал Осаму, да и зачем сестрице так его разыгрывать? — Кто об этом знает? — спросил у девушки Чуя, понимая, что не хотел бы, чтобы пошёл слух, который мог бы уничтожить его репутацию крутого парня. — Только я и Фиалка, — спокойно ответила Озаки, зная, что малышка была не в постели и подслушивала их ночью. — Не бойся, никто не узнает о твоём поведении. Но я бы на месте кое-кого задумалась о причине. — Что ты хочешь этим сказать? — прямо спросил Накахара, так как понимал, что сестрице со свежим взглядом со стороны будет виднее. — Ты не думал, что тебе могла понравиться Хина? — так же прямо и в тоже время аккуратно спросила в ответ девушка, видя хмурый взгляд воспитанника. — Нет, исключено. Мы коллеги по работе и не больше, — уверенно заявил Чуя, отвергая даже мысль об этом. — И ты совсем не сходишь с ума по её «красному шёлку» и девушку ты выбрал себе на ночь совсем не похожую на малышку Хину, — с издёвкой весело произносила Коё, видя, как парень злился и погружался всё сильнее в бездну безысходности перед очевидным фактом. — Милый, в этом нет ничего плохого, — постаралась утешить Накахару, чтобы тот правильно отнёсся к Хине. — Она прекрасный алый цветочек, а ещё хорошая, красивая и умная девушка. — Нет, даже не уговаривай меня, Коё, — чётко и твёрдо произнёс Чуя, посмотрев на хозяйку Дома. — Как раз таки потому, что она такая, я и не хочу с ней переходить грань коллег по работе. Ты меня хорошо знаешь. Стоит мне добиться девушки и переспать с ней, как я тут же теряю весь интерес. Я не хочу такого для Хины. — Так может, как раз поэтому она станет исключением из правила? — предположила Озаки, так как парень впервые заботился о чувствах кого-то так сильно и трепетно. — Нет. Я не готов видеть разочарование в её глазах на следующее утро, когда она станет мне безразлична и неинтересна, — ещё раз твёрдо пояснил свою позицию сестрице, ставя в данном разговоре жирную точку. — Глупый ты ещё мальчишка, — покачала головой девушка, поставив чашку на стол. Коё понимала, что парень оттягивал лишь неизбежное, так как свои чувства не запрёшь под замок, если они настоящие, и они будут только расти и становиться крепче. Может даже оно и к лучшему, что Накахара не хотел торопиться с Хиной. Это могло позволить им лучше узнать друг друга и пробудить ответные чувства у невинного алого цветка. «Да, так даже лучше. Им не стоит торопиться. Пусть всё идёт своим чередом. Главное, чтобы никто не наложил свои грязные лапы на мою малышку», — единственное чего опасалась Озаки, прикидывая в голове, кто же мог покуситься на этот невинное создание. И в голову приходил только один монстр, в непосредственном подчинении которого находилась Хина. Мало этого, Дазай был напарником Чуи и мог насолить приятелю в момент плохого настроения, используя Хину для своих грязных целей. Оставалось лишь надеяться, что Осаму не настолько низко пал, а даже если настолько, то Накахаре хватит ума и сил уберечь любимую девушку от этого дьявола. — Говоришь как старуха какая-то, — хмыкнул в ответ парень, допивая чай. Дел у него на сегодня было полно. Но первостепенной целью для себя Чуя поставил поговорить с Хиной и извиниться за ночной визит и нетрезвый вид. Не хотелось оставлять после такой глупости у девушки дурное впечатление о себе. Всё же не зря люди придумали поговорку: «Что у трезвого на уме — у пьяного на языке». Раз он так сильно расстроился из-за слов Хины, значит глупо отрицать, что её мнение ему безразлично. Да и не красиво с его стороны было заявляться в таком виде к ней ночью. — А ты грубый, упрямый и вредный мальчишка, — без зла произнесла воспитаннику пару ласковых слов, и они вместе тихо рассмеялись. — Тебе пора. — Да, спасибо за гостеприимство и чай, — учтиво поблагодарил хозяйку Дома Накахара и покинул данное заведение. Уже в машине он написал ученице смс, спросив, где она, и довольно быстро получил ответ, что в порту на дежурстве. Чуя направился прямиком туда, планируя и репетируя в голове речь. Нужно было как-то объясниться перед Хиной за тот свой ночной визит и пьяный вид. В это время девушка уже давно стояла на дежурстве в порту. Дазай отправил её и Рюноскэ буквально в ссылку на неделю, запретив покидать охраняемую территорию. Только ей повезло, наверное, чуть больше, ведь на складах были автоматы с горячими напитками и какой-то едой, а люди менялись по сменам и могли скрасить её наказание разговорами. Акутагава же попал в ад наяву. Но вот только вопрос: в чей именно? Учитель отправил его разбирать старый архив, который местные девушки из бухгалтерии только начали приводить в человеческий вид. Работы там было много, как и пыли, от чего парень постоянно надрывно кашлял, норовя-таки выплюнуть лёгкие к чертям собачьим. Однако бумажной работы он совсем не боялся, относясь к ней с удивительным спокойствием и внимательностью, от чего наказание не казалось таким уж ужасным. — Почему такая хмурая в столь прекрасный солнечный день? — вместо приветствия обратился к девушке Хироцу и протянул стаканчик горячего шоколада из автомата. Мужчине нравилось баловать Хину данной мелочью и видеть её искреннюю мягкую улыбку. В такие моменты она расцветала на глазах, становясь милой шестнадцатилетней девушкой, которой и должна была быть, если бы не попала в ряды Мафии. Хотя, ничего не мешало Хине стать той, кем ей бы хотелось вне рабочего времени. Но она была ещё слишком молода и беспечна, чтобы думать о таком, предпочитая подчиняться приказам своего начальника и учителя, не думая о своём будущем. — Спасибо, Рьюро-сан, — нежным мягким голосом отозвалась Хина и взяла стаканчик с любимым напитком в руки. — Вы всегда меня балуете. Может, я тоже могу что-нибудь для вас сделать? — Ничего не нужно. Лучше радуй меня своей улыбкой и хорошим настроением почаще, — попросил мафиози, попивая свой кофе. — Так чего такая невесёлая? Я твоего имени в графике не видел. Дазай поставил внепланово? — Угу, — грустно кивнула и сделала глоток горячего шоколада, тут же начиная, как маленькая девочка, облизывать сладкие губки. — Мы с Рэноскэ провалили задание, вот он и отправил нас безвылазно работать. Меня в порт, его в архив. Сказал, что будет проверять, и если уйдём в самоволку, то три шкуры спустит. — Это на него похоже, — согласился мужчина и убрал прядь красных волос за ушко девушки. — Можно сказать, что вы даже легко отделались. — Да, я тоже так думаю, — подтвердила Хина и держала бумажный стаканчик обеими руками, боясь случайно его уронить. — Скажите, а у вас есть жена или дети? — Нет, — спокойно отозвался Хироцу и устремил свой взор на море, за которым любил порой понаблюдать. — Не довелось как-то в жизни встретить ту, с которой хотелось бы прожить всю оставшуюся жизнь. А ты для чего интересуешься? — Просто из любопытства. Вы хороший человек и мне комфортно в вашем обществе. Вот и захотелось узнать вас немного лучше, — честно ответила и вновь сделала глоток вкусного горячего напитка. — А ты сладкоежка, я прав? — спросил в ответ Рьюро, видя, с каким удовольствием каждый раз Хина облизывала свои розовые губки. — Ну… — смущённо улыбнулась. — Сладости вкусные. А ещё мне так нравятся горячие булочки с мясом. Вы знаете, в городе есть один частный семейный магазинчик «Хашимото». Там продают очень вкусные пирожки. Я… воровала у них иногда… — стыдливо призналась и отвела взгляд, зная, что поступала не хорошо. — Но отец и сын, что там работают, даже не злились на меня толком, а потом вообще стали оставлять один пирожок у прилавка с запиской пожелания «приятного аппетита». — Я такого магазинчика не знаю, но, похоже, его хозяева добрые люди, раз подкармливали тебя, — заключил из слов Хины, погладив её по голове. — Как отбудешь своё наказание, то можем прогуляться до этого места вместе. У тебя же есть мой номер телефона. — А вы хотите? — наивно-удивлённо спросила в ответ девушка, будучи поражённой данному предложению. — Ну, раз предлагаю — значит хочу, — усмехнулся в ответ Хироцу, видя искреннее изумление в тёмно-зелёных глазах. — Напишешь мне, когда у тебя появится свободное время. У меня график работы посвободнее, чем у тебя. — Хорошо, я обязательно напишу, — пообещала Хина и улыбнулась мужчине. Ей было безумно приятно, что Хироцу так тепло и доброжелательно к ней относился. На фоне постоянных истерик Акутагавы и пафосного всезнайки Дазая, его поведение и слова были как бальзам на сердце. Такое же тёплое чувство в груди у неё вызывали Коё и Чуя, но с ними она не работала в непосредственной близости. Девушка даже порой воображала, что именно такую доброту и заботу должны проявлять родители по отношению к своим детям, от чего где-то в глубине своего маленького трепещущего сердечка Хина воспринимала Хироцу, как доброго отца, балующего своего ребёнка сладким, а Коё, как заботливую любящую мать. Чуя же был в её глазах старшим братом, немного грубым, с гоповскими наклонностями, но надёжным и сильным. Невольно, после таких мыслей, Хина часто задавалась вопросом: «А что же чувствуют они по отношению к ней?» Но спрашивать не решалась. Уж больно это были личные и неловкие вопросы. Да и разочаровываться не хотелось от неприятного ответа. — М? Это машина Накахары? — уточнил у девушки Рьюро, видя подъезжающий автомобиль. — А его каким ветром сюда занесло? — Это ко мне, — спокойно пояснила Хина и допила свой горячий шоколад, выбросив стаканчик в урну. Хироцу данный факт несколько удивил. Почему-то он нашёл эту встречу личной, а не визит учителя к ученику или хотя бы двух коллег. Уж больно Чуя был напряжённым и серьёзным. Только вот с чего? Может Хина успела ещё что-то натворить? Но нет. Рьюро знал, что она хорошая девушка и ругать её не за что. — Добрый день, Рьюро, Хина, — поприветствовал коллег мафиози, подойдя к ним ближе. — Добрый, Накахара-кун, — поздоровался в ответ мужчина и решил уйти, чтобы не мешать молодым. — Я сделаю обход первого и третьего склада. Как закончишь, обойди пятый и шестой. — Да, конечно, — кивнула Хина и посмотрела на парня, неловко произнесла. — Привет… Девушка чувствовала напряжение, которое возникло между ними, вероятно, после ночного визита. Это было странно, особенно то, что Чуя явно хотел с ней поговорить, но не знал как или с чего начать. Ну, ничего, Хина совсем не держала на него зла и всё ещё была благодарна за спасение. Ей всё равно хотелось выразить свои слова признательности Накахаре лично, а не по телефону или через смс. Вот только почему же ей тоже было так неловко? Хина связывала это с тем, что впервые увидела молодого человека в нетрезвом виде и, явно, после визита Дома Озаки. Это девушка поняла уже на утро, соединив несколько деталей в единый факт. Во-первых, одежда Чуи была помятая, словно он бросил куда-то свои вещи, а потом небрежно надел, решив не застёгивать верхние пуговицы, находясь в тёплом помещении, а одну из нижних пропустил. Во-вторых, от него разило цветочными духами и травами от аромапалочек, которые так любила Коё. Ну и в-третьих, напрягая память, Хина припоминала, что видела на его щеке след прозрачного блеска для губ, что слабо блестел в том освещении. Девушка просто не понимала, зачем парень пришёл к ней среди ночи, хотя был занят в Доме Озаки? Неужели он правда так переживал за неё? Но это же ведь глупо, да и не прилично заявляться среди ночи, в нетрезвом виде и демонстрировать результаты своей личной жизни. Пусть может, для Накахары подобное поведение было ерундой, но Хина искренне не хотела омрачать тот образ сильного старшего брата, который сама себе придумала. Девушка приравнивала подобные мысли к такой же глупости, которую совершил Чуя, но в будущем всё равно постарается избежать подобных столкновений. — Спасибо тебе, что спас нас тогда с Акутагавой, — всё же первой решила начать Хина, прерывая неловкое молчание. — Если бы не ты, то так легко мы бы не покинули то место. Дазай-сан наверняка попытался бы нас пристрелить или придумал бы более суровое наказание. А так, мы легко отделались. Спасибо, — искренне поблагодарила парня и слабо улыбнулась ему. — Пф, хуйня дело, — отмахнулся Накахара, чувствуя смущение и приятное удовлетворение от благодарностей девушки. — Я вот чё хотел сказать… Мне… — Можешь не утруждать себя объяснениями, — видя, как тяжело давались слова Чуе, решила облегчить его мучения. — Я ценю, что ты переживал за меня и пришёл проведать. Всё хорошо. Только… — отвела взгляд Хина, неосознанно сцепив пальцы в замок за спиной. — Не появляйся при мне в нетрезвом виде или после женщин. Это твоя личная жизнь, а пьяного Дазая, который начинает приставать и лапать меня, мне более чем хватает. Чуя замолчал, глядя на эту красивую девушку разочарованным взглядом. И нет, сама Хина вызывала в нём лишь восторг и уважение. Ему даже казалось, что в девушке больше решимости, чем в нём самом. Но оказаться отвергнутым, не успев даже ничего сказать, и отодвинутым на второй план, как какой-то знакомый или коллега… Это было обидно. Разочарование того, что те трепетные чувства, что только зарождались в нём, были похоронены и даже не увидены, а его самого приравняли к пьяной скумбрии… — Я тебя понял, — единственное, что нашёлся ответить Накахара, напрочь позабыв всё то, что репетировал у себя в голове до этого. — Тогда я не буду мешать. — Ты не мешаешь, — тут же запротестовала Хина, чувствуя, что обидела Чую своими словами. — Прости… Я!.. Я не хотела тебя обидеть, и грубо с моей стороны было тебя перебивать!.. — стала тут же оправдываться и извиняться, боясь потерять ту близость и тёплые отношения, что были между ними. — Как я могу загладить свою вину? Чуя даже усмехнулся, впервые увидев на лице девушки растерянность и крайнюю степень беспокойства. Она так переживала за него? За его чувства? Это согревало сердце Накахары, давая надежду, что всё же для этой девушки он не чужой человек. А воспользоваться возможностью что-то получить от Хины очень хотелось, вот только мыслей не было никаких. — Ну, тогда может… — хотел было предложить поцелуй в щёчку, в котором как бы не было ничего такого, но внезапно услышал какое-то странное урчание. — А? Это чё? Кошка? — тут же стал озираться парень, так как не переносил кошачьих из-за аллергии на их шерсть, как внезапно снова услышал этот странный урк и увидел красное личико Хины. Девушке было ужасно стыдно, ведь Дазай не дал ей даже позавтракать с утра, выгнав дежурить в порту, а горячий сладкий напиток лишь раздразнил голодный желудок. Чуя, естественно, смеха не сдержал, ухохатываясь с красной мордашки ученицы. Это было мило, безумно мило, от чего улыбка сама собой появлялась на губах. — Идём, — весело произнёс Чуя, схватив девушку за руку, и потащил её к машине. — Что? Куда?! Я на дежурстве! Мне нельзя покидать свой пост, — заволновалась Хина, опасаясь гнева Дазая. — Да и Хироцу-сан просил обойти склады… — Да забей. Напиши Рьюро, что я тебя забрал. Старик ругаться не станет, — спокойно произнёс, открыв дверь машины, и подталкивал ученицу внутрь, не давая ей шанса на побег. — Нет, — отчаянно произнесла девушка, положив ладони на грудь парня. — Дазай с меня три шкуры спустит, если узнает. — Как же хорошо, что шкура у тебя одна, да и то — неказистая, тонкая, бледная. Такую ни продашь, ни город из нее не выложишь, Дазая она тем более не заинтересует. И не забывай, что полетам тебя не только кучерявый учит, но еще и такой замечательный, красивый, а главное воспитанный молодой человек, как я. В моем присутствии только мило глазками хлопать положено, а отказывать как раз ему и будешь. Погнали! — скомандовал Накахара и пожамкал ручки девушки. Хина выразительно посмотрела в глаза парня, надув губки, точно обиженная маленькая девочка. Чуя нагло пользовался её чувством вины и ничуть этого даже не стыдился. Это было не честно и подло. А его шуточки, подколки и тонкие подтексты как обычно вызывали устойчивое желание стукнуть по рыжей макушке. Но деваться было некуда. — Хорошо, — буркнула в ответ девушка и села в машину на соседнее от водителя место. Чуя своей победе был рад, закрыв дверь, и быстро сел за руль, направляясь в ближайший ресторанчик, чтобы накормить голодное дитя. Так как Хина всю свою жизнь жила на улице, то парень предполагал, что никаких национальных кухонь мира она не пробовала, поэтому решил начать с чего-то простого и вкусного, припарковавшись перед итальянским рестораном. — Идём, — всё так же весело велел Накахара, обогнув транспорт, и открыл девушке дверь, протянув руку. — Чуя, это слишком… Я могу скушать и обычную дынную булочку из автомата, — снова заворчала и запротестовала Хина, не спеша выходить из машины и браться за ладонь Чуи. — Ну так это то же самое. Платишь деньги, и получаешь еду. Так что шевели жопкой, — довольно произнёс мафиози, снова поймав этот обиженный детский взгляд. — Ты подлый манипулятор, — заявила девушка и взялась за протянутую руку, легко поднявшись, и вместе с Накахарой прошла в ресторан. Молодой официант любезно проводил парочку за свободный столик у окошка и предложил меню, рассказывая о новых блюдах от шеф-повара. Хине откровенно сделалось плохо от таких космических цен, по её скромным меркам и доходу, от чего хотелось заказать просто воды, в надежде, что она бесплатная или хотя бы не будет стоить как половина её зарплаты. — Для девушки пасту с креветками в сливочном соусе, мне чёрный кофе и… Что будешь пить? — спросил у Хины, которая скукожилась в маленький красный комочек. — Воду, — буркнула девушка, желая провалиться сквозь землю, но перед этим придушить Накахару. — Хорошо, ваш заказ будет готов через пятнадцать минут, — сообщил официант и удалился, забрав меню с собой. — Ну чего ты такая кислая? Я уверен, тебе понравится. Это вкусно, — тихо посмеивался мафиози, видя то негодование, которое готова была на него выплеснуть ученица. — Я не сомневаюсь. Это блюдо стоит, как моя почка! — возмущённо причитала Хина, стараясь слишком сильно не повышать голос, чтобы не привлекать внимания и не мешать другим людям, которых в это время дня было не много. — Ну, раз так, то почка твоя теперь моя. Я как-нибудь потом ей применение придумаю, а ты лучше побереги ее от пера Дазая или его амурного щенка, — подмигнул ученице и вальяжно сидел в мягком удобном кресле. — Может тебе ещё мороженого заказать, чтобы и вторую почку ты приберегла для меня? — Одной обойдёшься, — ворчала девушка, впервые находясь в ресторане, да ещё в таком дорогом. Накахара лишь хмыкнул в ответ, ожидая официанта, который вернулся ровно через пятнадцать минут и пожелал молодым людям приятного аппетита. Хина смотрела на огромную тарелку макарон с небольшими закруглёнными в форме запятой розовыми штуками, облитыми каким-то белым соусом, похожим на майонез с искренним непониманием. И как за «это» можно отдавать «такие» деньги?! — Чё смотришь? Или мне тебя с вилочки кормить, а котёнок? — с маленькой издёвкой спросил Чуя, вспоминая, как мило урчало в животе у девушки. — Сама справлюсь, — сказала, как отрезала, и взяла вилку, став накручивать на неё длинные тягучие макароны, что тут же расползались и падали обратно в тарелку. — Уверена? — Уверена, — подтвердила девушка и кое-как отправила первую порцию блюда в рот, тщательно пережёвывая. — Ну как? — довольно поинтересовался парень, читая изумление на лице девушки. — Это… вкусно!.. — восторженно произнесла Хина, прожевав и проглотив еду. Она никогда в жизни не могла подумать, что еда может быть такой вкусной из-за того, что её как-то по-особому приготовили! Паста была мягкой, но не разваренной, от чего приятно ощущалась во рту, креветки интересно хрустели на зубах, а соус дополнял общий вкус блюда. Теперь она понимала, почему оно стоило так дорого, но всё равно сама бы такого никогда не купила. — А я говорил. Слушать надо меня, а не спорить, балда, — важно произнёс Чуя, задрав нос, и пил свой кофе. То, с каким удовольствием и аппетитом ела Хина, уже стоило тех денег, которые он заплатит за этот обед. Главное, что теперь девушка будет сытой и с хорошим настроением. Да, разговор у них не задался, но это не критично. Хина всё так же тепло с ним общалась и дорожила их общением, а он не упал в её глазах, оставшись важным и уважаемым человеком и другом.