Higanbana

Переезд Хины в квартиру Чуи прошёл так быстро, что молодым людям казалось, будто они уже пару месяцев жили вместе душа в душу и просто забирали какую-то оставшуюся одежду. Почти все вещи девушки поместились в небольшой чемодан, который так любезно купил Накахара. Единственное, что не устраивало парня, так это желание подруги оставить часть одежды в офисе, но выслушав все аргументы, всё же смирился, давая Хине возможность поступать так, как ей хотелось и как она считала нужным. Дома у молодого человека девушка заняла шкаф, быстро разложив вещи и переодевшись уже в свою домашнюю одежду. И не успели они оба оглянуться, как та чудесная неделя взаимного комфортного проживания продолжилась. Хина как и прежде готовила кушать и слушала истории Накахары, обсуждала с ним рабочие вопросы, получала советы и с улыбкой слушала ворчание парня об его собственных проблемах. Чуя, ещё не до конца осознав, что девушка отныне живёт с ним, ощущал смешанные эмоции, которые старался не демонстрировать. Хоть он и сказал, что жить с Хиной балдёжно, а берлога обогрета, но всё же каждый раз удивлялся, возвращаясь домой позже девушки, что ужин уже стоял на столе, а его самого ждали. Это было так… приятно. Понимать, что ты не один, что есть человек, который о тебе думает, заботится и ждёт твоего возвращения. — Скажи, а ты не знаешь, чем болеет Рюноскэ? — смотря вместе с парнем фильм про зомби, задала вопрос Хина, положив голову на его плечо. — Да чёт с лёгкими связанное, а так чёрт его знает. Я никогда не интересовался. А чё? Он уже кони двинуть собирается? — выгнул бровь Накахара, не совсем понимая, к чему именно был задан вопрос, и потёрся носом о красную макушку, вдыхая приятный аромат вишенки. — Такими темпами через пару лет точно двинет, — буркнула в ответ девушка и стала играть с ладонью и пальцами Чуи, мысленно погружаясь в свои переживания. — Он вроде как знает свой диагноз, но не лечится. И мне не понятно, то ли это неизлечимая какая-то болезнь, то ли просто его дурость. — Тогда в медпункте в офисе можешь попросить его карту, — как вариант предложил Чуя, думая, как ещё можно было узнать о болезни злой псины, и помочь в странном желании подруги. — Ты ведь тоже проходила обследование, когда стала официальным членом Мафии. Там должны быть указаны все болезни и их лечение. Или на худой конец можно в интернете загуглить или в аптеке спросить. — Да, проходила, — спокойно ответила Хина, вспоминая то обследование. Это было вскоре после того, как она наконец-то научилась управлять своей силой, а Дазай назначил её своим личным помощником, создав попутно новый дуэт Бешеного Пса и Цветка Смерти. Как только его решения вступили в силу официальным подписанным приказом, то девушке было велено в назначенное время прибыть в лазарет на медицинское обследование, которое, к глубочайшему шоку Хины, проводил сам Босс Мафии. Там-то она и узнала, что нынешний глава прежде был врачом и, не смотря на обилие своих дел, не брезговал заниматься своими подчинёнными лично, как главный врач и хирург всей организации. Сам осмотр прошёл довольно быстро и без проблем. Девушка выполняла всё, что ей говорил мужчина, попутно разговаривая с ним, как с обычным человеком и врачом. Это было настолько странно, что в голове Хины никак не укладывалось, что сидящий перед ней мужчина, мог быть боссом преступной организации, что держала в страхе весь город. Но зато ей удалось узнать много нового и о медицине, получив от Огая пару книг по оказанию первой помощи и венерическим болезням, и о самом боссе, как о человеке, и о своём состоянии здоровья. Не считая худобы и нарушенного гормонального фона, девушка была полностью здорова. Мори скорректировал питание, которое должно было помочь Хине набрать необходимые для её роста и комплекции вес и мышечную массу, а следовательно и восстановить работу органов для выработки всех необходимых гормонов. Сам же мужчина, намеренно подстроил свою встречу с девушкой в лазарете, желая поговорить с ней в неформальной обстановке, где бы ей удалось расслабиться. Решение Дазая по назначению Хины, как своей помощницы, оказалось для всех крайне неожиданным и, в некоторой степени, необдуманным, не говоря уже о создании нового дуэта. От чего Мори захотелось лично побеседовать с девушкой и понять, что такого особенного в ней нашёл Осаму. И он понял, может не всё, но многое, отдавая должное хитрой и циничной стороне Дазая. — Ну вот. Либо у босса спроси. Он всех эсперов организации держит под своим личным присмотром, — играясь с пальчиками Хины в ответ, предложил ещё один вариант Чуя, чувствуя какое-то внутреннее спокойствие и умиротворение. — Какой-то плохой присмотр, раз Рюноскэ не лечится и усугубляет свою болезнь, — хмуро произнесла в ответ девушка и сплела их с Накахарой пальцы в замок, после чего тяжело выдохнула. — Меня беспокоит Дазай… — Чё, эта мумия к тебе лезет? — тут же стал серьёзнее парень, переводя взгляд с телевизора на Хину. — Нет. Даже не угрожает, не язвит и ядом не плюётся. Он ведёт себя… нормально, — обеспокоенно произнесла она, обнимая и прижимаясь к руке Чуи. — Я знаю, что ты скажешь, что это хорошо. Но нет. Дазай… не тот человек, что позволит себя унизить, ещё и перед подчинёнными и другом, и отпустит ситуацию, забыв о ней. Мне кажется, что он готовит какой-то коварный план мести. Или это всё моя фантазия и я просто схожу с ума? — отчаянно посмотрела в глаза парня Хина, вновь непроизвольно ища у него поддержки и защиты от собственных страхов и гнетущих мыслей. — Ну, небезосновательно, конечно, дорогой одноглазый напарник тем и славится, что как бабенка прячет обиды по всем своим щелям, а потом извергает их нелицеприятными соками. Но ты, малая, тоже мозгой рассуди, что пока где-то на горизонте рядом с твоим берегом маячу я — он в наши воды не сунется. И вообще, перестань мошнить на эту тему, все нормально будет, — уверенно произнёс в ответ Накахара, смотря в эти большие зелёные глаза, и дал девушке щелбана в профилактических целях. — Ну блин!.. — надула губки Хина, глядя на этого рыжего грубого вредину, который ехидненько ухмылялся и так нежно положил свою руку на её щёчку, поглаживая. Девушка, приласкавшись точно котёнок, прикрыв глаза, и наслаждалась нежностью, что дарила ей рука парня, тут же позабыв о его грубости. Эта картина, что открылась перед глазами Накахары, была настолько милой, что, не удержавшись, он сделал движение, словно почесал кошечку под подбородком. А Хина, не растерявшись, подыграла, приподняв личико, и тихо замурчала. Это вызвало лишь смех и умиление от ситуации у молодых людей, что столкнулись взглядами. — Не смотри на меня так, — отведя первой глаза, попросила Хина тихим немного смущённым тоном. — Как «так»? — с нотками любопытства поинтересовался Чуя, с улыбкой глядя на это красноволосое чудо, что сидело вместе с ним. — Как будто хочешь поцеловать, — всё так же тихо и смущённо говорила девушка, но на этот раз ещё и слабо покраснев. Таких слов парень явно не ожидал от подруги, которая в его глазах и не была подругой, а только в мыслях, когда он сам себя пытался убедить, что этот красный котёночек ему совсем не интересен, как прекрасная, красивая, умная и милая девушка. И да, сам Накахара понимал, что это всё было бесполезно, и он лишь пытался отрицать явный факт. Его тянуло к Хине и, похоже, слишком очевидно, раз девушка говорила такое. — Хм-м-м, да, думаю, ты права, — задумчиво произнёс в ответ Чуя, понимая, что это на него совсем не похоже, ведь он, в конце-то концов, мужчина и должен быть решительнее девушки, которая тыкала его носом в его же желания. Хина не успела даже ничего сказать, как парень одним движением потянул её в бок и пересадил на свои колени. Это непроизвольно напомнило ей случай в машине с Дазаем, от чего в зелёных глазах промелькнул страх, но всего на миг. Перед ней был Чуя, человек, которому она доверяла и к которому питала нежные чувства. Да и положение было совсем другим. Парень её не зажал, лишая возможности сбежать, а усадил к себе на колени, бережно придерживая за талию, а второй рукой нежно поглаживал по щёчке, плавно приближаясь к её лицу. И желания отстраняться или сбежать у девушки не было, от чего она сама медленно и неуверенно двинулась ему навстречу. Их губы встретились в робком и можно сказать невесомом поцелуе. Чуе даже показалось, что его коснулся лепесток цветка, такими нежными и сладкими ему показались уста девушки. Он искренне старался не напирать на Хину, чтобы не принуждать к данной близости, но никак не мог отпустить её от себя. Накахара продолжал целовать эти желанные мягкие губки, постепенно делая поцелуи менее безобидными. Руки девушки легли на его плечи и сжимали их, глаза были закрыты, а длинные чёрные ресницы подрагивали. Хина едва ли могла осознать то, что происходило, и поверить своим ощущениям. Но ей было приятно. Приятно касаться своими губами чужих губ. Целоваться с Чуей, который не терзал её рот и не врывался как наглая забинтованная сволочь, а нежно ласкал и дарил удовольствие. Хотя опыт со стороны парня определённо чувствовался, но это было даже хорошо. Пусть хоть один из них будет уметь и знать, что и как делать. — Так лучше? — всё же разорвав поцелуй первым, спросил Накахара у своей кошечки, которая буквально опьянела и размякла от таких ласк. — Угу, — смущённо и тихо отозвалась девушка, вновь приласкавшись к руке парня, а затем и вовсе легла на его грудь, положив голову на плечо. По правде Хина понимала, что ей данного поцелуя было мало и хотелось больше этого сладостного удовольствия. Но спешить не стоило. Они оба уже давно знали о симпатии друг к другу, но предпочитали оставаться коллегами не просто так. Эти отношения… могли стать для них роковой ошибкой. Для каждого по своим причинам, но, тем не менее, они оба это понимали и не хотели рисковать, боясь совершить непоправимую ошибку. Повисло молчание, нарушаемое лишь фоном, что создавал телик. Чуя размеренно поглаживал девушку по спинке, уткнувшись носом в её макушку, и не желал нарушать этот момент ненужными словами. Это было здесь явно лишним. Он предпринял шаг и первое поступательное движение в сторону Хины, которая ответила и тоже сделала этот шаг навстречу ему. Это уже многого стоило, и было для них настоящим достижением. И парень решил, что больше не будет бояться и убегать от своих чувств. Девушка нравилась ему по-настоящему, и он готов ради неё пойти на изменения и стать достойным её внимания и чувств. Хина же старалась не забивать себе голову глубокими мыслями, решив просто насладиться моментом и позволить судьбе самой всё расставить на свои места. Она и сама устала убегать от своих чувств, безуспешно скрывая их от парня, который всё видел. Если Чуя решит попробовать с ней построить отношения, то она не станет возражать и тоже начнёт совершать поступательные движения для укрепления их связи и чувств. Мало по малу, слушая сердцебиение Накахары, глаза девушки стали слипаться, а приятные нежные поглаживания, безусловно, способствовали этому, от чего всё чаще стали слышаться тихие зевки. Парень это заметил сразу, решив не томить красавицу и уложить её спать. Телик был выключен, а красная кошечка взята на руки и отнесена в спальню. Хина не сопротивлялась, а наоборот получала удовольствие от понимания, что сильные руки парня несут её словно пушинку. В такие моменты девушка чувствовала себя как никогда защищённо и уютно. — Спокойно ночи, Чуя, — тихо и нежно произнесла Хина, поцеловав парня в щёчку, после чего прижалась к нему плотнее, спрятав своё личико в его груди. — Спи, — буркнул в ответ Накахара, чмокнув девушку в макушку, и сжал в своих объятиях, не собираясь выпускать до самого утра.

***

Следующую неделю Хина ходила на работу и дежурства в прекраснейшем расположении духа. На то было две причины. Первая и самая очевидная — это переезд к Чуе и их замечательный симбиоз. А вторая — это появление малышки Гин, милой и застенчивой девушки. Так как Акутагава младшая только перешла в их офис и ничего не знала, то часто обращалась к старшей коллеге, не желая отвлекать брата своими глупыми вопросами от важных дел. И Хина с радостью помогала ей и с бумажной работой, объясняя, что и где заполнять, и куда относить. В итоге атмосфера в офисе неуловимо изменилась. Она стала… светлее и теплее. Гин сперва неохотно шла на контакт с девушкой, но побывав на нескольких дежурствах и поняв, что кроме неё, Рьюро и брата тут никого нормального и не было, с кем можно было бы поговорить и как-то провести время, стала сама тянуться к красному лучику тепла и доброты. Все остальные Ящерицы поголовно состояли из взрослых холостых и семейных мужчин, в глазах которых Гин и Хина были ещё девочками, с которыми беседовать и общаться попросту не о чем. Рюноскэ, наблюдая за всем этим со стороны, рассудил, что напарница оказалась, пожалуй, лучшим выбором из всех, кому бы он смог доверить Гин. Он любил свою младшую сестру как самое дорогое, что было у него в жизни, и желал, чтобы она не оказалась одинока, чтобы у неё появились друзья или хотя бы подруга. И Хина, в его глазах, являлась беспроигрышным вариантом за счёт своей доброты и честности. Девушка не способна была на предательства, что заставляло верить ей в любой ситуации и доверять свою жизнь. Сама же Гин не знала, как ей воспринимать коллегу. Назвать её подругой как-то язык не поворачивался, да и они были слишком мало знакомы по времени, но то, что она хороший человек — Акутагава понимала чётко. Даже порой задавалась вопросом, сталкиваясь с недопониманием, как Хине удалось стать мафиози и занять пост помощницы Осаму Дазая и напарницы брата. Девушка была… слишком яркой, светлой и живой для такой тёмной и мрачной организации, занимающейся незаконной деятельностью. От чего даже завела на одном из дежурств поздней лунной ночью данный разговор. — Как я попала в Мафию? А тебе брат не рассказывал? — удивлённо спросила в ответ Хина, сидя с девушкой на крыше одного из ангаров, смотря вместе с ней на спокойное море, отражающее в своих водах лунный лик. — Меня нашёл и привёл Осаму, став моим учителем и мучителем в одном лице. Я думала, что не справлюсь и умру, но потом появился Чуя и помог стать мне сильной. Да и сейчас помогает. Он мой герой. — Ты, его любишь? — прямо спросила Акутагава младшая, видя нежную улыбку на лице собеседницы, когда та заговорила о Накахаре. — Ну… да, — засмущавшись, робко ответила девушка, слабо покраснев от собственного признания, но почему-то отрицать этого совсем не хотелось. — Только не говори никому. Хорошо? Не хочу, чтобы у Чуи были проблемы из-за всяких там сплетен. — Хорошо. Я никому не расскажу, — пообещала Гин, но кое-что всё же не давало ей покоя. — Ты рассказывала, что до этого жила на улице в ангаре, и что не помнишь даже своих родителей, такой маленькой ты была. Тогда как ты выжила? Тебе кто-то помогал? — Да, меня нашли хорошие ребята, которым я буквально обязана жизнью. Их зовут Ширасе и Юан, — спокойно отвечала на вопросы коллеги Хина, даже немножко удивляясь её любопытству, так как прежде никто у неё этим не интересовался и не спрашивал — всем было плевать. — Они нашли меня маленькой девочкой, но из-за моей способности не могли взять к себе, опасаясь за жизни товарищей, поэтому нашли для меня, собственно, тот самый ангар. Приносили мне еду и снабжали одеждой и чем-то совсем минимальным и необходимым. А потом у них, насколько я поняла, появились свои проблемы, и им было уже не до меня. Тогда я стала выживать самостоятельно, воруя и собирая с помоек всякие вещи вроде старого рваного пледа, кресла, сломавшейся детской шкатулки и прочего. Если подумать, то всё это так и осталось в ангаре, если его ещё не снесли, и никто там не поселился. — Ого! — только и смогла произнести Акутагава младшая, вспоминая то, как им с братом приходилось выживать на улицах, и понимала, что девушка познала то же, что и они на собственной шкурке. — Ты, выходит, почти такая же, как и мы с Рю. Мы тоже жили и выживали какое-то время на улицах. Конечно, не столько же, сколько и ты, но всё равно хлебнули этой жизни сполна. — Сочувствую. Такого не пожелаешь никому, — искренне произнесла Хина, погладив Гин по спинке и слабо улыбнулась. — Но грустить больше не нужно. Ведь вы больше не живёте и не скитаетесь по улицам. Жизнь, можно сказать, наладилась. Да, не идеально, но всё же. — Да, ты права, но всё же… Я скучаю по дому. По родителям и прежней жизни, — в сердцах призналась малышка и обняла свои колени, прижимая их к груди. — Ты этого не поймёшь, так как у тебя изначально не было ни семьи, ни дома, но потерять это очень больно и страшно. Кажется, как будто землю выбили из-под ног, и ты падаешь в бездну отчаянья. Рю, защищая меня и добывая еду, окончательно посадил своё здоровье и разболелся. Он делал всё для меня, но… Я так хочу обнять маму и папу. Мне их не хватает. Маминых тёплых нежных рук, отцовской радости и любви. Не хватает нашей семьи и пряток в саду с Рю и Ёми… — Да, мне тебя не понять, как и твоих чувств, — хладнокровно ответила Хина, так как у неё действительно не было ни семьи, ни дома, и говорить, что она понимает девушку было бы верхом лицемерия, но всё же притянула и прижала Гин к себе, как маленькую девочку, нежно поглаживая по головке и спинке. — Прошлое не вернуть и стоит жить дальше. К тому же, у тебя есть такой замечательный старший брат, который тебя любит и дорожит тобой. Да и… Может, это прозвучит самонадеянно с моей стороны, но я тебя тоже не брошу, Гин. Ты всегда можешь положиться на меня и рассчитывать на мою помощь. Будь уверена. Акутагава младшая подняла свои большие грустные глаза, глядя на этот источник тепла и доброты, не веря, что такие люди всё ещё существовали, но, как показывала жизнь, это было правдой. Хина буквально ощущалась, как красное солнышко, что согревало всё, что находилось рядом с ней. Даже эта ночь казалась не такой уж прохладной рядом с ней и в её объятиях. — Спасибо, — искренне поблагодарила Гин собеседницу, положив голову на её грудь, и прикрыла глаза. — Можно я так немного полежу? — Спи и не о чём не волнуйся, — с нежностью произнесла Хина, прекрасно зная, как это тяжело поначалу привыкнуть к ночным сменам, когда вокруг так много всего нового и мозг перегружается от усталости и обилия информации. И Акутагава младшая действительно задремала прямо так в объятиях девушки, согреваясь её теплом, и чувствовала себя защищённой и в надёжных руках. Это дорогого стоило, так как так она ощущала себя только рядом с братом, родителями и госпожой Коё. Наставнице она тоже доверяла, считая её словно второй матерью. А теперь ещё и Хина так нежно поглаживала её по личику и головке, что на губах сама собой появилась расслабленная едва заметная улыбка.

***

— Мори-сан, здравствуйте, — поздоровалась Хина, проходя в лазарет в офисе Мафии, застав мужчину за работой. — Хина, проходи. Тебя что-то беспокоит? — в ответ спокойно поинтересовался в данном случае врач, который проверял бумаги на запрос покупки новых лекарств, которые уже кончались. — Присаживайся. — Спасибо, — коротко поблагодарила девушка, глядя на мужчину, который был явно занят, но её дело не должно было отвлечь его надолго. — Я хотела вас спросить, о болезни Рюноскэ. Чем он болеет? И как это лечить? Какие лекарства нужно купить и как принимать? Огай даже отложил свои бумаги, внимательно посмотрев на собеседницу, которая не переставала его удивлять. Мало того, что ей удалось поставить Осаму на место и ужиться с бешеным псом, так она ещё хочет взяться за его лечение. Вот уж порадовала и удивила, не прекращая вносить что-то новое в его рутинную жизнь. — Очень похвально, что ты думаешь о здоровье своего напарника, — одобрительно произнёс Мори, даже улыбнувшись девушке, и достал папку с медицинскими данными Акутагавы, где было всё записано. — У него плеврит. Если говорить простыми словами, то это воспалительный процесс в плевре, которая является оболочкой грудной клетки и обволакивает лёгкие. При этом заболевании происходит скопление жидкости, которая давит на лёгкие и не позволяет нормально дышать. Появляется сухой кашель, заставляющий Рюноскэ испытывать тупую боль, словно что-то бьётся об его рёбра. От скапливающегося экссудата у него и появляется отдышка, а так же бледность. Обычно, пациенты с плевритом ходят немного сгорбившись, принимая для себя наиболее удобную позу, чтобы лишний раз не провоцировать приступ кашля, но Акутагава… — Он слишком гордый, чтобы ходить скрючившись, — закончила вместе Огая, подтверждая его слова, Хина, понимая, что все симптомы болезни у Рюноскэ были на лицо, и страшно на самом деле представить, как же тяжело ему приходилось каждый день. — Это лечится? — Да. У Акутагавы болезнь имеет инфекционную природу, как последствие жизни на улице и слабого иммунитета, — спокойно ответил Мори и, отъехав на стуле к стеклянному шкафу, достал оттуда две небольшие белые баночки, которые протянул девушке. — Ему нужно пить по одной таблетке утром и вечером. Я пытался заставить этого упрямца принимать лекарства, но тот наотрез отказался, предпочитая усугублять своё положение. Если тебе удастся его переубедить, то можешь приходить ко мне за рецептами. — Хорошо. Я могу взять эти препараты? — уточнила Хина, бегая глазами по краткой аннотации на баночках. — Да, бери, — кивнул мужчина, подперев голову рукой согнутой в локте, и пристально наблюдал за девушкой, вспоминая, какой она была, как только попала в Мафию, и какой стала сейчас. — Ты так выросла за это время. — Что? — хлопнула она глазами, подняв удивлённый вопросительный взгляд на босса. — Вы так думаете? Мори видел в этих чистых глазах нетронутую невинную душу и искреннюю добрую натуру, которая сумела найти подход ко всем и не могла отвернуться и бросить даже злую псину-Акутагаву. На Хину определённо было приятно смотреть как на нечто прекрасное, светлое и чистое. И с годами она только похорошела, превратившись в изящную утончённую девушку. Однако даже Огай не знал и терялся в догадках, какие же метаморфозы могла претерпеть Хина в будущем и кем по итогу стать: очередной надёжной опорой Мафии, или её злейшим врагом. — Ну, раз говорю, значит, думаю, — с усмешкой произнёс в ответ мужчина, убрав папку на место, после чего вернулся к своим бумагам. — Если у тебя на этом всё, то можешь идти. — Да, спасибо, что уделили мне время, — искренне поблагодарила Хина, поклонившись врачу на прощание, после чего покинула лазарет. Теперь она знала, чем болен Рюноскэ, и что это не неизлечимая зараза. Лекарство буквально было у неё в руках, и девушка чётко была намерена разобраться, в чём причина не желания парня принимать таблетки и быть здоровым. Настигла она молодого человека в его кабинете, поставив перед ним две белые баночки, выразительно посмотрев на недоумевающего напарника. — Что это? — хмуро спросил Акутагава, глядя то на лекарство, то на девушку, которая не знала, когда ей следовало остановиться. — Я тебе уже сказал не совать свой нос, куда не следует. Если у тебя нет ко мне вопросов по работе, то уходи. — Не уйду, пока ты не объяснишь мне, почему не хочешь лечиться, — чётко и твёрдо произнесла Хина, присев напротив перед мафиози, косые, злые и свирепые взгляды которого больше её не пугали. — Мори-сан сказал, что тебе необходимо принимать их два раза в день: утром и вечером. И ты будешь их пить. — Не хочу и не пью. Я с детства ненавижу глотать таблетки, — зло выплюнул в раздражающую напарницу Рюноскэ, чувствуя, как медленно, но верно начинал закипать от этого цирка. — А, так вот в чём дело. То есть наш большой мальчик Рюня не может побороть детскую неприязнь к лекарствам и поэтому намеренно убивает себя, мечтая оставить младшую сестру сиротой. М-м-м, понимаю, — наигранно и с явной издёвкой произнесла девушка, откровенно провоцируя бешеного пса, который, по сути, оказался упрямым щенком. — С огнём играешь, — прошипел-предупредил Акутагава, едва сдерживаясь, чтобы как в старые добрые времена не направить Расёмон на красноволоску, чтобы тот разорвал её на маленькие кусочки. — Да ты что? — флегматично спросила в ответ Хина, открывая баночки, и достала из тех по таблетке, после чего налила из графина в стакан воду, поставив тот перед парнем, а на ладони протянула лекарства. — Ты позиционируешь себя взрослым и самостоятельным молодым человеком, но по факту ведёшь себя именно как ребёнок. Глупый, капризный и несмышлёный. Или ты думаешь, что Дазай признает тебя только потому, что ты громко лаешь? Да хоть охрипни, а ему до лампочки будет, — уверенно заявила, видя, как терпение Акутагавы было уже на исходе, и тот готов был вот-вот взорваться. — Мои слова слух режут, а правда глаз колет? Тогда докажи мне, что Дазай ошибается, смотря на тебя, как на неразумное дитё. Займись своим здоровьем, как и подобает взрослому человеку. Никому от твоего кашля и выплюнутых в один прекрасный день лёгких лучше не станет. Ты лишь заставляешь других людей о себе волноваться. Или это такая компенсация недостатка внимания? — Много болтаешь, — всё ещё рычал точно пёс Рюноскэ, но слова девушки подействовали на него, как и её провокация. Он не хотел быть ребёнком в глазах учителя, он не хотел обременять других переживаниями о себе, он не хотел проигрывать Хине, показывая свою слабость перед этими чёртовыми пилюлями, что у него стояли поперёк горла ещё с детства. Крепким здоровьем он никогда не отличался, от чего всё детство болел то одной заразой, то другой, будучи вынужденным принимать лекарства, чтобы поправиться. Нелюбовь к горьким и противным медицинским препаратам вызывала в нём настоящие аттракционы истерик, с которыми удавалось бороться лишь матери, с её хитрыми женскими чарами и любовью. И Хина, по правде говоря, очень напомнила ему в этот момент родную мать, что сыграло немаловажную роль в успешной провокации девушки. Рюноскэ, опаляя напарницу хмурым и даже презренным взглядом, всё же взял из её ладони две таблетки и запил их водой, кривясь и даже вздрагивая всем телом в момент проглатывания пилюль, ощущая, как они проходили по горлу. В животе тут же неприятно потянуло, словно организм сам отвергал лекарства, и хотелось пойти в туалет и стошнить в унитаз, но гордость не позволяла этого сделать. Да и понимал он, что это всего на всего его надуманные страхи, а не настоящее отторжение организмом таблеток. — Довольна? — фыркнул, глядя на девушку Акутагава, пытаясь испепелить эту мерзавку взглядом. — Да, — искренне и с улыбкой ответила Хина, поднимаясь с места, и забрала баночки с собой, догадываясь, что напарник мог в порыве гнева выбросить их в мусорку, и сам, несмотря её слова и данный успех — принимать не станет. — Ты молодец, Рю. На этой фразе и словах девушка покинула кабинет молодого человека, радуясь своей маленькой победе. Пусть парень на неё злиться, рычит и плюётся — она к этому уже привыкла. Главное, что он сам понимает необходимость в принятии лекарств, и через силу, но пьёт их. И она обязательно будет следить, чтобы Рюноскэ не пропускал и пропил весь курс до полного выздоровления. Ну не дал Бог ему ума. Так что же, не бросать его на произвол судьбы. Да и Гин жаль. У неё ведь кроме брата больше никого не было. Акутагава старший и сам понимал, что поступал глупо. Но боль в лёгких пока что ещё была терпимой, а значит не смертельной. Рюноскэ знал, что именно он играл с огнём, а не Хина. Но сам себя заставить пить лекарства не мог. Смерть от болезни в условиях такой работы и жестокого начальника казалось слишком лёгкой и невероятной, можно сказать далёкой, что служило отличным оправданием для самого себя, почему не имело смысла пить таблетки. Но с приходом Хины всё изменилось. В период тренировок им обоим доставалось, от чего мало по малу жестокость учителя распределялась поровну и равномерно. А со становлением девушки полноценным сотрудником Мафии и его напарником… так и вовсе чувствовалась некая неуязвимость. Хина ни раз использовала свою способность, спасая его от вражеских пуль, прикрывая попутно спину, что позволяло ему сконцентрироваться на атаке и уничтожении врагов, не оставляя им и шанса. Даже он признал решение учителя о создании нового дуэта удачным, хоть и изначально относился к данной новости крайне скептично. Ему казалось, что девушка только и будет, что путаться у него под ногами и маячить на линии атаки. Но нет. Она находилась всегда позади, либо именно в том месте, где больше всего требовалась, оказывая поддержку и защиту слабых мест, которых, как понял сам Рюноскэ, у него было полно. А ещё Хина, какой-то непонятной своей магией, не иначе, умудрялась успокаивать его и остужать горячую голову, когда парень терял самообладание. — Чёртова выскочка, — буркнул сам себе под нос Акутагава и вернулся к своей работе, стараясь выкинуть мысли о напарнице и ворчание в её сторону из головы.

***

Была пятница и маленький послерабочий корпоратив, на котором праздновалось удачное закрытие месяца с финальной удачно заключённой сделкой с новыми деловыми партнёрами Мафии. Были приглашены все, от чего пришлось арендовать целый ресторан на один вечер. Начальство отмечало в своём скромном уголке за столиком, наблюдая за тем, как подчинённые пили и веселились. В какой-то момент даже заиграла живая музыка весёлыми игривыми мотивами по просьбе уже подвыпивших гостей. Хина, решив проверить свой организм ещё раз на прочность, выпила всего один бокал красного вина, и этого хватило, чтобы щёчки девушки порозовели, а она сама стала чуть-чуть пьяненькой. Сидеть спокойно под такую приятную, буквально ласкающую слух музыку было невмоготу, так что та ловко утянула малышку Гин танцевать, кружась вместе с ней в центре зала. Одеты они, конечно, были не в платья, а в повседневную одежду, так как начальство изъявило желание оповестить работников едва ли не в конце рабочего дня по факту. Так что Акутагава младшая была даже рада, что маска скрывала её алеющие щёчки от этого позора, хотя вот так вот кружиться и дурачиться с Хиной было очень весело, хоть и стыдно при всех. Всё же Акутагава младшая так долго не смогла продержаться, решив пойти на хитрость, чтобы выиграть для себя передышку. Та намеренно закружила девушку и отпустила её руки, от чего Хина улетела прямо к столу начальства в объятия Накахары, который ловко её поймал и придержал за талию. Они столкнулись лицом друг к другу, а за столиком повисла неловкая тишина. — Простите, — встав на ноги и выпрямившись, смущённо извинилась Хина перед начальством, всё ещё держась за руку Чуи и, поклонившись, слабо потянула его за собой, как бы приглашая потанцевать. Парень неловко глянул на босса и сестрицу Коё, что хитро улыбались, и своего недовольного ворчливого напарника, который сидел с кислой миной и сверлил их взглядом. Но девушке без труда удалось утянуть его за собой, активно двигаясь в ритм музыке. Они вновь стояли друг напротив друга, танцуя неловко и немного развязно, будучи оба подвыпившими. — Они красивая пара, — не отрывая взора от воспитанника и прекрасного цветка, заявила Озаки, умиляясь их неопытности и столь очевидной влюблённости. — Красивая, не значит крепкая, — хмыкнув, наигранно равнодушно произнёс Осаму, делая глоток вина, и всячески изображал, что ему эти розовые сопли не интересны, но взгляд то и дело сам косился на танцующих. — Ну да, учитывая, кто именно выступил купидоном и познакомил этих двоих, — не упустил возможности Мори безобидно подстебать Дазая, прекрасно видя ту зависть и раздражение в глазах парня. Элис, тем временем, незаметно проскочила между столов и подобралась к оркестру, запросив музыку для медленного танца. Братец Чучу выглядел таким счастливым рядом с этой девушкой, что она не могла упустить такой возможности и помочь этим двоим стать ещё ближе. Это же такой шанс! Такая возможность, которую упустить никак нельзя было! И действительно, через минуту музыка плавно перетекла в медленный танец. Эта вся ситуация и так смущала молодых людей, которые прекрасно понимали, что на них двоих смотрели буквально все, но не смогли отказать себе в желании потанцевать ещё немного. Руки Чуи легли на талию девушки, а её на его плечи, как и голова, что откровенно закружилась от всех этих плясок и выпитого вина. Гин лишь тихо захихикала, как и где-то у оркестра Элис, радуясь каждая своей шалости. Теперь хранить секрет девушки не было смысла, так как это уже и не секрет. Только влюблённые могли так друг на друга смотреть и танцевать. Даже Рюноскэ не смог сдержать едва заметной улыбки, глядя на эту парочку. Где-то глубоко внутри, он был искренне рад за Хину, которая заслужила данного счастья, учитывая, что ей пришлось пережить в жизни и через какие трудности пройти. В конечном итоге вечер прошёл прекрасно, после чего все стали разъезжаться на такси по домам. Хина и Чуя вымотано расположились на заднем сидении и молча ехали домой, держась за руки, и не смотрели друг на друга. Им было слишком неловко, хотя собственный чувств ни он, ни она не стыдились, как и их проявления этим вечером. Они чудесно провели время вместе и ни о чём не жалели. Попав домой, девушка повесила курточку на крючок и разулась, думая, как вообще смотреть Чуе в глаза завтра, когда они оба протрезвеют. И нет, не сказать, что они оба были пьяными в смерть, скорее просто подвыпившими. Но всё равно. Хине казалось, что в трезвом состоянии она ни в коем случае не стала бы танцевать с парнем на глазах у всех. Они ведь фактически заявили, что встречаются. — Чуя, я… — начала было говорить девушка, как внезапно оказалась захвачена в крепкие объятия, а губы почувствовали чужое тепло. Накахара и так давно сдерживался и весь вечер ждал возможности, когда останется с Хиной наедине. Она сама виновата в его жадности и напористости. Ведь, в конце концов, именно она его соблазняла весь вечер в ресторане сперва своей улыбкой, а затем близостью. И теперь, когда они остались наедине, в его квартире — он не был намерен выпускать Хину из своих объятий ни на секунду, как и её мягкие губки, что горячо целовал, придерживая личико девушки за щёчку, на которую положил свою ладонь. И девушка готова была так стоять сколько угодно в коридоре, наслаждаясь желанным поцелуем, который становился только горячее. В какой-то момент Чуя не сдержался и углубил его, проникая языком в ротик любимой, что мелко задрожала от этих ощущений. Ноги девушки подкосились, перестав держать от переизбытка приятных ощущений и чувств. Руки Хины обвили шею парня, а сама она буквально повисла на нём, всё же разорвав поцелуй и положив голову на сильную грудь, слыша, как быстро билось его сердце. Сам же Накахара зарылся носом в макушку девушки, вдыхая её запах, и крепко сжал в своих объятиях, приподняв над землёй и унося в спальню. Только вот выпитый алкоголь всё же нарушил чувство равновесия, от чего вместо того, чтобы положить любимую на кровать — упал вместе с ней, придавив сверху. И не сказать, что он был огорчён этим, ведь вид открывался отличный на чуть пьяненькую, с розовыми щёчками и блестящим взглядом Хину. — Тебе помочь раздеться? — с наглой ухмылкой произнёс Чуя, нависая над девушкой, и расставил руки по обе стороны от её головы. — Ты ведь… На этот раз уже Хина не позволила парню закончить свои слова, схватив того за воротник, и уверенно притянула к себе, целуя его губы, которые, кажется, полюбила на всю жизнь. Так как она была не столь хороша и опытна, как Накахара, то получалось не так ловко и умело. Но это никак не помешало ответить парню на столь пылкий и неожиданный поцелуй, зарывшись одной рукой в волосах девушки, а второй медленно, одну за другой расстёгивать пуговицы на белой рубашке, оголяя утончённое стройное тельце. Это всё, конечно, ужасно смущало Хину, но та быстро рассудила, что все переживания и свою красную моську оставит на следующее утро, а сейчас она была без ума от губ любимого и горячего поцелуя. Это было похоже на неутолимую жажду странника из пустыни, который уже долгое время мечтал о воде и оазисе и, наконец, нашёл. Ни сил, ни желания прекращать данную близость не возникало ни у кого из них, от чего рубашка, в конечном счёте, оказалась расстёгнута, а горячая ладонь легла на впалый животик Хины, поглаживая его. — Чуя, — тихо лепетала девушка имя любимого, когда тот перешёл поцелуями на шейку и плавно спускался ниже, покрывая каждый миллиметр её кожи, по которой бегали мурашки. Возбуждение накрывало молодых людей с головой в заимном желании доставить друг другу ещё больше удовольствия, но более инициативным всё же оказался Накахара, ловко и почти незаметно стянув с девушки чёрные штаны с нижним бельём, которое в данном случае лишь портило весь вид. Оказавшись настолько опьянённой этими сладостными поцелуями, Хина даже не сразу осознала, что парень оказался уже между её ног, а его горячие ладони переместились на её бёдра и талию. Взглянув в глаза Чуи, девушка потеряла дар речи, увидев перед собой довольного и хитрого чёртика, что замышлял какую-то грандиозную пакость. И это было не далеко от правды. Накахара легко подхватил правую ногу девушки за щиколотку и поднял, идя короткими поцелуями ниже к внутренней стороне бедра, пока не достиг цели, пробно лизнув. И реакция не заставила себя ждать в виде удивлённого стона и дрогнувшего тела. У парня вообще складывалось такое впечатление, что Хина была чувствительна буквально везде и максимально возможно, реагируя на любые его действия так невинно и ярко. Хотя оно и не удивительно. Чуя знал, что, кроме того случая с Дазаем, девушка ни с кем не имела столь близкого телесного контакта, а значит, можно было считать, что он был у неё первым. Это, безусловно, тешило самолюбие и эго парня, который откровенно радовался, что этот прекрасный цветочек достался всё же именно ему, а не кому-то другому. Девушка зарылась руками в рыжую копну волос, тихо заполняя комнату своими сладостными стонами от невиданного прежде удовольствия, что дарил ей парень, активно работая своим умелым язычком. В голову Хины непроизвольно закрадывались ревнивые мысли о том, скольких же девушек так ублажал Чуя, чтобы добиться такого мастерства. Но ей было слишком хорошо, от чего она не стала зацикливаться, решив об этом подумать завтра. Всё завтра! А сегодня, прямо сейчас, ей было хорошо, как никогда в жизни. И Хина планировала насладиться данной близостью сполна. Чтобы окончательно добить девушку и доставить ей ещё больше удовольствия, Накахара пустил вход пальцы, проникая ими внутрь. Сладостные стоны, издаваемые Хиной, становились только громче, а руки сжимали рыжие волосы у корней и массажировала голову. И вскоре, девушка содрогнулась в сильном оргазме, от чего даже прикрыла глаза, так как в них потемнело. Тельце любимой всё ещё содрогалось периодически от остаточного удовольствия, а из её дырочки буквально текли соки любви и желания. Соблазн был так велик, что устоять он не мог никак. Собственная одежда быстро полетела на пол, а головка твёрдого члена упёрлась в желанное местечко, потеревшись и распределяя смазку равномерно. И Хина не заставила себя долго ждать, тут же вздрогнув всем телом и распахнув свои глаза, в которых читалось что-то между страхом и сомнением. — Нет. Я… — Не бойся, — перебил девушку Накахара, не спеша в неё входить, так как насильником не был точно, но и из-за её глупых страхов отказываться от этого удовольствия так просто не намерен был. — Больно будет всего первые пару минут. А потом только удовольствие. — Дело не в этом. Ну… то есть… И это тоже, но я по другой причине говорю «нет», — довольно спокойно и серьёзно в своём состоянии произнесла она, чувствуя горячий и упругий член парня между своих ножек и откровенно хотела ощутить его внутри, как ей, наверное, подсказывали заложенные природой инстинкты. — Я не люблю боль, но могу её потерпеть. Это не проблема. — Тогда что? — нетерпеливо и чуть раздражительно спросил в ответ Чуя, искренне не понимая, в чём тогда была проблема и почему девушка тянула время. — Ты… Ещё ни разу не сказал, что любишь меня, — покраснев, на полном серьёзе произнесла Хина, отводя смущённый взгляд. — Я хочу услышать и точно знать, что у нас с тобой действительно всё серьёзно, а не на одну ночь. Для меня это важно. Чего-чего, а такого Накахара не мог ожидать ни при каких обстоятельствах. Нет, он, конечно, разное слышал от девушек. Девственницы в основном боялись боли и ломались как целки. Те, кто были ёбнутые и не хотели секса — отмазывались женскими днями. Но такого фокуса ему ещё никто не выдавал. И, что смешно, он даже злиться на девушку не мог, в целом, даже на нетрезвую голову понимая, что для Хины это было действительно важно и собственно именно по этой причине они так долго тянули и не решались начать эти отношения. — Я люблю тебя, — серьёзно произнёс он девушке, глядя ей в глаза, и уже хмыкнув и задрав нос, самодовольно произнёс. — Стал бы я на глазах у всех танцевать с кем попало. Вот ещё! Хина даже выдохнула с облегчением и расслабилась, услышав эти слова. Тогда всё было хорошо. Она, собственно, и не строила иллюзий, что её первый раз будет принадлежать тому единственному и что после Чуи у неё никого не будет, если жизнь не сложится с ним. Нет. Скорее, в данной ситуации это был вопрос принципа, который необходимо было решить. И они пришли к взаимному пониманию и согласию. — Тогда я не против, — уже мягче и с улыбкой произнесла девушка, глядя на Накахару, и надеялась, что больно будет действительно первые пару минут и всё. Чуя тоже с облегчением выдохнул, почувствовав, словно с груди и плеч у него свалились не просто камни, а булыжники или вовсе валуны! Действительно, когда все вопросы решились, и все точки были поставлены над «и», на душе никакие сомнения не скреблись. Парень нежно погладил талию Хины ладонью и, сжав её, стал медленно постепенно проникать, чувствуя, как внутри любимой было сладостно, тесно и мокро, от чего член скользил как нож по маслу, проникая до упора. Девушка, от боли и неприятных ощущений да ещё в таком месте сжала руки Накахары, искренне перетерпливая эту маленькую пытку, слыша со стороны любимого тихое довольное шипение. — Ты такая худенькая, Хина, — беззлобно это произнёс и перехватил ручку девушки, опуская её ладонь на собственный низ живота, видя, как широко раскрылись её глаза от удивления и, наверное, шока. — Не бойся, всё хорошо. Такое бывает у худеньких девушек и с определённой анатомией тела. Это нормально. Но Хина очень сильно сомневалась, что выпирание члена парня из её животика — это нормально! Это было даже страшно. Но зато удалось отвлечься, а точнее и вовсе позабыть о боли между ножек, чем и воспользовался Чуя, став медленно выходить и толкаться обратно в девушку. Да, это было очень приятно, по крайней мере, ему точно. Ведь любимая была очень узенькой и маленькой, от чего её мягкие влажные стенки сжимали его со всех сторон, даря невероятное наслаждение. Поначалу девушке было действительно больно от всех этих движений, хотя чувство заполненности можно ещё назвать чем-то около приятным. А затем, как и говорил Чуя, который стал ускоряться и входить в неё гораздо свободнее, легче и быстрее, через пару минут Хине начало становиться жарко, а по телу разливалось удовольствие. Внизу живота стала разливаться и, словно, накапливаться магма, что сжигала изнутри. Стоны, сперва тихие, стали скрываться губ девушки, что больше не могла сдерживать свой голос. Накахара же наслаждался данной музыкой для своих ушей и самим процессом, ускоряясь ещё немного, и ловя отдельный кайф от вида того, как его член выпирал из этого плоского впалого животика. Что-то было в этом сексуальное и животное, что заставляло кровь в жилах закипать. И долго в данном темпе никто из них не продержался. Парень едва успел выйти и кончить на постель, а девушка сжалась и задёргалась в умопомрачительном оргазме, от которого отходила потом всю последующую ночь, так как и вовсе вырубилась от усталости, выпитого алкоголя и блаженства, что испытала за один раз. Чуя же отходил от оргазма сам ещё минут пять, борясь с желанием уснуть. Но всё же заставил себя дотянуться до салфеток и всё убрать, а так же вытереть Хину, чтобы ей было комфортнее спать и просыпаться на утро. Так же, достав её ночную рубашку, он аккуратно переодел девушку, всё же посмотрев и сугубо оценивающе проведя рукой по её груди. Да, она определённо была идеальна в его понимании, так как природа не всех одаривала девушек хорошей генетикой, позволяя их груди с большими размерами красиво аппетитно стоять. Чаще всего сиськи обвисали, а когда мадам изъявляла желание лечь, то эти самые буфера падали в разные стороны и вид был откровенно удручающий. Именно поэтому Накахара всегда предпочитал девушек с небольшой, аккуратной симпатичной грудью. «Только моя», — уверенно заявил Чуя, смотря на спящую кошечку, которую укрыл одеялом и прижал к себе, утыкаясь носом в её макушку и благополучно засыпая.