Давай в следующий раз посмотрим на цветение сакуры вместе?

И если раньше он мог радоваться жизни и быть спокоен, то сейчас он готов выдирать из головы рыжие волосы и вопить во всю глотку. Вопросы к самому себе доставали его до глубины души, казалось, будто черный паук заполз ночью в глотку и поселился внутри, своими черными нитями цеплял лёгкие и заставлял черный, липкий страх оставаться внутри, цепляясь за те самые ранее белые нити. От этого было страшно. Казалось, даже волейбол не сможет восстановить парня, хоть он и был практически смыслом его жизни. Нормально ли думать о том, что может и и не натурал? Все ли будет хорошо, если так и окажется? Что сказать родным? Как объяснить? Если ему будут нравится не девочки, то его бросят? Что подумают? Иногда хотелось просто поплакать и успокоиться. И сначало все было более-менее нормально, лишь лёгкий недосып выражался темными кругами под глазами. Потом работоспособность снижалась и Хината засыпал на уроках. После — подачи летели черт знает куда, а тело хотело отключиться, хотя… Разум тоже был не против, так сказать, отключиться. Лишь бы перестать думать. И в конце, пасы начинали лететь в стены, отскакивая от них и иногда сбивая кого-то с места. Уже не хочется ничего, кроме спокойствия. Хочется чтобы мысли ушли из головы, чтобы эти мучения уже прошли, черт возьми. -Придурок Хината, ты можешь хоть раз попасть по мячу? — и вновь его кто-то ругал. В такие моменты казалось, что он теряет что-то важное, значимое для него… -Извини, я не виноват! Оно само! -казалось, будто нужно ответь хоть что-то, что может вернуть его обычное настроение. Нужно держаться, быть сильным, думал он. Слова, как пластинка, прокручивались в голове постоянно. Ему уже так надоело это чувствовать. -Хината, ты в порядке?! -в голове пульсировала боль. -Черт, Хината! -в глазах помутнело и все было будто в тумане. В тот день Шое слышал много голосов и суеты, он был в смятении. И он не понимал, что происходит. Он не понимал, где он. Он ничего не понимал. Но так ли нужно было понимать?