Без тебя

Джастин Увидев Джастинa, Деб радостно кинулась к нему через прилавок. «Солнышко!» — завопила она. Джастин не смог сдержать улыбкy. Он соскучился по ней. Линдси, Эммет и Тэд тоже были там, обнимали его и целовали. Деб притащила примерно c половину меню и стояла рядом, с умилением глядя, как он ест. Они говорили о Гасе, Мел и «этом мудаке Стоквелле». К счастью, никто не упомянул Брайана и не спросил об Итане. Джастин улыбался, изо всех сил старался казаться счастливым и занятым по самые уши, но купился на это только Тэд. «Бедное Солнышко!» — воскликнула Деб. «Должно быть, они все-таки расстались». Джастин замер; он так и знал, что стоит ему отлучиться в туалет, как все примутся его обсуждать. «Такой хороший мальчик. И почему он никак не найдет того, кто будет его ценить?». «Брайан ценил», — заметила Линдси. — «По-своему». «3наем мы его «по-своему», — съехидничал Эммет. «Правда?» — спросила Линдси. «Я знаю его получше, чем ты. Он действительно любил Джастина». «Ну-y», — протянула Деб, — «а я знаю его еще лучше. Брайан никогда не сможет никого полюбить, пока не простит себя». «За что же?» — поинтересовался Эммет. «За то, что родился, милый. За сам факт своего существования». Джастину резко захотелось уйти. Не потому, что он узнал что-то, чего не знал прежде; он пытался забыть, что вообще об этом знал. В противном случае он никогда не смог бы бросить Брайана. Брайан нуждался в нем. Как бы сильно он ни переживал из-за того, что иногда вел себя как засранец, возможность заботиться о Джастине была превыше всего. Брайан любил себя, если был добр к людям, которые ему дороги. А любить себя — это всего лишь один шаг до возможности полюбить другого. Одно можно было сказать наверняка: если Брайан все еще его любит, то ни за что не станет ненавидеть себя. Джастин вышел из закусочной, когда заметил приближающуюся знакомую фигуру, а поскольку Брайан был последним человеком, которого ему сейчас хотелось видеть, он быстро спрятался. Да уж, не лучший момент в его жизни. На Брайане было длинное кожаное пальто, руки он держал в карманах. Его дыхание клубилось в холодном воздухе. Он долго стоял в дверях закусочной, но вместо того, чтобы войти, так и продолжал стоять, опустив голову и ссутулившись — поза человека, который не чувствует себя желанным гостем. Брайан Несмотря на то, что все были шокированы состоянием Джастина, Брайана ничего не удивило. Он уже видел его таким. Обычно каждая клеточка существа Джастина вибрировала от любопытствa и желания бросить всем вызов. Любопытство придавало ему смелость, а своенравие делалo неудержимым. Он казался последним человеком, который будет целыми днями страдать от депрессии, но Брайан мог это опровергнуть. Он видел Джастина в отчаянии пару раз до избиения, а после — намного чаще. Он становился вялым, немногословным, печальным. Его ничего не радовало. Но Брайан никогда не прекращал попыток его встряхнуть, хотя кроме секса и денег ничего не мог ему предложить. Теперь, когда боль немного отступила, Брайан снова мог фантазировать о Джастине. Раньше это было слишком болезненно. Его трахи всегда попадали в нужную совокупность эрогенных зон — соски, член, яйца, задница (оно и понятно) — но Джастин не пропускал ничего. Он трахал Брайана пальцами, пока тот жадно сосал его горло; Джастин использовал предэякулят, чтобы очертить круги вокруг его сосков; Джастин покусывал свод его стопы, сгиб колена, тонкие жилки на шее. Джастин делал ему римминг, пока Брайан ласкал внутреннюю сторону его бедер. Ни одна частичка его тела не оставалась нетронутой, не зацелованной. Вернувшись к своему обычному образу жизни, Брайан заметил, что Деб добавила новый пункт в меню. «Студень «Солнышко». Он рассмеялся: Джастин ненавидел студень — его от одной мысли о нем тошнило. Брайан поинтересовался, в курсе ли Деб, и та только ухмыльнулась. Конечно, в курсе. Брайан сфотографировал меню и разослал копии по адресам Дафны (и скрипача). Они не были подписаны, но он подделал почерк Деб, чтобы написать: «Кафе Либерти. Семья скучает по тебе!». Брайан не заметил Линдси, пока та не обняла его сзади. Судя по всему, она наблюдала за ним все это время. Он позволял Джастину связывать себя. Позволял ему не давать себе кончить. Делать себe саундинг и электростимуляцию. Засунуть себе в задницу все, что угодно, кроме кулака (но только потому, что Джастин был слишком неопытен). Позволял отшлепать себя и выпороть хлыстом (при условии, что не останется синяков, и вообще, никаких следов! — одно из его очень немногих правил). Он ни разу не сказал Джастину, что никому другому не позволял делать ничего подобного. Теперь он жалел об этом. Его очередная дурацкая ошибка. Джастин Он выключил свой сотовый после того, как позвонила одна из подруг Итана и принялась его отчитывать. Типа, он ужасно обращался с Итаном, и тот никогда бы не изменил, если бы Джастин дал почувствовать, что действительно любит его. «Он был всего лишь перевалочным пунктом! A ты все еще хотел другого парня». Джастин не собирался с ней спорить, но не смог оставить это заявление без ответа: «Я не был влюблен в своего бывшего, когда встретил Итана», — отрезал он. Дафна прыснула, когда он повесил трубку. «Ты такой врун», — сказала она. Джастин не хотел признаваться в этом, но теперь мог. Итан был ужасен в постели. Длина его члена составляла пять дюймов (против девяти Брайана), и его соски никогда не становились твердыми, даже когда у него член стоял. Он не любил делать римминг, и не любил, когда Джастин делал ему. Он мог целоваться целую вечность, но при этом совершенно не умел работать ртом. Секс должен быть «романтичным», а не грубым и грязным. Он любил повязки на глаза и кружева, но отказывался от кольца на член. А фаллоимитаторы вообще было запрещено упоминать. Поначалу это казалось приятным разнообразием, но потом Джастину стало тупо скучно. «Брайан — мудак», — твердил он Дафне. Та кивала, но без всякого энтузиазма. «Ладно, ладно, я поняла. Значит, хватит о нем болтать. Меня уже достало слушать, каким крутым был Итан и каким ничтожеством Брайан. Если Итан был так крут, почему ты его бросил?». «Он изменил мне, а потом солгал, но теперь я думаю, что нужно было дать ему второй шанс». «Но зачем? Чтобы он сделал это снова?». «Брайану я давал миллион шансов», — заявил Джастин, на что Дафна только вздохнула: «А вот ему стоило дать миллион первый шанс». По вторникам глаза Брайана отливали синевой, по пятницам приоберетали зеленый оттенок, а по воскресеньям — коричневый. Под красными прожекторами его волосы казались каштановыми, а под синими — черными. После минета его губы становились вспухшими, а когда трескались — были розовыми от помады. Он гордился своими лобковыми волосами и говорил, что ни при каком раскладе не станет делать эпиляцию. Его глаза мгновенно превращались из ледяных в теплые, он питал слабость к Орео и анальным бусинам. Когда-то Джастин любил все эти вещи, но теперь предпочитал о них забыть. Брайан Синтия умирала от любопытства: она облизывала губы, словно была львицей, а искомая информация — раненой газелью: «Кто-то постоянно названивает в офис и спрашивает тебя, а потом вешает трубку, прежде чем я успеваю перевести звонок». Брайан вскинул бровь: «Мужчина или женщина?» — спросил он. «Мужчина». Глаза Брайана сузились. Кто бы это мог быть, кроме гребаного скрипача? Вероятно, он винил Брайана в том, что Джастин был так тотально несчастен. «В следующий раз скажи, что я пиздец как занят, и брось трубку». Синтия разочарованно вздохнула, а Брайан отвернулся, старательно давя смешок. Иногда, в прошлой жизни, он просыпался и обнаруживал себя в объятиях Джастина. В зависимости от настроения Брайана это либо раздражало, либо умиляло (обычно нечто среднее). Во сне ему всегда было слишком жарко, поэтому он старался лежать на расстоянии от своего партнера по постели. Джастин об этом прекрасно знал, что не мешало ему тесно прижиматься к Брайану всем телом, особенно если до этого тот был не в духе, или они по какой-то причине не разговаривали. Недовольный или расстроганный, Брайан никогда не отталкивал его, но если случайный трах пытался проделать то же самое, то немедленно изгонялся на диван. Он никак не мог решить, можно ли считать положительным тот факт, что Джастин снился ему все реже. Брайан считал сны незримой пуповиной, связывающей его с прошлым, с тем периодом, который они с Джастином провели вместе. Какая-то его часть боялась, что если сны прекратятся совсем, то он сможет обо всем забыть, нo не был уверен, что хотел этого. Что же случилось с оцепенелым существованием, которое он так тщательно выстраивал для себя все эти годы? Ебаная конкуренция, задницы и гребаный секс. У него была такая обычная жизнь. Отчего же он до сих пор гадал, будет ли по ней скучать? Он снова столкнулся с Дженнифер. Ее глаза наполнились слезами. Сердце Брайана тревожно забилось. «Большое спасибо», — произнесла она. «Ты — очень добрый человек, Брайан». Он сдвинул брови. Никто еще не называл его добрым: «Ты забрала это у Деб? А ему отдала?». Дженнифер покачала головой: «Он не хочет меня видеть». «Полагаю, ты уважаешь его желания». «Разумеется. Джастин уже взрослый». Брайан закатил глаза: «А еще он глупец, который понятия не имеет, что ему нужно». Джастин Судя по всему, это Дафна дала маме ключ, потому что та появилась без предупреждения в самый разгар редких водных процедур. Увидев его, Дженнифер нахмурилась: «Давай я куплю тебе новые пижамы, а то твои такие потрепанные». Джастин мрачно рассмеялся. Будто новая пижама сможет исцелить его. Будто это вообще возможно. Она печально вздохнула и присела рядом с ним на футон: «Дорогой, ты должен начать ходить на занятия. Все переживают расставания. Это — часть взросления. Я знаю, что это больно, но ты выживешь. Ты пережил вещи похуже». Когда мама собиралась уходить, она вдруг обернулась с таким видом, будто забыла упомянуть что-то незначительное: «Да, кстати», — сказала она с какой-то чересчур широкой улыбкой. «На днях я видела Брайана. Он спрашивал о тебе». «Чушь собачья», — выпалил Джастин, и ее улыбка дрогнула и погасла. «Он все еще беспокоится», — сказала она. «Даже если бы мы о тебе не говорили, я точно это знаю». Джастин только покачал головой. Ему никогда не понять странную смесь ee любви и ненависти к Брайану. «Уже столько времени прошло», — сказала она. «Почему бы тебе ему не позвонить?». Позвонить? Она вообще не в себе? «А что я ему скажу? О, привет, как делишки?». «Ты же знаешь, что я имею в виду». «На самом деле не знаю», — ответил он. Она снова вздохнула: «Скажи ему, что у тебя сейчас сложный период». Джастин озадаченно уставился на нее. Дженнифер всегда считала, что Брайан лучше, чем он есть на самом деле. «Смеешься? Я швырнул ему в лицо все, что он мне дал, а затем прокрался в лофт, чтобы забрать свои вещи, и даже не попрощался. Уверен, что он только и мечтает услышать о моем сложном положении». «Думаю, ты его недооцениваешь», — заметила Дженнифер, застегивая пальто и натягивая перчатки. «Он не стал бы до сих пор платить за обучение, если бы ему былo на тебя наплевать». Джастин провел рукой по волосам и рухнул на подушки футона. Большое спасибо, что вовлекла маму, Даф! «У нас был уговор», — сказал он, закуривая. «Только и всего». Она кивнула, но явно через силу. «Ну, ты же его лучше знаешь, милый. И вот еще что… Деб попросила меня передать тебе это».