***
Весть о том, что судья Терпин собрался жениться на своей воспитаннице, облетела дом в считанные минуты. Сперва о нежданной новости, узнанной прислугой от самого хозяина особняка, тихонько засудачили горничные в уголках комнат, затем она дошла и до остальных: экономки, кухарки, швейцара, няни. Миссис Браун, впрочем, не собиралась тратить время на сплетни, она бросилась к своей подопечной, едва услышав о случившемся. Влетела, забыв даже постучаться и спросить разрешения войти, боясь застать свою малютку в слезах отчаяния, а потому весьма удивилась, когда обнаружила ее вполне бодрой и даже веселой. – Что такое, Бетти? – своим обычным звонким голоском поинтересовалась Джоанна, с легким удивлением глядя на старую няньку, – У нас пожар? Конечно же, она лукавила. Девушка не могла не знать, как быстро любая новость становится достоянием всего дома, однако она надеялась, что ей не придется говорить с Бетти о случившемся. Джоанна искренне любила свою добрую няню, но не знала, стоит ли рассказывать ей о своем плане по избежанию брака с приемным отцом. По всему выходило, что не стоило, по крайней мере, пока. Миссис Браун всегда желала ей только добра, а потому вряд ли одобрила бы авантюру, на которую собиралась решиться ее подопечная. – Нет, мисс Ханни, – ответила миссис Браун, разглядывая странно спокойную девушку, – просто я услышала, что милорд… – Решил взять меня в жены, – кивнула Джоанна, судорожно пытаясь придумать, как бы ей увести разговор в сторону, не затрагивающую ее отношение к этому браку, – знаешь, Бетти… Я всегда предпочитала просто считать его своим отцом, хотя и знала, что это не так. Я никогда не думала о своей настоящей семье и была вполне довольна той, которую имею, но теперь… Теперь, когда отец вдруг так ясно дал понять, что не желает больше видеть меня своей дочерью, – она грустно улыбнулась, – я вдруг задумалась – а кто я? Кем были мои родители? Живы ли они? Миссис Браун медленно выдохнула, стараясь не показать охватившего ее испуга. Она так много лет скрывала правду о себе, что уже сама почти позабыла о ней, и теперь ей уже не хотелось вспоминать. Однако Джоанна заметила ее реакцию. – Бетти, ты знаешь? – спросила она, и голос ее при этом зазвучал чуть тверже, – ты служишь в этом доме уже очень много лет. Тебе известно, кто я и откуда? Элизабет попыталась отвести взгляд, чтобы было легче уйти от ответа, но Джоанна встала, быстро подошла к ней и заглянула прямо в темно-карие глаза. Лгать в лицо воспитаннице женщина не посмела, а потому кивнула: – Да, знаю. – Расскажи, – попросила девушка, усаживая няню в кресло. Та лишь вздохнула и осторожно начала рассказ. – Твоего отца звали Бенджамин Баркер. Он был цирюльником, молодым, одаренным, успешным в своем деле. Только твой опекун, судья, и мистер Бэмфорд, его за воровство на каторгу сослали. – Он был преступником? – тихо спросила Джоанна, потому что няня замолчала, углубившись в собственные мысли. – Может быть, – вздохнула Бетти,– меня там не было, вот только слухи ходили, будто цирюльник тот ни в чем не повинен был, а на каторгу пошел потому, что судье пришлась по вкусу миссис Баркер, Ваша матушка. Джоанна ахнула, прижимая белую ладошку ко рту. – После его ссылки судья ухаживать за ней начал, пока в один прекрасный день, – Элизабет запнулась, не зная, как это сказать, – своего не добился. Миссис Баркер, не вынеся позора, отравиться попыталась, да в бедлам угодила, а лорд Терпин после этого узнал, что о ее дочке заботиться некому, да Вас к себе и забрал. Вот и вся история, мисс. Джоанна кивнула, едва сдерживая набежавшие на глаза слезы, и слегка взмахнула рукой: – Спасибо за откровенность, Бетти. Ты можешь идти. Женщина попыталась было возразить, но, взглянув на подопечную, передумала и покорно вышла. – Мама! – тихонько всхлипнув, позвала Джоанна. – Я тоже впервые слышу об этой истории, Ханни, – потрясенно произнесла Лили, появляясь позади нее, – и если она правдива, то я боюсь узнавать большее, боюсь узнавать, насколько изменился мой муж в разлуке со мною и Ланни. Однако же, – она взглянула на приемную дочь, – сейчас тебе нужно думать совсем не о прошлом, дорогая, а о будущем. Я действительно понимаю, насколько странно и страшно для тебя предложение твоего отца, но альтернатива, которую ты предлагаешь, не лучше. Бежать с человеком, о котором ты не знаешь ровным счетом ничего – не выход. – А что выход, мама? – перебила ее Джоанна, – Какой выход ты предлагаешь? Я не вижу иного, разве что могила, – Лили в ужасе ахнула, – но ведь это грех. И если есть возможность остаться в живых и не лечь в одну постель с человеком, который вырастил меня, я ею воспользуюсь. – И что ты знакомому своему скажешь? – поинтересовалась Аланна, появляясь рядом, – он-то, кажется, влюбился в тебя по уши, – она хихикнула, – еще бы, ты же у нас красавица! Только вот ты его не любишь, и он это поймет, и не захочет тебе помогать. – Ланни права, – кивнула Лили, – даже если допустить, что намерения этого юноши чисты и он действительно просто влюбился в тебя и решил помочь, что дальше? Ты его не любишь. Выйдешь за него замуж и будешь жить всю жизнь с нелюбимым человеком? Или сбежишь от него, как только выберешься из города, и останешься одна на белом свете? – Я не знаю, – упрямо покачала головой Джоанна, – но другого выхода нет. Если понадобится, я смогу сделать так, что он не поймет, что мною двигало, я смогу убедить его в том, что он тоже мне мил. Главное – выбраться отсюда, а уж дальше будь что будет. Лили сокрушенно вздохнула и покачала головой, понимая, что дочь не переубедить. Джоанна всегда была довольно покладистой девочкой, но уж если что-то всерьез западало в ее белокурую головку, то вытащить это оттуда не удалось бы никому. Небеса, неужели ее девочке действительно придется притвориться влюбленной и убежать в никуда от сумасшествия отца? Откуда-то снизу послышался голос Бетти, она громко и сурово выговаривала что-то кому-то. Джоанна прислушалась, и, ахнув, выбежала из комнаты. В дверях она обернулась и попросила: – Не ходите за мной. И отсюда уйдите пока. Пожалуйста. Лили снова вздохнула и увела Аланну обратно к себе в покои.***
Энтони не успел пройти и пары шагов, как наткнулся на пожилую даму в простом, но аккуратном платье, по всей видимости, на кого-то из прислуги. Глаза ее округлились при виде мальчишки, и, прежде, чем он успел отреагировать, она схватила его за рукав и зашипела: – Ты что это здесь делаешь, а? – Я, – начал Энтони, пытаясь сообразить, что ему сказать, не правду же, – я просто… – Ты как вообще сумел внутрь попасть? – даже не собираясь слушать его оправдания, продолжила допрос старушка. – Я, – снова попытался начать Энтони, но женщина, очевидно, уже сделав для себя какой-то вывод, потащила его к выходу. – Мало тебе было? – произнесла она, повышая голос, – ступай отсюда, подобру-поздорову, попадешься хозяину, живым не уйдешь! – Так ведь его дома нет, – парировал юноша, остановившись. Все же он не был одуванчиком, которого способна вышвырнуть за дверь любая слабенькая старушка, а потому он сначала просто встал, а затем продолжил движение внутрь, несмотря на сопротивление. – Пока нет, так скоро будет! – окончательно разозлилась служанка, – а я его и ждать не намерена. Не уйдешь сейчас же сам, швейцара кликну! – Бетти! При звуке этого голоса женщина вздрогнула и обернулась. По лестнице вниз к ним быстро спустилась Джоанна, прекрасная Джоанна, и, остановившись прямо рядом с Энтони, спокойно и уверенно взглянула на старуху. – Мисс, – начала та, – я, видите ли… – Вижу, – прервала ее девушка. Мягкий и нежный голос ее в тот момент звучал резко и повелительно, как и положено звучать голосам хозяев дома. Старушка захлопала глазами, осознавая, что леди как-то не удивлена появлению в доме незнакомого человека. – Ступай к себе, Бетти, – приказала Джоанна, – сейчас же. – Вы что это задумали, мисс? – со страхом вопросила служанка, переводя взгляд с хозяйки на незваного гостя. Хотя, незваного ли? Глаза Джоанны сверкнули. – Ты меня не слышала? – не повышая голоса, переспросила она, – Ступай! Бетти покорно поклонилась и ушла, бормоча что-то себе под нос. Джоанна обернулась к юноше и протянула ему руку: – Идемте, сэр. Энтони послушно кивнул, сжимая ее ладошку в своей. От одного только касания ее руки его сердце забилось так быстро, что аж в груди больно стало, однако, следуя наверх за своей звездой, Энтони изо всех сил старался не подать виду, что волнуется, как никогда прежде. Джоанна провела его по роскошно убранным коридорам прямо в небольшую прелестную комнатку на втором этаже. Свою комнату, как почти сразу понял юный моряк. Девушка подперла стулом дверь, чтобы никто не вошел ненароком, и повернулась к нему. Лишь теперь, стоя так близко в ней, Энтони сумел хорошенько разглядеть ее. Он смотрел широко раскрытыми от волнения и восторга глазами, и каждая линия и черточка ее милого личика и весь ее образ запечатлевался в его памяти. А затем она заговорила: – Я, право, очень благодарна Вам за нежданное участие в моей судьбе, сэр, ибо я почти не имею выхода из ситуации, в которой оказалась. – Говорите! – пылко вскрикнул Энтони, – расскажите мне все, мисс, и я клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы Вам помочь! Я знаю, что Ваш опекун держит Вас взаперти… Джоанна вдруг вздрогнула и негромко всхлипнула: – А теперь он желает удержать меня при себе навсегда! Он хочет жениться на мне! Энтони на секунду оцепенел, проникаясь всем ужасом случившейся с его возлюбленной беды. Жениться! Эта прелестная юная нимфа должна стать женой жестокого, деспотичного старика! – А я скорее отравлюсь, чем выйду за него замуж! – продолжала девушка. – Боже мой, что вы говорите, мисс! – ахнул Энтони, – нет, я не могу позволить Вам… У меня есть план! Мы сбежим, я приду за Вами и увезу Вас прочь отсюда, сегодня же! – Сегодня! – выдохнула Джоанна, прижимая руки к сердцу, – Сэр, Вы это всерьез? – Конечно! Сегодня же мы будем далеко отсюда, а завтра обвенчаемся с Вами… Джоанна! – он осторожно поймал ее руку, видя, как удивленно расширились ее глаза при упоминании свадьбы, – Я… я полюбил Вас, как только увидел, даже не зная Вашего имени, я понял, что Вы – единственная, кто мне нужен! Девушка лишь выдохнула в ответ на пылкое признание, а затем тихо, смущенно проговорила: – Я тоже, сэр, тоже полюбила Вас, как только увидела. Энтони улыбнулся, чувствуя, как у него от счастья закружилась голова. Его прелестная возлюбленная тоже любила его, тоже желала быть с ним! Чего же еще желать ему? – Джоанна, – прошептал он, невесомо касаясь рукой ее щеки, – Вы станете моей женой, как только мы уедем. – С радостью, сэр, – кивнула девушка, и глаза ее засияли еще ярче, – с тех пор, как я Вас увидела, я как будто знала, что нам суждено быть вместе, только боялась, что Вы забудете меня, что не придете больше! – Ах, любовь моя, разве это возможно! – засмеялся Энтони, вспоминая, как последние несколько дней он только о ней и думал. Никогда, никогда он не смог бы забыть ее! В счастливом упоении он подошел еще ближе и осторожно взял ее лицо в ладони. Джоанна выдохнула, улыбаясь и вглядываясь в его глаза, рассматривая его лицо, а затем ее губы дрогнули, и в глазах отобразилась грусть. Она подняла руку и слегка коснулась его виска, на котором еще остался след от падения на крыльцо их дома. – Простите! – искренне прошептала она, – мой отец… бывает порою очень жесток, а его друг, бидл Бэмфорд, и того хуже. Я видела из окна, как он… – девушка на секунду опустила глаза, и тут же снова смущенно взглянула на юношу, – Вам было очень больно? Энтони покачал головой: – Наверное… уже не помню, право слово. Это такие пустяки, Джоанна! – моряк снова улыбнулся, так солнечно, как только он и умел, – Ради того, чтобы быть с Вами, я готов терпеть подобное хоть каждый день! – О, нет, нет, прошу Вас! – испуганно вскрикнула Джоанна, – мне бы этого совсем не хотелось, сэр! Энтони кивнул, и в глазах его заиграли веселые искорки: – Как будет угодно моей звезде. Джоанна вспыхнула, залившись краской, как маков цвет. А в следующий миг где-то внизу хлопнула дверь. Девушка испуганно вздрогнула, прислушиваясь. – Нет, – произнесла она, слегка успокаиваясь, – это не отец, но он может вернуться в любую минуту. Вам нужно уходить. Если он Вас поймает… – Да, конечно же, – тут же становясь серьезным, кивнул Энтони, – не ради своей, но ради Вашей безопасности я немедленно уйду, ведь если судья застанет нас в Вашей комнате, он будет винить и Вас тоже. Однако мы расстаемся ненадолго, – он взял Джоанну за руку, – сегодня же вечером я буду ждать Вас снаружи, неподалеку от Вашего дома. Я отведу Вас к моему хорошему другу, он цирюльник, живет недалеко отсюда. Вы побудете часок у него, пока я не найму нам экипаж, и тогда мы уедем из Лондона. Джоанна кивнула: – Как Вы скажете, так я и сделаю, сэр. Я буду ждать вечера с нетерпением. Теперь же пойдемте, я провожу Вас. Девушка осторожно вывела моряка из комнаты и они поспешили вниз. Не дойдя пары шагов до двери, юноша обернулся и, взяв руку Джоанны в свою, медленно поднес ее к губам. – До встречи вечером, прекрасная Джоанна. – Постойте! – вдруг ахнула она, удерживая его за руку, – мне только сейчас пришло на ум… Вы знаете мое имя, сэр! – Да, – кивнул он, чуть смущаясь, – Я спросил его у проходившей мимо женщины… Я надеюсь, это не было неуважением к Вам?.. – Нет, что Вы! – улыбнулась Джоанна, явно смущаясь не меньше юноши, – я вовсе не против того, что Вы знаете мое имя, все же мы собираемся обвенчаться в самое ближайшее время… Однако именно в свете этого факта, – она взглянула на юного моряка со странной смесью смущения и лукавства, – не совсем уместно то, что я не знаю Вашего. Энтони моргнул, в первый момент даже не сообразив, о чем, собственно, речь, а затем понял и не сумел сдержать смеха: – Ах, Боже мой, ведь Вы правы, Джоанна! Любуясь Вашей красотой, я совсем позабыл о манерах и, кажется, даже не представился. Простите меня! – обаятельно улыбаясь, извинился он и протянул ей руку в приветственном жесте, – Энтони. Энтони Хоуп, – произнес он, вежливо склоняя голову. – Энтони,– медленно повторила Джоанна, словно пробуя имя на вкус, – Энтони Хоуп… Непроизвольно она сделала шаг вперед, чуть не врезавшись в него. Энтони моментально поймал ее за руки, удерживая от столкновения. – Очень красиво, – прошептала девушка, заглядывая ему в глаза, такие прекрасные, словно темное море, бушующее в непогоду… Непроизвольно Энтони тоже чуть-чуть подался вперед, вглядываясь в лицо девушки, которая уже успела стать самым дорогим, что есть у него в жизни. На секунду они оба замерли, а затем потянулись друг к другу, и их губы встретились. На миг вокруг них исчезло абсолютно все, и Энтони почувствовал, что еще несколько секунд, и он, как изнеженная девица, упадет в обморок от избытка чувств. Его возлюбленная была слишком прекрасна, и это мгновение, когда ее нежные губки коснулись его, наверняка останется в его памяти как одно из счастливейших мгновений его жизни. Все кончилось довольно быстро, впрочем – Джоанна, опомнившись, отшатнулась от него, розовея щеками. – Вам пора, – пролепетала она, подталкивая моряка к двери, – до встречи… Энтони. Его имя она произнесла с такой проникновенной нежностью, что сердце юноши, чуть не остановившееся во время поцелуя, снова пустилось в галоп. – До встречи, – прошептал он, отпуская, наконец, ее маленькую ручку и выходя наружу. По лицу ударил холодный ветер, гулявший по городу, но Энтони даже не заметил этого. Так тепло ему не было еще никогда в жизни.***
Джоанна влетела в свою комнату и плотно закрыла дверь, а затем рухнула на кровать и уставилась в потолок. Сердце ее билось, как сумасшедшее, дыхание прерывалось, и вся она была как в лихорадке, но при этом… ей не было больно, даже наоборот, хотелось смеяться от странной легкости, переполнявшей ее. Недоумения и вопросов по поводу ее состояния у нее, впрочем, не возникло, она прекрасно осознавала, что именно с ней произошло. Рядом захихикала Аланна: – Ну ты, сестрица, и актриса! – она театрально прижала руки к щекам и пропищала, передразнивая сестру, – Я полюбила Вас, как только увидела! – Хватит, Ланни! – одернула ее Лили, появляясь следом, – Ханни, милая, как ты? Мы слышали, что вы обо всем договорились, но ты уверена, что хочешь?.. – женщина осеклась, глядя на странно-мечтательное выражение лица приемной дочери. – Что хочешь выйти замуж за этого полунищего чудика? – закончила за нее Аланна, – Может, лучше все-таки за папу? – Его зовут Энтони, – отстраненно уточнила Джоанна, – Энтони Хоуп… – Да мы слышали, – беспечно отмахнулась девочка, – только это ничего не меняет. Какая вообще разница, как его зовут? –Хоуп, – задумчиво качнула головой Лили, – надежда, стало быть. А фамилия-то ему подходит. – Как и имя, – Джоанна улыбнулась уголками губ, – оно такое же чудесное, как и он сам… – Ханни, – посерьезнела Лили, начиная догадываться о произошедшей с дочерью перемене, – Ты говорила, что будешь готова лгать и притворяться, что любишь его, если это потребуется… – И, кажется, потребовалось, – снова хихикнула Ланни, – я же с этого и начала, моя сестра – прекрасная актриса! – Джоанна! – резко окликнула Лили, видя, что на все ее реплики отвечает не столько та дочь, которую спрашивают, сколько другая. – Я Вас прекрасно слышу, матушка, – отозвалась Джоанна, медленно прижимая руку к груди, – да, я была готова лгать… но не пришлось. Я не сказала ни единого слова, которое шло бы не от сердца, – не столько матери, сколько сама себе призналась девушка. Лили ахнула, понимая. Джоанна больше не сказала ничего. Она лишь молча подошла к окну, разглядывая привычную серую улицу, а затем вдруг рассмеялась, искренне, громко, заливисто, как смеялась только в детстве, да и то не так часто. – Мисс Джоанна! – раздался из-за двери голос старой няньки, и призраки тут же по привычке улетучились, – Вы в порядке? – Да, Бетти, – успокоившись, ответила Джоанна, – можешь войти. Старушка вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Спасибо, – мягко произнесла девушка прежде, чем няня сумела сказать хоть слово, – за то, что послушалась и не подняла шума. – Горлинка моя, – затрясла головой Бетти, – что же ты задумала-то, а? – Я сбегу из дома, – коротко ответила Джоанна, – сегодня. С ним. Он увезет меня из Лондона, мы обвенчаемся и будем счастливы. Недурная альтернатива браку с отцом, не правда ли? – она усмехнулась, глядя на то, как вытянулось лицо ее любимой нянечки. Элизабет только руками развела, не зная, что сказать. Она искренне хотела броситься к воспитаннице, и убедить ее в опасности того, что она затеяла, и отговорить от столь радикального шага, но, глядя в сияющие решимостью глаза девушки, она вдруг вспомнила, что уже видела однажды этот взгляд. Она вспомнила, как ее единственный сын, точно так же сверкая глазами, схватил свою возлюбленную за руку и хлопнул дверью, навсегда уйдя из жизни матери. – Ханни, – мягко, нерешительно спросила она, – ты считаешь, что будешь счастлива, поступив так? Девушка ответила, не задумавшись ни на мгновение: – Да! Она уже и сама себе не удивлялась: она всю жизнь мечтала о любви с первого взгляда, а потому сразу узнала ее, когда она пришла к ней. То, что человек, за несколько минут пленивший ее сердце, не принадлежал к ее окружению, только добавляло в нашедшую ее сказку красок. – Ну, коли так, будь счастлива, малышка, – грустно улыбнулась миссис Браун, не зная, что еще сказать, чтобы не выдать истинных эмоций, ураганом бушующих в ней. Джоанна заулыбалась и крепко обняла старушку. – Бетти, – лукаво улыбнулась она, размыкая объятия, – ты поможешь мне собраться? – Конечно, мисс, – с готовностью кивнула миссис Браун, – коли у нас есть еще немного времени, так грехом будет это время вместе не провести. – Ну зачем ты так, Бетти, – укоризненно покачала головой Джоанна, – конечно, прямо сейчас я не смогу взять тебя с собой, мы ведь уезжаем очень поспешно, но позже, когда мы с Энтони поженимся, я заберу тебя к нам. Вряд ли мой будущий супруг будет против. Элизабет ахнула, и по щеке ее скатилась единственная юркая слезинка. – Да неужто Вы это всерьез, мисс? – спросила она, и голос ее дрогнул. – Конечно, Бетти, – сияя каре-зелеными глазами, улыбнулась Ханни, – и ты всегда будешь со мной, как и прежде. Няня лишь кивнула, и отправилась за чемоданом, чтобы помочь любимой внучке (кто знает, быть может, однажды она все же сможет в открытую назвать свою девочку внучкой!) собраться в дальнюю дорогу. Джоанна снова взглянула в окно и улыбнулась, чувствуя себя как никогда счастливой, и уже предвкушая, что останется такой на всю жизнь, будучи рядом с человеком, который дарит ей это счастье, а вместе с ним и надежду. Надежду на то, что он, ее Энтони, всегда будет рядом, всегда поможет и поддержит, и будет любить ее до конца их с ним дней. Она еще не знала, что всего через пару часов тот, кого она всю жизнь называла отцом, хладнокровно заберет у нее это ощущение близкого счастья, а вместе с ней и возможность видеть близких ей людей, оставив вокруг нее лишь губительное, унылое безумие бедлама. А вот надежду не заберет. Не сумеет.