Глава 7.
23 июня 2020 г. в 14:09
09:15 утра 14 августа 2018 года
Военная операция «Источник мира»
Третий ближневосточный отряд Первого полка спецназначения ВМС США
Разведывательно-диверсионная группа «Браво»
Селение Кефрая, мухафаза Идлиб, северо-запад Сирии
— Отставить! — С напором повторил голос.
Тоня и Рори переглянулись.
Распределение сил было не в пользу отряда. Внутри магазина засели пятеро, перед магазином за две минуты беспорядочной перестрелки собрались три машины и около двух десятков исламистских бойцов. Вероятность того, что в этом месиве в назначенном месте появится цель, резко сократилась. Тоня считала, что шансы этого близились к нулю. Командир, очевидно, считал иначе. Впрочем, разногласия у них возникали всегда.
Глубоко вдохнув и протяжно выдохнув, Тоня попыталась усмирить заколотившееся изнутри о ребра сердце и снова проговорила в рацию:
— БРАВО ЭКО ШЕСТЬ, повторяю: цель отсутствует. Огневая позиция может быть скомпрометирована. Я открываю огонь.
Она отняла руку от тангенты и положила пальцы на шайбу изменения кратности прицела. Настроенной дальности для мишеней внизу на улице было слишком, обозначенный разведкой дом стал стремительно уменьшаться под пересечением прицельной сетки.
— Я сказал: нет! Что тебе не ясно, БРАВО ЭКО ОДИН?! — Со злобой послышалось из наушника, а вслед с придыханием: — Ай, блядь…
Ситуация осложнялась тем, что помещение магазина имело два выхода — главный, и узкий запасной, выходящий в замусоренный задний двор, к поваленному кирпичному забору которого тоже начали подтягиваться террористы. Это оставляло отряд в замкнутом простреливаемом помещении, безопасного пути отступления из которого в случае, если у кого-то из исламистов окажется граната, не было. И тем, что, пусть цель могла и не явиться в указанном месте, оказаться в Кефрае всё же могла, приведя с собой многочисленное подкрепление. Тянуть означало истощать запасы патронов и минимизировать возможность удачной эвакуации.
— Ты как? — Раздалось в рации приглушенное, не предназначавшееся для Тони, но укрепившее её в решении. — Не задело?
Она спешно приподняла «Лёгкую пятидесятку» с тщательно выстроенной опоры, привстала на помосте на локтях, придвигаясь ближе к краю и прильнула к окуляру. В прицеле оказалась чья-то спина под развивающейся на ветру легкой тканью черной рубашки.
— Готов? — спросила Тоня, и Рори, вставший рядом с ней с нацеленным вниз карабином отозвался:
— Погнали.
Металл спускового крючка, приятно тугого, дающего точное ощущение мощности оружия, принял её палец прохладой. Выстрел, выскочившая из затвора и со звоном отлетевшая в сторону гильза, накренившийся вперёд и расплескивающий по дверце «Мерседеса», за которым прятался, кровь противник.
В эфире раздалось обозлённое, с хорошо знакомым ей южным растягиванием слов:
— Всем БРАВО ЭКО, дружественный снайперский огонь. Повторяю: всем станциям БРАВО ЭКО, снайперский огонь на десять — дружественный. Ответный огонь по позиции не открывать!
На таком расстоянии бронебойная М107, лупящая по целям с мощью и грохотом, будто любимая Тоней пушка на «Стокдейле», выдавала местонахождение стрелка сразу. Тоня едва успела поймать в пересечении второго бойца, как головы группы обернулись в провал окна второго этажа и по улице покатились их громкие возгласы. Четверо сразу бросились к дому, и только одного Рори успел зацепить, прежде чем они скрылись из их поля зрения.
— Я прикрою тыл, — сказал Дрисколл и бросился к двери. Где-то внизу кто-то уже напоролся на их растяжку, подсоединенную к найденному во дворе ведру с несколькими задребезжавшими по дну камнями внутри.
Все десять патронов в магазине Тоня отстреляла меньше, чем за полминуты, поразив ими восемь целей. К этому моменту исламистская группа разбежалась с улицы, найдя укрытие в соседних домах и дворах. Ждать, высунется ли кто-нибудь наружу, было напрасной тратой времени. Тоня защелкнула крышку оптики, сгребла сошки, с упругостью плотной пружины захлопнувшиеся в её кулаке, и отодвинулась на помосте к краю дальше от окна и осела на пол.
— Как дела? — Обратилась она к Рори, застывшему в двери с высоко поднятой в руках винтовкой.
— Пока тихо. Они ждут нас внизу.
Бенитес спешно выхватила из кармана на бронежилете новый магазин, перезарядила «Пятидесятку», вскинула её на локти, оперев часть веса на батарею магазинов на животе и привычно коротко — ритуально — погладив её по затвору.
— Я готова.
— БРАВО ЭКО ШЕСТЬ, — вышел в эфир Дрисколл. — Это БРАВО ЭКО ОДИН. Мы выдвигаемся.
— Вас понял, БРАВО ЭКО ОДИН. Спускайтесь на первый этаж, мы выходим и пересекаем улицу. Встретимся во дворе. Приём?
— Спускаемся для рандеву во дворе, БРАВО ЭКО ШЕСТЬ. Так точно.
Тоня встала и, выпрямившись, вдруг ощутила в ногах дрожь. Из-за неё, накатившей волной слабости, и значительного веса винтовки она пошатнулась и сделала неуверенный шаг назад к помосту. Она пролежала на нём почти неподвижно более четырех часов и могла бы списать мелкую вибрацию в мышцах на это, но на учениях и двух предыдущих миссиях ей приходилось замирать неподвижно на своей позиции на значительно большие промежутки времени. Тоня тряхнула сначала правой ногой, потом левой, затем шагнула к двери. Рори Дрисколл коротко оглянулся на неё поверх плеча, поднял руку, жестом показывая, что выходит, и заодно сдвинул козырек кепки вниз.
Она прибыла на базу Телль-Абьяд в середине мая и за те три месяца, что тут провела, выезжала на миссию всего дважды. Оба раза она лишь прикрывала издалека объединенные патрули «Морских котиков» и пехоты, в прицел чутко высматривая возможные опасности вроде вражеских снайперов или подозрительного транспорта. Это, сегодня, был её первый бой — ещё и ближний. И это были её первые жертвы. Сосредоточившись на том, как стреляла, она перестала думать о том, в кого стреляла. Но на задворках сознания всё равно оседало понимание: она отняла жизни.
За широкой спиной Рори Дрисколла, осторожно ступая и следя за тем, чтобы не задеть стены широким размахом М107 от приклада до дула, она шла и думала о том, что ничего не чувствовала. Дрожь осталась в ногах, в спине, отекшей от долгого лежания на твердом, и руках от четырехчасового упора на локти ощущалась саднящая усталость. Но это были физические ощущения. Внутри — в голове, в сердце, в душе, как это ни назвать — она не испытывала совершенно ничего. Возможно, только немного беспокойства по этому поводу.
Их учили: на войне или ты, или тебя. Их предупреждали: выстрелить в настоящую, живую мишень будет сложнее, чем в погнутый пулями металлический кругляш, воткнутый в землю за мешающими обзору камышами. Им обещали: своего первого вы не забудете никогда. А если начнете забывать, уходите из армии.
Но Тоня даже не видела лица мужчины, упавшего замертво у задней пассажирской дверцы старого «Мерседеса». В долю секунды — когда в стволе погас импульс выстрела, и картинка в прицеле снова стала четкой — перед тем, как перевести взгляд дальше, она увидела, что черную легкую ткань рубашки разорвало и под ней зияло кровавое месиво раскуроченного плеча. Пуля, выпущенная из оружия, изначально разработанного для поражения механических целей вроде двигателей обычных и легкобронированных автомобилей, не успевшая утратить и мизера своей убойности в коротком полете, не встретив сопротивления ветра, стекла или бронежилета, обратила грудную клетку жизненно-важных органов кровоточащим мертвым мясом.
Бенитес безотчетно дернулась во внезапно возникшем приступе тошноты и сразу же себя отругала. Какая тупость. Ей казалось, она успела насмотреться на разного рода дерьмо, чтобы не быть брезгливой. Но в желудке всё равно жалобно потянуло. Нет, похоже, она испугалась напрасно. Адреналин играл с ней в злую шутку, но свои позиции постепенно отвоевывал ужас от совершенного.
— Спускаемся, — шепотом сообщил Рори.
Они подошли к узкому колодцу, предполагавшемуся лестничной клеткой, но так и оставшимся с грубо сколоченными самодельными деревянными ступенями для строителей. Некоторые доски, плохо закрепленные и слишком тонкие, чтобы выдержать человеческий вес, проломились. Спускаться здесь было тяжело, особенно в полном боевом обмундировании, особенно с пониманием, что где-то внизу, возможно, уже в виднеющемся черном дверном провале, их ждали как минимум трое исламистов.
Тоня передернула затвор, отправляя в ствол из магазина патрон, вскинула винтовку, прицеливаясь невооруженным взглядом поверх закрытой оптики.
— Я прикрою, — так же тихо ответила она. — Иди.
В свете высоко поднявшегося солнца, затапливающего своим светом не накрытый крышей колодец, в воздухе, поднимаемая их с Рори шагами, парила пыль. Затененная неустойчивыми деревянными перекрытиями площадка первого этажа и ведущий оттуда проём плохо просматривались, но Тоня упрямо щурилась, готовая нажать на спусковой крючок при каждом малейшем движении.
Дрисколл, широко переступая провалы и сначала проверяя устойчивость досок носком, прежде чем перенести туда весь свой вес, медленно спускался. Ступени под ним с усталым деревянным скрипом вздыхали. Поддерживающие их вертикальные брусья расшатывались и там, где доставали до бетонных стен, глухо постукивали от каждого шага. Тоня вела Рори краем глаза, различая его подвижным светлым пятном на фоне синевато-серого цемента. Той же периферией взгляда, не различив очертаний, она заметила зашевелившуюся выше неё тень.
— Контакт на крыше! — Она выкрикнула прежде, чем успела поднять глаза и рассмотреть бегущего вдоль крыши колодца террориста. Тот метнулся в угол просто над ней, поднять «Пятидесятку» так, чтобы нацелиться на него, у Тони не получилось. Она, не оглянувшись под ноги, попятилась с бетонной твердости пола на деревянную ступеньку, завела вторую ногу ещё дальше назад в поисках следующей доски, и именно в этот момент над дульным тормозом, полыми черными ноздрями расширяющим ствол на конце, поймала силуэт. Они выстрелили одновременно.
Несколько автоматной очередью выпущенных пуль исламиста засвистели усиленным эхом в колодце, сверху их накрыл раскатистый гром М107, и раздавшиеся следом хлопки из карабина Рори послышались уже приглушенными. Едва слышно в заполнившем лестничный колодец грохоте захрустело дерево, конструкция начала заваливаться, и прежде, чем поняла, что падает, Тоня грохнулась на первый этаж. Толчком из неё выбило весь воздух, зубы щелкнули, шлем гулко стукнулся за затылком о пол, между ребрами вспыхнул удушающий жар. Бенитес инстинктивно сжала руки, но винтовки в тех не оказалось. Горячей тяжестью она давила на бедра.
Тень вверху, едва заметная за ударившим прямо Тоне в лицо ярким светом, наклонилась вперёд и снова выпустила короткую очередь.
Тоня заставила себя оттолкнуться локтями и привстать, потянулась к М107, потянула на себя, но та застряла под привалившими её брусьями и расколовшимися на щепки досками. Из неровно вытоптанного земляного пола две пули вышибли фейерверки сухой пыли, Бенитес дернулась в сторону от них, вытянула правую руку вдоль туловища, нащупала под ладонью рукоять пистолета и выхватила его из набедренной кобуры. Вопреки жалобно занывшей в ключицах и плечах боли, она вскинула вверх руки, подперла для устойчивости сжимающий рукоять правый кулак левой ладонью, щелкнула предохранителем и дважды, почти не различая в ослепительном солнечном свечении мишень, выстрелила. Неотчетливое, плывущее, будто мираж, пятно на крыше вдруг увеличилось. Террорист упал, свесившись плечами за край. Его оружие выскользнуло из рук. Проломив несколько чудом оставшихся стоять на не завалившихся брусьях досок, автомат упал вниз и от удара снова выстрелил. Прямо над головой Тони засвистело, и из стены ей на лицо посыпалась бетонная пыль.
Ещё несколько секунд она продолжала целиться в обмякшее тело, потом опустила руки и оглянулась. Завалившиеся ступени закрывали ей обзор.
— Дрисколл? — Негромко позвала она, всё ещё сжимая пистолет. По другую сторону завала послышалось в ответ:
— Ебаный пиздец. Ты как? Шевелиться можешь?
— Ага, — отозвалась Тоня, хотя наверняка этого ещё не знала. Кряхтя от раздирающей грудную клетку боли, жадно, с хрипом вдыхая воздух, которому внутри, казалось, совсем не было места, она попробовала сесть. В глазах потемнело, она ахнула и, подняв левую руку, накрыла лицо ладонью. Та ощущалась как-то странно, будто горящей и раздираемой наждачкой одновременно.
— Встанешь? — Спросил Рори, и Тоня, разведя пальцы, посмотрела на собственные ноги. Визуально те были целыми, только поперек туго обхваченной ботинком левой стопы валялся остро разломавшийся напополам деревянный брусок. Под ним, вдоль ноги, лежала винтовка.
— Встану, — ответила она, опустила руку и повернула голову. В тени, косо падающей ровной линией крыши, она рассмотрела Дрисколла, выставившего дуло карабина в дверной проём. Густую темноту того нарушал отдаленный прямоугольник света — дверь наружу.
— БРАВО ЭКО ОДИН, приём? БРАВО ЭКО ОДИН! — Раздалось взволнованное в эфире. Рори махнул Тоне рукой, что сам ответит и, выхватив из кармана рацию, проговорил:
— БРАВО ЭКО ШЕСТЬ, это БРАВО ЭКО ОДИН. Движемся к вам.