Ни солнце, ни смерть

      10:37 утра 4 декабря 2017 года       Начало 6-й недели первой фазы объединенного курса подготовки снайперов корпуса морской пехоты и спецподразделения «Морские котики» ВМС США       Военная база морской пехоты Куантико, штат Вирджиния, США       Тоня прогнула спину, приподняла, а потом максимально низко опустила плечи. Она провела в таком положении, сидя на земле и склоняясь к биноклю, уже больше получаса и постепенно начинала уставать. Наверное, дело было не только и не столько в неудобной позе, в наступивших ночью первых заморозках или в монотонности упражнения. Дело было в том, насколько плохо — и почему — Тоня спала.       Она проснулась по въевшейся из Коронадо привычке длинной почти в год ещё до 05:00. И разбудили её не будильник или биологические часы, её разбудили ощутимые, будто реальные вспышка боли и сдавливающее ощущение в груди от быстрого бега. Этой ночью к ней пришел её давний кошмар, в котором она бежала по улице прочь из дома, от насиловавших её ебучих «друзей» отца, и те гнались за ней, — хотя на самом деле она даже не оглядывалась и не была уверена, выбежал ли хоть один из них вслед за ней — улица все удлинялась, будто растягивалась под её ногами. И, вне зависимости от того, как быстро она пыталась перебирать ими, бежать быстрее Тоне не удавалось. Многие эти сны заканчивались тем, что Чапарраль хватал её за руку, и она понимала, что не спасется. Сегодня сон закончился тем, что она выбежала на перекресток, свернула и почему-то вновь оказалась в своей комнате. Она почувствовала, что задыхается, и открыла глаза.       Каждый раз эти сны оставляли после себя долгое, вязкое послевкусие. И когда за завтраком Рори Дрисколл с размаху грохнулся на лавку рядом с ней, навалившись на Тоню плечом, она в ещё не рассеявшемся эхо сна пугливо от него дернулась.       Ей потребовалось около года прежде, чем случайные, ничего не значащие прикосновения, вроде задетого плеча или касания руки передающего сдачу продавца перестали вызывать у Тони панические атаки. Ей потребовался ещё год, чтобы приучиться к осознанным соприкосновениям с людьми — объятиям приемных родителей Эстер, рукопожатиям старшины Флэтли, банальной тесноте женской каюты на эсминце «Стокдейл». И почти четыре года ушло на то, чтобы Тоня снова ощутила искреннее сексуальное влечение. Но всё это время страх, безусловно, оставался. Её первой реакцией на всякий физический контакт продолжала оставаться настороженность, и только усилием воли она могла её притупить.       Так, на уроке по наблюдению и обнаружению аномалий, Тоня заняла место с большим отрывом от сидящего слева курсанта-снайпера, чем были между остальными, чем был между ней и Дрисколлом. Поступив на обучение, Тоня месяц присматривалась к остальным прибывшим военным, пытаясь предугадать, кто из них мог быть опасен. И то, что на этой программе она оказалась единственной женщиной, только усиливало её подозрительность.       Она отодвинулась от бинокля, опустила взгляд в придавленную к планшетке карту и обозначила карандашом рассмотренный в тени деревьев близкой лесопосадки отличающийся от природного пейзажа остроугольный предмет. Подобных уроков у них уже было несколько, и с каждым разом уровень сложности, количество спрятанных объектов и перечень заданий увеличивались. Так сегодня, помимо обнаружить их все, нужно было оценить характер этих неоднозначного вида предметов и определить возможную степень их опасности для предполагаемо оказывающихся близко с ними гражданских или дружественных военнослужащих. Из тех, что успела рассмотреть Тоня, были коробка с торчащим из неё продолговатым предметом вроде узкой полой трубы, груда тонкой проржавелой арматуры, плотно набитый чем-то пакет и гора мусора, под определенным углом очень напоминающая распластавшегося на земле человека. Понять, что увидела последним, Тоня пока не могла.       Подняв взгляд от своей карты, она покосилась на Рори. Он сидел, скрестив перед собой ноги, положив руку на бинокль и прокручивая шайбу увеличения кратности. Его карта, чтобы не трепалась или не улетела с ветром, была почти полностью заткнута под его задницу. Карандаш он держал в зубах.       В самом начале октября, за какое-то время до церемониального выпуска класса 266 из подготовительной базы в Коронадо, всех добравшихся до завершения 14 солдат оповестили о предстоящих им распределениям по военным базам постоянного места ведения службы и прикреплении к полкам и отрядам. Разделение это зависело от спроса на бойцов в определенных подразделениях, специализирующихся в отдельной зоне — Ближний Восток, Африка, Латинская Америка, Азия — и необходимости в специалистах выбранной квалификации. Ближневосточному отряду «Браво» под командованием капитан-лейтенанта Тайлера Максимилиана, подписавшего новый контракт ещё летом 2017-го, требовались снайпер и наводчик.       Любовь — и знания — Тони к оружию, её способность к точным наукам и проявленная на разных ступенях подготовки внимательность послужили весомым довеском в получении Тоней этого распределения. И никому другому кроме Дрисколла прикрывать свою спину она не доверила бы. Так они с Рори оказались на холодном, непривычно для глаза Тони зеленом восточном побережье. Им предстояли ещё двадцать недель, а она уже порой задумывалась над тем, что будет скучать по этому месту.       Раньше она не замечала за собой подобного. Тоня не скучала по Грейт Лейкс или Сан-Диего, не скучала по «Стокдейлу» и не скучала даже по Коронадо. Ведь там не было по кому скучать. Безумный Макс был далеко от Штатов. Тоня теперь совершенно нерационально скучала по Сирии, в которой ещё не была — туда направлялись её мысли о нём. И она не очень скучала по Лос-Анджелесу. Город, в котором она родилась, выросла и сломалась, Тоня вообще предпочитала не вспоминать. Он всплывал в её мыслях лишь плоской декорацией общего прошлого с Эстер, и тогда её накрывала сладкая тягучая ностальгия. Но сам по себе этот город стал прочно ассоциироваться у неё исключительно со смертями и с изнасилованием.       О нём она никому — до Безумного Макса — не признавалась. Даже не смела думать о том, чтобы податься в полицию или больницу. Не то чтобы это было осознанным решениям, не то чтобы она твёрдо знала, что это опасно, что её там найдет банда — будто той было дело до покрытия Чапарраля, не то, чтобы она не доверяла правоохранительным органам — пусть в её окружении было принято держаться от них подальше. Просто способ сбежать нашелся раньше, чем полное осознание произошедшего с нею. Из комнаты, а потом из города.