Ни солнце, ни смерть

      14:04 пополудни 28 июня 2017 года       Середина третьей недели подготовки к ведению боевых действий на суше, третьей фазы курса подготовки «Морских котиков»       Класс 266 зимнего набора       Военно-морская база в Коронадо, штат Калифорния, США       В женскую — или какую-либо другую — интуицию как в нечто сверхъестественное и необъяснимое Тоня не верила. Но сама под этим словом подразумевала неосознанную наблюдательность: что-то, замеченное подсознанием и пока не вытянутое из периферии понимания в его фокус, настораживало её, и она пыталась докопаться до сути. И именно эта интуиция подсказывала Тоне — что-то не так.       Что-то было не так вчера вечером, было не так ранним предрассветным утром, когда Тайлер, будто и не сомкнувший глаз, сухо попрощавшись, выскользнул из её комнаты. Что-то было не так за завтраком — он не появился на курилке. И что-то очевидно было не так сейчас, на обеде — Тайлер отводил взгляд.       Они не расставались почти ни на минуту с начала января: вместе на учениях, вместе в свободное время, и даже неразрывно вместе в недельном увольнении между сменами фаз — эти шесть ночей в отеле ниже по побережью Тоня вспоминала с особым трепетом, ведь им не приходилось прятаться. И за эти шесть месяцев Тоня успела выучить Тайлера так же хорошо, как когда-то выучила Безумного Макса.       В присутствии других на базе в Коронадо и даже наедине, но на открытом пространстве вроде спортивной площадки или того же пятачка за столовой, они держались отстраненно, но всегда касались друг друга взглядами. Выражение в глазах, то, куда и как долго был направлен их взгляд, могло рассказать Тоне о многом. Это стало их своеобразным языком в условиях строгой необходимости скрывать свою близость. Тоне казалось, она отлично им овладела. Но того, что транслировали отводимые глаза Тайлера сейчас, она всё никак не могла понять.       Она стояла за Рори Дрисколлом в самом начале линии раздачи, неспокойно проводя пальцами по краю пластмассового, ещё влажного после недавнего мытья подноса, и будто праздно оглядываясь назад, наблюдала за Тайлером. Он сидел за инструкторским столом в дальнем углу у окна, лицом к ней, наклонившись над тарелкой, но почти не подносил вилку к лицу и не ел. Рядом с ним сидели двое других инструкторов с его смены. Они разговаривали между собой, но Безумный Макс не казался заинтересованным в беседе. Он качал головой или кивал, порой неразборчиво шевелил губами в краткости односложных реплик. И ни разу не поднял головы с момента, когда различил Тоню входящей в столовую.       — Я кое-что забыла, — буркнула Тоня Дрисколлу. — Придержи за мной место в очереди, — и, не дожидаясь его ответа, двинулась в сторону инструкторского стола.       Она различила, как коротко скосились на неё глаза Тайлера, когда ей оставались ещё несколько шагов. Он поднял руку и, заслоняя лицо, приставил ко лбу.       — Инструктор Максимилиан, сэр. Прошу прощения за беспокойство, сэр. Могу я попросить личную беседу с Вами?       Он нехотя поднял на неё взгляд, и то, каким он стал на короткое мгновенье, когда двое его коллег тоже обернулись к Тоне и не могли его видеть, обдало её холодом. Твёрдый, настойчивый, брови наползли на веки, будто говоря: уходи.       — Не сейчас, Бенитес.       — Сэр, это важно.       Он посмотрел в свою тарелку, протяжно вздохнул, отложил вилку, на мгновенье задержал руки над столом, потирая пальцами, будто стряхивая с них крошки, а потом сдался:       — Ладно.       Он встал, вышел из-за стола и порывистым шагом направился к близкой служебной двери, ведущей к пандусу разгрузки продовольствия. Лишь подойдя к самому краю того, он обернулся и наконец посмотрел на неё прямо.       — Что происходит? — Негромко спросила Тоня, оглянувшись по сторонам. В нескольких десятках метров от них, хохоча и толкаясь, шла в сторону столовой компания солдат. — Я что-то сделала не так?       — Ничего не происходит, — устало ответил он, скрещивая руки на груди.       — Тайлер!       — Тихо!       Они оба снова оглянулись, но рядом никого, кто мог бы их услышать, не оказалось. Кучка солдат немного приблизилась, но даже не замечала Максимилиана и Тоню.       — Что происходит? — Тише, но настойчивее повторила она.       — Здесь не место и не время для разговора.       Она хмыкнула и с вызовом в голосе, поведя подбородком проговорила:       — Ты что, трусишь?       — Бенитес!       Будто тяжелый пинок звучание её фамилии, когда они были только вдвоём, отдалось между ребер Тони глухой саднящей болью.       — Бенитес? — Сперто переспросила она. — Что… ты… Ты меня бросаешь?       — Давай не сейчас.       — Нет, давай сейчас.       Он с мгновенье всматривался в неё, и его янтарный взгляд стекал по её лицу в поисках чего-то, потом оглянулся, глубоко вдохнул, будто перед погружением в воду, и сказал:       — Ладно. Сейчас так сейчас. — И после короткой паузы: — Да, я тебя бросаю.       Тоне показалось, её толкнули. Тело сковало очень реалистичное ощущение падения то ли назад, то ли вниз, будто пандус исчез у неё из-под ног. Она непроизвольно сделала один короткий шаг назад, подпирая себя ногой.       — Могу я узнать, почему? — Слабо выговорила она, вдруг ощущая, как в горле стало тесно.       — Нет.       — Ты что, шутишь?       — А похоже, что я шучу?       Она заглянула ему в лицо, но то окаменело. Сжались челюсти, отчего стали острым углом выпирать под ушами. На шее напряглись вены, глаза сузились, тонкие губы напряглись и смялись в бледное кольцо. Тайлер, похоже, больше ничего не собирался ей говорить. Да и самой Тоне не нашлось, что на это ответить. Она не хотела сдаваться вот так, открыла рот в надежде, что слова найдутся сами по себе, но, промолчав, закрыла. Коротко кивнула, повернулась и вошла обратно в столовую.       Та оглушила её перестуком посуды, поскрипыванием подошв по полу и голосами. Ей захотелось втянуть голову в плечи или и вовсе заслонить уши руками, и чтобы идти прямо, Тоне пришлось сделать над собой большое усилие.       Рори Дрисколла она застала уже у конца раздачи. Он толкал сразу два подноса с похожими порциями еды на каждом. Заметив Тоню, он сказал:       — Короче, я не знал, что ты захочешь. Взял то же, что и себе. Пойдёт?       — Пойдёт, — кивнула она. — Спасибо.       Но ощущала, что не голодна.       Чувство падения не исчезло, горизонт будто завалился, словно на «Стокдейле» во время сильной качки, и Тоня как-то рассеянно удивилась, почему тарелка не скользит вслед за наклоном по её подносу.       Случись это зимой, Тоня, наверное, не удивилась бы, даже испытала бы какое-то болезненное удовлетворение тем, что в своих подозрениях — Безумный Макс это с ней несерьёзно — оказалась права. Но за полгода она свыклась с тем, что между ней и Тайлером это, наверное, всё же на самом деле и не просто так.       — Слушай, ты в норме? — Пробилось извне в затягивающий её сознание ядовитый туман. Тоня подняла взгляд и увидела, что Дрисколл склонился к ней и взволновано всматривался в лицо.       — Ага. В норме.       Она оглянулась в поисках ближайшего свободного места, чтобы сесть, потому что ощутила непривычную слабость, и заметила, что в приоткрытой служебной двери, сквозь которую она только что вернулась, стоял Максимилиан. Он смотрел на неё, и она поспешила отвести взгляд.       — Знаешь, на самом деле не в норме. Я пойду, — она сунула поднос растерянному Дрисколлу. — Если хочешь, можешь съесть мою порцию.       — Я-то, конечно, съем, но…       Слушать его Тоня не стала. Она повернулась и заспешила из столовой прочь.       — Бенитес! — Донеслось ей вслед, но она не разобрала, кто звал: Рори, Тайлер или кто-то ещё. И, будто подтолкнутая этим, побежала.