Ни солнце, ни смерть

      20:23 вечера 8 января 2017 года       Конец четвертой недели физической подготовки, первой фазы курса подготовки «Морских котиков»       Город Чула-Виста, округ Сан-Диего, штат Калифорния, США       Недалеко от военно-морской базы в Коронадо       Вернуться нужно было успеть до 21:00, а потому, докурив, они под тяжело ударяющими их холодными каплями, по наводняющим парковку пузырящимся лужам побежали к машине. Ввалившись внутрь и захлопнув двери, они оказались почти насквозь мокрыми. Тоня ощущала, как потяжелела и пристала к плечам джинсовая куртка, и как по голым ногам стекали ручейки. Рубашка Тайлера из серой превратилась в темную, густого асфальтного цвета. Они переглянулись и засмеялись.       Ливень барабанил по крыше и застилал лобовое стекло непрозрачной, подвижной пеленой воды. В салоне потемнело так, будто снаружи уже наступила глупая ночь. Тоня поправила поддернувшийся край платья на бедрах и снова посмотрела на Максимилиана. Его взгляд под намокшими ресницами, темный и тягучий, оказался на её голых ногах. Вместо привычной настороженности и даже неприязни он пробудил в ней протест: да пошло оно всё нахуй! Она этого хочет, а значит, она это получит. И пусть разъевшийся до размеров вселенной гнилой червь её страха подавится.       Тоня подалась вперёд, перегнулась над подлокотником и рычагом коробки передач, обняла Тайлера за шею, потянула к себе и жадно поцеловала. Он пылко ответил, и этот собравшийся между их губами и сплетенными языками жар побежал по телу Тони, отменяя холод дождевых капель, заглушая в панике протестующее подсознание.       Она привстала на сидении и уперлась в него коленями, отчего оказалась выше Безумного Макса, ему пришлось запрокинуть голову, и это вдруг дало чувство безусловной власти над ним. Ощущение полного контроля над происходящим опьянило Тоню. Да, именно оно было ей нужно. Просто знать, что решает сама и остановится, если передумает, было достаточно, чтобы заглушить надрывную истеричную сигнализацию в своей голове.       Руки Тайлера сомкнулись вокруг её талии и с силой потянули. Тоня неловко завалилась вперёд, упершись руками в подголовник за его затылком, но так было чудовищно неудобно. Потому она осторожно перенесла над коробкой передач одну ногу, отыскала опору пола где-то рядом с педалями, сделала шаг и потянула вторую ногу за собой. Задела головой потолок и, будто тот толкнул её вниз, осела на колени Тайлера. Его ладони, цепко поддерживающие её, пока она перебиралась к нему на водительское место, поползли по бокам вниз. Тоня ощутила их тепло сначала через ткань прилипшего к ногам платья, а затем пальцы пробрались под него и легли на голые бедра. Тоня рефлекторно отшатнулась, прерывая поцелуй. Не осознавая, она ухватила Тайлера за кисти, сдерживая движение его голодных рук.       — Стой, — сказала она, и в выражении лица Максимилиана появилось что-то виноватое. — Можно я сначала сама?       Он кивнул, хотя очевидно не понял просьбы.       — Я доверяю тебе, — продолжила Тоня, всматриваясь в близкое лицо Тайлера, в его затянутые нетрезвой темнотой глаза. — И я хочу тебя. Но мне нужно время. И твоё обещание, что ты будешь со мной осторожным…       — Обещаю.       — … и не будешь делать ничего, что я не захочу.       — Конечно.       От мысли о том, что вот сейчас те несмелые фантазии, что приходили ей в голову, когда природа всё же брала своё, настойчиво диктуя голод, но воплощать которые она не смела из-за устоявшейся взаимосвязи — секс равно боль, — воплотятся, ей стало не по себе. Она столкнула с плеч и отбросила на соседнее сидение куртку. Без той ей стало чуть свободнее дышать и чуть яснее мыслить.       — У тебя есть презерватив? — Спросила она, удивляясь звучанию этих слов из своих уст.       Тайлер кивнул. Он приподнял подлокотник и из глубокого ящика под ним достал квадрат упаковки.       — Хорошо, — выдохнула Тоня.       Сердце колотилось где-то у самого горла. Ей казалось, она ощущала его спешную пульсацию даже в кончиках пальцев. Во рту пересохло, внизу живота заворочалась тошнотворная тяжесть. Чем дольше откладывать, строго проговорила в голове Тоня, тем сильнее та станет, и тем меньше времени у них останется.       — Что будет, если мы не вернемся до отбоя?       Тайлер косо усмехнулся и ответил:       — Мне придется тебя отругать за несоблюдение распорядка.       — Отругать? — Игриво повторила Тоня и наклонилась к его губам.       Она обхватила его лицо руками, большими пальцами провела по линии челюсти, ощущая легкое приятное сопротивление едва пробивающейся щетины. Сползла ладонями на его шею, ощущая, какой горячей и неожиданно нежной оказалась кожа там, улавливая его учащенный пульс. Положила руки на пропитавшуюся дождем рубашку, различая под ней твердую силу его тела, а оттуда уронила к поясу джинсов.       Если она не сделает этого быстро — сейчас, — не сделает этого никогда. И прервав поцелуй и затаив дыхание, она поддела пальцами ремень. Расстегнула его, протянув через пряжку, подхватила пуговицу и взялась за тонкую собачку ширинки. Тайлер опустил свою ладонь на её напрягшиеся пальцы, сжал и потянул вниз, расстегивая молнию. Тоня заглянула в западающую под ней тень и растерялась. Она вдруг поняла то, до размышлений над чем прежде доходить ей не доводилось: она не знала, — не помнила — что делать. Она не умела. Эта возникшая идея вдруг обернулась колючей проволокой и царапнула Тоню новой не менее острой мыслью: Тайлеру не понравится. Это чуть не вынудило Тоню отпрянуть, но она одернула себя.       Чтобы выиграть минуту для передышки, для успокоения, она снова подалась вперёд и поцеловала. Подхватывая его губы и заигрывая с его языком, Тоня вдруг поняла, что не целовалась ни с кем приблизительно столько же, сколько и не занималась сексом. Но ничего ужасного не происходило — она вспоминала, она училась, она прислушивалась. И это придало ей уверенности скользнуть рукой под джинсы.       Там оказалось жарко и в отличие от намокшей джинсовой ткани, сухо. Под трусами грубой твердостью взбугрился вставший член. Она провела вдоль него, рвущегося из-под белья, пальцами, едва касаясь, но даже это вызвало у Тайлера реакцию. Он шумно вдохнул и ущипнул губы Тони в поцелуе. Она попробовала обхватить член через эластичную тонкую ткань и немного сжать между пальцев. Судорожный вдох повторился. Тайлер прижался в поцелуе теснее и подвинулся на кресле, подаваясь бедрами ближе к Тоне. В ответ она придвинулась к нему, почти сев на собственную пробравшуюся в ширинку руку. И различила кожей предплечья влагу на собственных трусах. Та не была — не могла быть — дождевой, холодной. Она ощущалась чуть более густой, чем капли ливня, собравшейся на ткани изнутри и лишь немного просочившейся наружу. От осознания, что она буквально потекла от Тайлера Максимилиана, Тоня счастливо улыбнулась ему в губы. Возбуждение было не только в её голове сознательно принятым решением, возбуждение было в её теле.       Она потянула резинку его трусов вниз, насколько могла в таком положении под джинсами, и взяла в ладонь горячую, шелковистую на ощупь, но твердую тяжесть члена. Рядом зашелестела, надрываясь, упаковка презерватива. И Тоня ощутила его скользкую влажность в пальцах просунувшего к ширинке руку Тайлера.       Прервав поцелуй, она отклонилась к рулю и, запрещая себе даже думать о том, чтобы сдаться, посмотрела вниз. Член Тайлера оказался внушительного размера, немного толще у основания, с вздувшейся вдоль него извилистой веной и с темной кожей на головке. Бездумно Тоня положила на неё палец, провела вниз, а затем вокруг заметно выступающей бороздки. Забрала презерватив и надела, растянув его по всей длине.       Затем подняла взгляд в лицо Тайлеру и утонула в его глазах. Они, казалось, увеличились вдвое и в сумраке салона пикапа налились густым карим. Их близкий взгляд был немного скошен в середину. Тайлер смотрел внимательно, будто транслируя ворочавшийся в голове и у Тони вопрос: действительно ли она была к этому готова? И пусть сама она ответа не имела, тот плавал вокруг черных расширившихся зрачков Максимилиана.       Привстав на коленях, — места на сидении для двух пар ног было мало, и Тайлеру пришлось придержать её — она сдвинула в сторону свои трусики и, придерживая член похолодевшими от волнения пальцами, очень медленно и боязливо стала на него опускаться. Впустив внутрь головку, она замерла и прислушалась к ощущениям — никакой боли, только давно забытое давление. Оно постепенно увеличивалось, пока Тоня не осела обратно на ноги Тайлера, впустив его член в себя полностью, ощущая на внутренней части бедер влажную ткань его джинсов, а на половых губах — щекочущую жесткость его лобка. И как только она полностью расслабила ноги, сев, с удивлением отметила, что с членом внутри, ещё мгновение назад казавшимся устрашающим, чувствовала себя отлично. Никакой режущей боли, никакого сопротивления, никакого жжения.       Тоня оперлась о плечи Тайлера и попробовала привстать. Давление так же мягко, как проникало, начало уменьшаться. А затем снова заполняло её с движением вниз.       Она заметила, что Тайлер затаил дыхание, и между его бровей залегла складка.       — Что-то не так? — Спросила она, порываясь встать, но Тайлер положил ладони на её бедра и мягко надавил, останавливая это бегство.       — Всё так, — хрипло ответил он. — Всё просто охуенно. Ты как?       — Так же.       — Ну тогда не останавливайся.       И она не стала. Приняв это распирающее изнутри чувство естественным, не способным причинить ей вред, Тоня ускорилась. Дыхание Тайлера потяжелело и участилось, морщина на переносице стала глубже. Его руки, так и оставшиеся лежать на бедрах Тони, напряглись. Пальцы впились в кожу. Она почувствовала, как он подталкивал её в такт, помогая.       В мышцах бедер стала собираться непривычная горячая усталость, так, будто никогда прежде ей не приходилось задействовать те же мускулы, которыми сейчас ритмично подталкивала себя вверх. Тоня отклонилась назад, найдя опору теперь не на плечах Тайлера, а на его обтянутых мокрыми джинсами коленях. Так, казалось, было немного легче. Так их соприкосновение внутри неё стало другим. Очень пугливо, едва различимо начало возникать пузырящееся тепло. Оно щекотало её изнутри, и Тоня едва сдержалась в нерациональном порыве отстраниться. А с новым толчком усилилось, превратившись в более ощутимое бурление. В груди Тони застрял воздух, он заколотился в легких с настойчивой необходимостью судорожно, со стоном выдохнуть. И Тоня, едва не захлебнувшись с непривычки собственным голосом, повиновалась. Со следующим выдохом она снова негромко заскулила — аккумулирующийся между ног жар и перетекающий в тело напряжением не оставил ей другого выбора. Выталкиваемый из глубины голос будто на неуловимое мгновение дарил облегчение, но новое движение усиливало этот огонь.       Тоня ощутила, как по бедрам побежала мелкая, не унимаемая дрожь. Ей захотелось сдвинуть ноги и выгнуть спину, лишь бы ослабить пророчащее неминуемый — незнакомый ей прежде — взрыв напряжение. И вместе с тем, чтобы удержать. Когда терпеть эту переполнившую — взявшую над ней контроль — силу Тоня уже не смогла, откинула голову и со всхлипом глухо закричала. На едва длившееся один удар сердца короткое мгновение ей стало предельно хорошо, — и странно невесомо — а затем неотступным отливом по телу покатилось расслабление.       В нём Тоня различила, что перестук капель в крышу стал тише — дождь постепенно стихал. Она почувствовала, как крепко обнял её Тайлер, как уронил на её вытянутую шею теплый поцелуй и прошептал:       — Умница.