Приговор Персефоны

Как Персефона уже догадалась, единственным настоящим недостатком Владыки Подземного Мира была работа. Он не особенно любил алкоголь, как Дионис, не был сексуальным наркоманом, как Приап, не нуждался в бесконечной любви, как Эрос, не питался согласием смертных, как Зевс и все остальные боги. Но если речь шла о работе, черт возьми, Аид был одержим, иногда даже несносен. Если он был чем-то занят, то не мог сдвинуться с места, даже во время перерыва на кофе (в противовес Персефоне, поддающейся любым отвлекающим факторам). Более того, он не отдыхал. Никогда. Физиологически Бог Мертвых не нуждался ни в сне, ни в еде, ни в отдыхе, поэтому часто работал в свободное от Суда время: ночью или в выходные. Конечно, он отпускал своих сотрудников, но с большим сожалением и только потому, что никого из них не звали Алексеем Стахановым. Короче говоря, оставшись один, Аид обычно сидел в своем кабинете или управлял Эребом иным образом. У него были кое-какие увлечения, в том числе плавание и чтение, но все это считалось второстепенным. Им Владыка посвящал очень мало времени и считал, что такова его слабость. Именно по этим причинам Персефоне всегда льстило, когда Аид посвящал время ей, и прежде всего, когда он сам предлагал какую-нибудь дополнительную работу. Поэтому она также была польщена, когда на следующий день, в субботу, Бог Мертвых позвонил ей по телефону и попросил приехать во дворец, напомнив очень точно: - Я обещал отвезти тебя в Элизиум, и ты украсишь его цветами. Ты ведь не забыла, не так ли? Он намекал, что для него забытая встреча была личным оскорблением. Персефона солгала и заверила его, что уже в пути. Она также подумала, что для него было бы лучше привыкнуть к этому, потому что забывчивость для неё была нормальным явлением. Даже хуже: Богиня Весны была из тех, кто обычно не берет на себя никаких обязательств, предпочитая жить одним днем. Однако она пошла во дворец, все сомневаясь в том, что выбрала правильный наряд. На Елисейских полях было теплее, чем в остальной части Подземного Мира. Персефона решила просто быть собой: надела короткое летнее платье, в этническом стиле, и простые кожаные сандалии. Собрала волосы в конский хвост и с удовольствием отметила, что цветы ее венка нынче разные по типу и цвету. Впереди ведь маячил день творчества. Поэтому Персефона прошла во дворец через отдельный вход, а не через парадный, как ей было велено. Ей пришлось звонить в колокольчик у огромных ворот, и из интеркома ее приветствовал мужской голос. Она представилась, и сторож заставил ее подождать. - Простите, Божественная, я должен попросить вас пройти проверку, подождите... Страж на другом конце интеркома не успел закончить фразу. Внезапно далекий и глубокий рычащий звук заставил землю дрожать. Персефона испугалась, решив, что это землетрясение. Она немного отошла от каменной колонны ворот, опасаясь, что она может рухнуть. На мгновение воцарилось полное спокойствие, Персефона широко раскрыла глаза, гадая, в порядке ли охранник с другой стороны. Попыталась подойти ближе, но ответ был уже не тот, что прежде. - Добро пожаловать. Извини за доставленные неудобства. Очевидно, я недостаточно ясно выразился в отношении гостя. Заходи. - Аид? Это ты? Что... что ты сделал со стражем? Ты его съел? - Не в этот раз. Ворота открылись, и Персефона застенчиво сделала первый шаг, надеясь, что не найдет криминалиста возле сторожки. Она не нашла ничего ужасного, но то, что увидела, все равно потрясло ее. Всего несколько шагов по тротуару, и она увидела две фигуры, приближающиеся к ней. Одним из них был Аид: безошибочно узнаваемый, опять в современной одежде, и по случаю даже в простой рубашке, без пиджака или галстука, что для него было как неряшливый домашний халат. Другая фигура, напротив, оказалась гораздо более тревожной: огромное темное животное с хищными лапами и массивным мускулистым телом. Высокий Аид, наполовину Титан, едва доставал чудовищу до плеч. И что еще хуже: три собачьи головы были нацелены на Персефону. Богиня замерла и стояла неподвижно, сжав губы. - Ой, привет… - Не волнуйся, он добрый, - безмятежно сказал Аид. – Позволь представить тебе Цербера. Персефона наблюдала за огромным животным и действительно нашла его спокойным: он дышал медленно, всеми шестью ноздрями, его темная грудь ритмично расширялась, как мощные мехи. Было трудно определить вид, он больше походил на огромную дворнягу, смесь различных рас. Три головы смотрели на нее, подняв уши и с любопытством наклонившись, все они были несогласованы. - О, ого... он... очарователен... Пес действительно был бы таким, если бы не был размером с тираннозавра. Но Аид, заметив настороженность Персефоны, сделал шаг вперед и предложил ей погладить зверя. Девушка осторожно повиновалась. Приблизилась, заметив, что едва достает до половины лапы огромного Цербера. Но она доверяла Аиду, затем робко протянула руку и погладила лохматый темно-серый мех. Цербер отреагировал, открыв все три рта и вывалив языки. Он казался счастливым. Ритмичный, отдаленный, приглушенный стук подсказал Персефоне, что он бьёт хвостом по земле. - Извини его, он просто очень следит за территорией, - сказал Аид. - Он воссоединился, когда услышал звонок. - Что значит "воссоединился"? Но опять же, она не успела закончить фразу, потому что почувствовала, что Цербер под ее рукой дрожит и съеживается. Персефона отвела взгляд от Бога Мертвых и увидела, что пёс, на самом деле, постепенно уменьшается. В конце концов, он достиг размеров лошади и тут разделился на трех разных собак. Персефона изумилась. - Для удобства он разделяется, - сказал Аид тем же нейтральным тоном, каким он говорил очевидные вещи, как гид, - если не возражаешь, собаки пойдут с нами в Элизиум. Им нужно побегать. Персефона почувствовала, как цветы на ее голове обновляют краски: что это был за вопрос? Конечно, она не возражала, она любила животных! Особенно собак, особенно теперь, когда они казались ей более земными. Все трое были разных пород. Они ничем не отличались от обычных собак, разве что размерами, чуть больше среднего и более пропорциональными своему хозяину. Аид объяснил, что они были тремя разными личностями, поэтому предпочитали оставаться разделенными. Когда они оставались вместе слишком долго, то начинали драться и кусать друг друга, особенно центральная голова и правая, самая беспокойная. Первым был пёс Альфа, центральный, похожий на волка. Он был самым строгим из трех и доминирующим, тем, кто имел честь управлять единым телом Цербера. Вторым был Дексио, темно-коричневый бульмастиф, правая голова и тот, что придавал массивный вид телу. И последней была Аристера, элегантная далматинка, которая не давала двум другим быть слишком жестокими и давала темные пятна шкуре гигантского стража. Все трое были сейчас веселы и счастливы, прыгали вокруг двух Богов, играли друг с другом. Персефона блаженствовала. - Мой король! - подразнила она Аида, взволнованная. - Я не думала, что ты любишь животных! А собаки такие буйные! Но он всегда был невозмутим, и завуалированное обвинение в его холодности падало на него, по сути, холодно. - А я, напротив, был уверен, что ты любишь животных. - Твои собаки прекрасны! - О, я знаю. Спасибо. И в этих последних словах Аид был искренен. Он выглядел гордым, в своей тонкой и всегда нейтральной манере улыбаться. Выглядел как простой владелец собак, и Персефона поняла, что он действительно любит всех троих. Они были для него не просто жутким мастифом, он любил их как семью. Может быть, Бог Мертвых и не привык к объятиям, и уж точно никто никогда не видел, как он барахтается с собаками по полу или разговаривает с ними глупым голосом. Но он был очень близок к ним и никогда не упускал случая погладить собак или подрессировать, или взять с собой на Елисейские поля. И это было, пожалуй, самое неприличное хобби, в котором Аид никогда бы не признался… Как и накануне, они прошли через комнаты Аида, сопровождаемые тремя собаками, буйными и возбужденными. Поскольку спальня с террасой оказались очень высоко по сравнению с Элизиумом, рядом с куполом пещеры и рядом с верхней частью водопада Леты, им пришлось воспользоваться современным стеклянным лифтом. Таким образом, Персефона имела возможность насладиться фантастическим видом Елисейских полей еще до того, как ступила на землю. Когда они приехали, между лифтом и травой не было ничего, и почему-то это показалось Персефоне абсурдным. Ни платформы, ни ступеньки. Собаки, очевидно, не интересовались подобными дилеммами: они все разбежались, как ракеты. Персефона вышла более осторожно, мечтательно, как будто не была уверена, что вся эта красота реальна: зеленые поля, никаких людей и холмы, насколько мог видеть глаз. Сверкающая Лета освещала и согревала все и была волшебной, а воздух приятно грел тело, как в мае. Девушка повернулась к Аиду, счастливая, жаждущая заняться делом. - Это плодородная почва? - Боюсь, что единственная в Подземном Мире. Так что, если тебе нужно выпустить немного энергии, это тот самый момент. И да, она в этом нуждалась. Правда, Персефона не часто пользовалась своими способностями, но дома она всегда могла ухаживать за садом или комнатными растениями. А в Эребе, по крайней мере в Дисе, ничего не росло, даже квартирный кактус. Прошло уже немало времени с тех пор, как она позволяла себе нечто большее, чем создание цветов для Аида. Но это было совсем не то, что посадить семя и вырастить живое растение. Поэтому Персефона широко улыбалась. Сделала еще два шага, глубоко вздохнула. И почувствовала, как свежая росистая трава коснулась ее ног, обутых в сандалии, и у нее мелькнула мысль: если ей действительно нужно это сделать, то она может и преувеличить. - Хочешь увидеть, на что я способна, мой король? Аид лукаво улыбнулся. Слегка приподнял брови, намекая. - Это все, о чем я прошу, Божественная. Персефона наклонилась, расстегнула сандалии и сняла их. Она поставила ноги прямо на плодородную почву. И вдруг был взрыв красок. Цветы росли вокруг нее, внезапно и во множестве. Даже если бы она захотела остановить их сейчас, ей бы это не удалось. Они расширялись во всех формах и расцветках вокруг нее, как чернила, растекающиеся от кончика авторучки по бумаге. Персефона смотрела на Бога Мертвых, высоко подняв подбородок и гордясь собой. Глубокими глазами Аид посмотрел сначала на цветы, потом на нее. Наклонил голову и расплылся в улыбке, засунув руки в карманы: - Похоже, тебе есть что сказать. - Я уже много лет не ходила по траве! - призналась она весело, но тут же слегка нахмурилась. - Знаешь, я скучаю по этому. В мире людей всюду асфальт. И в Дите тоже... Они пошли дальше. С каждым новым шагом в том месте, к которому прикасалась Персефона, расцветали новые цветы. Аид, который машинально шел рядом с ней, словно боясь наступить на все это богатство, наблюдал за девушкой со свирепым спокойствием. - Ты сказала, что весна - не твой путь, - заметил он, жестом предлагая ей отдать ему сандалии и освободить руки. - Да, это так, это не мой единственный путь. Но в любом случае, я страдаю, если провожу слишком много времени в городе, поэтому мы с мамой живем в деревне. Я и Деметра. Аид усмехнулся. - Называй ее как хочешь, она твоя мать. И вдруг Персефона вспомнила свою мать и затосковала по ней. Она поняла, что до сих пор не знает, какие отношения связывают Деметру и Бога Мертвых. Осторожно, она попробовала спросить: - Я слышала: ты называл ее Деми. Аид тут же пожал плечами. Кивнул, и непослушные кудри, которые в тот день были чуть длиннее, чем обычно, закрыли его чистый лоб. - Я привык. Когда-то мы были молоды… - Вы двое... вы были близки? - Да. - И как же? - Не так, как Зевс и Гера, если тебя это беспокоит. Персефона молчала, не зная, что и думать. На самом деле, это была двусмысленная возможность, которую она предпочитала никогда не принимать во внимание. - Ну, в свое оправдание скажу, что то, что вы, Крониды, делаете между собой, не очень понятно остальным. Аид был совершенно равнодушен. Как и следовало ожидать от Древнего Бога, он воспринимал все как нечто единое, нормальное, и в этих вопросах никогда не выказывал ни малейшего смущения или сожаления. - А что тут понимать? Нас было всего шестеро, и если мы хотели дать жизнь другим Богам, то должны были спариваться меж собой. Ты не должна поддаваться влиянию человеческого взгляда на вещи, Божественная. В то время людей вообще не существовало. - Я стараюсь этого не делать, - быстро уточнила Персефона, - но, знаешь, иногда это бывает трудно. Мои друзья постоянно напоминают мне, что в их глазах мы все выглядим как кровосмесители. Я пыталась объяснить, что это не так... ну, ты же знаешь, что на самом деле ты не мой... И в этот момент Аид удивил ее еще больше: остановился, застыл неподвижно, как статуя. Персефона тоже остановилась, а цветы продолжали расти вокруг нее. Собаки, тем временем, не обращали на них внимания и продолжали играть без устали, свободно. Аид вздохнул, как всегда кротко. Прищурился и попытался донести до нее, насколько серьезно относится к этой теме: - Я твой дядя, Персефона. Прими это. - Но... да… но… - Нет, не «но». Я твой дядя, а ты – моя племянница. Мы такие, какие есть, и для нас это нормально, потому что мы не люди. Они – молодая, многочисленная раса и поэтому заблуждаются, придумали мораль. Пусть они оставят её себе. У нас есть свои обычаи и свои мотивы, и ты никогда не должна чувствовать себя обязанной оправдываться перед теми, кто нас не знает. Это правда, было бесчисленное множество причин, по которым Боги занимались кровосмешением. Поначалу это было необходимо: Кронидов, как и говорил Аид, было всего шестеро, и это был не просто выбор, а обязанность. С тех пор проблемы изменились в качественном, а не в количественном отношении: Боги и смертные никогда не умели ладить друг с другом, и это было главной причиной, по которой все, включая Деметру, настаивали на том, чтобы Боги заключали браки исключительно с другими Богами. Любовь с людьми со временем стала причиной бесчисленных проблем: полубоги, рассеянные по всему земному шару не в состоянии были контролировать свою собственную силу и в конечном итоге приносили больше вреда, чем пользы. Например, Геракл. Сами Боги тоже страдали, видя, как их смертные партнеры увядают и умирают. Так что да, были веские причины, по которым Боги предпочитали строить отношения между собой, тем более что у них не было никаких проблем с генами. Но в любом случае Персефона всегда испытывала неловкость по этому поводу. Она всегда считала, что лучший способ справиться с этой темой – притвориться, что у них вообще нет семейных отношений. И теперь Аид говорил об этом с такой холодной естественностью… - Послушай, - искренне призналась она, - я знаю, ты привык к этому, тогда были другие времена, но я ... .. Я родилась в 90-х, понятно? Я всегда была среди людей и..... Я не знаю, это кажется им таким странным, они дрожат, если думают, что мы с тобой такие... - Тогда пусть дрожат. Тебе все равно, Божественная. - Они осуждают нас. - Пусть осуждают. Когда они будут здесь, с ними будут обращаться точно так же. Персефону это не убедило, а Аид, конечно, всё заметил. И теперь он вздыхал, смягчаясь. Может быть, он искал другой способ объяснить ей всё. В какой-то момент подошел и опустился на одно колено, слегка подтянув брюки. Персефона увидела его совсем близко. Строгий орлиный нос, а в контрастных глазах Владыки всегда было обычное спокойствие. Юной богине приходилось быть осторожной, чтобы не смотреть в них слишком пристально. - Кора, ты не должна считать меня своим дядей, если не хочешь, - уточнил Аид логично и прагматично. - Если это может помочь, я не считаю тебя своей племянницей эмоционально. Ты просто прекрасная Богиня Весны, Плодородия, которая делает мне подарок, который я почитаю. Но я был бы действительно уничтожен, услышав, как ты отрицаешь принадлежность к моей семье в присутствии человека. Ты не должна стыдиться этого. Наш род – самый благородный род во Вселенной. - Я не хотела тебя обидеть... - Я знаю. Но в следующий раз, когда тебя спросят, не твой ли я дядя, не отрицай этого. Ради собственной репутации и репутации семьи. С определенной точки зрения Персефона, конечно, понимала, но не до конца. Она не могла понять, почему Бог Мертвых всегда был так одержим статусом. Но если у неё и была положительная сторона, так это способность поставить себя на место другого, в том числе и Аида. Так что да, она продолжала верить, что ему нужно понизить стандарты, и, возможно, также попытаться приблизиться к людям, которых он считал столь низшими существами. С другой стороны, даже ей самой нужно было чему-то научиться от Кронида: признать свою собственную роль, свое место, если не во Вселенной, то по крайней мере в этом маленьком мире, переполненном как человечеством, так и божественностью...