Приговор Персефоны

Дни в Египте были для Персефоны как не совсем приятное лекарство: они и лечили, и напрягали, одновременно. Богиня Весны с радостью видела, что Катерина наслаждалась всем и компанией Анубиса. Однако еще Персефона видела неприятное: Аид избегал веселье, всегда держался в стороне. И девушка страдала из-за этого. Точно так же, как на благотворительном аукционе несколько месяцев назад, Персефона наблюдала, что старший Кронид почти не участвует ни в чём, и удивлялась - почему. Он был в плохом настроении? Опасался чего-то? Возможно, Владыка Подземного Мира просто скучал по Эребу, своему дому, своим привычкам. Он был методичным и застенчивым Богом, это казалось нормальным. Но как бы то ни было, Персефона печалилась, видя его таким удалённым от общего веселья. И тот факт, что Аид не говорил о своих проблемах, переживаниях, совсем не помогал. Богиня Весны переживала за него за обедом, когда он молчал, или когда кошки невинно пытались соблазнить его, а он даже не давал и намека на целомудренное смущение. Персефона особенно страдала, когда все занимались послеобеденными развлечениями, а её мужчина держался подальше от их шумной возни. В один из дней Анубис, Персефона и Катерина отправились купаться на Нил. От виллы к реке вела частная дорожка, окруженная плотными зарослями тростника. По ней можно было попасть на белый песчаный пляж. Там, в небольшой затоке вода замедляла течение, создавая спокойный бассейн, пригодный для купания. И вот там, наслаждаясь теплом, несмотря на то, что был февраль, они втроем провели день, загорая. В какой-то момент к ним присоединились кошки, хотя потом ясно дали понять, что не хотят замочить и коготок. Анубис, конечно, любил воду, потому что любил всё. Он попытался увлечь за собой наложниц, плеснул в них водой, но получил в ответ лишь агрессивное шипение. Затем он вернулся к Катерине и предложил ей прыгать в реку. - А тут можно плавать? – спросила девушка. Она колебалась. Смотрела на высокий зеленый тростник и безмятежно прыгающих лягушек, возможно, гадая, не поджидают ли ее бактерии. - Это же мой пляж! – гордо заявил Анубис. - Я купил его! Тут можно всё! - Да, но..... разве тут нет крокодилов? Анубис, потрясенный, отвел назад уши. Его темная грудь вздулась: - Крокодилы?! Катерина! Да, я хочу твоей смерти, но не такой жестокой! За кого ты меня принимаешь? Давай, тут нет никаких крокодилов! А потом он взял девушку на руки и бросил её в воду, в ту самую реку, которая сразу стала глубокой. Персефона с улыбкой наблюдала за их шалостями. Затем повернулась к дому – посмотрела на террасу покоев, которые занимали она и Аид. И увидела Бога Мертвых – он стоял там, неподвижно, в тени виноградных лоз. Он заметил, что Богиня Весны смотрит на него, и кивком подбодрил её – веселись. Но Персефона не могла. - Оставь его в покое, Перси! - выкрикнул Анубис, уже погрузившись в воду по шею и держа Катерину на плечах; он вцепился когтями в бледные бедра девушки, стараясь не ранить кожу. - Он в порядке! Просто не любит солнце! Персефона кивнула, улыбнулась и, наконец, тоже пошла купаться. Но ее не отпускало ощущение, что не солнце мучает её мужчину. Понять, какие проблемы переполняют разум Аида, всегда было трудно. Сочувствовать ему было бесполезно, когда он упорно молчал, как могила. Даже в тот вечер за ужином он был действительно отстранен, ел мало, без аппетита. Конечно, он всё ещё оставался джентльменом. Улыбался, когда это было уместно, чтил женщин вокруг себя и не забывал ухаживать за Персефоной, как обычно: всегда подвигал ей кресло, наполнял её чашу, подавал блюда, салфетки. Но внутри Аид казался каким-то другим, очень далеким со своими мыслями и намерениями. Когда они разошлись по своим комнатам, стало еще хуже. Кронид со вздохом переступил золотой порог и пропустил Персефону в покои, не последовав за ней. Закрыв за собой дверь, на мгновение замер, как будто устал. Наконец снял темные очки и зажал глаза другой рукой, как будто они болели. В первый раз Аид казался старым в своем теле. Хотя Персефона уже вошла в комнату, она быстро вернулась к нему. Обняла его сзади за талию, сжав так сильно, как только могла. Это всегда заставляло Аида смеяться, потому что он почти не чувствовал ее, сколько бы усилий она ни прилагала. - Мой король, что такое? Ты выглядишь расстроенным. Он вздохнул под ее хваткой: Персефона почувствовала, как его ребра раздулись, и с трудом удержалась, чтобы вновь не обхватить его руками. - Прости, - сказал Аид и не прибавил больше ничего. - Ты не должен извиняться. Я просто хочу знать, что случилось. - Просто думаю. Он определенно был монозадачным Богом: не мог делать больше одной вещи одновременно, и Персефона уже привыкла к его концепции мышления. Это была деятельность, которая лишала его способности делать что-либо еще, и она могла длиться много часов или много дней, потому что хронометражи Кронидов, и Аида в частности, всегда были откалиброваны в большем масштабе, чем у Персефоны. - О чем ты думаешь? Может быть, я могу тебе помочь. - О многом, девочка. Вытащить слова из его рта оказалось труднее, чем ожидалось. Богиня Весны поняла это, когда Бог Мертвых повернулся в ее объятиях, поцеловал ее в лоб, и ушел. Он двинулся в центр комнаты и яростно бросил очки на стол, пассивно их ненавидя. И снова вздохнул, закрыл глаза и показался очень печальным посреди роскошной комнаты, слишком светлой для такого человека, как он, даже ночью. Золотистый цвет мебели и украшений отражался от его алебастровой кожи и создавал впечатление, что ему больно. Персефона ступила ближе, убежденная, что Аид должен расслабиться. Она усадила его на край кровати, раздвинув тонкие занавески балдахина. После этого села на его колени верхом, томно улыбнулась и начала расстегивать пуговицы рубашки Бога Мертвых. Нарисованные на стенах ибисы следили за ними, как и Луна с террасы. - Мой король, не хочешь ли немного шипучки, только ты и я? - весело спросила, поглаживая его щеку. - Что? К сожалению, Аид был не из тех, кто понимал эту цитату. Поэтому Персефона рассмеялась и покачала головой: - Ничего. Просто глупая шутка. - Твои шутки такие странные. - А может быть, это ты странный, твоё величество… теперь поцелуй меня. Она не стала дожидаться, пока Аид это сделает, потому что он, вероятно, пожаловался бы на ее слишком строгий голос. Крониды не любили получать приказы, даже в спальне, по крайней мере, так же, как Персефона любила их отдавать. Она сначала прижалась губами к его губам, а потом глубоко вошла в них языком. Почувствовала, как мышцы Аида медленно расслабляются, дыхание становится тяжелее и тише. Когда она отстранилась, то продолжила работу по расслаблению, целуя его в щеку, затем в подбородок, шею и, наконец, раскрыв его рубашку, в плечо и ключицу. Аид сжал Персефону в объятиях. Провел ладонями по ее бедрам, приподнял платье, схватил за ягодицы. Когда он тоже стал более голодным, то начал осыпать поцелуями шею Богини Весны. Спустил по её плечам бретельки платья, потянул его и освободил пышные груди девушки. Схватил их обе в ладони и наклонился, чтобы целовать, сосать соски - они тут же стали твердыми, как камешки, из-за его холодной страсти. И тут, застигнув Персефону врасплох, Аид замедлился и с горечью остановился, словно что-то сильно его разочаровало. Богиня Весны увидела, что он нахмурился. Большим пальцем Аид провел по светлому следу от бретельки на ее загорелом плече, как будто только сейчас заметил разницу в тоне. Что было вполне правдоподобно, потому что его глаза почти ничего не видели, особенно обычные цвета. Персефона прильнула щекой к его шее, запустила пальцы в черные кудри, обняла его: - Что такое, Айдоней? Всё хорошо? - Ты загорела. - Тебе не нравится? Он вздохнул, целомудренно и крепко поцеловал Богиню в светлую полоску кожи. Сжал Персефону сильнее, как будто боялся отпустить, увидеть, как она убегает. - Мне нравится. Когда Аид становился таким уклончивым, с ним было очень трудно разговаривать. Персефона, собрав всё своё терпение, попыталась играть на понижение: - Знаешь, когда мы пили кофе после лекции в университете, мне показалось, что ты считаешь мой загар не слишком аристократичным. Наконец он усмехнулся. Медленно, как очень далекое морское волнение: - Нет, я нахожу его экзотическим. Когда-то у меня был такой же тон кожи. - Так в чем же дело? Бог Мертвых пожал плечами, еще более застенчиво, чем обычно. Снова уткнулся лицом девушке в грудь, словно хотел найти там убежище. Начал гладить большим пальцем ее сосок, но на этот раз это не выглядело сексуальным: это было похоже на бездумный жест, чтобы отвлечься. - Сейчас накопилось много проблем, - тихо признался Аид. - Этот случай с самолётом вызывает у меня много сомнений. А ещё твоя мать заставляет Богов нервничать... Эреб наполняется душами, пока мы здесь. Ехать в этот период в Египет было не очень хорошей идеей. Было странно чувствовать, видеть его беспокойство. Как прекрасный лидер, Аид обычно излучал только спокойствие и безмятежность. Но Персефона восприняла это как комплимент: он настолько доверяет ей, что позволяет видеть его слабости. Это было ненормально для Богов, особенно для Королей-Кронидов. - Не волнуйся, - Персефона медленно и нежно гладила Бога Мертвых по голове, шее. – Мы решим проблему с самолётом. И твои служащие надежны, они хорошо заботятся об Эребе. - Я знаю, я им доверяю. Но я должен быть там. И потом… твоя стажировка скоро закончится… Персефона нахмурилась и напряглась. Она оторвала Аида от своей груди, просто чтобы посмотреть ему в глаза. Так близко, что ей пришлось быть осторожной, чтобы не слишком задерживаться в них, но она попыталась сопротивляться и дать ему понять, насколько серьезно относится к этому вопросу: - Ты боишься, что я уйду? Бог Мертвых ответил не сразу. Поджал губы и опустил веки, возможно, чтобы не быть подавленным собственной уверенностью. Или, может быть, потому, что в тот момент у него её было не так уж много. - Раньше я боялся, а теперь жду этого. - Что? Что ты имеешь в виду? Аид нервно сглотнул: - Могу я говорить честно, Кора? - Ты должен так говорить. - Всего несколько недель назад мне было бы все равно. Я бы твёрдо сказал тебе, что ты принадлежишь Эребу, потому что это место для тебя, и мы предназначены друг другу. Если бы у тебя были сомнения, я бы предложил тебе постоянную работу, и всё закончилось бы именно так. Я всё ещё думаю, что ты нужна Эребу. Но теперь я увидел, как хорошо ты чувствуешь себя здесь… - О, Аид, не надо… Но он прервал ее: - Я имею в виду, что больше не уверен, что тебе следует жить в Эребе. Тебе хорошо здесь, на поверхности, с солнцем, друзьями, матерью, университетом. Я просто не могу найти ни одной веской причины, почему ты должна остаться со мной, во тьме, под землёй. Я знаю, что я серьезный, мрачный, скучный, знаю, что мое королевство не может быть чьим-то добровольным выбором. Конечно, все-все думают, что я похитил тебя, ведь какая женщина добровольно спустится в Эреб? В холодное, стерильное место... к стерильному мужчине… Опустив голову, Аид провел рукой по телу Персефоны, положил ладонь ей на живот. Слегка нажал на него, словно сожалея, что там пусто. Богиня Весны вздохнула. Она позволила ему сделать это, всего лишь на мгновение, даже если и не одобряла. Как обычно, Кронид зашел слишком далеко в своем предвидении. - Айдоней, я не хочу детей сейчас, почему ты всегда должен видеть проблемы? - Потому что лучше встретиться с ними лицом к лицу, когда знаешь, что они придут. Когда-нибудь ты захочешь детей. Я знаю это, как знаю и то, что дети - это единственное, чего я не могу тебе дать. Ты так молода, Кора... Мне следовало ждать… Персефона вздохнула. Она покачала головой, цветы в ее волосах ослабли, немного увяли. Она не была раздражена или разочарована, нет. Ей просто стало грустно, что Аид создает проблемы, которых еще не существует. Она не сомневалась в его способности знать о них заранее. Вероятно, он был прав насчет того, что Персефона когда-нибудь захочет иметь детей. Но это было событие, которое могло произойти столетия спустя. Зачем же он портил вечер сейчас? Она обхватила ладошками его щеки, пытаясь заставить поднять глаза. Ей это удалось, и Богиня Весны улыбнулась, спокойно и ободряюще. - Ох уж эта твоя привычка строить планы, - поддразнила она его. – Ты должен понять: некоторые вещи просто случаются. Мы нашли друг друга, и теперь я хочу остаться в Эребе, наслаждаться им и тобой, даже если ты этого не предвидел. Быть предопределенным не значит иметь план на всё. Судьба иногда устраивает хаос. Просто смирись с тем, что я люблю тебя… Эти слова родились просто, инстинктивно. Потому что Персефона так шагала по жизни: импульсивно и без всяких планов. Она была полной противоположностью Аиду. И последнее заявление Богини поразило вечного Кронида. Он задержал дыхание и снова напрягся. Персефона увидела, как его прозрачные радужки смущенно дёрнулись в сторону. - Можешь не отвечать, если не хочешь, - шепнула она ему. На мгновение Аид выглядел совершенно ошеломлённым. Выбитым с позиций. Окаменевшим. Он тяжело сглотнул, и Персефона почти почувствовала, как его сердце забилось быстрее. Очень по-человечески. - Я... - он колебался, а Персефона так редко видела, чтобы он колебался. – Я никогда не говорю тебе эти слова, потому что ... нет таких человеческих слов, которые могли бы описать то, что я чувствую к тебе. С незапамятных времен, еще до твоего рождения. Персефона почувствовала, как ее сердце, легкие и всё-всё внутри сжалось. Она была лишена всех бесполезных жизненно важных органов и наполнена любовью к Аиду, Богу и мужчине. Несколько месяцев назад она бы этого не сказала. Но вот теперь сказала, потому что, в кои-то веки, у нее не осталось сомнений. Слезы радости побежали из ее глаз, и она не смогла их держать. Она знала, что слёзы Аиду не нравятся, но надеялась, что Неумолимый простит её за эту человеческую слабость. Теперь, когда он тоже был так по-человечески эмоционален. Бог Мертвых не стал прощать её, потому что слезы не обеспокоили его в этот раз. Если он и стал вытирать их пальцами, то только для того, чтобы ещё больше приблизиться к Персефоне. - Ну, - пробормотала девушка, всхлипывая от любви, - ты согласишься со мной, мой король, что подавлять такое сильное чувство было бы глупо. Ты был прав, что не стал ждать. - Всё ещё не уверен, что это было правильно, - пошутил Аид, немного повеселев; его веки были тяжелыми и полузакрытыми. - Но это определённо было прекрасно. Персефона крепко обняла его. Она подскочила и обняла его за шею, сжимая так сильно, как только могла. Она почувствовала, что Аид делает то же самое. Ну, не совсем то же самое, иначе он бы её раздавил. Но он обнял Богиню Весны крепче, чем обычно, что теперь имело смысл: он действительно боялся, что она может его покинуть. Персефона положила подбородок на крепкое плечо Кронида и решила успокоить его в этом аспекте, прошептав ему на ухо те же самые слова, которые он сам сказал: - Если у тебя есть какие-то сомнения относительно моего пребывания здесь, ты можешь предложить мне постоянную работу, мой король. Аид усмехнулся, не отпуская девушку. Звук его смеха всегда был слишком приглушенным и глубоким, но Персефона могла различить его по подрагивающим плечам Бога Мертвых. - Есть вакансия королевского советника. - Ух ты, это большой куш для стажера! Я в деле! Он снова рассмеялся. Высвободился из объятий девушки только для того, чтобы взглянуть ей в лицо с намекающей улыбкой. - Не так быстро, леди Кора. Мне придется изучить ваше заявление. Пришлите резюме. И потом я сообщу вам о своем решении... Да, это началась игра, в которую они оба могли и любили играть. Персефона ответила на усмешку Аида ещё более тревожащей усмешкой. Она положила обе руки ему на плечи и слегка толкнула. Бог Мертвых поддался: упал на постель, навзничь. Его рубашка была раскрыта, брюки чуть спущены, и Персефона своим пахом чуяла большое напряжение его члена, пока скованного тканью. - Мой король, мое резюме включает в себя несколько интимных моментов. Думаю, будет уместно продемонстрировать их вам лично, - хихикнула Богиня Весны и потерлась о него волнистым и чувственным движением, прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться слишком сильно. Аид впился пальцами в мягкие, полные бедра девушки, ответил со вздохом: - Я нахожу ваше поведение не совсем приличным, леди Кора... - И это говорит тот, кто предложил стажировку даме, которая на триста тысяч лет его моложе. Она вызывающе рассмеялась и наклонилась, чтобы расстегнуть его ремень, пуговицу, молнию брюк. - Это было бескорыстное предложение, - хрипло возразил Бог Мертвых. - Да? Полностью? - На девяносто процентов… В этот момент Аид, казалось, проклял свою честность, потому что Персефона увидела, как он облизнул губы, забавляясь и в то же время нервничая. Видя его таким, наконец-то расслабившимся после долгих дней тоски, она испытала еще большее желание подразнить его: вытащив из брюк ремень, она связала Крониду запястья. По всей вероятности, Владыка Подземного Мира позволил ей сделать это только потому, что совершенно такого не ожидал. - Ты... ты выводишь термин «неприлично» на совершенно новый уровень, - Аид бормотал, смеясь и опасаясь неожиданного поворота событий, пока Персефона привязывала ремень к изголовью кровати. - Я училась у хорошего учителя. Он беспокойно посмотрел на свои связанные запястья. Снова сглотнул, и Персефона рассмеялась, увидев его выпирающий кадык, который так хорошо выдавал нервозность Бога Мертвых. - Кажется, я попал в беду. - Боюсь, что так, мой король, - Богиня Весны промурлыкала и с коварной улыбкой потащила вниз его брюки и боксеры, освобождая мощную эрекцию. Затем подняла свою юбку и сдвинула трусики в сторону. Не дожидаясь больше, закрыла глаза и прижалась к Богу Мертвых, позволяя ему проникнуть в неё – он тяжко вздохнул, дёрнулся ей навстречу. - Видишь ли, мой король, - прошептала Персефона, чувственно покачиваясь и наслаждаясь ощущениями, - ты не можешь избавиться от меня, пытаясь заставить жалеть о солнце. Теперь я – твоя проблема. И так будет еще очень, очень долго…