Приговор Персефоны

Время не имело смысла в присутствии Аида. У Персефоны уже несколько раз возникало такое впечатление. Но обычно она связывала медлительность с Эребом, новой средой, в которой оказалась. Однако, в Египте был не мир Аида, который манипулировал минутами и часами: Персефона убедилась в этом вечером в Луксоре, далеко от Подземного Мира, упав рядом с Аидом на кровать, после долгих занятий любовью. Рядом с ним секунды казались часами, часы – неделями. Даже его дыхание, слишком медленное, не походило на человеческое и замедляло восприятие всего вокруг. Вероятно, эту силу Аид унаследовал от своего отца, Крона. Какова бы ни была причина того, что поток жизни отклонялся в сторону Бога Мертвых, Персефоне это нравилось. Ей нравилось быть рядом с ним, наслаждаться его долгим, но все же вполне объяснимым и объяснительным молчанием. Как и в ту ночь, ей нравилось класть голову ему на грудь, разглядывая снизу черты его красивого, строгого лица. Нравилось слышать, как бьется его сердце. Нравилось вытягивать пальцы и гладить Аида по горбинке носа. Он же смотрел на девушку, слегка откинув назад подбородок, приподняв бровь. Смотрел на ее растрепанные волосы любящим, но критическим взглядом, как будто их неопрятный вид его беспокоил. Затем начал брать ее локоны двумя пальцами и придавать им видимость упорядоченности, пристраивая пряди за уши, переставляя цветы и убирая опавшие лепестки. Но вскоре улыбнулся и сдался: - В твоих словах нет смысла, - казалось, говорил Аид про себя, - но ... всё всё равно хорошо. В ту ночь их медленные и томные поглаживания продолжались ещё некоторое время, и Персефоне уже хотелось спать. Она уже была в состоянии дремоты и видела всякие бессмысленные сны, когда что-то её разбудило. Она не могла сразу сказать, что именно, может быть, звук, но потом подняла глаза и увидела Аида. Он усмехался. - Что такое? - Анубис. Он воет, - прошептал Бог Мертвых. Персефона уже окончательно проснулась и прислушалась. До ее ушей отчетливо донесся вой. Богиня взглянула в окно, выходящее на Нил, и увидела, что в комнатах Анубиса все еще светло и много движения. И там мяукали кошки. - О Боги, они до сих занимаются сексом? Аид рассмеялся с намёком на свое обычное смущение: оно никогда не исчезало полностью, даже в уединении их комнаты: - Ну, если он не работает, то занимается сексом, и это вполне предсказуемо. - Прекрати издеваться над ним! По крайней мере, он умеет веселиться. Аид нахмурился, притворяясь обиженным. Его шелковистые волосы, более тёмные, чем воды Стикса, рассыпались по подушке: они сильно выросли во время секса – признак того, что ему всё особенно понравилось. - Ты хочешь сказать, что я не умею веселиться? - Никогда не слышала, чтобы ты выл. - Я молчаливый, но эффективный. Запомни это, девочка. Он сперва легко шлепнул ее по ягодице, а потом схватил и сжал. Персефона издала легкий веселый стон и упала Аиду на грудь. Они еще немного послушали, посмеиваясь над шумом, который издавал Анубис, как хороший эксгибиционист. Различные оттенки стонов, казалось, только усиливались. - Я всегда восхищался его способностью удовлетворять всех партнёрш сразу, - с усмешкой признался Аид. - Не скромничай. Ты говорил, что у тебя были наложницы, и ты точно не новичок в оргиях. - Я так и не дошел до шести, - он виновато пожал плечами. И пока Персефона размышляла, нет ли в покоях Анубиса семи женщин, включая Катерину, выражение лица Аида внезапно изменилось. Он стал серьезным, задумчивым. Снова посмотрел на Богиню Весны, начал водить пальцем по ее уху. Сначала Персефона подумала, что он хочет успокоить ее, сказать, что теперь ему нужна только одна женщина, и, возможно, так оно и было. Но когда Аид заговорил, по какой-то причине что-то неожиданное сорвалось с его губ: - Ты говоришь, он их любит? Персефона удивилась, потому что её мужчина был не из тех, кто говорил о чувствах или просил о помощи так откровенно. Это было похоже на признание того, что уверенность не сработала с его другом: Аиду нужна была другая сила, чтобы разгадать Анубиса. Девушка вздохнула и легла на спину. Обнаженные груди, полные и здоровые, «смотрели» в потолок. - Да, он их очень любит, всех. И он любил бы других, если бы они у него были. Анубис не чувствует того же, что мы. У него другое представление о любви. Но это всё реально. Аид сразу же поверил ей, и за это Персефона безмерно его любила. Правда, он был честолюбив и горд, но он уважал роли и их пределы: когда он просил её о чем-то, что не было его областью, то после не осмеливался перечить. - А души? - спросил Бог Мертвых тихо, как будто это был грех и он не хотел, чтобы его услышали. Персефона пожала плечами: - Почему ты спрашиваешь? Это касается случая с самолётом? Он кивнул. Повернулся к Богине Весны, поцеловал её в висок, прежде чем объясниться: - Теперь ты мой советник, не так ли? Мне жаль, что я так внезапно попросил тебя о ночной работе, но сомнения меня убивают, - он хихикнул, затем заговорил снова, серьезно. - Я серьезно: я не могу понять, почему иногда те или иные души так привлекают Анубиса. С ним такое часто случается. Обычно это души женщин. Долгое время я считал его поверхностным. - О нет, я могу сказать тебе: это не так. Аид продолжал смотреть на нее с интересом: - И что же с ним такое? - Он со всеми создает мощные связи. Он должен быть тем, кто слушает молитвы своих верующих. Я не думаю, что это плотская любовь, я думаю, что он хочет эти души, потому что он хочет их утешить. И я думаю, может быть ... Анубис ищет женщин главным образом потому, что может лучше их понять. - Хм. Персефона взглянула на Бога Мертвых и по резкому спокойствию его лица поняла, что он размышляет. Но, как и всегда, на это потребовалось время, поэтому Богиня Весны не ожидала решения в ту же ночь. Она позволила ему рассуждать, вообразить сокровенные молитвы смертных, которых он никогда не слышал, потому что никто не посвящал их ему. Она позволила Аиду думать о теплых и любящих отношениях, которые Анубис построил с человечеством. Однако теперь, когда они вращались в деловой сфере, у Персефоны тоже появилась просьба. Она набралась храбрости и попыталась сделать предложение, надеясь не задеть больное место. - Айдоней, могу я попросить тебя об одолжении? Он очнулся от статической медитации и посмотрел на неё: чёрная склера была почти невидима в ночи, ясные радужки - ослепительны: - Что угодно. - Я все еще работаю над делом Алексиса. И... Я знаю, что Катерина смертная, я знаю, что ни я, ни она еще не стали авторитетами в суждениях... но я всегда работала и училась вместе с ней, и мне бы хотелось узнать её мнение. Аид удивленно нахмурился. На мгновение Персефоне показалось, что это потому, что он счел ее просьбу безумной, но нет: он счел ее излишней: - Почему ты спрашиваешь меня? - Ну, она же человек... а ты … ненавидишь людей. - Она важна для тебя, Кора. Значит, она важна и для меня. Точен, категоричен, как при вынесении приговора в Зале Суда. Персефона не ожидала такого ответа, даже если бы он прозвучал великодушно. Но он звучал просто логично. - Ну, спасибо. Ты очень ревниво относишься к своим таинствам. Я думала, это тебя обеспокоит. Но Аид покачал головой, тихо выдохнув, как океанский прибой: - Нет. Это не мои тайны. Теперь это наши тайны. Ты можешь обращаться с ними так, как тебе нужно... Моя королева. * Моя Королева… Это был не первый раз, когда он забегал слишком далеко со словами. Но, несомненно, это был самый выдающийся случай. Честно говоря, получилось всё очень странно. Потому что это слово не сорвалось с губ Аида внезапно, как будто он всегда считал его очевидным. Нет: он немного поколебался, прежде чем сказать это. Он подумал, правильно ли это. Значит, он решил сделать это более сознательно, чем когда-либо. Персефона долго не могла понять, почему. Это не имело смысла, это не было обычным поведением Бога Мертвых. Такой решительный в своей нерешительности и такой преувеличенный... конечно, он много раз шутил о том, что они женаты, что они вместе, но никогда не шутил о титуле. Никогда. О титуле. Для Аида титулы были священны и требовали официального статуса. Он испытывал глубокое уважение к иерархии, к ролям. Он никогда бы не осмелился присвоить кому-то более высокое незаслуженное звание или понизить заслуженные заслуги. Для него иерархия была законом. Так что, если Владыка Подземного Мира сказал «Моя королева», то это было не просто милое прозвище. Персефона боялась, что он ожидал, что она привыкнет к этому. Она старалась не думать об этом. На этот раз она ничего не ответила, и Аид заметил её скованность, потому что больше ничего не сказал. Он просто поцеловал девушку в лоб и прошептал «засыпай», потому что Персефона выглядела усталой. Она повиновалась, легла щекой на его бицепс и уснула, но не совсем спокойно... * На следующий день титул королевы все еще беспокоил Богиню Весны. Но Аид вел себя так, как будто проблемы вообще не существовало. Он был ласков, как всегда: они вместе завтракали, он подавал ей еду и питьё и не говорил ничего странного или необычного. Персефона начала думать, что проблема просто выросла в ее голове. Во второй половине дня, чтобы отвлечься, она решила погулять с Катериной и поделиться с ней расследованием дела Алексиса. Девушка сразу же проявила интерес, как и ожидала Персефона. Она была атеисткой, поэтому не верила ни в какие мистические аспекты этого дела, но все же могла анализировать, основываясь на чувстве вины трех фигурантов: Эвридики, мальчика и его отца. И она очень, очень хорошо знала, как это делается. Недаром она мечтала стать судьей. Поэтому в самый жаркий час после полудня девушки решили побыть на террасе под навесом из виноградных лоз, наслаждаясь солнцем. Какое-то время они работали. Потребовалось много времени, чтобы объяснить Катерине ситуацию и поделиться с ней тем, что Персефона уже узнала, а также рассказать о Пиритусе, сыне Зевса, который напал на Эвридику. Наконец, узнав обо всем, Катерина уселась в шезлонг и стала пить чай со льдом. После нескольких минут медитации она предложила направление работы: - Ты пыталась допросить этих людей? Насколько я понимаю, в Эребе есть это... Телеграфный Станок... - Телематический Ткацкий Станок. Теллум. - Э, неважно. Это выглядит как отличный инструмент. Если ты услышишь их показания, это может дать ключ к разгадке их моральных намерений. А мысли людей ты читать не умеешь? Нет, Персефона не могла читать мысли ни людей, ни душ. Были Боги, которые обладали такой силой, но ни один из них не жил в Эребе, и никто из них не был заинтересован в том, чтобы ей помочь. - Я пыталась расспросить всех фигурантов дела, - призналась расстроенная Персефона, - но никто не может помочь. Алексис слишком мал. Он не знает, что произошло, и не может выстроить свои мысли в хронологическом порядке. Его отец сейчас в Тартаре, он наказан, и я не могу его расспрашивать. А Эвридика... она дала обет молчания. Катерина нахмурилась: - Обет молчания? - Да, будет молчать, пока к ней не присоединится ее парень, Орфей. Я была у нее дома в Дите, но она сидит неподвижно у окна и молчит. - Ну и стерва. Разве ты не сказала, что она должна помочь ребенку? Но Персефона поспешила защитить Эвридику: - Я не думаю, что она делает это специально. Души странные, они не похожи на живых людей. Они не понимают времени и не могут его понять... не могут заново мыслить. Они как бы застыли, заблокировались. Эвридика восприняла всё хуже, чем другие, но это обычное дело. Катерина кивнула, поджала губы и хлебнула еще чаю. Она никогда не говорила, верит ли она в Судьбу или нет. Но она, конечно же, согласилась признать истинность рассказов Персефоны об Эребе, поэтому никогда не вытаскивала свой скептический атеизм на поверхность и всегда вела себя так, как будто дело того стоило. Она была замечательной и умной подругой. Стало ясно, почему Анубис хотел видеть ее в своей «коллекции». - Ладно, тогда никаких вопросов, - кивнула Катерина. - Только не для мертвых. - Конечно. Ну, можно допросить этого Пиритуса. Где он сейчас? - Не знаю. Он просто... таскается где-то и насилует других женщин, полагаю. Сын Зевса, конечно, он выделяется своей натурой. Катерина нахмурилась. Она, казалось, сосредоточенно размышляла, глядя на Нил, зажмурив глаза за темными очками. - У нас тут в прямом доступе целых два Бога Мертвых. Мы могли бы пойти, найти гада и напугать до смерти. Персефона рассмеялась. Она села рядом с подругой, потянула свой чай из соломинки: - Это так не работает. Аид держит нейтралитет. Он никогда не станет вмешиваться в дела живых людей. - Анубис не так привередлив. Бьюсь об заклад, если я попрошу его сделать это, он порвёт Пиритуса на тряпки, а нам принесёт переваренные кости. Они вместе рассмеялись и, когда веселье улеглось, вернулись к рассуждениям. И долго молчали. Катерина вздохнула и сосредоточилась. - Ну что ж, попробуем обойтись тем материалом, который у нас есть, - наконец предложила она. - У нас есть только Теллум. Будем эксплуатировать его, пока он не сломается. Ты уверена, что всё проанализировала? Персефона пожала плечами. Она действительно старалась изо всех сил, но у нее был только один разум. Другой мог дать неожиданные подсказки. - Я сделала всё, что пришло в голову. Я проверила, действительно ли Эвридика выскочила на улицу. Если ее вынудили, это означает, что Пиритус совершил три убийства. Тогда отцу Алексиса уменьшили бы срок в Тартаре, но нет... Эвридики сама выбежала на улицу, не глядя, и споткнулась. Затем я проверила, был ли отец Алексиса рассеян. Да, был. Еще проверила: нет ли какого-то внешнего фактора, дороги или неисправности фургона... ничего. - А его телефон? Ты его проверила? Персефона кивнула. - Да. Он отправлял сообщение. - Что за оно? Персефоне вытащила свой собственный телефон, где хранились документы. Она просмотрела записи и нашла его. - Он посылал сообщение своей жене. «Я еду. Я люблю тебя». Ничего особенного. - А ты могла бы проверить, зачем он это писал. - Что значит «почему»? Почему люди говорят «я люблю тебя»?- с сарказмом спросила Богиня Весны. Но Катерина выглядела спокойной и серьезной, профессиональной. Персефона была уверена, что Аиду она понравилась бы, как служащая, если бы не была еще жива. - Я имею в виду причину написания смс. Конечно, он писал это, потому что любил жену, но почему он писал это прямо за рулём? Ты смотрела предыдущие сообщения? - Таких нет. Это было первое смс, которое он прислал ей за последние три дня. Предыдущие не видны. Катерина кивнула: - Тогда надо проверить. У тебя есть Теллум. Ты Богиня, копай глубже. Это может быть важно. Я не знаю... возможно, он отвлекся по очень важной причине. Персефона подумала и согласилась. Честно говоря, она не очень на это надеялась, но если бы у нее появились какие-то улики, это был бы хороший след. Возможно, недостаточный, чтобы оправдать человека в глазах Аида, но, возможно, это уменьшит наказание. - Эй, не хочешь проверить Теллум со мной? – предложила Персефона. - У меня есть приложение в смартфоне. Мы могли бы вместе копнуть глубже. Если ты не против. Катерина немного подумала. Наконец кивнула. - Всё норм. Давай посмотрим. Если ты пообещаешь, что меня не проклянут навечно или что-нибудь в этом роде. Но нет, это ей не угрожало. Аид сказал, что это были их тайны, и если Персефона разрешила подруге в них окунуться, то все должны были быть довольны. И Персефоне было странно думать об этом. Еще несколько месяцев назад она никогда бы так не решила, но теперь всё стало так просто... Она сама изменилась. Что-то происходило: она не знала, как и насколько серьезно, но происходило что-то очень важное...