Приговор Персефоны

Персефона показала Катерине работу приложения Теллум, стараясь обходить нити будущего. Потребовалось некоторое время, чтобы Катерина всё поняла. Для человека это было слишком. Но ей это удалось, и почти сразу же она попыталась смеяться: - Надеюсь, ты не видела моё будущее? Персефона пожала плечами. - Ну, видела немного. Но не будущее. - Ты про что? Персефона виновато усмехнулась: - Я просто просмотрела весь поток, чтобы увидеть, как выглядит программа! Но Катерина всё равно волновалась. Она выпрямилась в шезлонге и неожиданно поставила чай на стол. И объявила, что хочет видеть нить Персефоны, чтобы быть в расчете. - Мою нить? Я даже не знаю, есть ли он у меня, - пошутила Богиня Весны. Но Катерина прищурилась и ткнула в подругу пальцем: - Дай мне посмотреть твою гребаную нить, или, клянусь: начну верить в твой Пантеон, а после смерти буду вечно тебя преследовать! Это была довольно жестокая угроза, и в конце концов, не в силах устоять перед обиженной подругой, Персефоне пришлось сдаться. Она достала смартфон, села рядом с Катериной и набрала свое имя в поле поиска. Что ж, хорошая новость: у неё действительно был профиль и нить. Она щелкнула по ней – Катерина злобно подзадоривала. Когда нить открылась, на экране появилось её обновленное изображение вместе со стилизованным изображением жизненной линии. Она оказалась белой. У каждого человека был свой цвет. Линия Катерины, например, была ярко-зеленой: глядя на узор со всеми узлами, хорошо различались разные нити. Катерина наслаждалась богохульным просмотром. После заставила Персефону расширить линию и посмотреть конкретные события. - Нет! – Богиня Весны пыталась отказаться, смущенно смеясь. - Я не открывала твою линию, я просто смотрела профиль! - Да ладно, чего стесняешься? Что я вообще могу увидеть? Ааа, может быть, тот момент, когда Аид завалил тебя в кроватку. И изнасиловааал, - Катерина чувственно покрутила бёдрами, словно танец восточный затанцевала. Она рассмеялась над собственной шуткой, и Персефона тоже хохотала до слез. Катерина попыталась воспользоваться её слабостью, чтобы развязать несколько узлов наугад, но Персефона убежала с телефоном. Ее живот и щеки болели. - Подруга, будь осторожна! - предупредила она Катерину. – У меня есть неограниченный доступ к приложению, в отличие от тебя. Я могу глянуть, что ты делала с Анубисом. Катерина распахнула шире глаза, даже её веснушки, казалось, расширились. - Не смей! - Мне действительно интересно знать, спали ли вы вместе, сколько вас было в комнате, и в каких позах вы развратничали. Катерина застенчиво хихикнула. Потом стиснула зубы и зашипела: - Уделала, сучка. Ладно, никаких грязных вещей. Но мы могли видеть наши общие события. Что скажешь? Да, так они и решили и скрепили устный договор рукопожатием. Катерина и Персефона давно знали друг друга. Они стали близкими друзьями после окончания средней школы, но всегда посещали одни и те же места, потому что жили по соседству. А познакомились еще в детском саду, и Персефоне пришлось окунуться в то время, посмотреть на свое собственное детство. И тут она кое-что увидела. Узел. Узел, более очевидный, чем другие, на ее собственной белой нити. Контрастный крест, чёрный на белом. Персефона не помнила ничего такого. Она сперва захотела открыть его и посмотреть – что там случилось. Однако появилось некое странное чувство, и она остановилась. Богиня Весны выглядела потрясенной, застывшей. Её лицо побелело. - Кора? Что случилось? - обеспокоенно спросила Катерина. - Что-то не так? - Даже не знаю... этот узел... Она указала на него, но Катерина не поняла, в чем проблема. Она равнодушно пожала плечами. - Такой же узел, как и другие. - Он черный. Это тоже не показалось Катерина важным. Мало ли? В нитях присутствовали узлы всех цветов. И все же, чем больше Персефона смотрела на него, тем сильнее ее к нему влекло. Нет, это была не такая нить, как другие. Она принадлежала ему. Это была чёрная нить Аида. Богиня Весны моргнула, пытаясь понять, почему эта уверенность росла в её сознании и почему она так её обеспокоила. Она попыталась сказать об этом Катерине, но её прагматизм опять не помог. - Ну и что с того? – хмыкнула подруга. – Думаю, Аид встретил тебя, когда ты была ребенком. Что в этом такого? Он же твой дядя. Может, вы виделись на каком-то семейном ужине. - Но я не помню. - Ты не можешь помнить всё. Ты была очень мала. - Я знаю, но… Но, но... у нее появилось странное чувство. Как и в случае с Алексисом, Персефона инстинктивно чувствовала, что что-то здесь не так. У нее не было плохого предчувствия, не то, чтобы случилось что-то трагическое, но всё равно... А почему Аид никогда не говорил об этом? Может, он тоже забыл? Возможно. Но невероятно для него. Персефона нервно сглотнула. Вся проблема с титулом королевы снова закружилась у нее в голове, и она не могла понять, какое, черт возьми, это имеет отношение к нитям жизни. И все же в голове теснились несвязные мысли, и так, что у Богини Весны уже закружилась голова. Она устало положила руку на лоб. - Лекция в университете - не наша первая встреча. Почему-то это ее очень встревожило. Катерина погладила Персефону по спине и плечу. - Кора, почему это так важно? - Даже не знаю. - Ну, тогда открой узел. Нажми, посмотри, что произошло. У Персефоны перехватило дыхание. Она все еще не знала, что делать, и держала палец в воздухе, едва касаясь дисплея. Однако в конце концов ничего не получилось. Она выключила телефон. Она не хотела это видеть. - Нет, извини. Сначала я хочу поговорить с ним... * Он предвидел это. Аид что-то предвидел, - Персефона была в этом уверена. Она не знала, что именно, она не знала, насколько это серьезно, но была уверена, что он уверен в том, что что-то должно произойти. Вот почему он уже назвал ее «моя королева». Может, чтобы успокоить её? И вообще, была ли у неё причина волноваться или сердиться? Богиня Весны не знала. В то время она ничего не знала, просто чувствовала, что должна знать. Поэтому она отправилась к Аиду, чтобы поговорить, но потом ... Когда увидела, что Бог Мертвых спокоен, как обычно, то не смогла спросить его о том, о чем желала. Но даже тогда Персефона не знала, почему дала задний ход. Возможно, она боялась разрушить то, что выстроилось меж ними. Но в мешке кололось шило, и рано или поздно им пришлось бы разбираться с ним. Персефона решила подождать хотя бы до возвращения в Эреб и возобновила повседневную жизнь, ради общего блага. Во-первых, им предстояло решить дело с жертвами авиакатастрофы. Хотя Аид пока хранил молчание по поводу этих смертей, было ясно, что он не перестает думать о них. Особенно после консультации с Персефоной, он казался сосредоточенным и нерешительным. В конце концов, однажды вечером за ужином Бог Мертвых взялся за дело с такой тщательностью, что можно было подумать, будто его решение было принято совершенно неожиданно. Но все, особенно Анубис и Персефона, знали, что это – результат долгих недель размышлений. Он сказал просто, без обиняков: - Анубис, ты любишь душу этой женщины? Бог-шакал был ошеломлен, как будто не знал, о какой душе идет речь. Потом понял, что Аид говорит о женщине из самолета, которая молилась египетским Богам. - Да, я безгранично люблю ее. - Как женщину? Анубис приподнял темные плечи и удивленно навострил уши. - Я бы сказал, что нет, но ты мне не поверишь. Она старая, вся в морщинах, как древний башмак. Не могу сказать, что она меня заводит в сексуальном плане. Владыка Эреба молчал. Он снова погрузился в медитацию, как будто ему не хватило времени, которое он потратил ранее. Наконец, он сделал то, чего никто не ожидал: - Ладно, можешь оставить ее себе. Но я заберу всех остальных. Анубис изумленно воззрился на него, Персефона тоже: самый жадный из Кронидов, тот, у кого был единственный дальновидный план получить всё, сдался. Он позволил другому Богу забрать душу, которую на всех основаниях считал своей. Он просто уступил другу. Это был момент, когда всем стало официально ясно, что Аид изменился. Возможно, он и сам это понял очень ясно. Кронид очень изменился ради любви, и таким способом показал это. А Персефона, сидя рядом с ним, всё ещё недоумевала, почему она вообще смотрела этот дурацкий Теллум и волновалась из-за какого-то дурацкого узла… * Наконец, Аид и Персефона вернулись в Эреб. Им пришлось покинуть Луксор, к большому сожалению Анубиса, который терпеть не мог, когда гости отбывали. Персефона тоже не искрилась радостью, потому что знала: ей будет не хватать общества Катерины. Это был тяжелый отъезд для всех. Когда шоферы и слуги погрузили багаж в машину, Анубис и его наложницы собрались рядом, все очень печальные. Кошки поднесли Персефоне и Аиду подарки: финики и другие восточные сладости. Затем, когда гости уже собирались отбыть, Анубис взмахом руки позвал Катерину обратно. Он заставил ее подойти и нежно обнял девушку за шею. Он говорил ей что-то на ухо, тихо и незаметно для всех. Сказал пару слов. затем коротко поклонился ей и подал личный подарок, что-то, что издали выглядело, как шкатулка для драгоценностей. Катерина хотела открыть ее, но Анубис остановил девушку и указал на машину, возможно, сказав, чтобы она открыла позже. Катерина вернулась к авто, и они наконец погрузились в салон и поехали. У Катерины был хмурый, потерянный взгляд, а Персефона смотрела на нее, сидя на противоположном диване. Богиня Весны указала на подарок: - В чем дело? Можно посмотреть? Или это что-то очень личное? - она пыталась шутить. Девушка улыбнулась, но слишком мягко. Персефона гадала, что же Анубис нашептал ей. В конце концов Катерина развязала золотую ленту и подняла крышку шкатулки. На мгновение была ослеплена. - Серьги, - сказала кратко, показывая содержимое Аиду и Персефоне. Да, внутри лежали золотые серьги. Простые, лаконичные: они представляли собой два крошечных анкха. - Это любимый символ Анубиса, - мягко сказал Аид. - Он пожелал тебе долгой жизни. Редкость для Бога Мертвых. Катерина улыбнулась, всё ещё с этим взглядом, потерянным. Персефона забеспокоилась: - Эй, что случилось? Что он тебе сказал? Но Катерина вздохнула и пожала плечами. - Ничего. Я ничего не поняла. Персефона не настаивала, потому что знала подругу: она была такой же грубой и открытой в некоторых вещах, как застенчивой и сдержанной во многих других. Богиня Весны оставила ее в покое, и путешествие продолжилось… Потребовалось много лет, чтобы раскрылись слова Анубиса, которые он прошептал на ухо Катерине, в Луксоре, зимой 2015го года. Он пробормотал не просто признание в любви, как думали Аид и Персефона. Он дал ей пророчество, и Катерина запомнила его на всю жизнь. Пророчество, которое стало полезным только в день ее смерти. Она умирала шестидесяти восьмилетней женщиной от неоперабельного рака шейки матки. И все еще носила серьги-анкхи. После целой жизни платонической связи Бог-шакал был у ее постели, как старый друг, когда она умирала. Он умолял Катерину помолиться ему только один раз, чтобы он мог взять её навечно в свой Подземный мир. Но она не помолилась. Осталась верна своему атеизму. И пророчество самого Анубиса, которое он прошептал белокурой девушке на ухо в Луксоре в 2015-м году, наконец-то сбылось. Потому что тогда он сказал Катерине: "Придет день, когда Боги будут молиться людям, чтобы они молились; и тогда ты будешь Богиней, а я буду рабом…"