Приговор Персефоны

-- 299.989 ЛЕТ ДО УЗЕЛКА -- И вот Кронос пожрал своих детей. Это случилось потому, что он взбесился из-за рождения последнего – Посейдона. Малыш едва успел осознать, что отец рядом и угрожает Рее серпом. Титан схватил новорожденного двумя пальцами, поднял к небу и проглотил целиком, живьем. Остальные юные Боги попытались убежать, как поступали до сих пор, но вскоре стало ясно, что Крон на самом деле не особо раньше старался, когда преследовал детей. Теперь, когда он действительно пожелал покончить с ними, ему потребовалось всего два шага, чтобы схватить всех четверых, хотя они и мчались в разные стороны. Он проглотил всех. Сначала Геру, потому что она громко его оскорбляла, затем Гестию, потому что она ныла. И наконец, Аида и Деметру. Они, как всегда, держались за руки, крича, и пересекли зубы Титана, его горло, пищевод и попали в желудок. Родившиеся в лоне Титаниды, они могли бы прожить до конца Вселенной во чреве Титана. О тех мрачных годах, которые они даже не могли сосчитать, осталось не так уж много воспоминаний. Крониды просто ждали чего-то в тёмном, вонючем желудке, взрослея, без всякой надежды выбраться наружу. Взаимная компания не помогала. Гера ничего не делала, только жаловалась, проклинала отца, кричала, брыкалась. Она упрямо не затихала, все годы. Когда она слишком раздражала Крона, он бил сам себя кулаком в живот и причинял боль всем. Гестия оказалась самой сломленной: она не могла найти покой и много лет ни с кем не разговаривала, только плакала. Посейдон, повзрослев, проявил более приспособленный характер. Возможно, потому, что у него не было времени влюбиться в мир. Наконец, Аид и Деметра всегда держались за руки, всегда были бок о бок. Теперь, когда темнота накрыла их, Аид стал единственным, кто помогал сестре. Этот опыт укрепил их отношения до такой степени, что они даже пообещали друг другу, что никогда не расстанутся. Но Время, Судьба и многие другие силы господствуют над Вселенной, и поэтому даже обещания Богов не всегда остаются неколебимы. На самом деле, карты Судьбы перемешались с приходом Зевса. Шестой Кронид избежал глотки Крона. Как – никто не знал. Он освободил остальных, разорвав живот Титану. Аид и другие даже не знали, что у них ещё есть брат. Просто однажды они оказались перед ним, свободные, не способные дышать, раздражённые солнечным светом. А Зевс стоял напротив, молодой, красивый, сильный, великолепный. Пожалуй, он был самым красивым из Кронидов: золотые волосы, скульптурное тело. Он прекрасно сознавал свою красоту и был уверен в себе. Он явно рос сытым и любимым своими воспитателями. Два брата и три сестры недоверчиво пытались подняться с земли, слыша шаги раненого, но не побежденного Крона, убегающего прочь. Они посмотрели друг на друга, потом снова на своего спасителя, который гордо улыбался. Но благодарность была не первой эмоцией, которую они испытывали. Крониды почувствовали зависть, антипатию. Аид распознал это чувство в себе и увидел его в своих сестрах и Посейдоне. Потому что перед ними стоял брат, у которого было всё, о чем они лишь мечтали в детстве. И он освободил их, возможно, только для того, чтобы похвастаться. Брат, которого не пожрал Крон, не был настоящим братом… * - 299.963 ГОДА ДО УЗЕЛКА - Война тянулась слишком долго, и они это знали. С другой стороны, война со Временем может быть только войной на истощение. Крону суждена была победа, в этом никто не сомневался. Сам Аид был уверен в этом, он знал, что отец съел бы их всех снова, если бы что-то не изменилось. Но, к счастью для них, Колесо уже решило всё в пользу Кронидов, и что-то изменилось. Они получили три неожиданных подарка от тех, кто ненавидел Титанов так же сильно, как и они. Молния - Зевсу. Трезубец - Посейдону. Шлем - Аиду. Даже тогда он не обиделся, что не получил оружия. С самого детства, постоянно в бегах, боясь Времени, он знал, что был бы не более чем приемлемым воином ближнего боя по сравнению со своими братьями. Аид никогда не заботился о том, чего ему не хватало в бою, ведь он обладал хитростью. И шлем, делавший его невидимым, помогал ему в его вечной погоне за тьмой. И все же, как это ни парадоксально, он не был тем, кто выиграл больше всего: вместо этого шлем спас Деметру. Это случилось однажды утром. Аид и Деметра были вместе, как обычно, куда бы они ни шли, и особенно во время Титаномахии. Аид только что надел свои новые доспехи. Шлем он держал под мышкой, плюмаж полз по голой земле. Он говорил сестре, чтобы та пряталась в зарослях. А потом… Появился Крон. Казалось, он ринулся на них из ниоткуда, как из-под земли. На самом деле, он лежал на дне моря. Крониды сами так делали, когда были детьми и спасались от отца. Время очень хорошо умеет имитировать, копировать прошлые события, а Крон уж точно не был дураком: он совершенствовался, с каждым днем становился умнее и менее предсказуемым. И вот он появился, гигантский и, возможно, даже больше, чем они помнили, так как прошли годы и для него: Титаны непрерывно росли, никогда не останавливались. Крон был самым старшим, теперь невообразимого размера. Он мог бы сделать маленький табурет из холма или сорвать дуб, как первоцвет. И он напал на Аида и Деметру. Они побежали в разные стороны, так, как решали ещё в детстве. Но не успели сделать и двух шагов. Крон ударил ногой по земле, и вызванная этим дрожь оказалась такой, что Аид и Деметра рухнули на землю. Медленно, но неумолимо Крон нанес удар. Аид видел это лишь краем глаза и знал, что удар – не в него. Титан целился в Деметру. Аид в ужасе быстро обернулся. Он был абсолютно уверен, что отец разорвет Деми на куски. Её тело прикрывала лишь туника. И не было бессмертия, которое могло бы выдержать такие раны. Смерть готовилась взять Деметру. Аид не мог этого допустить. Он резко поднялся и сделал то, что противоречило всякой логике и всем инстинктам, которым он следовал до сих пор: он встал между сестрой и отцом. И в этот момент Аид смотрел на Крона, как в зеркало. Да, они оказались похожи. И Крон стал красивее того ужасного Титана, каким Аид видел его в детстве. Теперь, когда он приблизился к смерти, он понял, как сильно напоминает отца. Крон ударил его так мощно, что отбросил прочь, разодрав панцирь четырьмя ужасными когтями. Зазубренные края металла проникли в грудь Аида, разорвали её – наружу хлынула неизвестная ему жидкость. Но он не умер. Аид всё ещё был жив. И не знал, как это произошло. Он старался не обращать внимания на боль, преодолевать ее. Взглянул на Деметру и увидел, что она в безопасности. Но теперь она бежала к нему. - Стой! Уходи! - хотел он крикнуть. Но сестра была упрямой, всегда была такой, а Аид не мог кричать: деформированная броня сжимала его грудь, лишая возможности даже шептать. Ирония судьбы: ведь ему всегда было так трудно говорить, даже сейчас, когда он хотел это сделать. Если Аид и убедил Деми не приближаться к нему, то только потому, что бросил на нее свой ужасный взгляд. Он дал ей уверенность, что если она не убежит прочь, то погибнет. И наконец, собрав последние силы, Аид бросил сестре свой волшебный шлем. «Надень его и уходи» Он увидел, как Деми остановилась. Она плакала золотыми слезами. Деметра посмотрела на шлем, лежащий на земле, у ее ног. Затем – мимолетно – на Крона, который вновь замахивался. Через секунду она быстро надела Кунэ на голову и исчезла, возможно, навсегда для глаз Аида. Но Бог, который никогда не сталкивался с трудностями, не очень хорошо знает свою собственную силу, и в тот момент будущий Владыка Подземного Мира недооценивал себя. На самом деле, он был сам удивлен, когда ему удалось подняться на ноги, держась рукой за дыры в броне, полные ихора. Он не мог бежать, но мог попытаться скрыться в лесу. Эту местность Крон всегда ненавидел: для него это было все равно, что искать мышь в пшеничном поле. Аид не думал об этом и, спотыкаясь, пробирался меж деревьями, умоляя Колесо повернуться в его пользу. Он не останавливался, хотя слышал, как Титан ломает деревья, ища его. Аид даже не оглядывался. Скоро он нашел пещеру, проскользнул внутрь, упал и стал ждать. Тут было темно и безопасно. Невидимо. Он с трудом мог поверить в то, что еще жив и Крон его не видит. К несчастью, Боги бессмертны, но не застрахованы от страданий: тишина и покой пробудили его боль, забрали разум, лишили сознания. Он лежал во тьме долго, спал без сновидений. Он не знал, сколько времени прошло, он только услышал, что кто-то его позвал. - Открой глаза. Айдоней, открой глаза. И когда он послушался, то увидел Деметру, которая стояла на коленях рядом с ним и гладила его по голове. Рядом лежал шлем, Спаситель Богов. - Айдоней, ты жив! Как только он проснулся, Деметра обняла его, поцеловала в лоб. Затем посмотрела на доспехи. И потянула ремни, чтоб расстегнуть исковерканный панцирь. Аид испуганно остановил её руки: - Нет, не трогай. Больно. - Раны не заживут, если ты не снимешь латы. Металл вонзился в плоть. Тогда он позволил сестре сделать это, без жалоб, но подавляя ужасный крик, который потряс бы основы земли и привлек бы Крона. Когда Деметра сняла панцирь, то, что они увидели, заставило их замереть: четыре глубокие длинные раны. Как только они освободились от металла, то начали исцеляться, но за это время Аид потерял столько ихора, что им можно было наполнить реку. Именно тогда Аид впервые увидел свой ихор, дрожа и плача от боли. Темный цвет, угольно-черный. Он был так темен, что почти не имел глубины: единственный блеск давали золотые полосы, как драгоценный порошок, растворенный в смоле. - Ты поправляешься, - успокаивала его Деметра, крепко обнимая брата и восхищенно глядя на ихор, первый, который она увидела. - Это прекрасно… - Это позор, - прагматично поправил ее Аид, оскорбленный тем, что он был единственным Богом, получившим раны с тех пор, как началась Титаномахия. - Но оно того стоило. Да, оно того стоило. На самом деле. Позже Зевс спросил Аида, зачем он это сделал. Он чуть не погиб, спасая жизнь женщины. Сестра или нет, для Зевса это не имело значения. Деметра была не важна для войны, и поэтому являлась расходным материалом. Аид ответил: - Если бы ты провел с ней хотя бы один день в животе Крона, ты бы знал причину… * -- 299.961 ЛЕТ до Узелка -- В конце концов Крониды одержали победу: Зевс сверг Крона с трона, как и предсказывало пророчество, доказав, что Колесо не подвластно никому, даже Времени. На самом деле весь план был задуман главным образом Аидом. Это была его идея - лишить Крона оружия – отнять серп, из которого он черпал свою силу. Это была его идея – дождаться, когда Титан разозлится и неосторожно попадет в их ловушки. Все это были идеи Аида, которые Зевс не смог бы постичь и за столетия раздумий. Но Аид никогда не получал славы, потому что свет Зевса покрывал свет любого другого Бога. Такова была Громовержцу благосклонность истории. Аид никогда не жаловался, не обижался. Он не требовал почестей и не получал их. Долгое время он просто наслаждался вновь обретенным покоем, ожидая, пока другие братья решат, как действовать после падения Крона, теперь скованного на дне Тартара. В этот период мира он часто гулял с Деметрой по лугам и лесам. Раны зажили, но шрамы не исчезли, они выделялись на его груди. Теперь Аид мог носить тунику вместо боевых доспехов. С сестрой мог наслаждаться тем, что они сами стали диктовать ход Времени. Не нужно было больше убегать, они могли дышать в том медленном темпе, который выбрали. Именно в те дни они осознали, что теперь являются величайшими существами творения. Титаномахия восстановила равновесие, как в потоке времени, так и в измерениях жизни: появились другие существа, вышедшие из своих укрытий, когда бежали Титаны. Они оказались ниже ростом, покрыты мехом, лишены дара слова: просто животные. Но они умели обращаться с палками и камнями. Люди. Зевс назвал их именно так. Ему стало любопытно, как и всем остальным Кронидам. И Деметра, несомненно, очень заинтересовалась людьми. Однажды они с Аидом пробовали плоды яблони. Деметра умела мгновенно выращивать фрукты, хотя сейчас было не самое подходящее время года. Аид похвалил сестру, но ещё попросил вырастить что-нибудь другое, не яблоки. Он предложил гранат. Деметра возненавидела этот плод. Она съела одно зернышко и тут же выплюнула, к большому неудовольствию Аида. Ему гранат очень понравился, потому что семена напомнили драгоценные рубины, вкраплённые в скалу. Однако у него не было времени печалиться о вкусах сестры, потому что внезапно появились эти странные новые существа. Они со страхом смотрели издали на Кронидов. Аид и Деметра оглянулись, не зная, как к ним подойти. - Они милые, мы должны им помочь, - сказала Деметра. Сначала Аид ничего не ответил, потому что не разделял ее энтузиазм. Но он не хотел сдерживать сестру: он позволил ей приблизиться к этим маленьким существам, которые в то время были чуть выше колена Кронида. Деметра не хотела вести себя как Крон, она не хотела выглядеть, как разъяренная Титанида. Аид мог понять ее с определенной точки зрения, но еще он знал, что эти люди были не такими слабыми, какими казались. Тогда он отложил гранат, который держал в руках, и тоже подошел. К его удивлению, даже если он сделал все возможное, чтобы казаться спокойным, реакция существ сильно отличалась от той, которую они приберегли для Деметры: они исчезли, даже не взглянув ему в глаза. Аид знал, что ему следует привыкнуть к этому. В конце концов, он был похож на Крона. И не только лицом и телом. - Я хочу научить их обрабатывать землю, - сказала Деметра, с состраданием наблюдая за бегством людей. – Хочу научить их шить одежду, строить дома и чтить гостей, как это делаем мы. - Это плохая идея. Она с горечью посмотрела на него. - Прости, но почему? - Потому что они опасны. Крон не идёт ни в какое сравнение. Аид знал, что это звучит нелепо, но это было правдой, и только время подтвердило бы его правоту. Но в тот момент Деметра ему не поверила: - Они безобидны, ты только посмотри! Теперь мы - Титаны. - Да. Мы тоже были меньше Титанов, но мы их победили, потому что мы оказались более приспособлены. Люди сейчас более приспособлены, чем мы. Их быстрая смерть делает их гибким видом, подверженным непрерывному изменению сознания. Если ты научишь их тому, что знаем мы, они будут нас копировать, а затем превзойдут нас в интеллекте и количестве. И затем… - Что? - Затем они уничтожат весь мир…