Приговор Персефоны

-- 299 850 лет до Узелка -- Проведя столько лет в мире, Крониды добились лишь одного: спровоцировали разногласия меж собой. Все это заметили: братья часто спорили, особенно Зевс и Посейдон, самые эмоциональные. Аид предпочитал сидеть, обнимать свой шлем и оставаться нейтральным. Но и сестры нервничали: Гера часто срывалась на Гестии, которая никак не реагировала, а Деметра налетала на Геру, чтоб защитить более спокойную сестру. Эмоции Богов были слишком сильны, а сами Крониды - слишком молоды, чтобы понять их и контролировать. Вот почему он решили провести первый Симпозий. Собрание, в котором тогда не было ничего царственного: Крониды собрались в круг под большим деревом. Зевс устроился на камне, рядом с ним - Гера. Все остальные прекрасно себя чувствовали на траве. Боги смотрели друг на друга, поднимая брови и бросая безмолвные угрозы. Потому что мир принадлежал им, они знали это, но не могло быть в мире шесть лидеров. Первое, что стало ясно, это то, что женщины исключены. Этот вопрос даже не обсуждался, потому что Богини были уже благодарны Богам-мужчинам за то, что они сражались за них, и женщины не хотели лишать их власти. Знали ли сёстры о том, что только что приговорили всех женщин всех времен и народов к подчинению, до сих пор остается неясным. Поэтому с самого начала было три претендента на корону мира: Зевс, Посейдон и Аид. Ни один из них не ненавидел другого до такой степени, чтобы претендовать на полную славу, а затем почти сразу же был решен другой вопрос: мир надо разделить на три королевства. Проблема состояла в том, чтобы определить, кто какое возьмет. Царства были равны по классификации и протяженности, но это не означало, что они были равны по красоте, полезности и славе. Все три брата, возможно, мечтали о том, чтобы править поверхностью - миром, который был всем домом в течение десятилетий. Вот почему Зевс начал торопливо объяснять, что он должен взять лучший кусок пирога. К его удивлению, Аид даже не дал ему закончить. - Не теряй времени, брат, - сказал он. – Ты спас нас и заслуживаешь лучшего, я этого не отрицаю. Возьми поверхность и небо. Я хочу Подземье. Эти слова были настолько нелогичны для ушей братьев и сестер, что они посмотрели на него широко открытыми глазами, все вместе. - О, даже так? И ты не собираешься предъявлять своё право старшего сына или что-то в этом роде? - окаменев, спросил Зевс. - Моя единственная претензия – Эреб. Если это тебе подходит, мне больше нечего сказать. И вот вопрос решился таким образом, и в очень короткий срок. Даже сами Крониды были поражены. Потому что и у Посейдона не возникло претензий: Океан и Моря были прекрасны и обширны, и Посейдон именно их желал. Итак, великая словесная битва, которую все ожидали, так и не началась. Зевс улыбнулся, дважды постучал ногой по земле, и так было всегда. Никто не думал, даже Аид, что Деметра начнёт жаловаться. Она начала не при всех. Подождала, пока братья и сестры уйдут, и в ярости бросилась за Аидом. Схватила его за руку и заставила повернуться к ней. Глаза её покраснели от гнева. - Что у тебя с головой? - она стала ругать его, как в детстве, и сурово шипела сквозь зубы. Но Аид поправил свою тунику и не расстроился: - Я принял решение. Я беру Эреб. - О чем ты? Это худшее из королевств! Оно непригодно для жизни! Холод, тьма... Я думала… думала, у нас есть план! Глаза Аида смягчились. Он потянулся к сестре, погладил её по щеке: - Если хочешь, у нас еще есть план. Но наше будущее - это Подземье. - Ты себя слышишь? Может быть, это твое будущее, но не мое! Я не могу жить под землей. Скалы бесплодны, у меня там нет сил, нет плодородной земли! Ты даже не спросил меня! Неужели тебе наплевать на мои ценности?! Я думала... думала, что ты заберешь весь мир: поля, солнце, наш дом. Ты же старший сын Крона! У тебя есть право, так почему же... - Потому что теперь ты должна открыть глаза: Верхний мир и Небо не будут такими вечно. Я знаю: ты не хочешь мне верить. Но поверхность не предназначена для того, чтобы принимать нас вечно. Мы должны найти более подходящее место. Эреб – самый дальновидный выбор, и однажды он будет включать в себя всё-всё, если только у тебя хватит терпения ждать. Ты можешь пойти со мной, я не отталкиваю тебя. Мы могли бы... стать парой, как Зевс и Гера. - Зевс и Гера ненавидят друг друга, - сердито рявкнула Деметра. - Но мы не ненавидим друг друга. Ведь так? Он предложил абсолютное удобство, без любви, потому что до появления Эроса и Афродиты Крониды не знали любви. Вот почему Деметра, которая тоже рассчитывала на удобство, убрала руку и отступила назад. Её тонкие губы изогнулись вниз, как горизонт планеты. - Я всегда была на твоей стороне, Айдоней. Но на этот раз это уже слишком. Ты же не думаешь, что я умру за тебя! - Должен ли я напомнить тебе, что в свою очередь чуть не умер за тебя? Ты уже забыла об этом? Но Деметре никогда не удавалось поддерживать речи, основанные исключительно на логике, особенно если она чувствовала себя оскорбленной. Даже в этом случае она ничего не делала, только кричала: - Вернись и возьми то, что тебе принадлежит! Мы заслуживаем Верхний Мир! Остальные могут обойтись без него, мы – нет! Но Аид покачал головой и равнодушно отвернулся: - Мое предложение всегда будет в силе, Деми. Но я принял решение, и оно никогда не изменится. Тебе лучше привыкнуть к этому, это будет долгая игра… * -- 186 577 ЛЕТ до Узелка -- Раскопки проходили тяжело. Это был не просто вопрос физического разрушения скал, появилось много других задач: контроль над Тартаром и обеспечение того, чтобы Крон оставался безвредным; поиск сподвижников среди подземных существ. Люди же в то время все еще были бесполезны. Еще Аид проектировал Дворец и организовывал управления своим Подземным Миром. Все это шло в медленном темпе, который использовали Крониды тогда, поскольку они еще не были подвержены спешке смертных. Вот почему со времени первого Симпозия прошло более ста тысяч лет, но для Аида они пролетели, как одно мгновение. Возможно, еще и потому, что он был самым занятым из всех Богов, а еще потому, что с наибольшим интересом и энтузиазмом приступил к творчеству, создавая свои собственные таинства из ничего. Прежде всего потребовалось очень много времени, чтобы найти в себе мужество пригласить Деметру в Эреб. Он не настаивал после того, как сказал, что готов принять ее, потому что знал, что в Эребе нет почти ничего, что она могла бы оценить. Но теперь пришло время попытаться: показать ей, что и в Подземном Мире для нее найдется место, и она не будет отвергнута, как в недрах Крона. Если бы она только открыла глаза, она бы все поняла. Она бы уже давно увидела то, что видел Аид. Что ж, он надеялся на это. Но нет, он не был в этом уверен. Вот почему Владыка Подземного Мира так нервничал, когда поехал за сестрой на своей квадриге. Вот почему теперь, когда они спустились в Подземный Мир, он старался не шевелить пальцами, держа сестру за руку, ведя ее вниз по грубым ступеням своего будущего двора. - А он... Крон здесь? - спросила напуганная Деметра; она шла медленно и неуверенно из-за отсутствия света. Аид решил сделать все правильно, чтобы она чувствовала себя как можно спокойнее: он обнял ее за талию и медленно повел, без колебаний, в темноту. - Нет, - ответил, стараясь придать своему голосу мягкость, как в детстве. – Крона тут нет, мы очень далеко от Тартара. Я не хочу, чтобы его сила проникала в мой дом. Но Деметра скептически поджала губы. Аид видел это очень хорошо. Было темно, но он всегда видел сестру чётко. - Здесь сыро и холодно. - Не суди меня сейчас, это еще не конец. Это будет достойный Дворец и двор, обещаю. Достойный королевы, если... если согласишься. Ее молчание ранило сильнее, чем когти Крона. Но Аид решил не показывать ей своё разочарование. В конце концов, он еще не показал Деметре лучшие стороны себя и Эреба. Деметра, увидев то, что ему удалось сделать, должна была удивиться и передумать. Она так и сделает. Так и сделает... ведь правда? - Сколько еще идти? - Мы почти на месте. - Ты так и не сказал, куда меня ведешь. - Это сюрприз. Конечно, это должно было показаться ей странным. Но Деметра ничего не ответила и продолжала идти, дергая плечами из-за прохлады. Наконец, они добрались до последней неровной ступени, ведущей в зал известняковых сталактитов и сталагмитов. - Я ничего не вижу, - пожаловалась Богиня Урожая. - Еще подожди. Скоро будет свет. Последние несколько шагов Аид вел Деметру так, словно она была еще более слепа, чем он, осторожно, чтобы не дать ей ступать в холодные лужи. И вот они добрались до мыса, похожего на естественную полукруглую террасу. Это место, единственное в Эребе, вело к ущелью, а затем – к другой пещере, самой глубокой из всех, что обнаружил Аид. Деметра ахнула. Она в изумлении прижала ладони к розовым губам, глядя на светящуюся реку, текущую вспять, и водопад, бросающий вызов физическим законам Вселенной. Удивленная, она осмотрела ручей и бурлящие воды у каменной стены. Она перевела взгляд на всё остальное: на траву, плодородную землю, бесконечные холмы, которые имитировали степи Верхнего Мира. - Ну ладно... - она не знала, что сказать, и снова замолчала. Аид, нервничал, но старался не показывать этого. Он решил заполнить пустоту, оставленную словами Деметры: - Я еще не знаю, как назову это место, но мне бы хотелось, чтобы сюда приходили души смертных. После жизни в нищете и голоде им тут будет хорошо. Река называется Лета. Она уже существовала, но я повернул ее: теперь она течет рядом с Флагетоном, который из лавы. Он её нагревает. А Лета уже нагревает всё остальное. «Для тебя, Деми. Он согревает всё для тебя, так что ты будешь чувствовать себя, как дома» Но он этого не сказал. Деметра же молчала. Неподвижно стояла, осторожно вытянув шею в сторону утеса. Она была заинтригована, но ничего не говорила. Аид начал раздражаться. - Здесь я тоже хотел бы устроить двор. Из королевских покоев будут открываться прекрасные виды на поля. Это не поверхность, я знаю, но это может стать чем-то лучшим. Но Деметра по-прежнему молчала, золотистые радужки метались из одной точки пещеры в другую, словно выискивая недостатки, которые можно было бы покритиковать. Аид пытался подбодрить ее, потому что действительно испугался этого молчания. Пытаясь показать ей свою привязанность, которую ему было нелегко выразить, он протянул пальцы и отвёл ее светлые волосы за ухо. Деметра пришла в себя. Пристально посмотрела на него. - Ты сам создал эти поля? В ее голосе звучало обвинение, но не благодарность. Аид убрал руку, видя в сестре негативные эмоции, эмоции, которые он всегда хорошо умел распознавать, но не справлялся с ними. «Я создал их для тебя, Деми» - он хотел это сказать. «Я создал их, потому что ты была моим вдохновением с самого рождения. Я создал их, потому что хотел, чтобы ты чувствовала себя в Эребе, как дома. Я создал их, потому что мне нужен твой свет, сестра. Я создал их, потому что хочу, чтобы ты была рядом со мной, Королева Эреба» Но он не сказал ничего этого, не сказал о том, что чувствовал. Вместо этого Аид спрятался за своей стоической холодностью, чтобы не показаться сестре неуверенным в себе ребенком, каким был всегда. - Да, я их создал, - больше он ничего не добавил. - Они голые. Они выглядят фальшивыми. «Я оставил их голыми для тебя, потому что ты лучше меня в этом, потому что это - твои таинства. Я хотел, чтобы ты украсила мои поля» - Это лучшее, что я мог создать. - Ну, они не такие, как в Верхнем Мире. Ни солнца, ни дождя, ни свежего воздуха. Как ты мог подумать, что можешь скопировать царство Зевса? Ты ошибся! «Я не хотел копировать царство брата, я хотел создать что-то прекрасное для моей сестры» - Я ошибся не больше, чем ты, Деми. Ты ведешь себя отвратительно только для того, чтобы заставить меня передумать и вернуться в Верхний Мир. Ты манипулируешь мной! - Я просто пытаюсь убедить тебя взять то, что тебе принадлежит, Айдоней! - А что мне принадлежит? То, что ты хотела бы сделать своим? Если проблема в том, что ты хочешь быть царицей Верхнего Мира, я уверен, что Зевс возьмет тебя в качестве второй жены. Просто пойди к нему и раздвинь ноги! - Как ты смеешь? Ты такой неблагодарный! «Прости» Аид не смог сказать ей и это слово. Она уже ненавидела его, и это заставило бы его казаться более покорным, чем он хотел. - Я... я огорчен, сестра, - сказал он ровным голосом, возможно, совсем не искренним, - но теперь ничего не изменится, так что принимай решение. Если решишь остаться здесь, добро пожаловать. Если предпочитаешь Верхний Мир своему брату, то уходи. Нам нечего обсуждать. Видеть, как Деметра отводит взгляд, было больно. Видеть, как она отворачивается, чтоб уйти в тёмный коридор, из которого они вышли, было еще больнее. В конце концов, было больно отпускать её навсегда. В тот день, схватившись за сердце, Аид увидел уверенность в том, что Деметра никогда не приспособится к Эребу, и Эреб никогда не примет её. Но она не была виновата. Даже если бы Деметра очень постаралась, у неё бы ничего не вышло. Затем Аид повел сестру прочь, радуясь, что темнота скрывает его глаза, полные слёз гнева и разочарования. Он поднял Деметру на поверхность, и они даже не попрощались друг с другом. Они знали, что расстаются всё ещё в гневе, но оба были слишком горды, чтобы это исправить. Аид оставил сестру с её любимой природой, а сам вернулся в Эреб один. Теперь он понимал, что убедить любую женщину жить в его царстве было бы трудно, и, наверно, невозможно без жестокого похищения, а затем и пленения. Но Аид не был Зевсом, и даже не был Посейдоном. Он не обладал ни порочной страстью первого, ни смелой соблазнительной силой второго. Вот почему, получив отказ Деметры, он знал, что Адамантовой короне придется долго ждать свою Королеву…