Приговор Персефоны

-- 1054 года до Узла -- Итак, всё произошло. Люди начали ходить прямо, поклоняться Богам. Родились другие Боги, прошли другие Симпозиумы. Потом был ещё один поворот Колеса, и всё закончилось. Больше не строили храмы, не приносили жертвы и не устраивали пиршества в честь Кронидов и их потомков. Новые религии выросли вместе с миром. Затем всё увенчалось монотеизмом, и забвение пало на древних Богов. Не то, чтобы Аида это волновало. В любом случае, люди никогда ему не молились, даже когда верили в него. В тот период Владыка Мира Мертвых устраивал в Эребе души атеистов. Если есть что-то, чему учит Колесо, так это то, что всё течёт; достаточно подождать, и всё вернётся. Πάντα ῥεῖ. Панта Рей. Так Аид сумел стать Мастером долгих-долгих ожиданий. Эреб был Королевством, которое требовало терпения, и это была ещё одна причина, по которой резкая и энергичная Деметра никогда не чувствовала бы себя дома. Только теперь Аид смог это понять. В любом случае, брат и сестра так и не помирились. Они не виделись сотни тысяч лет, ограничиваясь встречами на Симпозиумах, и эти встречи всегда были очень холодны. Новые Боги, принадлежавшие к поколению Аполлона, Эроса, Гермеса, Диониса и всех остальных, даже сплетничали об антипатии двух Кронидов, не подозревая, что за ней стоит. Но Аид никого не осуждал. Он никогда ни на что не жаловался, потому что Эреб всё ещё сиял, и это было прекрасно. Теперь он стал его жизнью: богатой и всё же бесполезной, окруженной слугами и всё же такой одинокой... * Он думал об этом, с болью глядя на Елисейские поля с террасы своих роскошных апартаментов. Прислонившись к колонне после бессмысленной ночи любви, обнаженный Аид наслаждался приятным ветром. Он смотрел на тот самый пейзаж, который создал для Деметры и который она презирала. Воспоминания о возмущении на лице сестры всё ещё причиняли боль, как будто не прошло и дня. И Адамантовая Корона все ещё была без Королевы. Аид вздохнул, закрыл глаза и снова притворился ребенком. Всё было проще, когда он мог держать глаза закрытыми и притворяться, что проблем не существует. Он мог представить, что Время не бежит за ним, не давая передышки. - Мой король? Он обернулся. Увидел обнаженную Левку, прекрасную нимфу, свою наложницу. Одну из многих, по правде говоря. Бледное стройное тело радовало глаз: в молодости она была самой пленительной из Океанид. Даже сейчас, когда время стало тяжелым для неё, Левка сияла красотой. Но она была смертной, и она никогда не казалась такой эфемерной, как в ту ночь. - Мой король, ты еще не спишь? - спросила Левка, нежная, как мягкие волны отлива. - Я никогда не сплю. Левка опустила свои заостренные уши. Аид увидел, как она, покачиваясь, идет по комнате, ее полупрозрачные груди уже были не такими налитыми и упругими, как в молодости. - Разве мы не утомили тебя? - Вы ни при чем. Просто я не люблю спать. Я же говорил тебе, лет двадцать назад. И все же ты не перестаешь уговаривать меня уснуть. - Моя работа - угождать тебе. Не удивляйся, если я буду стараться изо всех сил. Скажи, что ты здесь делаешь? Ты такой печальный… Тебе не понравилась новая девушка? Аид пожал плечами, как бы говоря, что проблема не в этом. Левка подошла к нему, погладила его обнаженный бицепс. Руке стало холодно, как будто ее ласкала морская пена. - Твоя девушка очень хороша, - тихо пробормотал Бог Мертвых, стараясь не разбудить других наложниц, спящих в его постели. - Но что? - настаивала Левка, убежденная, что все-таки есть проблема с новенькой. Аид опустил глаза. Он делал так всегда, когда боялся обидеть собеседника: - Она дрожала, как осиновый лист. Вы все дрожите, как листья. Как бы ни старались мне угодить. И это было правдой. Возможно, Аид и не любил их, но он испытывал к ним огромное уважение и искреннюю привязанность. В конце концов, именно благодаря наложницам он не проводил бессонные ночи в одиночестве. Некоторые из нимф оказывались хорошими товарищами в других контекстах. Были умные девушки, с ними Аид любил отдыхать в термальной ванне, обсуждать разные истории, слушать, как они рассказывают анекдоты. Взамен они жили сытыми и счастливыми в роскоши двора: это была беспроигрышная ситуация. Но все же это не было идиллией. Наложницы не годились на роль Королевы. Они не могли помочь Аиду выдержать вес Эреба. Владыка Мира Мертвых никогда не находил ту, которая бы стала достойной этой роли. Даже если бы он захотел возвысить одну из наложниц, все они были смертными. И потом, первое чувство, которое они всегда испытывали при встрече с Аидом, был ужас. Все женщины всегда трепетали при мысли о том, чтобы лечь с Неумолимым в постель. И это происходило независимо от того, насколько любезно вёл себя Бог Мертвых, как галантно ухаживал. Со временем Аид, конечно, научился скрывать от наложниц своё разочарование. Левка широко раскрыла глаза и попыталась вытащить его из тоски. - О, нет, нет! Мы не боимся тебя, мой Король. Мы знаем тебя, знаем, что ты хороший, добрый, щедрый. Новенькая просто не привыкла к этому, но она научится любить тебя. Посмотри, какая она теперь тихая, она не боится. Левка кивнул в сторону кровати, и Аид посмотрел туда. Он увидел новую нимфу (Феоба ... так ее звали?) Она спала голая и спокойная между двумя другими, положив одну ногу на бедра соседней девушки. Нимфы выглядели такими прекрасными. Почти невинными. Аид снова вздохнул, чувствуя себя незваным гостем в собственной спальне. - Она все это время старалась не убегать. Она даже не взглянула на меня. - Будь терпеливым, мой король. Это был ее первый раз с нами. - Да, я знаю. И теперь ты скажешь мне, что это из-за моего роста, моих глаз, я тоже это знаю. Но в любом случае, я устал, Левка. Пожалуйста, пойми меня. - Устал? От чего? От нас? «Нет, нет, устал не от них… Устал от всего…» Аид устал проводить ночи с женщинами, которых было больше, чем часов, доступных для удовлетворения. Он устал чувствовать себя одиноким, хотя наложниц было так много. Устал думать об Адамантовой короне и о том, что она не подходит ни одной из его девушек. Устал от встреч с ними, дрожащими. От тех наложниц, которые в конечном итоге узнали его, и, возможно, даже полюбили всем сердцем, а потом просто умерли мгновение спустя. Он устал любить их только для того, чтобы потом увидеть, как они умерли и стали душами. Аид устал быть тем, кто судит их в Суде, когда они проходят мимо. Устал притворяться, что ничего не чувствует. Он устал заниматься с ними сексом и чувствовать, что теряет драгоценное время. Он устал видеть, как они притворяются, что нуждаются в его стерильном семени, когда просят его наполнить их или когда они становятся перед ним на колени и возбуждают его, доводя до оргазма. Да, он устал. Устал от многих вещей. Больше всего он устал от бесконечных поисков того, кто мог бы его понять, кто мог бы выдержать весь ужас Эреба без дрожи. Она – Королева – он больно желал, чтоб она была рядом с ним в этом бесконечном одиночестве. Аид грустно улыбнулся, глядя, как пещерные ветры Элизиума треплют темно-синие волосы Левки. Как и за тысячи лет до того, как он покончил с Деметрой, он завел прядь волос за остроконечное ухо девушки. И именно тогда он стал уверен, что не сможет продолжать в том же духе. - Посмотри на себя, - тихо прошептал он, - кажется, еще вчера ты была маленькой девочкой, а теперь морщинки уже обрамляют твои глаза. Клянусь Стиксом, прошло всего несколько часов с тех пор, как Посейдон привел тебя сюда. Но прошло больше двадцати лет, а ты уже в середине своей жизни, - он сделал паузу и посмотрел на сокрушенное лицо нимфы. - Ты была драгоценным другом, Левка, и я знаю, что ты так стараешься найти других девушек, потому что знаешь, что не можешь быть со мной вечно. Но теперь пора остановиться. Он прочел разочарование в ее водянистых глазах. - Ты последний, кто должен бояться смерти, - сказала нимфа. – Почему ты так говоришь? - Потому что смерть ужасна для тех, кто ее не понимает, а я ее совсем не понимаю, моя милая. Вы все так быстро уходите... У меня нет времени выучить ваши имена, а вы уже души на Елисейских полях, наслаждаетесь отдыхом и забываете обо мне. Так скажи мне, какой смысл в этой бесполезной процессии? Но Левка была умной, и Аид ценил ее за это. Она не пыталась сказать ему, что любила бы его вечно и даже после смерти, потому что знала, что это неправда. Но что она сделала, так это крепко обняла его, сжимая его в такой хватке, которая ощущалась, как воплощенная вода. Она положила свою холодную голову ему на живот и нежно вздохнула. Может быть, даже влюбленно. Аид положил руку ей на голову и погладил, чтобы смягчить слова, которые собирался сказать. Затем он отдал приказ: - Уведи их, когда они проснутся. И почувствовал, как она напряглась еще сильнее. Теперь нимфа плакала. Он чувствовал это по тому, как дрожали ее плечи. - Мой Король, пожалуйста, не надо... - Это не наказание. Я не отсылаю тебя из-за небрежности. Напротив, я оставляю тебя во Дворце. Гинекей принадлежит тебе и этим девушкам и будет принадлежать на протяжении всей вашей жизни: вы можете оставаться при дворе, это не проблема. Но мне нужно побыть одному. Пожалуйста, уважай мой выбор, даже если не можешь его понять. Левка отчаянно закивала, все еще соприкасаясь с ним. Ее щека терлась о его твердый живот. - Ты такой одинокий, мой Король, - проговорила она сквозь рыдания, - не ищи большего одиночества, пожалуйста. Но Аид горько усмехнулся. Он заставил ее отстраниться от своего тела, наклонился, чтобы рассмотреть ее поближе, чтобы насладиться деталями лица, которое было и всегда будет таким красивым, несмотря на возраст. - Быть Богом – значит быть одиноким. И он поцеловал Левку. В знак благодарности, чтобы она поняла, как важна она была, как важны были они все... но не настолько, чтобы удержать Эреб. Когда Аид отстранился, то улыбнулся ей и сказал, чтобы она шла спать. Пообещал, что после ночи отдыха всё будет выглядеть не так печально. Затем проводил ее взглядом, когда нимфа в последний раз легла на его кровать рядом с остальными тремя девушками. «Я люблю тебя, Левка» - это он не сказал…