Приговор Персефоны

-- УЗЕЛ -- Выйдя в коридор, Аид сразу почувствовал себя лучше. Наконец он снова мог дышать: точно так же, как тогда, когда убегал от Крона, задерживая дыхание, чтобы отец его не услышал, а затем вздыхая, как только избегал опасности. Аид снял свои очки, потому что видел сейчас ещё меньше, чем обычно, и не хотел заблудиться в суматошной обстановке. Никого в коридоре не оказалось - все остались в зале, так что Бог Мертвых не боялся напустить на кого-то ужас своей определенности. Он сунул очки в карман пиджака и подумал, что хочет их разломать. Затем прошел дальше по коридору, пытаясь найти свое любимое и ненавистное одиночество. Он шел долго, медленно, непринужденно по этому огромному дворцу, потому что Один, как и сам Аид, был щедр на высоту потолков. Потом остановился на мгновение и увидел большую террасу с прекрасным видом на Северное море. Аид прошел туда, облокотился о каменное ограждение, стал любоваться волнами. Кронид застыл, окруженный тусклым светом норвежского декабря: тут были свинцовое небо, полное снега, готового вот-вот упасть, и стремительная, темная морская вода. Холодные бездны заставляли Аида чувствовать себя, как дома, а морская пена на мгновение напомнила ему о Левке. Он вспомнил, как она умерла, боясь за свою загробную судьбу. Владыка Мира Мертвых присудил ей Елисейские поля, но Левка выбрала форму дерева – для вечного покоя. Больше Аид никогда с ней не разговаривал. Он так по ней скучал... Аид долго стоял неподвижно, любуясь волнами, которые сердито бились о черные, острые камни. Капли долетали даже до террасы, на которой замер Бог Мёртвых. А волны становились все более яростными, небо темнело. Наверно, Тор здорово гневался. Возможно, приближающийся шторм был делом его рук и ума. А потом, внезапно… Был не гром, а голос. - Чао. И ничего больше. Только это краткое «чао» у Аида за спиной. Оно было сладким, горячим, молодым. Говорила маленькая девочка. Что тут делала маленькая девочка? Аид напрягся. Он не любил детей. Ему было не по себе с ними, с человеческими и с божественными. Он не знал, что говорить в их присутствии, и чувствовал себя слишком официальным, даже глупым. Он сглотнул, надеясь услышать другой голос. Но больше никто не произнес ни слова. В этот момент Аид понял, что должен обернуться: может быть, малышка заблудилась. Всё ещё глядя на море, он достал из кармана очки и надел их. Он предположил, что это явилась новая Богиня. И она, конечно же, никогда не видела его глаза. Аид не желал подвергать её испытанию в таком юном возрасте. Хотя, как ни странно, она говорила по-итальянски... должно быть, она принадлежала к классическому Пантеону. Но почему он её не знает? Девочка, должно быть, была очень дальней родственницей, вероятно, в четвертом поколении, дочерью второстепенного Божества. Однако, чтобы узнать, кто она такая, Богу Мертвых пришлось обернуться. Поправив очки, он это сделал. И был ослеплен. Замер и сделал шаг назад. Потому что почувствовал сильный удар прямо в грудь. Перед ним стоял ребенок. Трех или четырех лет. По крайней мере, крошка так выглядела. Она была такой маленькой, что едва доходила Аиду до колена. Просто крошечная точка в огромном сером коридоре. Но она была ясна. Аид хорошо её видел. Очень хорошо. Так ясно он не видел даже сестру - Деметру. Он мог видеть её всю, даже на расстоянии, как будто она стояла близко-близко: каждую волнистую прядь волос, каждую пору нежной юной кожи, все-все веснушки, радужки больших глаз. Аид никогда никого так хорошо не видел, даже в очках. Бог Мертвых почувствовал, как к горлу подступает паника. Время. Время, которое всегда его преследовало, только что остановилось. Он мог больше не бежать. - Чао! - повторила девочка, склонив голову набок и обиженно надув свои розовые губы. Аид попытался ответить на приветствие, но у него ничего не вышло. Слова, как часто бывало в его жизни, не пожелали выходить из горла. Вместо того, чтобы поздороваться, он задал неудобный вопрос: - Кто... кто ты такая? Но ребенок равнодушно промолчал. Она стояла неподвижно, крошечная, терзая собственные руки и моргая зелено-карими глазами направо и налево, как будто не обращая внимания на Кронида и его вопрос. Аид огляделся, но никого рядом с ней не увидел. Малышка была одна, явилась из ниоткуда. Владыка Подземного Мира постарался быть храбрым, и это оказалось труднее, чем стоять на пути жутких когтей Крона. Он сделал шаг ближе, затем опустился на одно колено, согнув спину так сильно, как только мог, чтобы поговорить с девочкой. Ее близость была роковым выстрелом. Это была она. Аид всё понял. Бессмертная Богиня, которую он всегда искал, ждал, с начала времен. Уверенность обрушилась на него внезапно, и он никогда, никогда не думал, что это будет крошечная девочка, из огромного коридора, возле Северного моря. Малышка, не подозревая обо всех мыслях, которые теснились в древних мозгах Кронида, приблизилась к нему маленькими шажками. В её волосах пестрели разные цветы, все распустившиеся, как будто для неё всегда цвела весна. Девочка была заинтригована, сосредоточена и совсем не испугана. Подойдя к Богу Мертвых, она пристально посмотрела на него. Аид почувствовал себя весьма неуютно. Никто никогда на него так не смотрел. - А ты … ты не боишься? - недоверчиво спросил он, потому что она была первой, кто не боялся. Первой за много-много эпох. Она покачала головой: - Нет. - А ты... ты тут одна? Где твоя мама? Вместо ответа она перевернула вопрос. И это оказалось очень больно: - А ты один? «Да», - хотел сказать Аид. И впервые в жизни почувствовал, что может говорить честно: - Ты даже не представляешь, насколько, крошка… Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Такое с ним случалось нечасто. Ему пришлось сунуть большой и указательный пальцы за очки, чтобы вытереть глаза. Всё одиночество, вся уверенность, вся тяжесть веков обрушились на него одновременно, при виде маленькой Богини, у которой была сила, чтобы удержать Адамантовую корону. В этот момент, осмелев, увидев его печальным и сдерживающим слезы, девочка протянула пухлую руку к его лицу. И схватила очки, почти сняла, но Аид быстро удержал их на своем носу: - Нет-нет. Не снимай. - Но почему? - Ты слишком юна для этих тайн. - Что за тайны? - А, ну, это так... просто... у меня страшные глаза… Только Стикс мог знать, как сильно Аид хотел снять очки и посмотреть на Богиню без фильтров, чтобы оценить все нюансы ее цветов. Но на самом деле он не мог. Он поднялся, поправил рубашку, галстук, пиджак и быстро вытер слезы, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь видел его таким. - Ты всё же должна сказать мне, кто ты, крошка, - это прозвучало слишком сухо, строго, как приказ, затем Бог Мертвых поспешил смягчить тон. - Скажи мне свое имя. И кто твоя мама? Но девочка опять его проигнорировала. Она увлеклась морем: - Там чудовище! - весело сказала, и на мгновение Аид испугался, что она говорит о нём. – В море! Я его вижу! - Может, не стоит твоим юным глазам смотреть на чудовище? Но ей было все равно, ей было любопытно, что там в море. Итак, Аид встал рядом с ней. Поднял дитя на руки и усадил на перила, крепко обняв за талию, прижав к своему боку, чтоб она не упала. Она оказалась такой тёплой... - Чудовище, говоришь? - Аид хотел занять её чем-нибудь. - Да. Змеюка. - Змей. - Змеюка, - повторила девочка, капризно толкнув Бога Мертвых. Аид усмехнулся и согласился. - Ну, хорошо. Эта змеюка – Ёрмунганд, он прибыл сюда на встречу. Это он создает волны. - Нет! Это ветер создает волны! - О, да. Прости. Она, конечно, наслаждалась дискуссией. Аид присмотрелся к малышке получше и заметил ее цвет, ее ауру, то, чего он никогда ни в ком не видел. Неизвестный цвет. Очень красивый. - Держу пари, что могу угадать твое имя. Она равнодушно пожала плечами. Как будто и в самом деле не знала своего имени. Затем Аид пристально посмотрел на нее, чтобы заглянуть в ее душу. Он видел ее сочувствие, ее силу; её двойственность: милосердие и ужасный, даже разрушительный гнев. Он видел ее природу Богини Хаоса, столь отличную от него, хранителя нейтрального равновесия. Он видел ее ум, склонность к слову, которого у него не было. Он видел ее логику, страсть, невероятную способность любить необычные вещи. И тут он узнал ее имя. - Персефона, несущая хаос, - Аид никогда не ожидал такого значения для Королевы Эреба. - Где ты была все это время? Я никогда не слышал о тебе, Персефона… И наконец, в этот самый момент за его спиной раздался еще один голос. Идиллия была нарушена, мирное и сладкое мгновение исчезло. - Это не её имя. Аид обернулся, узнав голос. Увидел Деметру, стоящую посреди коридора. Она скрестила руки на груди и сурово смотрела на него. Девочка дёрнулась: ей захотелось вниз, и Аид опустил ее на пол. Малышка побежала к матери, и Деметра позволила ей обнять себя за ногу. Аид застыл, не шевелясь, пораженный открытием, что Персефона - дочь его сестры. Какая ирония Судьбы… - Деми, ты... ты не говорила мне, что у тебя есть дочь. - А тебе было бы не все равно? Ну, да. Почему она всегда недооценивает его? - Я всегда забочусь о семье. Если бы я знал, то поздравил бы. А кто отец? - Нет никакого отца. Есть только я - мать. Я почувствовала себя одинокой, и она явилась ко мне. Ирония, все больше и больше иронии. Деметра почувствовала себя одинокой, и тут появилась Персефона. Теперь Аид был единственным, кто чувствовал себя одиноким, и Персефона появилась в этом коридоре без страха, без причины. - Ее зовут Кора, - сказала Деметра, крепко обнимая дочь и прижимая к себе её цветущую головку. - Кора? Девочка? Она не может вечно носить это имя. - Она будет вечно молодой, она Богиня Весны. - О… насколько... молодой? На мгновение Аид испугался самого худшего. - Она еще и Богиня Плодородия, скоро станет взрослой. Думаю, она остановится между двадцатью и тридцатью годами. Посмотрим. В этот момент Деметра нахмурилась. До сих пор она говорила спокойно, гордясь дочерью. Теперь ее глаза расширились. Она всё поняла. Она тоже узнала. - Аид, почему ты спрашиваешь? Но его губы сжались. Он напрягся, стараясь выглядеть серьезным и официальным. Он не ответил, но Деметра всё равно поняла. Ее лицо вспыхнуло огнем. - Ты! Ты что-то в ней увидел! Тебе нужна моя дочь? Она же ребенок, как тебе не стыдно?! Это обвинение ранило Аида так же, как когти Крона, и, конечно, более болезненно. Он напрягся ещё сильнее, сдерживая гнев. Сделал шаг к Деметре, и этого было достаточно, чтобы оказаться рядом с сестрой, лицом к лицу. - Осторожнее с обвинениями, сестра, - сердито прошипел Аид. – Мне не нужны маленькие девочки. Я бы никогда даже не подумал о таком зверстве. Ты должна перестать приписывать мне грехи, которые видела у других Богов. Я не твой жертвенный баран! Но Деметра, в свою очередь, встала между ним и дочерью. Так, как однажды Аид встал между ней и Кроном. - Ты отвратителен! – выкрикнула она жестоко. - Ты такой же, как Зевс! Ты мужчина и ты ужасен! Она не прожила на этой земле и пяти лет, а ты уже бежишь за ней, как голодный волк! Она такая маленькая! - Но ведь она вырастет, правда? А тут, вдруг, он получил хлёсткую пощечину. Деметра никогда не осмеливалась, никогда раньше не била брата. Аид остался неподвижен. Раздраженно облизнул губы. И сделал еще один шаг к ней. Он был выше ростом и напугал Богиню Урожая – Деметра попятилась. Она была уверена, что сейчас получит жуткий удар в ответ. Но Аид этого не сделал. - Я не назову это гибрисом, сестра, - медленно и угрожающе выдохнул он, - только потому, что ты немного лучше человека. Деметра сузила глаза, став похожей на гадюку, и ее золотистые радужки стали ядовитыми. - А ты – достойный сын нашего отца. Неудивительно, что женщины не хотят тебя. Ты ужасен внутри и снаружи, как и Крон! Было больно. Как и тогда, когда она презрительно скривилась на Елисейские поля… даже больнее. От сестры теперь только боль… Аид стиснул зубы и глубоко вздохнул. На мгновение, всего лишь на короткое мгновение, он обменялся более спокойным взглядом с Деметрой, и это было так, как будто они оба задавались вопросом, как они дошли до этого момента. Они только что оба нанесли друг другу самое страшное оскорбление. Как это случилось? Как они могли забыть всё, что было раньше? Да, он выдохнул и отвернулся. Заметил, что сестра плачет, но не стал извиняться. И он знал, что она бы тоже этого не сделала. - Ты знаешь, сестра, я рад, что ты отказалась от Эреба, - сказал Аид. – Правда в том, что ты не продержалась бы там и пяти минут, ты бы все время скулила. Вместо этого, твоя дочь... твоя дочь – хороший знак. Деметра закусила губу и стиснула зубы, отчаянно толкнула Аида. Она выплакала все свои слезы и закричала: - Оставь ее в покое! Ты должен оставить ее в покое! Она моя! - Она явилась в мир для Эреба. Ни ты, ни я не можем выбирать, - жестоко поправил ее Аид. – Хотя ты считаешь меня злонамеренным, я говорю тебе, что не видел в ней плотской любви. Я видел гораздо больше. Я видел трон, и она сидела на нём. Я видел Адамантовую корону на её голове, и она могла держать её. Я видел, как она ела гранат шесть раз. Я видел, как души кланялись ей не как весне, а как Королеве. А потом, когда она превзойдет тебя, ты тоже ей поклонишься, Королеве Теней. Это то, что решило Колесо. Ты можешь трепаться, кричать, сколько влезет, но так оно есть и будет! Деметра окаменела, тяжело дыша, слезы текли по её осунувшимся щекам: она понимала, что только что услышала не что иное, как пророчество. На мгновение воцарилась тишина. Только теперь, когда Деметра умолкла и замерла, Аид получил возможность посмотреть вниз: он увидел Персефону, обнимающую ногу матери, прячущуюся за ней. На этот раз, да, она напугалась, сильно. В каштановых кудрях девочки уже не было цветов. Она смотрела на Аида огромными глазами. Так, как смотрят на разъяренного титана. Как сам Аид в свое время смотрел на Крона. Он взял себя в руки и отступил на шаг. Ослабил галстук, оттянул воротник рубашки, не в силах дышать. Он знал, что, даже если Персефона не испугалась его в первый раз, теперь она испытывала чистейший ужас, и это была его вина. Аид сглотнул, понимая, что должен уйти. Он не хотел, чтобы Персефона запомнила его таким. Он восстановил первоначальное расстояние, успокоился. - Не бойся, сестра. Я подожду. Я хорошо умею ждать. Я отойду в сторону и не причиню тебе никакого неудобства. Но настанет день, когда Кора станет Персефоной, и тогда она придет к Эребу. - Ты ошибаешься, - ответила Деметра, упрямая, как всегда. - Она Весна, и я клянусь: если ты попытаешься соблазнить ее, я тебя порву! Но Аид не волновался, потому что как он мог волноваться, если у него была абсолютная уверенность во всех судьбах и в Колесе? На самом деле, он расплылся в тихой улыбке, и его сестра увидела это и заплакала ещё горше. Не обращая на Деметру внимания, Владыка Подземного Мира бросил последний взгляд на девочку, потому что знал, что ещё долго её не увидит, и хотел запомнить её совершенство. Наконец, он повернулся и направился к выходу. - Жизнь станет намного легче для тебя, Деметра, когда ты поймешь, что у тебя нет власти над некоторыми вещами. Наслаждайся временем со своей дочерью, но приготовься к мысли, что однажды она станет той Женой и Королевой, которой ты не захотела стать…