die at 4 a.m.

В комнату заходит светловолосый. В его руках поднос с приготовленной им же едой. Несмотря на то, что Джин не занимался готовкой уже пол столетия, его способности не ухудшились. Он оставляет тарелку с сочным свиным стейком и картофельным пюре на тумбу около кровати, где лежит Пак и отчаянно смотрит в потолок. Она переводит взгляд на еду, что только что ей принес парень, и лишь фыркает: — Я веган, — цокает недовольно, увидев в тарелке мясо. — Придётся привыкать, — улыбается Ким и садится на край кровати возле Су. — Чон ради тебя в магазин пошёл, наверное, первый раз за столетие. — Ты тоже такой? — немного огорчённо спрашивпет она, в сердце ещё теплится глупая надежда, но красные глаза выдают сущность блондина. Чон ей немного рассказал о вампирах. Только то, что могло её успокоить. Конечно, есть её никто не будет, но ей стоит быть аккуратной во дворце. Ещё он рассказал о существовании инкубов — демонических соблазнителей, питающихся людской похотью, коим и являлся тот рыжий гонщик. Он собирался соблазнить молодую, а потом насытиться молодым телом. Девушке ничего не оставалось, кроме как просто поверить Чону, ведь это единственное, что могло объяснить её легкомысленное поведение в тот день. Только вот главное он ей так и не рассказал… — Мы все такие, — немного с грустью отвечает Джин. Он не выбирал себе такую жизнь. Не сказать, что он недоволен, но эта рутина начинает надоедать. Постоянная жизнь в тени, хотя им и не грозит опасность. У людей нет способа добраться в мир сверхъестественных — это как плева, что защищает дворцы всех остальных кланов таинственных общностей. И чтобы позабыться от скуки, бессмертные часто устраивают себе тематические вечера. Почти каждый месяц проводится вечеринка соответствующая определенному десятилетию. Они наряжаются, как в последний раз и погружаются с головой в свою смертную жизнь. — Зачем я вам? — жалостно спрашивает смертная. — Он так и не сказал тебе? — блондин подсаживается ближе, чуя сладкий запах её тела, слышит, как ритмично бьётся её сердце. — Ты ключ к его жизни, — Ким бы ещё что-то сказал, но так он может только всё испортить, а больше всего на свете он хочет счастья для двоих, поэтому просто молча уходит, разогревая в Су ещё больший интерес.

***

Глубокая ночь. Слышно только стрекотание сверчков. За весь день Суджи виделась только с Джином. Он приносил ей еду, но больше не говорил ни слова. Так и с ума сойти можно. Су уже устала думать об инкубах, вампирах и прочих загадках. Именно поэтому в её голову пришла мысль побега. Её дверь надёжно охраняется Кимом, так что единственный выход — через окно. Но с третьего этажа не так-то легко спрыгнуть и остаться без травмы. Шатенка решает снять наволочки с подушек, вынуть пододеяльники и взять простынь с кровати. Угробив на связывания постельного белья в нечто наподобие верёвки довольно долгое время, она крепко привязывает новоиспечённое оборудование к ножке кровати и скидывает другой конец из окна. Крепко держась за ткань, Су потихоньку начинает спускаться со страхом, что её заметят, ведь кто тогда знает, что с ней будет. На первом этаже ткань, к сожалению, заканчивается, но благо расстояние до земли не такое уж и большое, так что Су ловко спрыгивает и сталкивается в этот момент с ледяными глазами Чонгука. Он усмехается, а Пак стоит с гримасой неописуемого страха на лице. Неужели она настолько примитивная? — Сбежать надумала? — хватая студентку за кисть, говорит он. Она поднимает взгляд на него, смотрит в пустые глаза, а в них нет ничего. Суджи не видит в них ни любви, ни сострадания, для неё он — монстр. — Отпусти меня! У меня там семья! — жалостно просит та, будто сейчас вот-вот упадёт перед ним на колени, моля о пощаде. — Теперь я — твоя семья, — строгим тоном отвечает он, сжимает её запястья сильнее и притягивает шатенку к себе. Цвет его глаз за доли секунды меняется на пурпурный, и Су вздрагивает, но находит в себе силы продолжить: — Там моя подруга… — Ты о Лане? — с некой усмешкой спрашивает юноша. — Так она мертва! Её любимый Сехун, твой бывший вроде, вырубил, когда она слишком ему надоела, — говорит он, пытаясь сдерживать всю злость, чтоб окончательно не напугать свою пассию. — Что ты говоришь такое?! — она отказывается в это верить, растерянно качая головой. Но брюнет психует, прижимает её тело к себе и за секунду телепортирует их обратно в комнату. Всё происходит так быстро, что Пак даже понять ничего не успевает. Чон подходит к зеркалу, таща девушку за собой, его ледяная рука дотрагивается до стекла, и вампир просит показать ему Лану. На зеркальной поверхности всплывает картина: Лана вешается на шею к молодому человеку и начинает обцелововать его лицо, не переставая ужасно рыдать. Тот отталкивает, да не рассчитав силу делает это настолько грубо и сильно, что Ю ударятся затылком об угол стола, льётся алая кровь, и Лана перестаёт дышать. — Это не правда! — отрицательно качает головой шатенка, отказываясь верить в увиденное. — Думаешь откуда я всё так знаю о тебе? Спасибо зеркалу. — Я тебя ненавижу! Убирайся! — в Чона летят все первые попавшийся под руку Су вещи: пыльные книги, статуэтки и даже подсвечник. Вампир ловко уворачивается от летящих предметов и те громко ударяются об стену. — Чтоб ты сдох! — всё так же продолжает шатенка и уже не сдерживает слёз. — Я бессмертный, малыш, — телепортируется и оказывается в плотную с девушкой, хватает её запястье, чтоб та не смогла причинить вред его комнате с недешёвым убранством. Как бы он ни хотел, он не сможет понять каково сейчас Су. Чон не из тех, кто будет обнимать и тихо проговаривать слова поддержки. Он слишком хорошо знает, насколько люди эгоистичны и алчные, так почему ему стоит быть другим? — Что здесь происходит? — в комнату врывается перепуганный Джин. Услышав дикие крики с соседней комнаты и звуки бьющегося стекла, он тут же примчался на подмогу, уже надумав, что его друг совсем одичал и набросился на бедолагу, но всё оказывается интереснее. — А вот и матушка пришла, — взводит руками брюнет, — иди ему в плечо поплачь! — он отталкивает от себя молодую и направляется к выходу, но его руку перехватывает блондин и уводит в коридор, закрывая дверь на замок. — Чон, ты что творишь? — огорчённо спрашивает широкоплечий мужчина, давая другу лёгкий подзатыльник, чтоб тот пришёл в себя. Тот только лениво цокает и скрещивает руки. — Тебя нужно учить, как с девушками обращаться? — Она моя судьба, значит, так должно быть, — настаивает вампир. — Судьба не судьба, но такими темпами она тебя точно не полюбит. Ты должен сам добиваться своего счастья, сам управлять своей судьбой, — эти слова не сразу, но приводят младшего в чувства, Чонгук отбрасывает голову назад и протяжно стонет, осознавая смысл сказанного другом. Как же он мог так обложаться? Он и сам уже понимает, что такими темпами Пак будет его только ненавидеть, а ему, наоборот, нужно расположить к себе. Но что же делать, если он — бесчувственный монстр? Или Чон сам себя таким возомнил, а на самом деле имеет чувства? Ведь как можно любить человека и при этом быть бесчувственной куклой? Или он не любит Су, а просто одержим ею?