Совсем другая история

Свой домашний арест Стайлз честно провёл дома. Спустя пару дней после него под аналогичное наказание загремел и Скотт, что вызвало у Маккола дикую радость – не вынужденное пребывание в комнате, а то, что Мелисса успокоилась и начала с ним разговаривать. Однако безграничное счастье было омрачено тем, что с Эллисон поговорить никак не удавалось – у той дома творилось что-то непонятное, Джерард решил тренировать внучку едва ли не по военной программе, Крис почти самоустранился с пути отца, а Виктория свёкра поддерживала полностью. Эллисон крутилась как могла и реально хотела убивать, правда, немного не тех, кого хотела убивать её семья. Шериф, несмотря на своё предупреждение, рябиновые рамы ставить, разумеется, не стал и вообще закрыл глаза на то, что почти каждый день кто-то пролезал в комнату его сына, используя сверхъестественные приёмчики. Джон даже не стал как-то отчитывать подростков, будто бы поняв, что стая просто хотела быть вместе в достаточно тяжёлый период времени для одного из них. Стайлз подозревал, что отец это понял не без помощи Питера, с которым он встретился ещё раз, но уже без Криса (потом шериф встретился ещё раз с Арджентом, но уже без Хейлов). Мелисса присутствовала на обеих встречах, потому что её не меньше Джона волновала ситуация с оборотнями. И именно после этих встреч она поговорила со Скоттом. Айзек, которому в основном и была нужна поддержка, почти жил у Стилински. Все возможные обвинения к нему даже не предъявили, потому что алиби в ночь убийства подтвердилось (и Стайлз действительно не знал, как именно Питер и Джон это провернули), а потом пришли результаты вскрытия, которые показали, что человек бы не смог совершить подобное. Раны были очень похожи на следы животного, так что у полиции опять была рабочая версия, связанная с нападением очередного взбесившегося горного льва. А вот Джексона, из-за которого Айзека и начали подозревать вначале, хотелось долго и вдумчиво бить головой обо все твёрдые поверхности. Сам Лейхи на безграничное возмущение Стайлза только пожал плечами, сказав, что его совершенно не удивляет такое поведение Уиттмора – за годы соседства он показал себя во всей красе, даже не пытаясь как-то повлиять на ситуацию. Это Стилински возмутило ещё больше, ведь мистер Уиттмор – отец Джексона – был адвокатом, известным своей чёткой позицией защищать невиновных. В общем, Стайлз негодовал, Айзек пожимал плечами, а Эрика, которая почти всегда приходила вместе с Лейхи, притиралась боком то к одному, то к другому, явно не зная, чью сторону выбрать. Дерек не пришёл ни разу. Стайлза это, признаться, бесило неимоверно. Причём Стилински не совсем понимал, почему именно бесило, но факт оставался фактом: хотелось врезать младшему Хейлу по роже, встряхнуть за грудки и орать "Повтори, что ты сказал!". Тогда, когда одно-единственное слово вызвало у Стайлза минутный ступор, за время которого Дерек успел красиво свалить в окно. Стилински был почему-то уверен, что Хейл скажет что-нибудь другое. Сделает что-нибудь другое. Что-нибудь – другое. И уже даже не важно что именно и насколько другое. Но это "согласись" буквально выбило почву из-под ног. Стайлз хотел бы с кем-нибудь обсудить ситуацию. Очень хотел выговориться. Сказать, что ему страшно сказать Питеру "да" и одинаково страшно сказать ему "нет". Что он не знает, как поступить, что сделать, что решить. Не знает, чего от него в результате ждут. Что будет, если у них ничего не получится и что будет, если всё-таки выгорит. У Стайлза был миллион вопросов, на которые требовался ответ, но ещё больше было переменчивых и сталкивающихся друг с другом чувств, захлёстывающих с головой. Стилински то приходил со своим волком к взаимопониманию, то чувствовал себя безнадёжным шизофреником, насмерть переругавшимся с самим собой. И ему просто нужен был кто-то, кто может либо избавить от всего этого, либо хотя бы ненадолго отвлечь, заглушить, понять. Банально хотелось поговорить с кем-то на эту тему и высказать всё, что накопилось. Но вот поговорить было решительно не с кем: к отцу не пойдёшь (как вообще сказать папе про необходимость начать отношения с человеком вдвое старше, мужчиной, Питером?!), к альфе – нет, лучше страдать в одиночестве, к Айзеку и Эрике – у первого пока своих проблем хватает, а вторая вряд ли поймёт, к Скотту – тот предложит убить Питера с вероятностью в сто один процент из ста. Оставался Дерек. Но Хейл мало того, что не приходил, так ещё и на звонки не отвечал! — Нет, серьёзно? – разозлился Стилински, в очередной раз попадая на автоответчик. – А если я тут умираю? Охотники окружили! Та убивающая всех тварюшка пришла! Отец узнал абсолютно всю правду и пошёл убивать Питера! Ну серьёзно, Дерек, ты ведёшь себя… Ладно, фиг с этим. Слушай, давай не будем устраивать драму вселенского масштаба, ничего экстраординарного не случилось, если не считать, конечно, что в последнее время всё, что со мной случается – экстраординарное… Короче, я просто хочу обсудить ситуацию, ладно? По-го-во-ри-ть хочет Стайлз с кем-нибудь, кто в теме, но не Питер. Дерек, ответь мне хотя бы на смски, правда. Ты ведь умеешь это делать, я знаю. Если ты этого не сделаешь, Хейл, я уеду в Мексику, заберу с собой отца и вы разбирайтесь тут со всем, как хотите. Серьёзно, Дерек, это уже не смешно, почти неделя прошла. Стайлз завершил вызов и в лёгком раздражении откинул телефон на кровать. Если Хейл и на этот раз прикинется несуществующим элементом, то Стилински просто не знает, что сделает. Хотя, правильный ответ – ничего. Ничего он не сделает. Он даже обидеться на него не сможет, потому что Хейлу, судя по всему, наплевать. Нет, Дерек вовсе не обязан носиться с ним из-за какой-то ерунды ("Связать себя на всю жизнь с Питером – ерунда?!" – вопило подсознание, но Стайлз упорно его затыкал), но хотелось бы как-то побольше участия в этом важном для всей стаи решении. — Да пофиг, завтра расскажу Скотту, – сообщил Стайлз потолку, когда через полчаса телефон так и не подал признаков входящих смс или вызовов. – Он и так Питера терпеть не может, поводом больше, поводом меньше – какая разница, верно? Потолок ожидаемо промолчал. Стилински вздохнул и перевёл взгляд на валяющийся рядом учебник математики. Никакого желания учиться у него не наблюдалось в принципе. Хотелось к стае – Стайлз и не заметил, как быстро он привык к ощущению родных волков вокруг себя, – но Айзек был на очередной беседе то ли с соцработником, то ли с психологом, то ли с ними обеими, Эрику внезапно заметила собственная семья, так что она проводила время с родителями и сестрой, а у Скотта всё ещё не закончился домашний арест. Дерек потерялся где-то на дороге жизни, а к Питеру как-то не сильно хотелось. Стайлз уже было почти собрался к Скотту домой, в конце концов, он ещё ни разу не лазил к другу через окно, давно пора было восстанавливать историческую справедливость, как телефон трелькнул, сообщая о входящей смс. Стилински отчего-то заволновался, хотя видимых причин на то не было и даже не заметил, как задержал дыхание. "Приходи в лофт," – гласила смска от Дерека. — А вот и хрен, – ответил телефону Стайлз, но вопреки собственным словам начал натягивать толстовку. – Ни привет, ни извини, что игнорил тебя всю неделю. Хейловская порода, блин, во всей красе. Стайлз не собирался признаваться даже самому себе, что за ворчанием он скрывал появившуюся вдруг нервозность. *_*_* Дерек был в лофте. И выглядел мягко говоря, не очень. Даже сильно не очень. — Ты словно встретился с асфальтоукладчиком, долго выяснял с ним отношения, а потом признал его полное превосходство, – протянул Стайлз. – Что произошло? Дерек только отмахнулся и медленно пошёл к кухне. Стайлз последовал за ним, беззастенчиво пялясь на обнажённую спину, на которой медленно затягивались… порезы? следы от когтей? что это вообще было? Судя по тому, как Хейл осторожно ступал, эти раны были не только на спине и груди, но и на ногах. — Серьёзно, Хейл, кто тебя так? – спросил Стилински. – Это та же тварь, которая убила отца Айзека? — Нет, к нам заглянула парочка диких, – со вздохом пояснил Дерек. – Мы их отогнали очень быстро, одного не успели – с ним разобрались охотники. — Так это от омег? – снова поинтересовался Стайлз, всё ещё продолжая пялиться на раны, но теперь уже на груди, поскольку Хейл успел повернуться, опершись копчиком на стол. – Нифига себе. А чего они не заживают? — Потому что это не от омег, а от светлой идеи Питера, – поморщился Дерек. – Налаживали с соседями дружеские связи. — И как, успешно? – с сомнением протянул Стайлз. — Вполне, – хмыкнул Дерек. – Теперь у нас с ними полное взаимопонимание – я ненавижу их, они ненавидят меня. — Отличное начало долгого и плодотворного сотрудничества! – пафосно возвестил Стайлз, а потом как-то весь подобрался и перевёл взгляд с Хейла на стену. – А ту тонну сообщений на автоответчике и ещё большую тонну просто сообщений ты уже успел оценить? — Как пришёл, – кинул Дерек. – Особенно понравился момент, где ты сравниваешь меня с королевой драмы. — Ну ты не отзывался вообще никак! – взмахнул руками Стайлз. – Что я должен был подумать? Мог бы скинуть смску, что пошёл к соседям разбираться, кстати, а кто наши соседи? Мы как бы вообще не знали, куда ты делся. — Питер вообще-то должен сообщать такие вещи, – заметил Хейл. – К тому же, я не думал, что знакомство затянется. И недалеко от нас живут феи. — Феи? – с удивлением переспросил Стилински. – Феи прямо… феи? С крыльями, там, палочками волшебными?.. — Злобные мелкие твари, – припечатал Дерек, сверкнув голубой радужкой. — Ага. Феи, значит, – закивал Стайлз, делая мысленную пометочку. – Совсем не похожие на Тинкербел? — Вообще ни разу, – покачал головой Хейл, заваривая себе и Стайлзу кофе. – Она была относительно милой, хоть и ревнивой. А этих вообще убить бы. — Мда, массовая культура всё перевернула вверх тормашками, – вздохнул Стилински, присаживаясь на табуретку и усилено рассматривая пол и стены. – Так насчёт сообщений… — Я тебя слушаю, – отозвался Дерек, ставя перед парнем кружку с дымящимся напитком. — Я… не знаю с чего начать, – вздохнул Стайлз. – Вот всё это время знал, а теперь не знаю. Окей, ладно. Давай попробуем. Почему ты сказал то, что сказал? — Я вырос в большой стае, – начал Хейл, усаживаясь напротив Стилински. – Которая, к тому же, была связана кровными узами. Моя мать была сильной и хорошей альфой, мы у неё все по струнке ходили. Та стая, что у нас сейчас, она… не знаю, как объяснить, больная что ли. Тебе не с чем сравнивать, но вот я разницу чувствую. Физически Питер полностью здоров, но вот психологически – даже не уверен, что когда-нибудь будет. Это не его вина, любой бы свихнулся, переживи то, что он пережил. И сам Питер это прекрасно понимает, поэтому и ищет способы восстановить как самого себя, так и стаю – такой, какой она должна быть, ведь ему тоже есть, с чем сравнить. — То есть, это твоё "согласись" было из-за того, что ты чувствуешь неполноценность стаи и хочешь это исправить? – уточнил Стилински, вертя в руках кружку. – И Питер хочет того же? — Стайлз, у меня перед глазами был один пример пары – мои родители. Я видел, как они счастливы в своей связи и знаю, что у вас с Питером так не будет в любом случае. Наша стая не неполноценна, она просто несколько нестабильна. Конечно, Питер хочет сделать её сильнее, спокойнее, уравновешеннее. И да, он определённо хочет вернуть в прежнее состояние самого себя. — Хорошо, эту способность пары я понял, – решительно кивнул Стайлз и отодвинул от себя полупустую кружку. – Но почему я? Питер так обтекаемо сказал "это инстинкты" и, если честно, это нихрена не объяснение. У нас в стае есть Эрика – намного проще же выбрать в пару девчонку, которая вот сто процентов не будет против. Она благодарна Питеру за укус, она его не боится и не считает чокнутым маньяком, потому что не имела сомнительного удовольствия лицезреть убийство Кейт. Айзек, опять же – он тоже к Питеру относится хорошо. И тоже счастливо пропустил все его убийства из мести. В конце концов, можно обратить кого-то ещё – я против подобного, конечно, но если это человеку реально поможет в жизни, то почему бы и нет? Я не понимаю, Дерек. Просто не понимаю, почему именно я. У меня нет каких-то особых умений, отличающихся от других оборотней, я не горю желанием, я вообще с трудом доверяю Питеру, так что пройдёт лет пять, если не больше, пока у меня получится без оглядки верить нашему альфе. Объясни, почему всё-таки я? Хейл вздохнул и тоже отодвинул от себя кружку. Стайлз задавал вполне логичные вопросы, и какого же хрена ему ничего не объяснил сам Питер? Поставил перед фактом и свалил в туман, бросив Дерека всё рассказывать. Как будто Хейл-младший мог это объяснить, сам ни разу подобное не испытав и зная всё со слов родителей и что-то из книг. — Вряд ли я скажу тебе что-то новое, – вздохнул Дерек. – В смысле, у меня тоже нет другого объяснения, кроме "это инстинкты". Нигде не существует алгоритма по выбору пары. Альфы сами это решают – как, я без понятия. Их волки принимают такое решение, а на чём основываются – никто, кроме них самих, не знает. Сейчас пример тебе, скорее всего, не понравится, но как люди влюбляются? Не составляют же они список плюсов и минусов, а потом решают "да, вот он хороший, в него и влюблюсь". — Да уж, в контексте разговора про то, что мне нужно стать парой Питера, пример как-то не очень радует, – хмыкнул Стайлз. – Но окей, я тебя понял. Это инстинкты, и они почему-то решили выбрать меня. Ладно. Хорошо. Как насчёт временного промежутка? Про пять лет я не шутил. Серьёзно, даже не знаю, что именно нужно сделать Питеру, чтобы я ему безоглядно доверял. — Думаю, тут всё будет завязано на твоём согласии, – задумчиво протянул Дерек. – Как только ты его дашь – официально и с полным пониманием того, на что соглашаешься, ваши с Питером волки начнут относиться друг к другу по-другому. Процесс, который ты определяешь длительным, по факту будет гораздо короче. Прежде всего потому, что Питер не будет тебе врать. — Вообще? – удивился Стайлз. – Вот совсем? И скрывать свои злодейские планы тоже не будет? — А смысл тогда вообще находить себе пару, если ты сам не собираешься выполнять главное условие? – пожал плечами Дерек. – Нет, за ложь ни тебя, ни его молния не ударит, сердце не остановится, стая с ума не сойдёт – но просто смысл-то потеряется. Даже если ты не узнаешь или не поймёшь, что это была ложь – она от этого правдой не станет. — То есть, если я соглашаюсь стать парой Питеру, а потом задаю какой-нибудь вопрос, то он обязан мне сказать правду, а не улыбнуться своей жуткой улыбочкой и свалить в туман? – уточнил Стайлз. — Он не обязан говорить тебе правду, – покачал головой Дерек. – Но скажет её, потому что чем дольше он будет тебе врать, тем дольше будет устанавливаться связь. — Прекрасно, – закусил губу Стайлз. – Он вот ещё говорил, что мы можем встречаться с кем-то вне стаи – это правда? — Да, если вы об этом знаете и не имеете ничего против. Вот только сама стая знать ничего не должна, потому что тогда авторитет альфы или его пары будет подорван. — Великолепно, – задумчиво отозвался Стайлз. – И ещё один вопрос. Если я откажусь. Вот просто скажу "нет" и всё – Питер выгонит меня из стаи? Мне придётся покинуть территорию и уехать куда-то, где я даже отдалённо не покажусь ему на глаза? Дереку стоило бы сказать Стайлзу, что да, Питер его выгонит и вынудит покинуть родной город. Если Хейл сейчас сказал бы, что так и будет – Стилински согласился бы на предложение Питера. Да, прошло бы много времени, пока они притёрлись друг к другу, смогли бы доверять. Но уже с официальным согласием стая бы почувствовала себя лучше, увереннее. Так что Дереку определённо стоило сказать "да". — Нет, – ответил Хейл. – Чисто теоретически он это сделать может, но сейчас стая не в том состоянии, чтобы кого-то выгонять. Тем более тебя. — Тем более меня?.. – переспросил Стилински. — Стайлз, вот скажи мне, почему Айзек и Эрика почти каждый день проводят дома у тебя, а не у Питера? Почему Скотт согласился прийти в полнолуние вместе со всеми, хотя мог бы и отказаться? — Потому что мы друзья? – предположил Стилински. – Ну, со Скоттом точно, а Айзек с Эрикой… — Потому что вы друзья, – подтвердил Дерек. – Потому что вы учитесь в одной школе, потому что вы одногодки, потому что им проще с тобой, а не с Питером, которому они благодарны, сейчас забудем на минуту о Скотте, но тем не менее. Эрика не будет звонить альфе, чтобы рассказать, как она сходила по магазинам. Айзек не будет обсуждать с Питером девчонок. Со Скоттом вообще отдельная история. — Это ты мне сейчас так тонко комплименты делаешь? – подозрительно прищурился Стайлз. По лицу Дерека было понятно, что окружающие его подростки, а в особенности Стилински в данный момент времени, причиняют ему неимоверную душевную боль, помноженную на непрекращающееся выедание мозгов чайной ложечкой без анестезии. — Это я так тонко тебе говорю, что Питер не будет рисковать отношением со всеми членами стаи из-за того, что ты поступишь не так, как он хочет, – со вздохом пояснил Дерек. — А конкретно ты хочешь, чтобы я согласился? – вкрадчиво спросил Стайлз. — Конкретно я хочу, чтобы наша стая была сильной и гармоничной, – ответил Хейл. — И для этого надо, чтобы я согласился, да? – продолжал допытываться Стилински. — Это не единственный способ, но самый быстрый, – кивнул Дерек. — То есть, ты хочешь, чтобы я согласился? – снова спросил Стайлз. — Какая тебе разница, чего хочу я? – вздохнул Хейл. — Если спрашиваю, значит она есть. Так ты хочешь?.. – по третьему кругу начал Стилински. — Нет, – перебил его Дерек. – Я не хочу, чтобы ты соглашался. Я сам не доверяю Питеру и никогда его не прощу за Лору – даже когда пройдёт хоть двадцать, хоть тридцать, хоть пятьдесят лет. Он убил мою сестру, насильно обратил двух подростков, не всегда контролирует приступы агрессии, и я определённо не хочу, чтобы ты в шестнадцать лет связал себя с ним на всю жизнь. Ты доволен ответом? — Вполне, – через минуту тишины отозвался Стайлз. – Ты посоветовал мне согласиться не из-за личных желаний, а исходя из принципа "так будет лучше для стаи", я понимаю. — Личные желания? – невесело усмехнулся Дерек. – Однажды из-за моих личных желаний погибла девушка, которая мне нравилась. А во второй раз девушка, которая мне нравилась, сожгла почти всю мою семью. Что-то я не уверен, что хочу в дальнейшем исходить из личных желаний. — Погибла? – начал было Стайлз, но тут же замолчал. – Извини, наверное, совсем не та тема для разговора. — Пейдж, – сказал Дерек. – Ещё в средней школе. Я был крутым баскетболистом, она играла на виолончели, мы влюбились, а потом я решил, что она меня бросит, когда узнает, что я оборотень. Питер подкинул идею – она не расстанется со мной, если тоже будет оборотнем. Идея мне понравилась, вот только мать просить не хотелось – в результате Пейдж укусил Эннис, один из альф, которые в то время жили на территории Бейкон-хиллса. Она… не стала оборотнем. Укус не прижился, так бывает. Пейдж умирала у меня на руках, мучилась и попросила закончить это. Я закончил. — О чёрт, – выдохнул Стайлз. – Чёрт, Дерек, мне так… — Нас потом мать нашла. Меня с мёртвой девушкой на руках и голубыми глазами, – закончил Хейл. – Тогда она меня успокоила и ни в чём не обвинила. Но лучше бы обвинила, может позже я не связался бы с Кейт, кто знает. Стайлз закусил губу и ничего не ответил. Да и что бы он сказал? "Тебе катастрофически, убийственно просто, не везёт с девушками"? Да Дерек бы потом его просто сожрал и сказал, что так оно всегда и было. Стилински знал про Кейт, но вот о Пейдж услышал впервые – оно и понятно, вряд ли Дерек начинает знакомство с новыми людьми с фразы "Привет, я Дерек Хейл и в какой-то степени из-за меня погибла моя первая любовь". Стайлз не жалел Дерека (потому что если бы попытался, то с большой долей вероятности вылетел бы если и не в окно, то за дверь-то точно), но и как себя вести не знал. — Так что, про личные желания пока думать не будем, – сказал Дерек, несильно ударив раскрытой ладонью по столу, будто бы ставя точку в разговоре. – Ты спросил всё, что хотел? — Да, – кивнул Стайлз. – Правда, к какому-либо решению пока не пришёл. Я… могу согласиться. Если это действительно необходимо для стаи, если без этого у нас будут проблемы или ещё что-то. Меня не радует идея, но если можно только так и никак иначе… — Тебе необязательно соглашаться сейчас, – перебил Дерек. – Ты можешь думать столько, сколько необходимо, чтобы принять окончательное решение. Один день или один год – Питер не сможет заставить тебя дать ответ силой, тогда смысл опять-таки потеряется. Я посоветовал тебе согласиться потому, что это что-то вроде моего долга. Я старший бета, я хочу видеть стаю сильной. Но я не хочу, чтобы один из неё приносил себя в жертву ради этого. Если ты не готов, а ты явно не готов, то подожди. — Я почти уверен в том, что моё "подожди" продлится немало времени, – хмыкнул Стайлз. – Мне тоже хочется видеть и чувствовать стаю сильной, но, как ты и сказал, я не могу ни с чем сравнить. То что есть сейчас не кажется мне плохим или неправильным. Я ощущаю вас всех, это круто, никогда бы не подумал, что это реально будет так здорово. Мне достаточно. Но, судя по всему, это не так, да? Может быть ещё лучше? — Может, – кивнул Дерек. – Но у нас вряд ли когда-нибудь так будет. Вся моя стая была связана между собой не только стайными узами, но и семейными, кровными. Мы любили друг друга так, как могут любить только родственники – так, как ты любишь своего отца, или Скотт любит свою мать, или вы с ним любите друг друга, будучи очень близки к братским отношениям. Не знаю, сможет ли наша стая, состоящая из не родственных друг другу людей, когда-нибудь относиться друг к другу так же. — А если у Питера будет пара? Тогда сможем? – подался вперёд Стайлз. — Нет, – покачал головой Дерек. – Пара даст стае уверенность и завершённость, что ли. Но на внутристайных отношениях это отразится не слишком. Изменится иерархия – ты станешь вторым после Питера, я третьим, дальше – либо Скотт, либо Айзек. Но никто не будет тебя обособлять без веской причины. Только, например, когда альфа ранен или далеко от стаи и нужна временная замена. Но в остальном – всё останется прежним. Скотт будет не любить Питера, как не любил его и раньше, Эрика будет рассказывать тебе о походах в магазин, Айзек будет болтаться между нами всеми, я буду спрашивать ноосферу, за что мне это – обычные будни. — Когда в твоей речи проскальзывают шутки, мне всегда хочется сделать удивлённое лицо, сказать "О!" и пялиться на тебя во все глаза, – со смешком заметил Стайлз. – Серьёзно, чувак, ты настолько редко шутишь, что почти никогда. Может, стоит делать это почаще? И люди потянутся к тебе, я уверен! — Меня и так окружает достаточное количество людей, которых я с периодичностью раз в день хочу приложить головой обо что-нибудь твёрдое. Не думаю, что мне нужен кто-то ещё. — Вот! Вот опять! Когда ты так делаешь, я почти верю в то, что тебе не так уж и много лет, – взмахнул рукой Стайлз. – Кстати, а сколько тебе лет? — Совершенно не кстати, – заметил Дерек. — Ты предлагаешь мне гадать? – возмутился Стилински. – Хейл, это нечестно. Тебе может быть как двадцать три, так и тридцать! — Вот уж точно не тридцать, – покачал головой Дерек. – Я так плохо выгляжу, что ли? — Ну, в данный момент – да, – усмехнулся Стайлз. – Но вообще, нет. Вообще ты выглядишь настолько классно, насколько это вообще возможно. Если бы у меня было такое… ну… всё, девчонки штабелями бы падали к моим великолепным ногам. И… кажется я сделал тебе комплимент, и мне слегка неловко, сменим тему? Дерек пару раз забавно фыркнул и тихо рассмеялся. Стайлз опять залип – потому что это был тот самый раз, когда он смотрел на Хейла, как на что-то абсолютно удивительное, потому что смеялся Дерек ещё реже, чем шутил. Стилински не солгал, когда говорил, что имея такие данные, как у Хейла, можно было бы без особых проблем стать самым популярным в школе (наверняка Дерек когда-то таковым и был), и Стайлз серьёзно считал его классным – даже Дэнни оценил, а уж тот-то должен понимать всё в мужской крутости. — У тебя должны быть какие-то печенья и что-то ещё из того, что мы покупали с Айзеком, – через некоторое время сказал Стайлз. – Я пока не хочу уходить, так что собираюсь всё это найти, достать и мы дружно сделаем вид, что ты гостеприимный хозяин, идёт? — Ты даже можешь от моего имени позвать всех остальных, – хмыкнул Дерек. – Чтобы все знали, какой я милый. — Господи, – выдохнул Стайлз. – Дерек, пожалуйста, шути чаще. Я в тебя почти влюблён, когда ты не хмурый печальный волк. И... язык мой когда-нибудь перестанет опережать мозг, но явно не сегодня. Так что я пойду искать вкусняшки и приглашать всех на маленький стайный междусобойчик. Дерек ещё раз хмыкнул и махнул рукой в сторону кухни, будто бы давая Стайлзу возможность делать всё, что ему вздумается. Тот тут же умчался к шкафчикам, параллельно заглядывая в холодильник, звоня Эрике и диктуя, что ей нужно купить по дороге. Хейл поднялся, слегка поморщившись от тянущего ощущения заживающих ран (злобные, злобные мелкие твари, как же сказки врут!), и пошёл в сторону гостиной. Его волк успокоено урчал, чувствуя умиротворённость, которой не было неделю назад. Сегодня он сказал и сделал не то, что должен был сказать и сделать старший бета стаи, но волк, который обычно в подобных ситуациях возмущался и был недоволен, не просто молчал – он поддержал решение Дерека. Это было неожиданно приятно и совсем непонятно. По крайней мере, самому Хейлу. Волк, судя по всему, всё прекрасно понял, вот только делиться этим пониманием не спешил. Дерек и не собирался настаивать. Он устал, хотел отдохнуть и свалившаяся на голову стая была для этого самым лучшим средством. Обо всём остальном подумать можно было и потом. *_*_* — Стайлз, – улыбнулся Питер, когда Стилински появился перед домом Хейлов, нервно теребя рукав толстовки. – Знаешь, в городе есть множество мест, в которых мы могли бы встретиться. На крайний случай, у меня есть квартира. — Что-то я не готов её посетить, – покачал головой Стайлз. — Хорошо, – кивнул Хейл, вставая с крыльца. – Так что за важный разговор должен между нами состояться в этот тёмный час в тёмном лесу? — А сам ты, конечно, не догадываешься? – съязвил Стилински, нервничая больше обычного, а потому почти не следя за языком. – У нас в последнее время так много важных разговоров, которые нужно говорить наедине. Я прямо теряюсь, с какого из них начать. — Не волнуйся так сильно, – мягко сказал Питер, подходя совсем близко и кладя руку на плечо парня. – Я не собираюсь тебя есть. — А мог бы? – спросил Стайлз, но потом резко сам себя оборвал. – Ладно. Хорошо. Хорошо. Короче. Я не готов дать тебе согласие, Питер. И ты сам прекрасно понимаешь, почему – причин так много, что некоторые из них не знаю даже я. Но я могу… попробовать. Как бы объяснить?.. Попробовать тебе поверить. Начать доверять. Если получится, в очень маленьком проценте вероятности, когда-нибудь, сильно вряд ли, но возможно, я мог бы… — Я понял, Стайлз, – улыбнулся Питер, чуть сжимая плечо парня. – Формулировки предложений, когда ты волнуешься, почти не подлежат расшифровке, но я понял. Никто и не ожидал от тебя мгновенного доверия, хотя меня печалит мысль, что мои беты мне не доверяют. — Ну, на то есть причины, согласись? – хмыкнул Стайлз. — Согласен, – кивнул Питер и отошёл. – Хорошо. Спрашивай. — О чём? – удивился Стилински, зачем-то нервно оглядываясь по сторонам. — О чём хочешь. Заставить тебя доверять мне я не могу – но могу отвечать на твои вопросы правду, – сказал Питер. – Задай мне вопрос, я отвечу. — А откуда мне знать, что это будет правда? – уточнил Стайлз. — А смысл мне врать? Тогда у нас ничего не получится, – пожал плечами Питер. – Но в ответ я ожидаю честность и от тебя, ты же понимаешь? — Да я и так как открытая книга, – взмахнул руками Стилински. – Серьёзно, что обо мне… — Ты себя недооцениваешь, – перебил его Питер. – Из всей нашей стаи только ты и я достаточно хорошие лжецы. Ты не так часто врёшь, но мастерски играешь полуправдой – так что не скромничай. — Какой-то сомнительный комплимент, – пробормотал себе под нос Стайлз. – Ладно, это неожиданно, я пока не могу придумать ни одного вопроса, который хотел бы задать. — Хорошо, когда придумаешь, задавай, – кивнул Питер, а потом отчего-то совершенно безумно улыбнулся. – Но если уж мы начали, то играем до конца. — Что?.. – удивился Стайлз. — Пока ты не придумал вопроса, я могу ответить тебе на незаданный, – совсем ничего не пояснил Питер. – Доверять, так доверять. — Я вообще ничего не понимаю, – покачал головой Стилински. — Я не знаю точно, но догадываюсь, кто наша неведомая всех убивающая зверушка, – улыбнулся Хейл. — Только не говори, что это ты. Я почти уверен, что ты сидел с нами в подвале, когда убивали отца Айзека, но только почти, потому что ты вполне можешь применять какие-нибудь альфовские штучки, чтобы телепортироваться… — Если бы альфы умели телепортироваться, то жизнь была бы намного проще, – хмыкнул Питер. – Нет, это не я. Это Джексон. — Уиттмор? Нет, я знаю, что он мудак, но не настолько же. Тем более, он же человек, а такие раны не мог оставить че… – начал Стайлз, но потом резко замолчал и выдохнул. — Ты укусил его, да? — Он был очень настойчив и восторжен, как я мог отказать? – пожал плечами Хейл. – Но укус у него не прижился, тело начало его отторгать. Я думал, что у него что-то вроде иммунитета Лидии, но, вероятно, ошибся. — Прекрасно, – зло выдохнул Стайлз. – Просто чудесно. И вот после этого я должен тебе доверять? Серьёзно, Питер? — Конечно, – кивнул Хейл. – Твоё "попробуем" приравнялось к согласию, Стайлз. Так что теперь, я всегда буду честен и откровенен с тобой. — Что ты… – начал Стилински, чувствуя, как сердце сбивается с ритма, а перед глазами начинает всё плыть. — И вот например сейчас я собираюсь поделиться с тобой планом наших дальнейших действий, – продолжил Питер, подходя очень близко. — Что… Что ты… "Только не паническая атака, Стайлз, только не она. Только не сейчас!" У него уже давно не было панических атак. Он думал, что они в прошлом. Прекрасно, оказалось всего лишь нужно было поговорить с Хейлом, чтобы всё вернулось. Полное ощущение беспомощности, неспособность дышать, связно мыслить… "Что мне делать? Что… мне…" И неожиданно всё прекратилось Стайлз поднял взгляд, ощущая как бешено бьётся жилка на шее, которую несильно, но вполне уверенно сжимал Питер. — Ну не волнуйся ты так, – улыбнулся Хейл. – Конец света ещё нескоро. А пока, планы, как и обещал. — Отпусти, – хрипло сказал Стайлз, однако не пытаясь дёрнуться, опасаясь, что сделает только хуже. Питер послушал, отпуская шею Стилински и мимолётно проводя рукой по плечу. И продолжил как ни в чём не бывало, будто они тут книжки за чашкой чая обсуждают. — Так вот, планы. Джексон опасен и, судя по всему, совсем не волк. Так что, чтобы избежать лишних жертв, – Питер улыбнулся и перевёл взгляд на небо, где даже не было видно звёзд из-за облаков, и совершенно проигнорировал состояние Стайлза, который опять был неимоверно близко к новой панической атаке, – нам нужно его убить.