Here comes the sun

panic! at the disco — don't threaten me with a good time \\champagne, cocaine, gasoline and most things in between i roam the city in a shopping cart a pack of camels and a smoke alarm this night is heating up raise hell and turn it up saying, 'if you go out, you might pass out in a drain pipe' don't threaten me with a good time// Шампанское, кокаин, бензин, И много чего между ними. Я объездил город в тележке для покупок. Блок сигарет "Camel" и пожарная сигнализация. Возрастает накал этой ночи, Поднимаем шум и он всё усиливается. Кричите: "Если ты уйдёшь, то отключишься в водосточной трубе!" Не страшите меня весельем!

«Входящий звонок от мистера Старка» Питер, которого звонок застал в процессе очередного прыжка, испуганно вздрогнул. Он еще не успел привыкнуть к ИскИну, что постоянно напоминал ему о себе во время патруля. Это было… странно. Приятно, но странно. — Спасибо, Карен, — сказал Питер, когда она вывела его на связь. Тони фыркнул. — Карен? Ты назвал многомиллионный костюм Карен? — А что? — спросил Питер невинно, взбираясь на карниз жилого дома. — Она похожа на Карен. — Боже, шкет. Стоит мне на пару часов выпустить тебя из виду, и ты уже раздаешь моей технике человеческие имена. Что дальше? Назовешь мой тостер Стивом? — Не смешите меня, — сказал Питер. — У нас уже есть один Стив. А тостер зовут Робином. — Я всем сердцем надеюсь, что ты сейчас пошутил. — … ну да. Это была… шутка. — Это не шутка. Тостер был такого симпатичного голубого цвета. И имя Робин очень ему шло. Питер неловко прочистил горло. — Что случилось? — Солнце скоро сядет, парень. Ты знаешь правила. Разумеется, Питер знал правила. Тони повторил их всего пятьдесят тысяч раз, прежде чем вручить ему костюм. И все же он не смог сдержаться. — Мистер Старк, — протянул он. — Да ладно. Это мой первый патруль за несколько месяцев. Еще пару часиков? — Не-а. У нас был уговор. Патрулируешь в одиночку — домой возвращаешься до заката. Никаких исключений. — Но все самые серьезные преступления происходят после заката! — Именно так. И именно поэтому ты возвращаешься в Башню до наступления темноты. У тебя есть примерно сорок пять минут, прежде чем я пошлю за тобой костюм, чтобы публично унизить тебя на глазах у всех зевак. Питер вздохнул. — Ладно. Скоро увидимся. — Береги себя. — Тони запнулся. — И… Питер? — Да? — Я пиздец как горжусь тобой. Питер сглотнул внезапно подступивший к горлу комок эмоций и несколько раз моргнул. Честно говоря, он и сам гордился собой. На следующее утро после той ночи, что он провел рядом с Тони, свернувшись калачиком на диване, он признался, что снотворное действует не так хорошо, как им хотелось бы. Брюс, разумеется, безжалостно отчитал его за это. «Если оно не дает тебе проснуться, значит доза слишком высока, — сказал тогда он полным непривычного раздражения голосом. — Почему ты сразу не сказал нам? Это же так просто исправить. Дай мне пару часов, и я все сделаю». И хотя Питеру было ужасно стыдно за свою бессмысленную скрытность, он не мог отрицать, что ночи, полные сна без сновидений, и возможность проснуться в случае, если те все же настигали его, приносили невероятное облегчение. Тени под глазами исчезли. Он набрал еще три фунта, потом четыре, а затем, наконец-то, и пять, что помогло ему достичь приемлемого для его роста значения. И, неохотно, снабдив свое решение целым сводом правил и ограничений, которые Питер обязан был соблюдать, Тони все же остался верен своему слову: новый костюм Человека-паука теперь целиком и полностью принадлежал ему. Питер сглотнул несколько непрошенных слез, вызванных скорее эмоциональным перенапряжением, чем печалью, и сказал: — Я знаю. Спасибо, мистер Старк. Тони прокашлялся. — Сорок пять минут, или Железный Человек лично притащит тебя домой, как дамочку в беде. «Вызов завершен,  — сообщила Карен. — Принимая во внимание твою обычную скорость, дорога до Башни Мстителей займет десять минут, что, в совокупности, оставляет тебе еще тридцать пять минут на патруль». — Окей, — вздохнул Питер. — Что я могу сделать за тридцать пять минут? Здесь есть какой-нибудь полицейский канал или… Из переулка прямо под ним раздался громкий крик. — Я сказал, подними свои блядские руки! Выворачивай карманы, живо! «Ты мог бы разобраться с этим», — услужливо подсказала Карен. Питер без колебаний спустился в переулок и небрежно встал за спиной человека, который высоко поднял трясущиеся руки. Преступник сразу увидел его за плечом жертвы. Его глаза испуганно распахнулись. Пистолет с громким лязгом упал на асфальт. — Твою ж мать. Ты… я не… — Не пытался ограбить невинного, безоружного прохожего? — Питер слегка наклонил голову. — А со стороны было очень похоже. Но прежде, чем он успел поднять руку, чтобы связать преступника, тот, даже не взглянув на брошенный пистолет, сбежал. Питер подумывал рвануть за ним — он не сомневался, что сможет с легкостью схватить одного безоружного человека, — но почти сразу понял, что это бессмысленно. Если этот парень так испугался подростка и парочки трюков, то вряд ли он наберется храбрости напасть на кого-то еще, не имея при себе оружия, за которым он смог бы спрятаться. Вместо этого он осторожно опустил руку на плечо жертвы. — Эй… все хорошо. Его уже нет. Вы в порядке? Мужчина развернулся. Питер побледнел, и, тут же одернув руку, отшатнулся на несколько футов. — Бааа, — улыбнулся Табар и низко, восхищенно присвистнул. — Оказывается, это был не пиздеж, Паркер. Ты действительно ебаный Мститель. Чтоб меня. Питер сжал руки в кулаки, в надежде унять дрожь, пытаясь вспомнить, как дышать. — Этот парень взял что-нибудь у тебя? — спросил он холодно. Табар покачал головой. — Просто застал меня врасплох. — Ты должен быть внимательнее. В следующий раз меня может не оказаться рядом, — отрезал Питер. — Как будто у этой сучки хватило бы духу нажать на курок. Ты видел, как он тикал отсюда? Не. Он просто пустышка. Питер перевел взгляд на руки Табара, стоило тому опустить их. Естественно, первая его мысль была, что заметная дрожь вызвана страхом от нахождения под дулом пистолета. Вот только это было не так. Табар совсем не выглядел напуганным, и все же его руки тряслись. И его зрачки были неестественно расширены. Питеру не нужно было спрашивать, чем вообще Табар занимался в этом темном переулке. Ответ был до смешного очевиден. — Будь осторожен, — сказал Питер, поднимая пистолет, вытаскивая магазин и распихивая неиспользованные пули по незаметным карманам костюма. Табар выгнул бровь. — Знаешь, я все еще продаю. Ты не собираешься вызвать копов? Сдать меня им? Питер замер, не глядя на него. — И как я объясню им, откуда я знаю о том, что ты дилер? — Ты можешь сказать, что я дал тебе это. Мужчина небрежно швырнул к его ногам пакетик с белым порошком. Сердце Питера пропустило удар. — Что это? — Ты отлично знаешь, что это, — ухмыльнулся Табар. — Считай это подарком. Ну, знаешь… в благодарность за спасение моей жизни. Питер мог бы сказать или сделать миллион вещей в ответ. Он мог бы швырнуть «подарок» Табару в лицо и устроить ему разнос за его вклад в героиновую эпидемию Нью-Йорка. Он мог бы действительно позвонить в полицию и сдать его с потрохами. Он мог бы просто проигнорировать его, сделав вид, что их дорожки никогда не пересекались. Но, вопреки здравому смыслу, Питер поднял маленький мешочек, положил его в карман вместе с выброшенными пулями и глухо сказал: — Спасибо. — Если понадобится еще — ты знаешь, где меня найти. И с этими словами Табар развернулся и неуверенной походкой направился прочь, тем самым лишь подтверждая подозрения Питера. И дело не в том, что он собирался принять эту хрень, разумеется. Он бы не посмел предать доверие Тони таким образом. Но было так приятно просто… держать его. Знать, что вот он, под боком, просто на всякий случай. «Мистер Старк ждет тебя в Башне, — произнесла Карен прямо ему в ухо, просто и бодро, и, если она и заметила что-то необычное в этом разговоре, в котором она, без сомнений, уловила каждое слово, она не подала виду. — Он просил передать, что «Наташа приготовила окрошку. Тащи свою задницу домой, иначе я съем твою порцию» . Питер глубоко вдохнул и с дрожью выдохнул. — Угу. Да, я уже иду. Он ведь не собирался принимать его. Разумеется, нет. И никому не нужно знать об этом. *** — Как спалось? — спросил Брюс, глядя, как Питер с аппетитом уплетает окрошку, а Тони с восхищением наблюдает за ним. — Отлично, — сказал Питер… ну, или, попытался сказать, все так же не прекращая жевать. Тони наморщил нос. — Боже, шкет. Не забывай дышать. Я сегодня не в настроении практиковать Геймлиха*. Питер смерил его невозмутимым взглядом. — Это же суп. — Слышал когда-нибудь про «вторичное утопление»? А оно существует. Погугли. — И ты смог без проблем проснуться после кошмара? — продолжил Брюс, подчёркнуто игнорируя беспокойство Тони. — Да их и не было, — честно ответил Питер, запихивая очередную ложку в рот. — Боже. А можно Наташа будет отвечать за обед каждый день? — Нет, — торопливо выпалил Тони. — Вся эта русская кухня очень хороша и все такое, но вот ее пицца — полный отстой. — Вы так говорите только потому, что она добавляет в нее овощи. — Потому что брокколи не должны находиться в пицце. И хватит об этом. — Тони довольно откинулся на спинку стула. — Забудем о моих вполне разумных предпочтениях в еде… как прошел первый патруль? Все нормально? Питер поерзал и вновь отправил в рот полную ложку супа, на этот раз уже заметно медленнее. — Было… неплохо. Правда. Я скучал по всему этому, понимаете? Скучал по возможности помогать людям. Брюс улыбнулся, и что-то похожее на гордость мелькнуло в его глазах. — Я в этом не сомневаюсь. Питер рассказал им обо всем, пока опустошал свою третью тарелку окрошки: о том, как помог старику перейти улицу, как предотвратил кражу велосипеда, о милой пожилой даме, которая спросила у него дорогу, а затем в благодарность угостила его чурро. Он умолчал лишь о другом подарке, который теперь был надежно спрятан под его матрасом. Потому что он не видел смысла в том, чтобы делиться этим. Ведь он не собирался им воспользоваться. Никому не нужно знать об этом. *** Не считая завтрака перед уходом и короткого перерыва на обед в Башне, которые являлись обязательным пунктом в правилах Тони о трехразовом питании, весь следующий день Питер провел на патруле. А за ним еще один. И еще. Каждый вечер в сумерках он возвращался домой — дом, это был его дом — с улыбкой на раскрасневшемся лице, и с удовольствием уплетал несколько порций того, что было на ужин, к огромному восторгу Брюса. Затем он еще несколько часов зависал в общей комнате, смеясь, смотря телевизор и наслаждаясь компанией других членов команды, прежде чем завалиться в кровать, вымотанным настолько, что сон его был совершенно без сновидений. Именно такую жизнь представлял себе Питер, когда мечтал о том, что когда-нибудь станет Мстителем. День за днем помогать людям, спасая их жизни. По вечерам возвращаться в Башню, где ему всегда будут рады. И дорога к этому была трудной и ухабистой, но, наконец-то, все встало на свои места. И Питер так никому и не рассказал о пакетике с героином под своим матрасом. Ведь он не собирался использовать его, верно? *** «Есть новости с полицейских сканеров», — сообщила Карен. Питер замер на крыше магазинчика Дельмара. — Что там? «Домашнее насилие. Женщина угрожает пистолетом своему мужу. Полиция будет на месте через десять минут. Ты можешь быть там через пять». Ни секунды не раздумывая, Питер рванул вперед. — Показывай дорогу. ***  — Эва. Милая. Убери пушку, хорошо? Давай поговорим об этом. Все происходило посреди бела дня на крыльце жилого комплекса. Женщина — Эва — стояла в нескольких шагах от него, держа револьвер на уровне головы мужчины. Мужчина говорил с ней показательно спокойно, но глаза его были широко распахнуты, и голос его дрожал, и… Боже. Питер вздрогнул. На руках мужчины извивался ребенок, тихонько всхлипывая ему в плечо. И так не самая приятная ситуация оказалась намного хуже. Он приближался к ним медленно, скорее пешком, чем на паутине, опасаясь того, что его внезапное появление может напугать женщину по имени Эва и заставить ее нажать на курок. — Привет, ребята. У вас тут все нормально? Мужчина, казалось, так же понимал, что резкие движения совершенно не в интересах его или его ребенка. Он медленно повернул голову, устремляя свой взгляд на Питера. Выражение его лица буквально кричало помоги, помоги, помоги! — Не очень. — Все замечательно, — выплюнула Эва. В ее глазах промелькнуло что-то безумное, когда она покачнулась на месте. Питер поморщился, уловив запах крепкого алкоголя. — Серьезно, Кори? Человек-паук? И много еще у тебя тайных дружков, о которых я не знаю? — Я не звал его. И Лиза не моя тайная подружка: мы же знаем ее со времен школы! — Да мне насрать как давно мы знаем ее! Хрена с два ты заберешь у меня мою дочь, не говоря уж о том, чтобы вести ее к этой шлюхе! — Хлоя не должна видеть, как ты пьешь, — резонно заметил Кори. — Я собирался забрать ее утром, как только ты протрезвеешь. — Ты считаешь, что я настолько тупа? — Воу, эй, — сказал Питер, изо всех сил стараясь не вздрогнуть, когда Эва направила на него пистолет, держа палец на спусковом крючке. — Может быть Кори прав. Нам… нам не нужно оружие, верно? Давайте обсудим все как цивилизованные люди. Хорошо? Она снова направила оружие на своего мужа, несколько раз моргнув. — Отдай мне Хлою, и я опущу пушку. — Опусти пушку, и я отдам тебе Хлою, — медленно парировал Кори. Питер слышал, как где-то вдалеке раздался вой сирен. В этот момент он был искренне благодарен тому факту, что у него есть суперслух, а у человека, который в эту секунду держит заряженный пистолет, его нет. — А может быть, — начал Питер, — вы дадите Хлою мне? А затем мы все уберем оружие и… — Не вздумай прикасаться к моей дочери! — рявкнула Эва. — Воу-воу, ладно! — Питер торопливо вскинул руки, в надежде, что этот жест не накалит атмосферу. Его костюм был разработан таким образом, чтобы обезопасить его насколько это возможно, но он ни в коем случае не был пуленепробиваемым — как и Кори с Хлоей. — Хорошо. Я не буду трогать вашу дочь. Тогда может быть вы отдадите мне пушку? Отдайте мне оружие, и я не буду вызывать полицию… — они уже слышат сирены? Судя по отсутствию у Эвы какой-либо реакции, еще нет, — и мы все переведем дыхание, успокоимся. Как вам? Эва заколебалась. На какую-то секунду Питер подумал, что она действительно собирается подчиниться. А затем вой сирен стал заметно громче, и черты ее лица заострились. — Ты гребаный лжец! — выплюнула она. Питер пытался. Он правда пытался. Она снова направила оружие на Кори, ее палец оказался на спусковом крючке: умышленно или нет, трудно было сказать. Но хотела она того или нет, в конце концов это было не важно. Результат был один. Питер выпустил паутину в ее руку за миллисекунду до того, как раздался оглушительный выстрел. В ушах зазвенело, а сердце бешено стучало, когда он сильным рывком в последнее мгновение направил оружие в другую сторону. В каком-то смысле им все же повезло: пуля, которая могла нанести смертельное ранение в голову, вместо этого попала в ногу Кори. Он рухнул на колени, ребенок в его руках закричал, и Питер выпустил очередной залп паутины, приковывая Эву к асфальту. — О, боже, — еле слышно произнес Питер, подходя к мужчине и забирая малышку из его рук, чтобы убедиться, что она цела и невредима, прежде чем обратить внимание на кровавое пятно, которое неуклонно росло на джинсах мужчины. Он сорвал с плеч Кори его куртку и с силой прижал ее к раненому бедру, переполненный чувством вины, когда в ответ раздался полный боли стон. — О, боже, мне жаль. Мне так жаль. — Хлоя… — ахнул мужчина, судорожно начиная искать ее взглядом. — Моя девочка… — Она в порядке. — Относительно. Физически девочка была невредима. Но психически? Питер не сомневался, что лет двадцать спустя она будет упоминать этот момент на сеансах психотерапии. А пока она просто надрывно рыдала, сидя на земле рядом с ними. Где-то за их спинами Эва выкрикивала гневные ругательства, безуспешно пытаясь освободиться. — С ней все хорошо. С вашей дочерью все нормально. Мне так жаль. — Не извиняйся. — Теперь, когда Кори знал, что его ребенок в безопасности, он немного успокоился, но его лицо все еще было искажено болью, и Питеру было трудно дышать, ведь это все его вина. — Ты спас мне жизнь. Ты… ты спас жизнь моей дочери. Ты хороший человек. И это совсем, совсем не так. *** Тони успокаивающе провел рукой по его спине. — Как ты? Питер лишь плотнее закутался в одеяло и пожал плечами. — Бывало и лучше, — ответил он искренне. — Это было… — Я понимаю, — сказал Тони. — Ты отлично справился, малыш. Все могло закончиться в сотню раз хуже, если бы ты не оказался рядом. Питер вынужден был признать, что это правда. Он содрогнулся при мысли о том, что случилось бы, если бы он не успел в последнюю секунду отвести пистолет от головы Кори, или если бы — Боже упаси — дрожащая рука Эвы вместо этого пустила шальную пулю в маленькую Хлою. Но он не считал, что отлично справился. Отлично — это если бы он разрядил обстановку еще до того, как раздались выстрелы. Отлично — это если бы ему удалось уговорить Эву отдать ему оружие. Отлично — это если бы все участники этой трагедии разошлись целыми и невредимыми. — Угу, — промычал Питер устало, опуская голову на плечо Тони, стоило тому устроиться рядом с ним на диване. Обе пары глаз слепо уставились в мерцающий экран телевизора. — Да, наверное, вы правы. — Наверное? — уточнил Тони уж слишком легкомысленно, чтобы не заподозрить в его тоне наигранность. — А мне и не нужно гадать. Я всегда прав. Ты хороший человек. Хороший человек не хранит секретов от своих близких. Хороший человек не позволяет другим доверять ему, отлично понимая, что он этого доверия не заслуживает. Хороший человек не прячет героин под своей кроватью. Питер прикрыл глаза. Никому не нужно знать об этом. *** Той ночью Питеру снились осиротевшие дети и мертвые мужчины, мертвые дети и горюющие отцы. Он проснулся, хватая ртом воздух, со слезами, струящимися по его щекам. — Ты выглядишь расстроенным, — сказала Пятница мягко. — Мне сообщить об этом мистеру Старку? — Он сейчас спит? — Да. — Нет. — Питер покачал головой, притягивая колени к груди. Просто чудо, что Тони сейчас спит, а не убивает время, возясь в лаборатории до самого утра. Он ни за что не станет прерывать его сон. — Нет, не буди его. Все нормально. Питер подумал о героине, что лежал в нескольких дюймах под ним, и устало откинул голову на подголовник. Ведь он не собирался использовать его, верно? *** По странному стечению обстоятельств, Табар вновь столкнулся с Питером, когда тот остановился в переулке, чтобы перевести дух. — Тебе, похоже, это не помешает. — Еще один пакетик оказался брошен к его ногам. Питер пристально уставился на него, медленно выдыхая. — Это последний раз: бери или вали отсюда. В следующий раз тебе придется заплатить за него. Он отлично понимал, чего именно Табар добивался. Он манипулировал им, пытался вернуть его расположение, чтобы Питер начал платить еще, и еще, и еще. Должно быть он думал, что у Питера есть неограниченный доступ к финансам Тони Старка, или он получает пособие, или что-то в таком же роде. Возможно он считал, что его подарки сделают из Питера постоянного клиента. Но ведь это глупо — отказываться от бесплатных вещей, верно? Невежливо отказываться от подарков. Питер спрятал его в карман. — Спасибо. Никому не нужно знать об этом. *** Лекарство больше не запирало Питера в его кошмарах — но оно не мешало ему все равно видеть их. — Почему ты позволил моему папочке умереть? — спросила маленькая Хлоя, глядя на него огромными, полными печали глазами. — Вот уж герой, — выплюнул Кори. — Не смог спасти двухлетнего ребенка. Да кем ты себя возомнил? Мэй и Бен крепко прижались друг к другу, пристально разглядывая его. Предательство отчетливо читалось в их глазах. — Почему ты бросил нас, Питер? Ты мог спасти нас. Тебя не было рядом. Почему ты не спас нас? Когда Питер, вздрогнув, проснулся, он отверг предложение Пятницы позвать мистера Старка и заплакал. *** Он ввалился в магазинчик Дельмара в своей обычной одежде, с костюмом в рюкзаке, что свободно висел на сутулых плечах, всего лишь после двух часов беспокойного сна. — У вас есть зажигалки? *** Его вены завывали от голода, умоляя его о помощи. И кто Питер такой, чтобы отказывать им в этом? *** Что-то было не так. Да, он чувствовал эйфорию. Она струилась по его телу, такая же теплая и приятная, как он и помнил, словно старый друг, вернувшийся домой. Это было похоже на объятие. Это было похоже на любовь. Но… в его ушах шумело, а голова казалась ватной. Во всяком случае, более ватной, чем он помнил. Он не мог связать и пары слов, не мог сфокусироваться на окружающем его мире, а расплывчатые очертания мусорных баков и кирпичей то появлялись, то исчезали. А еще он не мог подняться на ноги. Он лежал на спине, слепо глядя в высоту. Он подвигал руками, но это отняло у него всю оставшуюся в теле силу, и через мгновение он осознал, что на самом деле ему едва удалось шевельнуть пальцами. Что-то было не так. Ему нужно добраться до телефона, похороненного где-то в глубине его рюкзака, который он бросил в нескольких футах от себя. Как же глупо, глупо, не стоило ему делать этого. Ему нужно позвонить мистеру Старку. Что-то было не так. Но он так устал. Невозможно, невыносимо устал. Изменится ли что-то, если он ненадолго вздремнет? Нет, конечно нет. Он закрыл глаза.  — Иди к нам, Питер, — сказали Бен и Мэй, со слезами счастья на глазах, приглашающе протягивая к нему руки. — Мы так соскучились по тебе, малыш. Иди к нам. Иди домой. И Питер пошел.