Тайны богинь

      Для богов, что никогда не были людьми, что не познали бремени смертной жизни, ответ был однозначен — конечно же, силы их были даром. Даром для поклоняющихся им людей, даром для всех вокруг и их самих. Ведь чем больше почитателей, тем больше вероятность, что бога не забудут.       Психея, в отличие от семьи олимпийцев, не всегда была богиней. Она помнит, как переживала, как плакала, как любила… только людям даровано во всех красках испытать самые разнообразные ощущения — бессмертным нет смысла страдать, нет смысла горевать, ведь у них впереди целая вечность. А людям нужно успеть многое за несколько десятков лет.       У неё была семья — любимый муж, любимая дочь… она чувствует себя счастливой, когда чувствует невесомые и лёгкие поцелуи Эрота, когда слышит звонкий переливчатый смех Волупии… но иногда Психею одолевала страшная тоска по жизни обычного человека.       Бессмертие тяжёлыми кандалами руки сковывает — да и не особо почитаема она в своём пантеоне, о ней вспоминают категорически редко, да и то разве что как жену страстного Эрота. Вспоминают как пример беззаветной преданности жены к мужу, беззаветной любви, которой сама смерть не страшна.       Психея каждый день ощущает человеческие страдания, каждый день миллионы душ переживают разную степень муки — и причины уже неважны. Богиня желает, чтобы люди познали счастье, как счастлива сейчас она. Желает, чтобы они поняли, какое это чудо — жить и быть человеком.       Но какой бы богиней она ни была, а разом по мановению тонкой ладони даже Психея не может заставить всё человечество моментально прекратить испытывать душевные муки. И заодно прекратить собственные мучения — от бессилия и отчаяния. Какая из неё богиня, если она не может помочь всем нуждающимся в ней?..       Тяжело быть бессмертной. Особенно, когда воспринимаешь великие силы не как дар, а как кошмарнейшее проклятие длиною в вечность. Пусть Психея никогда и не признается семье, что порой ей кажется, что лучше бы она осталась человеком. Чтобы в своё время она взошла на царский трон, после чего передала бы его дочери. Чтобы в своё время она ушла на покой, в мир Аида, куда бы её отвёл, тихо шелестя крылом, немногословный Танатос.       Она воспринимает свои силы как проклятье.       И порой мысленно проклинает беспристрастных мойр за то, что именно так сплелась её нить судьбы.