Имей меня все семьдесят глав

С тобой я просто трахаюсь, трахаюсь, Давай не ной и лить слёзы завязывай. Ну может раз, ну, второй, а ты пиздишь про любовь, Я от этого в ахуе, в ахуе.

      — Он дописал за меня фанфик! Нет, ты представляешь? Он. Дописал. За. Меня. Фанфик! Просто пришел и в отзыве дописал недостающую часть! Превратил ангст в флафф! А-а-а-а-а, я в шоке, я просто в шоке! — я ору, и мне все равно, что в соседних комнатах дрожат стекла.       — Господи, какой он классный, какой великолепный, какой потрясающий, — лопочу в микрофон. *зануда* многозначительно что-то мяукает, — ты просто обязана прямо сейчас прочитать этот комментарий, ты оценишь, я точно тебе говорю!       Ссылка, еще ссылка, я сейчас перешлю ей все-все-все! Пусть посмотрит!       — Нет, ты не понимаешь, там тако-ое! Он чудесный, я не шучу! Я думала, у меня лицо порвется так улыбаться, и сразу светло стало и тепло, и мир наполнился радугой и бабочками… Что? Да брось, я серьезно! Иди сначала прочитай, а потом я с удовольствием послушаю, в каком восторге будешь ты.       Что там с моей зефиркой? Говорит, хотел сделать мне приятное? Что ж, надо признать, в этот раз у него получилось.       Поднимаюсь со стула, хрущу костяшками пальцев. Ну все, тебе не скрыться. Глажу *гав* и посылаю ее подальше. Пролетаю по коридору — пока есть настроение, надо ловить — и со всей дури открываю дверь. Мое чудище подпрыгивает от неожиданности. Ни дать ни взять кот, которого кинули в ванную.       Щеки горят, глаза блестят, улыбаюсь как дура.       — Вселенная, ах, милая моя Вселенная, что же ты творишь?       Несколько быстрых шагов. Не уйдешь! С силой разворачиваю компьютерное кресло и ставлю руки на подлокотники. Облизываюсь.       В серых глазах мелькает помесь интереса и ужаса. Да не буду я тебя бить, больно ты мне нужен!       — Я? Всего лишь хотел порадовать тебя, — такой скромный, да. Жаль, что жар и дискомфорт от раздувшегося чсв не скроешь так просто, да, Вселен?       — О-о-о, ты меня порадовал. Ты меня очень порадовал. О-очень, — тяну я, опускаясь на колени. Горячими пальцами поднимаюсь по его бедрам вверх. Мазохист-извращенец сглатывает, наблюдая, как я достаю чсв.       — Ты знаешь, — с придыханием облизываюсь я, — еще никто не дописывал за меня главы. Никто, — влажно причмокиваю и смотрю прямо в глаза, — не заставлял мои истории жить собственной жизнью. Не создавал для моего стекла такие великолепные продолжения. Ты, Вселенский, просто /цензура/, — и заглатываю.       Господи, боже ты мой, нельзя же так сразу!       Едва слышный стон оповещает, что я двигаюсь в правильном направлении.       Я, конечно, знал, что у *цензура* внутри самая настоящая вселенная, состоящая из черных дыр, но это уже перебор! Все, что я вижу перед глазами — это звезды.       *цензура*: Здесь мы остановимся. Потому что я — не Вселенский, я рейтинги выше R не пишу.       MyVselen: А потом у них было много редактушек, но мы этого не покажем.       — *цензура*…       Она кидает на меня очередной не очень-то красноречивый взгляд и разбивает еще одно яйцо в тесто.       — Ну *цензу-р-р-а-а-а-а-а-а*…       Сыпет сахар.       —…       — Ну чего тебе надо? — все-таки не выдерживает она. Я праздную внутреннюю победу.       — Поболтать.       Глубокий вдох.       — А без меня никак? Может, подрабблишь? Я пока занята, чудище ты вниманием обделенное!       — Не согласен! Я просто тебя…       — Пять минут, Вселен, ок? Или ты что там собрался…       Кажется, я ее разозлил. Судя по тону. Ну что ж, бывает. Ладно, она успокоится.       — В моей квартире? Под моим взором?!       Пожимаю плечами, довольно улыбаюсь и тыкаю «отправить».       Это что, снег? Атомный. Или она случайно взорвалась? Я ее убил? Нет, солнышко, ты мне еще нужна!       — Я пылесосить не буду, — серьезно высказываю я намерения, протирая ноутбук от муки.       — Будешь, еще как будешь. Сидит он, довольный. Развлекаешься? Я знаю, почему ты под нажравшегося сметаной кота косишь.       — Аккуратнее, а то на торт ничего не останется.       — Это все отзывы, да? Ты ловишь эстетический оргазм в моей, В МОЕЙ личке без меня?!       Открываю еще один отзыв. Как круто, целых два за день, почти рекорд. Щеки снова горячеют, как только я читаю первую строчку.       — Ты — извращенец!       — Она пишет, что мои герои живые.       Губы сами собой расплываются в улыбке. Этот отзыв такой… милый. Слегка наивный, зато искренний. Перечитываю снова. Ну как же здорово. Я как будто котик, и меня гладят. По шерстке, по спинке, треплют за ушком.       — Куда уплыл?       Спасибо. Вы такие чудесные. Спасибо, что прочитали. И спасибо, что написали. Вы… ох, Боже, вы такая замечательная!       — Хватит светиться как икона в церкви!       — Но тут же… ох, сама прочитай, — поднимаю я глаза на *цензура*. Она как в плохом ужастике смотрит на меня, на торт, и, не отводя от меня взгляда, на ощупь ставит форму в духовку.       — Еще я не смотрела, как ты эстетические оргазмы не от меня ловишь. Извращенец.       — Это другое, и ты это знаешь, — стараюсь я ее успокоить и возвращаю взгляд на экран, когда понимаю, что это более или менее получилось.       Оказывается, ее молчание было затишьем перед бурей. Только я нажимаю «ответить», как этот тюлень кусок чистой милоты запрыгивает на диван рядом. Так быстро и бескомпромиссно, что я успеваю только в ужасе распахнуть глаза.       — Покажи!       Разворачиваю к ней ноутбук. Она пристально читает. Смотрит, как кто-то незнакомый играет с моим чсв, разгорячая его, почти доводя до экстаза одним тем фактом, что читатель обратил на меня внимание.       Горячо и страстно, даже когда нежно или неоднозначно, отзыв — это любовь. Смысл жизни. Творчество, фикбук, редактура, идеи — все только для того, чтобы почувствовать это.       Как кто-то берет тебя. С твоего согласия, ведь текст выставлен, комментарии включены. И этому кому-то не важно, готов ли ты. Готов ли ощущать и принимать его внутри, готов ли подаваться навстречу, создавая синергию, диалог, обсуждая. Ему все равно, что твои щеки краснеют, а пальцы холодеют, когда ты только думаешь о том, что тебя читают. Не важно, что твое писательское чсв и скачущая самооценка в его руках. И этот кто-то, возможно, даже не представляет, что может доставить тебе такое удовольствие, которого не испытывал никто. А может и смешать твое чсв, самый важный орган чувств, с грязью.       От тебя ничего не зависит. Это не БДСМ, ведь ты даже не знаешь своего партнера, его мироощущения. Повязка на глазах лишает зрения, но заставляет чувствовать еще острее. Еще. Как миллионы осколков, только по-настоящему. Без всей этой брехни про нефритовые жезлы и распакованные конверты. Только ты, читатель и ощущения. Миллионами осколков субъективного ощущения, ловя экстазы от похвалы и дрожа всем телом от добавления в сборники. Получая оргазмы от «Спасибо, было интересно» и захлебываясь волнами счастья от «Здорово!».       Или лежа днями и ночами в опустошении от «Это не литература!» и «Было тупо неинтересно». Чувствуя себя избитым дерьмом, не способным даже передать то, что чувствуешь. Играя в слова, споря, протестуя, но понимая — читатель субъективен. И ощущение твоего таланта — тоже.       Выставляя себя напоказ, все свои грани, все свои чувства, ты можешь получить оба варианта. От тебя ничего не зависит. Закрывая глаза, скидывая с себя одежду и нажимая «Опубликовать», ты принимаешь любой исход. Будет ли это страстно и честно, или же тебя отымеют грубо и почти насильно, оставив потом лежать, не удосужившись даже проверить дыхание. Берите меня! Берите меня полностью. Вот оно, мое тело, мое чсв, мои идеи, мои тексты. Я отдаю вам себя, если таковы правила игры.       Стоят ли того риски? Зеркальные комнаты читательских душ. Отзывы. Мнения. Признание. Отторжение. «Вы — не писатель, вы — идиот». «Спасибо, это невероятно». «Я в вас верю». «Если мама говорит, что ты хорошо пишешь, это вовсе не значит, что это правда».       «Спасибо за мнение».       Шаг. Повязка. Клик. Я — просто аватарка в шапке текста, вы — те, от кого зависит мое существование.       Я принимаю эти правила.       — Почему ты такой спокойный? — поднимает на меня глаза *цензура*, дочитав отзыв.       — Я уже читал, — улыбаюсь я и снова смотрю на строчки, — раз десять.       — И правда хороший отзыв. Тебе, конечно же, было приятно?       — Да. Мне было очень приятно.       — Хорошо, что в этот раз без психов, да? — подмигивает она, нарушая всю атмосферу.       — О, да, и правда хорошо.       С чем согласен, с тем согласен. Всегда лучше получать эстетические оргазмы, чем побои чсв объективными мнениями.       — Рада, что ты развлекся. Но не в моей личке в следующий раз, окей? Порадуйся сам, а потом приходи. И отзывами передо мной не размахивай. Я же перед тобой своими не размахиваю!       — Ну…       — Ну ладно, только иногда. Когда они совсем хороши.       — Но ты же не против моих отзывов?       — Конечно, — *цензура* даже как-то меняет интонацию, — просто это… личное что-ли?       — Но я хочу иногда поделиться этим с тобой.       Хочет что-то ответить, определенно хочет. Но я не даю ей собрать слова в предложение. Вместо этого быстро и озорно перехватываю ее талию, тяну к себе и не оставляю путей к отступлению.       — Сколько там будет печься торт? Полчаса? На маленькие редактушки хватит.       За окном глухая ночь, даже фонари не пробивают темноту. Она спит, обняв подушку (не меня, нет, вы что, это же извращенство чистой воды!). Такая честная и ранимая. Волосы разметались по подушке, сплетая магический узор. Нужно прислушаться, чтобы уловить глубокое дыхание.       Люблю, зараза. Люблю, что б тебя!       Смотрю на нее как маньяк. Любуюсь. И злыдню, и милашку, и госпожу — люблю в любом образе. И ты даже, наверное, это знаешь.       Ловлю мимолетное вдохновение. Сам от себя не ожидаю, но понимаю, что должен сделать. Беру с тумбочки телефон, открываю ее работу.       «Оставить отзыв». P.S. Спасибо. Большое спасибо всем, кто пишет отзывы. Вы — те, кто поддерживают нас. Авторов, зависимых от популярности и одобрения, внимания и мнений. Спасибо вам. Знайте, когда вы пишете отзыв, вы оставляете след в душе автора и мотивируете его на дальнейшее творчество.