Лучше чем что-либо. Ярче чем что-либо. Слаще чем что-либо. Мощнее всего в тыщу раз… Ощутив раз, хочу и сейчас!
🦋🦋🦋
Любовница — это я, так что будем знакомы. Хотя, наверное, вы уже брезгливо поморщились, если вы — женщина и насмешливо улыбнулись, если вы — мужчина… Любовниц не любят, к ним относятся, как к людям третьего сорта, хотя ко мне так всегда относились. И правильно, за что их любить-то? За то, что переключают на какое-то, пусть непродолжительное время, внимание мужей, заставляют страдать преданных и верных жен, а то и вовсе уводят из семьи? Мужчины же не любят их по той простой причине, что просто боятся своей слабости перед ними, не хотят подчинения, да и просто нагромождения лишних проблем… Да-да, любовница — это тоже проблемы. Спросите любого молодого человека, особенно в счастливые дни медового месяца, хочет ли он когда-нибудь в обозримом будущем завести любовницу и влюбленный в свою жену муж без размышления ответит, скривив брезгливую гримасу при этом: «Любовницу? Что за вздор? Зачем мне лишние проблемы, двуличная жизнь, постоянное вранье, зачем? Ради мимолетных сексуальных радостей, от которых вроде бы не отказывался еще ни один мужчина? Не стоят они той запутанной и сложной жизни, которая наступает с появлением любовницы!» Но превратившись в семьянина многое меняется во взглядах бывшего молодожена и очень может быть, что по прошествии лет тот же самый мужчина попадет в сети запретной любви. Ведь мы всегда говорим, что то или иное с нами никогда не случится, но что мы имеем в конечном итоге? Факт, что все жены мира ненавидят этих легкомысленных женщин и ревнуют к ним своих мужей. Даже само слово «любовница» подсказывает нам это. Им кажется, что именно их-то мужчины и любят больше, этих супердив, созданных только для любви! Глупости все это! Я это вам на своем опыте любовницы за деньги могу сказать уверенно. Это миф, что нас любят больше, вот, я любовница — Пак Чимина. Раньше бы сказала, что он меня снимает… но нет, теперь могу сказать, что он сделал меня своей любовницей или я ей сделалась. Но вот только никакой любви между нами нет… Скажу вам, что мужчины любовниц не любят, им только кажется, что они их любят, а за любовь принимают вспыхнувшую страсть. Но уже после безоблачно проведенных нескольких месяцев они начинают их потихонечку ненавидеть, все еще испытывая тем временем сильное притяжение к ним. Ведь любовь и ненависть, как известно, уживаются в одном флаконе и где граница — разобраться поначалу весьма затруднительно. И что же происходит? Очень просто — естественно и незаметно мужчина обзаводится жрицей любви, боясь себе признаться вначале, кем на самом деле является его новая подруга. Он называет эту женщину как угодно — друг, любимая, приятельница, но только не позорным словом любовница. Впервые трезвея, мужчина начинает задумываться над своим двуличным положением, впервые задает себе вопрос — а что дальше? С любовницей в это время заканчивается первый этап сексуального насыщения, когда за эти три месяца перепробовано уже почти все, но он еще испытывает мощнейшее влечение к этой женщине, но как раз в это самое время и начинает ее потихоньку ненавидеть. У меня с Чимином были токсичные отношения. По крайней мере именно так я их видела. Колкие и обидные высказывания вырывались сами собой, мы тыкали друг друга в промахи носом. Но в тоже время, он всегда брал меня на все мероприятия, никогда и никому не давал сказать что-то обидное в мой адрес, подобное можно было делать только ему. Касаемо постели, Чимин не спал со мной до того момента, пока на смену холодной осени пришла холодная зима. Должна признать, но я стала зависима от его присутствия в моей жизни, но давайте не будем путать это с влюблённостью. Это просто привычка, что Чимин всегда рядом, он будет снова тыкать меня в мое дерьмо, а я в его.🦋🦋🦋
В этот раз один из приёмов был у самого Пака. Все гости собрались у него дома, расхаживали с деловым видом, отмечали утонченную архитектуру дома. Если говорить о жене — Чхве Соён, то теперь она все чаще и чаще оставалась на выходных у своих родителей. Ее трясло, когда мы в очередной раз пересекались, в присутствии своего мужа, она не могла сказать в мой адрес ничего. Ее отношение ко мне, я вполне понимала, поэтому не осуждала, но жалости у меня не было. Жалко мне было — себя. Да, удивительно, но за это время я научилась себя жалеть, сострадать. — Улыбайся, на нас смотрят. — тихо шипит Чимин, а я не могу, я вижу Чонгука, который чувствует себя неловко в обществе своих богатых друзей, он теперь без брата. Чон не замечает моего присутствия, все что мне остается тихо наблюдать со стороны и не пересекаться с ним взглядом. — И может хватит прожигать в нем дыру? Как долго еще будешь это делать, не надоело? — Все ты видишь… я хочу курить. — еще пару секунд, и я больше не смогу отвести взгляда, не уйду и начну реветь. Время идет, но я не могу забыть, не могу и все! Меня все время к нему тянет. Я постоянно из-за этого страдаю и ненавижу себя, а потом вдоволь наплакавшись начинаю себя жалеть. Все это превратилось в замкнутый круг. — Если хочешь, пойдём выйдем. Чимин не оставляет меня ни на секунду, когда на подобных мероприятиях присутствует Чонгук. Пак буквально ходит по пятам, не выпускает из рук, всегда в его поле зрения. По-другому не бывает — нельзя. Для меня это возможно к лучшему, не будь контроля надо мной, то я сорвусь с цепи, брошусь к ногам Чонгука. — Тебе холодно? — мы уже стояли на улице, морозный воздух освежал, но легче не становилось. Чувствовалась какая-то слабость в ногах, поступало что-то похожее на тошноту. — С чего ты это решил? — я почти докуривала сигарету, не поднимала глаз на собеседника. И без того знаю, что смотрит осуждающим взглядом, недоволен моим поведением, недоволен всем, что сегодня происходит. — Ты слишком быстро куришь. — Пак заходит сзади и кладёт свои руки мне на плечи. Они кажутся невероятно тяжёлыми, они давят меня, ставят на колени, я не могу противостоять этой силе. — Ты куришь, чтобы насладиться, привести мысли в порядок, а я — чтобы побыстрее умереть. Слышал, что табачная продукция убивает? — Мирэ… — я чувствую в этом голосе нотки печали. Я и не заметила с каких пор, он стал относится ко мне более лояльно. — Завтра, оставь меня в покое, я хочу поехать к брату, я уже вторую неделю с ним не виделась. — я знала, что он хотел сказать, что построил на меня какие-то планы, что надо еще немного потерпеть и так далее. Все это уже привычный сценарий почти каждого вечера. — Хорошо, скажи, почему ты все еще убиваешься по этому школьнику? Неужели с течением времени чувства к нему не притупились? — голос звучит ровно, без издевки, я бы сказала с жалостью. — Отвечу вопросом на вопрос… Тебе очень нравится клубника, ты любишь ее в десертах, в чистом виде. Но доктор тебе запретил ее есть, говорит, что аллергия, что она тебя убьёт. Ты перестаёшь ее есть, но разве ты перестаёшь ее любить? — начала чувствовать, как руки начали замерзать. Эта зима действительно самая холодная за посредине годы, и снега выпало много. — Ключевые слова «Любить» и «нельзя». Нельзя любить… — Да… но хоть раз нас останавливали запреты? Если нельзя, то можно тайно… — Чимин смотрит на меня, не отводит глаз, не осуждает. Просто смотрит, но мне тяжело поддерживать этот зрительный контакт. — Иногда, мне кажется, что тебя вообще ничего не останавливает, если ты задалась целью. — Разве это плохо? — минута молчания, он перебирает в своей голове, что можно сказать в ответ. — Но теперь в твои цели не входит вернуть утраченную любовь, я ведь правильно понимаю? Если бы я знала ответ на поставленный передо мной вопрос… — Пойдём внутрь, ты уже вся замёрзла, не хватало чтобы простыла. — мы уже заходили в дом и начался сильный снегопад. Хотелось остаться под ним, чтобы меня засыпало снегами холодной зимы. — Скажи, почему я, ни кто-то другой, а я? — Потому что ты — это ты. — он не поворачиваясь ко мне отвечает и ускоряет шаг. Я уже не знаю, что происходит, где добро, а где зло. Не знаю, как должна поступать, как думать, что делать дальше. Где, те беззаботные дни, когда и понятия не имела, что такое любовь и как это чертовски больно. Когда я уже успела загнать себя в этот угол, уже просто не вижу из него выхода. Все идет огромным комом, который вот вот меня раздавит. Раньше у меня была семья, с которой я могла делиться всем, ничего не стеснялись, а теперь осталась одна. Мне некому сказать, как чертовски плохо себя чувствую, как устала жить, просыпаться каждое утро. Все это мне надоело и причиняет одни страдания, ничего больше. А ведь в начале все выглядело, как безобидная шутка. Наверное, меня посчитают мазохистской, но если бы я могла забрать всю ту боль, что причинили Чонгуку, то сделала это без лишних раздумий. По возвращению к гостям, единственное, что мне хотелось, так это напиться, не просто напиться, а до такого состояния, чтобы забыть как меня зовут. Пак всегда был рядом, своим взглядом он всем давал понять, что ко мне даже не стоит подходить. Почему он так трясётся над моей персоной, неужели с каких-то пор, мой зад так сильно ценится? — Дружище, ты слышал, что семья Чон сейчас переживает крупные проблемы? — к Чимину подошёл Марк, которого я уже давно не видела. Он почти не изменился, даже причёска та же. — Еще бы у них не было проблем, а все из-за Джонхена, который был уверен, что сможет меня превзойти. — парень самодовольно улыбается и делает платок из бокала. Проблема семьи врага для него самый большой подарок. — Как вообще можно было заключить такие сделки, он просто выкинул половину состояния семьи на ветер. Неужели он не изучал финансовое положение, не видел, что эти компании огромные должники и заключил он с ними сделку, придется выплачивать за них эти суммы. Полный идиот! — Марк пристально уставился на Чонгука, который был смущён излишним вниманием девушек и замужних шлюх, и сейчас я не ставлю себя выше них. — Бедолага, его брат доставил столько проблем, а он должен держаться молодцом, и ведь и правда не подаёт вида, что его брат под следствием. — Под следствием? — Пак был удивлён словами своего приятеля. Видимо он еще не был в курсе всего происходящего. — Ты не знаешь, серьезно?! Его же обвиняют в наркоторговле, подкупе полицейских и вишенка на торте заказное убийство! Пак Чимин устремляет свой взгляд на меня, ему становится ясно, что все это моих рук дело. Чувства гордости не чувствую, это уже не вернёт того, что потеряла, но и сожаления тоже нет. Никогда не знала, что все может принять такой масштаб событий. — Мин Мирэ, а ты еще та сука! — шипит парень, который просто расплывается в зловещей улыбке, он осознал свою полную и безоговорочную победу на Джонхеном, нк только над ним, но и над его семьей. Его игра удалась, он добился большего, чем хотел. Чимин ликует, от услышанных слов, больше для счастья ему не надо. — Не сказала мне об этом ничего, потихому поставила огромную жирную точку в этой истории. — Это что ее работа? Мирэ… да вы и правда ебанутые или чёртовы гении. Как?! Как вы это черт побери сделали?! — брови Марка взмывают вверх, глаза широко распахнуты. — Фантомная бабочка в действии. — Пак одаривает меня поцелуем в макушку. — Что за делишки у вас там были? Это уже не просто любовница, а какая-то… даже не знаю как назвать… вы двое — опасные люди. По-хорошему мне надо держаться от вас подальше, а то и сам в какие-нибудь дерьмо вляпаюсь! — Ты, Марк, пока не входишь в мои планы, так что дыши спокойно, мне выгодно с тобой сотрудничать. Чимин и Марк обсуждали свой бизнес, провал семьи Чон. А я пила, как в первый и последний раз. Семья Чон — это и Чонгук. Я разрушила его семью, это все сделала я… Все к чему эта семья шла годами, я разрушила за несколько месяцев. Как я по-вашему должна себя чувствовать после этого? Марк привёл в нашу компанию Чонгука, начал знакомить его со мной. А я даже не поднимала глаз, не могла, как мне смотреть ему в глаза. Чон не дурак и знает, что все что происходит в его семье по моей вине. — Мирэ, чудо-девушка, ты знал об этом, Чон? — по разговору было видно, что Марк уже до этого был знаком с Чонгуком и поддерживал с ним дружеские отношения. — Если бы не Пак, то я бы был с ней. — Вот как? А мое мнение не считается? — Чего ты все так буквально принимаешь? Она такая стерва на самом деле, беру свои слова назад! Поняла Мин Мирэ, ты — стерва! — Просто скажи, что она тебе не по зубам, поэтому и считаешь ее такой. — Чимин до хруста в костях прижимает к себе, что даже дышать становится тяжело. — Не каждый может ее обуздать. — Вы обо мне говорите так, как будто я какая-то вещь… Я никому из присутствующих не принадлежу. — из-за выпитого уже становилось трудно говорить связно. — Тцц… Мы говорим о твоём сложном праве, а как известно, то вещи подобной штукой не обладают, так что расслабься. — Думаю, я пойду, еще много тех, с кем я не поздоровался. — Чонгуку неловко, он не хочет слушать бредни обо мне. — Был рад увидеться… — фальшивая улыбка. — Удели нам еще минутку! — умоляет Марк, а Чимин от этих слов напрягается еще сильнее. — У тебя это последний год в школе? — Да, мне следует приложить много усилий, чтобы хорошо сдать все экзамены. — он избегает меня взглядом, смотрит сквозь. — Ты умный парень, справишься. — Чимин по-дружески хлопает его по плечу. — Не зацикливайся только на одной учёбе, есть еще куча вещей, которым надо уделять внимание. — Буду иметь в виду… — Ты правда славный парень, не упускай возможности, которые открываются перед тобой, смотри на мир с разных углов, во всем надо извлекать свои плюсы. — Спасибо, извините, но я должен идти. — Чонгук кланеется и уходит. Под конец сего мероприятия, я уже не стояла на ногах, настолько я была пьяна, вымотана и опустошена. Хотелось почувствовать хоть какое-то тепло, какие-то тёплые чувства, а не этот холод. В моем сердце дико сквозит, что может заткнуть эту дыру? — Боже, ты меры не чувствуешь? — мы остались вдвоём, все разъехались. Прислуга ждала того момента, когда господин подниматься к себе, чтобы начать уборку. — Я ничего не чувствую, Пак Чимин! — Кажется, я это уже слышал. — парень выдохнул, теперь я увидела на его лице усталость. — Пошли спать, утром тебя отвезёт мой водитель, ты же еще не передумала ехать к брату? — Не передумала… — упоминание Юнги на несколько секунд протрезвило меня. — Тебе надо поспать, не думаю, что он оценит твоё состояние. — он был прав, так как за последнее время у меня появились проблемы с алкоголем. Руки Чимина обвиваются вокруг меня, они обволакивают. Мы идем в его спальню, я слышу его тяжёлое и напряжённое дыхание, ощущаю его на своей шее. Он ни чего не говорит, просто ведет к себе в спальню. Медленно начинает снимать галстук, который весь этот вечер его раздражал и душил. Снимает пиджак и садится на постель, смотрит на меня, не отводит взгляда. Он часто так делает — молча смотрит, ничего не говорит, а в глазах тоска. — Кажется, ты выполнила условия нашего договора. Я бы сказал не просто выполнила, а перевыполнила. Теперь, настаёт моя очередь. Я помню, что обещал тебе, и да, я намерен выполнить все условия. — Пак смыкает руки в замок, его брови двигаются, он будто противится сказанным только что словам. — Это была хорошая работа. — Да, ты вышел победителем, хорошо развлекался, кажется, ты говорил, что это будет чертовски весело… — остаюсь у стены, не двигаюсь, нет сил сделать шаг вперёд. В идеале, в этот момент мне следовало уйти. — А что насчёт тебя? — он закусывает нижнюю губу, сверлит взглядом и ждет ответа. — Посмотри на меня… я оказалась в проигрыше, теперь все, что обещал мне не имеет уже никакого значения… мне ничего не нужно… Вот мое тело… мои руки… они плачут кровью от боли… — Каждую ночь я думаю, почему я такой? Все говорят, что я ужасный, жестокий, безнравственный… я очень много об этом думаю… но утром я просыпаюсь тем же человеком. Может, я и правда тиран, но свои обещания я сдержу. Сказал, что сделаю свободной, значит сделаю, сказал, что не будешь нуждаться в деньгах — для тебя я это сделаю. — его голос звучит тихо и мелодично, он говорит со мной спокойно, не кричит и не критикует за мои поступки и мысли, как делал это все это время. — Ты говорил, что больше не будешь держать насильно с собой… — Я помню… 31 декабря ты станешь абсолютно свободной! А пока потерпи… Чимин стоит совсем рядом, его губы касаются моих. Он запускает разряды тока по телу, что-то в ощущениях изменилось… Его прикосновения находят где-то глубоко во мне отголоски чего-то ранее мне неизвестного. Медленно он разрывает поцелуй, всматривается, ждет реакции… Она не заставляет долго ждать. Возможно, дело было в алкоголе, хочется свалить все на него, сказать, что виноват во всем крепкий градус. Но на самом деле это жалкая попытка заткнуть пустоту… сквозящею дыру. Впиваюсь в пухлые медовые губы, как тигрица в свежий кусок мяса. Хочу искусать в кровь, чтобы Пак рычал от боли, что больно схватил за волосы оттягивая от себя. Пусть берет меня без остатка. В эту ночь я послала куда подальше остатки совести и гордости. К черту все это! Пусть это чертова потребность в ласке, в грязной и зверской ласке мужчины будет удовлетворена. Чимин валит меня на постель, впивается в шею так сильно, что из глаз сыплются звёздочки, а затем нежно ласкает губами, еле прикасаясь, обжигая горячим дыханием. Тело само стремиться к нему, оно впервые чего-то хочет, кажется, именно это и называют возбуждением. Он не дает мне доминировать, хочет, чтобы я была снизу. Сначала терзает, а потом ласкает, все это начинает сводить с ума. Я готова разорвать на нем эту чертову ублюдскую рубашку, которая мне изначально не нравилась. Но руки дрожат и не получается расстегнут ни одной пуговицы. В отличие от моих, руки Пака быстро избавляются от барьера в виде одежды на своем теле и на моем попутно. Непроизвольно вырываются хриплый стоны, которые невозможно контролировать, а ведь он даже еще не вошёл. Мои руки намертво обвиваются вокруг его шеи, а ноги вокруг бёдер. Чувствую каждый толчок, каждой клеточной ощущаю Чимина в себе. Он дарит мне невероятные ощущения. Никогда не знала, что заниматься любовью может быть приятно. От нахлынувшего удовольствия не могу открыть даже глаз, от крепкой схватки в тело партнера белеют костяшки на руках. Пак жадно рычит мне на ухо и новый разряд возбуждения пронизывает с головы до пят. Каждое движение его бёдер срывает новый стон, а каждый новый стон не похож на прошлый. Я проваливаюсь куда-то, и мне там хорошо… Растворяясь в простынях — полностью потеряла связь с внешним миром. Впервые я чувствовала в себе мужчину, впервые кончила. Колени дико тряслись, не было сил пошевелить даже пальцем. Я отдалась полностью… Раньше я всегда думала только об удовлетворении партнера, чтобы он максимально комфортно себя чувствовал и получал самые лучшие ласки. Но в этот раз было исключение — ни на секунду я не думала, что чувствует Чимин в этот момент, я думала только о себе, о своих ощущениях. Мне даже казалось, что эта дыра срослась и больше не сквозит, конечно это всего лишь мимолётное ощущение… все это пройдёт… но именно в этот момент хотелось все и сразу, кажется я смогла взять от этой ночи все что хотелось, если не допускать мыслей о Чонгуке. Если не представлять этот томный и скучающий взгляд, если не вспоминать, как элегантно его длинные пальцы держали хрустальный бокал с игристым напитком, как эти губы касались сосуда и выпивали его содержимое. А как он улыбался, конечно, я знаю, что то была не искренняя улыбка, но даже она лишает рассудка. Если не думать об этом всем, то все просто волшебно и прекрасно. — И как давно ты начала что-то чувствовать? — голос был где-то далеко, но в тоже время предельно близко. — Сегодня… — Уверен больше чем на сто процентов, что в этот момент ты представляла его. — Хватит… я не хочу ничего слышать о нем, все кончилось… всему приходит конец… — не открывая глаз, я прижалась к тяжело вздымающейся груди Чимина. Его сердце бились… вполне логично, но почему-то в этот момент его сердцебиение дало понять, что Пак тоже живой человек, что он тоже чувствует. Я вспомнила его слова, о том, что есть девушка, которую он любит, но в то же время презирает. — Расскажи мне о своей любви, как-то ты сказала, что влюблён. — Да, это так… — последовал глубокий вздох. — Никогда не хотел влюбляться. Для меня это самый страшный грех, Я считаю, что среди семи смертных грехов должен главенствовать восьмой — Любовь. Это чувство сродни саморазрушению — от прежнего себя ничего не остается, как бы не хотелось отрицать, что ты прежний, что не изменяешь своим принципам… все это самообман. Всегда считал и считаю, что люди должны меня не любить, а бояться. Страх в этом мире движет всем. Страх и насилие. Но в этом надо иметь меру, чтобы страх не перерос в ненависть. Если у тебя есть этот баланс, можешь подмять под себя весь мир. Но любовь… никто не хочет, чтобы человек, которого любишь боялся тебя. Хочется, чтобы он был рядом, был нежен и доверял безоговорочно. Ты и сам становишься мягкотелым. Я давно потерял совесть и душу, кто-то говорит, что я ее продал. Пусть так, но вот чувства не смог вырвать с корнем. Влюбился в девушку, которая казалась мне сумасшедшей, для нее нет правил и ограничений, делает так как захочет. В ее словах всегда был смысл. В первую встречу я рассчитывал увидеть глупую и несчастную девушку. Но вместо этого увидел умную, волевую и она не была несчастной, она просто смотрела миру в глаза. Реалистка. Почему-то именно она заставила задуматься меня о детях… всегда думал только о себе, еще одним правилом было никогда не давать волю сперматозоидам, но после встречи с ней, представил, что у меня мог быть маленький сынишка или дочь, которых бы я любил, дарил им подарки, ходил в развлекательные центры и баловал сладостями. — Чимин замолчал, я слышала горечь в его словах, и она была мне чертовски знакома. Что-то в районе сердца сильно защемило и захотелось плакать. — И знаешь что… я до сих пор не могу избавится от этой мысли, она преследует меня каждую ночь. — Мне… я понимаю тебя, как бы это странно не звучало, но мне это знакомо. Это был один из самых редких случаев, когда мы говорили по душам, без всяких колкостей, которые нас задевали. Впервые так искренне и честно. Возможно, это был единственный раз, когда я видела настоящего Чимина. — Я всегда воздвигал вокруг себя стены, никто и никогда не мог их пробить, но чувство неуязвимости пропало в момент, когда я ее встретил. Это произошло не сразу, впервые она казалась самой обычной, но что-то в ней было. Мы начали видеться чаще, но вот только о моих чувствах не догадывается и не испытывает ко мне ничего. И наверное, это «ничего» один из самых лучших вариантов. В одном женщины одинаковы — в своей слепоте. Как бы умна и разумная она не была — все так же остается слепой. Это делает меня несчастным, а точнее — она сделала меня несчастным. — Почему? — Раньше я считал, что у меня если все: статус, деньги, власть, ум, внешность. Превозносил себя выше всех и был этим доволен — счастлив. От жизни мне больше ничего не требовалось. Все что мне хотелось я брал и покупал. Я могу купить ее тело, но душу я никогда не смогу купить. И не думаю, что смогу к себе расположить, она никогда не поймёт моих чувств, моих мотивов… никогда. — Чимин закрыл глаза и обнял меня. — Раньше я тоже была счастлива и мне ничего не нужно было… Все самое прекрасное таится в самом простом, но тогда я этого до конца не понимала. — Чего ты хочешь сейчас? — Я уже не знаю. Иногда я думаю, что хочу все забыть, как самый страшный сон, но также мне хочется сохранить все эти воспоминания, ведь среди этой беспросветной тьмы есть что-то светлое и греющее душу. Но чем больше проходит времени, я начинаю понимать, что не надо забывать и не надо хранить — надо просто отпустить… как бы не было больно…лучше уже никогда не станет. — Отпустить, как бы не было больно… — тихо повторил мои слова. — Да… — Но ведь признайся, что ты представляла его, когда мы занимались сексом? — Иди к черту, Пак Чимин! — Ах, кажется испортил всю идиллию нашего задушевного разговора. Но вот сколько раз ты уже посылала меня к черту? — вот он прежний Пак Чимин. Он специально это сказал, чтобы остановить тему этого разговора, он не привык так много откровенничать, показывать себя таким какой он есть. — Достаточно, чтобы ты уже до туда дошёл! — отвернувшись, я смяла под себя одеяло и начала погружаться в сон.