Последствия случайностей

– Ты идешь или нет? – Раздраженно поинтересовалась Мими у дверей в кабинет Геральда. – Иду. – Ответила Вики, но не спешила сделать шаг. – С меня хватит. – Закатила глаза Мими. – Лично я пошла в класс, а ты как хочешь. Вики поджала губы. Глупо было топтаться у порога. Можно подумать, если она оттянет неизбежное, ему не бывать вовсе. В данном случае все могло сложиться с точностью до наоборот – Геральд бы дополнительно отчитал ее за опоздание. Впрочем, урок и так уже начался. Вздохнув, Вики потянула на себя дверь кабинета. Ученики уже расселись по местам. Геральд что-то писал на доске, так что Вики на цыпочках проскользнула к своей парте, надеясь, что на нее не обратят внимания слишком рано. Минуя Люцифера, Непризнанная краем глаза заметила его взгляд – он не предвещал ничего хорошего. Но сейчас ей предстояло столкнуться с гневом другого демона. – Уокер соизволила почтить нас своим присутствием. – Заметил Геральд, не отрываясь от доски. – Что ж, можем начинать. Вики закатила глаза и достала из сумки пергамент. Можно подумать, за минуту до нее в класс не вошла целая толпа опоздавших студентов. – Итак, класс. – Геральд развернулся и сделал шаг от доски. – Сегодня у нас проверочная. По кабинету пролетела волна негодующих стонов. – Но вы не предупреждали о проверочной… – Начал кто-то с задних рядов. – Проверочная на то и проверочная, чтобы о ней не предупреждать. – Пожал плечами Геральд. Он осмотрел класс с улыбкой, которой иначе, как предвкушающей, назвать было нельзя. – А чтобы все было максимально честно, я проведу ее в устной форме. Волна негодующих стонов на этот раз была громче. – Я буду спрашивать вас вразнобой. – Продолжал Геральд. – Не по списку. Атмосфера мрачной обреченности в классе нагнеталась с каждым новым дополнением к условиям внезапной проверочной. – Итак, Уокер. – Геральд посмотрел на Вики. – Начнем с тебя. Кто бы сомневался. Ну конечно же он отыграется на ней в первую очередь. Вики встала. – Да, сэр. – Скажи мне, Уокер. – Геральд убрал руки за спину и неспешно прошелся вдоль доски. – Как зовут демоницу блуда, которая числится в списке жен Сатаны? Мими прокашлялась, чтобы подавить смешок. Это заставило Вики возвести глаза к потолку и сосчитать до пяти, чтобы успокоиться. Демоница блуда. Серьезно? – Я слушаю, Уокер. Вики опустила глаза на парту. Энди, сидящий справа, осторожно подвинул к ней локтем кусок пергамента, на котором был написан ответ. – Ишет Зенуним, сэр. – Энди, встань у книжного шкафа. Того, который слева. – Спокойно сказал Геральд, будто не слышал Вики. Непризнанный вздрогнул и замешкался. – Слева от вас или от меня, сэр? – Неуверенно спросил он. Геральд подарил ему красноречивый взгляд. – Ты правда думаешь, что это имеет значение? Энди опустил взгляд и выполнил приказ, встав у шкафа слева от себя. – Уокер, объясни мне этимологию слова «суккуб». Вики закатила глаза. К счастью, ответ она знала, но идиотизма ситуации это не отменяло. – Это латынь. – Сухо сказала Вики. – «Sub cubare» означает «лежать под». – Кто из верховных демониц имеет человеческое происхождение? Вики медленно вдохнула и выдохнула через нос. – Лилит. – Еще? Вики замешкалась. – Не знаю, сэр. – Я на позапрошлом уроке рассказывал про Нааму, могла бы запомнить. Ты ведь тогда не спала, насколько мне известно. – Усмехнулся Геральд. – Плохо, Уокер. Сядь. Вики села. Нутро подсказывало, что издевательства на этом еще не закончились. Геральд не предъявлял претензий ей в лоб, но ясно дал понять, что он думает о ее поведении. Впрочем, будь она демоном, все это нельзя было бы считать оскорблением. Мими абсолютно не стыдилась того, что силы большинства демониц были неразрывно связаны с магией секса. Для Вики же это просто был аргумент не выбирать сторону демонов – ей совершенно не хотелось, чтобы ее воспринимали как кого-то, чья сила сосредоточена исключительно между ног. Нет ничего плохого в сексе, но есть куча других интересных вещей. Геральд продолжил опрос, вразнобой поднимая с мест студентов. Про суккубов и демониц он больше никого не спрашивал. Энди вернулся за парту после того, как получил свою порцию вопросов. – Почему он только меня наказал? – Недовольно буркнул Непризнанный, усаживаясь на свое место. – Все же подсматривали и подсказывали друг другу… Вики сочувственно потрепала его по плечу. Она знала, почему, но ей совершенно не хотелось объяснять ситуацию Энди. Пусть хоть для него ее позор останется секретом. – Эй. – Энди наклонился к Вики, пока Геральд записывал на доске домашнее задание. – Давно хотел тебя спросить… – О чем? – Шепотом поинтересовалась Вики, переписывая задание с доски. – Ты… Тебе… – Энди нервно облизал губы. – Тебе нравится кто-нибудь? Холодок пробежал по спине Вики. Она медленно, как в фильмах ужасов, повернулась к Энди и посмотрела ему в лицо. В его глазах так явно читалась надежда, что она почувствовала, как в груди что-то оборвалось и рухнуло в пятки. Черт, Энди, ну зачем ты спрашиваешь об этом? Вики сглотнула, лихорадочно соображая, как лучше ответить. – Да. – Тихо ответила она, стараясь звучать уверенно. – По… Понятно. – Надежда в лице Энди немного угасла. – Ты с ним уже встречаешься? – Нет. – Он тебя не любит? Вики почувствовала, как желание облегчить страдания Непризнанному сменяются раздражением. – Мы не поэтому не встречаемся. – Значит, кто-то из Рожденных. – Тихо сказал Энди. Это даже не был вопрос. – Да. – Кивнула Вики, стараясь звучать непринужденно, словно эта запретная любовь была настолько взаимна, что ее абсолютно не пугала необходимость ждать выпускного. Какая разница, что она выдумала несуществующего парня, если это поможет Энди двигаться дальше и забыть о ней? Ложь во спасение, или как там ее. – Понятно. – Еще тише сказал Энди и отстранился. Вики облегченно выдохнула, мысленно попросив у Непризнанного прощения за свое вранье. Эгоистично ли лгать, чтобы сохранить дружбу? Мими бы одобрила. Похвалила бы за то, что Вики наконец избавилась от этой проблемы. Непризнанная и сама почувствовала облегчение. Но почему же тогда так неприятно, так больно от того, что ты врешь своему другу? Поджав губы, Вики посмотрела на доску, чтобы поскорее отвлечься и дописать задание от Геральда. Может, теперь хоть на одну драму в ее жизни будет меньше.