Глобальное потепление

      Иногда Вова думал, что весь этот мир — лишь проекция в чьём-то умирающем сознании, что отчаянно старается сохранить воспоминания. Все эти облака, деревья, ветер… Ответственность, простуда, холод… Всё это лишь часть чего-то большого. Только вот чего? И какую часть этого «всего» занимают облака, ответственность и что-то там ещё, что Вова перечислял раньше? Если же всё это — воспоминания, мысли, чувства, то теоретически, всё что сейчас происходит — выдумка? То есть, в любой момент всё может пойти не так, как задумывалось «неисповедимыми путями» кого-то там? И почему на пьяную голову в мысли лезет всякий бред?       Странное чувство, когда тебя целует человек, который тебе не нравится. Быть может, это безразличие? Когда к нежной молочной коже прикасаются мягкие влажные губы, от которых несёт алкоголем за метр, оставляя багровые отметины, что будто цветы распускаются постепенно. Сначала бледно-розовые, а далее всё темнее и темнее, пока наконец не достигают своего пика, окрашиваясь в тёмно-красный вперемешку с фиолетовым. Немного неприятно. — Гайка, блять, слезь уже с меня! — пытался сопротивляться Вова, но его количество алкоголя в крови было примерно как и у молодой химички, поэтому попытки прекратить нетрезвую оргию были вялыми и непродуктивными. К счастью, на помощь подоспел Стинт, который, откровенно говоря, пытался завязать с алкоголем, поэтому весь вечер пил только водичку и виноградный сок. Он оттащил пьяную учительницу, перекладывая её на диван, на что та вяло отбивалась и бормотала что-то невнятное. — Вов, я думаю, пора расходиться. Хард с Алиной уже ушли, а меня просили развести по домам вот этих вот — он указал пальцем на Диану и Дрейка, что сидели в обнимку на кухне и ворковали о чём-то своём. — Пожалуйста, скажи, что ещё не напился в драбодан, и сможешь дойти сам… — Стинт жалобно посмотрел на парня. — Я стёкл как трезвышко… ой, то есть, я трезв как стёклышко. В общем, не переживай, я доберусь.       Это была ужасная идея. Человек, что не может вспомнить, где находится, вряд ли доберётся до дома. Это Братишкин понял, как только вышел из подъезда. Бросив тоскливый взгляд в сторону машины, в которой был вечный помощник непутёвого учителя (хорошо, что не географии) — навигатор, — Вова решил идти пешком, хотя впоследствии успел сто раз пожалеть о своём решении.       Вскоре начался сильный дождь, что, в принципе, было неудивительно для поздней осени. Удивительным было то, что Вова забыл куртку у Гаечки дома. А ещё перед глазами всё настолько сильно плыло, что парень еле различал то, в какую сторону идёт и что его окружает. Вскоре хрущёвки сменились новостройками, и у Вовы заболела голова от чрезмерного освещения.       Уж не знаю, что было в голове у Вовы, когда он решил свалить своё тело в широкий куст, который, кстати, был мокрым от проливного дождя, что не останавливался ни на секунду. Несмотря на лужу, оказавшуюся в опасной близости от его лица, Вова нашёл это место вполне удобным и даже тёплым. Положив под голову руку, парень закрыл глаза, чтобы двоение в глазах прекратилось, и сам не заметил, как задремал. Надо сказать, его футболка и штаны насквозь пропитались грязью, а в волосах застряли веточки, сломанные, когда Вова приземлялся.       В таком виде его и нашёл Лёша.

***

      Вы когда-нибудь видели зелёных коров, играющих на укулеле? Нет? Что ж, значит Вовин сон определённо был не слишком нормальным. Я бы ещё спросила про красных кроликов, что отплясывали чечётку, но мне достаточно и зелёной коровы. Надо признать, такое у Вовы было впервые. Он, конечно, не вёл здоровый образ жизни, но красные кролики и зелёные коровы? Перебор. Что-то определённо было не так с тем алкоголем, что купил Хард. Ещё и хвастался, что продали за полцены, потому что он, видите ли, харизматичный чёрт.       Хотя у этого алкоголя были и свои плюсы. Например, сейчас Вове было мягко, как будто он спал на облаке или в надувном замке, где играют маленькие дети, и тепло, как будто к нему придвинули обогреватель и укрыли махровым пледиком. Что это, как не последствия алкоголя? Странный побочный эффект. Правда, если бы ему предложили попробовать этот спирт снова, он бы наверняка отказался. Голова раскалывалась, словно СССР в девяностые.       Несмотря на уют и тепло, Вова всё же открыл глаза. Может, потому что понял, что что-то не так, а может испугался, потому что зелёная корова вдруг стала пожирать своего соседа кролика, с которым она спокойно танцевала на фиолетовой лужайке. Брр, страшно.       Открыв заспанные глаза, он уставился на белоснежный потолок и большую спиральную люстру, прикрученную в нескольких местах к потолку. Мысленно прикинув, сколько такая стоит, Вова снова закрыл глаза. Всплывшие в сознании цифры пугали больше, чем плотоядная корова и красные зайцы.       «Либо кто-то успел сделать ремонт в моей квартире, либо я сейчас не там», — подсказала вернувшаяся логика, которая либо бухала вместе с Вовой и протрезвела раньше, либо ушла под начало вечера и вернулась под утро. Повернув голову в сторону, парень увидел электронные часы, которые показывали начало второго. «Ебать, я конечно долго спал», — пронеслось у него в мыслях, после чего он попытался сесть, с удивлением понимая, что он в чужой одежде. — Доброе утро, — в дверях появился Лёша с двумя чашками кофе в руках. Нежная улыбка, что как будто была с Лёшей всегда, заставляла задуматься. Вова сейчас в чужой квартире, в чужой одежде и Лёша несёт ему кофе… — Мы переспали? — Ты дебил?

***

      Этот вечер был волшебным. Да, Вова промок, озяб, опаздывал, забыл дома телефон, но ничто не мешало этому вечеру быть прекрасным. Парень даже сам удивлялся. У него давно не было настолько спокойно и легко на душе. Как будто Вова попросил у деда Мороза на Новый год хорошее настроение, которое отправили по «Почте России» или будто у него настали летние каникулы. Наверное поэтому с его лица не сходила широкая улыбка и хотелось смеяться. — С тобой всё хорошо? Ты добрался до дома? — обеспокоенно спросил Стинт, встречая его у дверей бара, где друзья решили продолжить отмечать новоселье химички. — До дома не добрался, но со мной всё хорошо, — улыбнулся Вова, смотря на ступор, отобразившийся на лице Стинта. — Ты светишься, как радиоактивные отходы, — скептически вставил Хард, который был не в настроении, видимо от того, что Алина запрещала ему много выпивать. — Блять, у тебя зрачки расширены… — заметила Алина, подходя ближе к парню и взволнованно рассматривая тёмно-серые глаза. — Ясен хуй, тут же темно.       Сказать по правде, Вова и сам начал думать, что что-то не так. После возвращения домой с его лица не сходила счастливая улыбка. Он светился, словно солнышко. Вот только от чего? Потому что проснулся в чужой квартире и чувствовал себя дебилом, когда ему рассказали про его намерение переехать жить в куст? Потому что впервые он просыпался в тишине и с вкуснейшим кофе в руках? Потому что серые стены не давили, заставляя задыхаться и хватать ртом воздух? Потому что рядом кто-то был?       Вова вздохнул, отодвигая от себя двухлитровую кружку пива. — Сейчас вернусь, — тихо бросил он, почему-то не замечая, чтобы кто-то хоть как-то отреагировал.       В туалете было слишком ярко, что заставляло парня жмуриться. Окинув себя взглядом, Вова умылся, чтобы посмотреть на себя более трезво. Отчего-то парень вспомнил аромат того самого кофе. Волшебный вкус, что он точно не пробовал раньше, всё ещё чувствовался на языке. Почему? Прошло больше девяти часов, но утренние воспоминания были настолько свежими в памяти, что Вова невольно подумал про телепортацию. Но с этим он ещё мог смириться. Сейчас его волновало только одно: зрачки почему-то не сужались…