Пять ромашек для Вьюны

Новый отвар тихо булькал в кружке для питья. Котел остался в подлеске, запасного у них не водилось, а возвращаться туда по многим причинам было безумием. Поэтому приготовление зелья для девчонки занимало куда больше времени. – Лютик, – до того, как начать, позвал Геральт. – Я не прошу со мной разговаривать, но ответь, ее тошнило? Бард, по-прежнему не отходивший от Вьюны, хмуро кивнул. Значит, окопник оказался бесполезен. Ведьмак долго перебирал всевозможные варианты, пока, наконец, не нашел приемлемый – выпарил вербену, чтобы организм и дальше ее не накапливал. Но вся проблема заключалась в том, что и третий вариант следовало проверить на практике. А еще после этой дикой гонки требовалось, как минимум, напоить лошадей. Геральт слышал вдали журчание ручья, но оставить Лютика с Вьюной (пусть и беспамятной) он и раньше не решался, а теперь тем более не собирался ни при каких обстоятельствах. Пришлось ограничиться высокой сочной травой – она даст часть влаги, а дальше можно будет придумать что-то еще. Он оттащил разорванное девчонкой тело подальше от поляны. Склонился над изувеченным горлом. Клыки прошили его насквозь, продрали гортань в нескольких частях, прогрызли связки. Еще несколько ран Геральт обнаружил на груди, левом запястье и на боку, чуть выше бедра. Судя по ним, нападавший отчаянно сопротивлялся. Ведьмак не испытывал к нему жалости. Только глухую, бессильную ненависть. Он распахнул куртку, тщательно осматривая убитого. Несколько монет, короткий кинжал и – тут пальцы на мгновение замерли – измятая записка. «Со старухой договориться не получилось. Тащите девчонку в лагерь. Ведьмака и певуна убейте». – Хуй вам, – мрачно сообщил записке Геральт, пряча ту в карман штанов. Больше в вещах убитого ничего не нашлось. По всему выходило, что Фриду убили другие члены Ордена. «А хотя», – вспомнил о следах ведьмак, – «по ее двору топтались трое, а им путь преградили пятеро». Получается, еще двое вполне могли получить записку и присоединиться позже, начав искать Вьюну. Где этот самый лагерь? Насколько далеко отсюда? Их не оставят в покое, отчетливо понял Геральт. Ордену зачем-то была нужна Фрида, а теперь вот понадобилась Вьюна. Ведьмак сцедил раствор из кружки в склянку, заварил новый. Могло ли так получиться, что Орден знал только о Фриде, а на девчонку и бард, и Геральт навели их сами, явившись во время дождя в ту таверну? – Проклятье, – пробормотал ведьмак, глядя в костер. Нужно было убираться отсюда как можно дальше – через лес, к Хагге. Вряд ли Орден рискнет сунуться в вооруженную крепость. А если и решится, те сумеют дать отпор. Но Вьюна не сможет ехать на лошади: рана закровоточит при малейшей тряске, а бедняжка и так потеряла много крови. Он покосился на девчонку. Ее голова лежала у Лютика на коленях, и бард перебирал спутавшиеся волосы, все еще тихонько напевая колыбельную. Геральт с усилием отвел от них взгляд. «Ты же видел расстановку сил. Ты ведь не мог не понимать, чем все закончится. Я не убил ее, не нанес серьезных повреждений. Почему ты даже не хочешь смотреть в мою сторону, Лютик?» Он задал бы каждый из этих вопросов, если бы вчерашний вечер намертво не врезался в память. Если бы он не услышал о том, что смерть сестры произошла на глазах у барда. Если бы Лютик не рыдал, вцепившись в Геральта и едва держась на ногах. Какие-то вещи из жизни не исчезают бесследно. Можно бесконечно обманывать себя, что те не имеют более власти, можно даже в это поверить, но в один совсем не прекрасный день правда покажет свое лицо, заставляя расширившимися от воспоминаний глазами смотреть на спящую в кровати девочку. И всеми силами желать, чтобы подобное не повторилось. Геральт прекрасно осознавал, через что по его вине пришлось во второй раз пройти Лютику. Что в его голове не ведьмак дрался с опасным зверем, а стая собак опять разрывала на части крохотное тельце. И что тот, которому он доверял, пожалуй, больше, чем кому-либо, когда-то соврал, глядя прямо в глаза. Соврал в том, что для барда на тот момент было важнее всего. Важнее даже собственной жизни. «У меня не было выбора, Лютик», – мысленно обратился к нему Геральт. – «Правда, не было». Нужно было проверить Вьюну, поэтому, как бы не хотелось лишний раз не тревожить своим появлением барда, пришлось подняться на ноги. Разумеется, тот напрягся, стоило ведьмаку приблизиться, но промолчал, опустив глаза. – Я только посмотрю, – тихо сказал Геральт. Лютик просто кивнул. Жара не было, рана не кровоточила. Вьюна спала крепким и беспокойным сном. Ведьмак тронул ее лоб, случайно задевая пальцы барда. Тот вздрогнул и отдернул руку. – Прости. – Ты знал? – внезапно вскинув глаза, спросил Лютик. – Знал, что если придется… Голос ему отказал, сорвавшись на полуслове. Геральту очень хотелось сказать, что в том разговоре он был честен. Что он ни за что, ни при каких обстоятельствах не причинил бы Вьюне вреда. Что ее безопасность всегда ставил на первое место, а подобной ситуации просто не мог предвидеть. Однако перед ним сейчас сидел человек, соврать которому ведьмак сейчас не имел права. – Да, – коротко отозвался он. – Понятно, – снова опустив глаза, глухо ответил Лютик. Геральт отошел к сумке Плотвы, нашарил на самом дне заживляющую мазь и вернулся к девчонке. – Если ты не захочешь больше меня видеть, – слова складывались с трудом, словно горло кто-то ободрал наждаком, но сказать это было надо. – Я пойму. Но давай сначала закончим с этой историей. Бард не ответил. Молча ждал, пока ведьмак размотает бинты, молча же смотрел, как он наносит мазь на порез, а под конец и вовсе отвернулся: Геральт подозревал что только для того, чтобы скрыть новые непрошенные слезы. – Прости меня, – еще раз произнес он и вернулся к костру. Отвар был почти готов. Геральт сцедил вторую порцию в склянку и перешел к третьей. Им, черт подери, нужен нормальный котел. И пару дней спокойствия, пока девчонка не восстановится. Но как раз этого-то они не могли себе позволить.

***

Солнце клонилось к закату, когда Вьюна пошевелилась и застонала. – Пить хочу, – захныкала она. – Сейчас, солнышко, – вскинулся задремавший было около нее Лютик. – Сейчас… Он поднес к губам девчонки кружку с водой. Придержал за голову, помогая напиться. – Я опять заболела? – спросила она и посмотрела на барда. – Ты поэтому плакал? – Уже все хорошо, принцесса, – тот слабо ей улыбнулся. – Скоро будешь в порядке. Геральт держался в нескольких шагах от них, пока не решаясь показываться девчонке на глаза. Кто знает, как много из того, что произошло, Вьюна запомнила. И кто знает, как отреагирует, если все-таки многое. – Ты что-то помнишь? – осторожно спросил Лютик. Она нахмурилась: – Мы скакали на лошадке, так быстро и страшно, а потом… – она задумалась и мотнула головой. – Ничего. – Ты с нее упала, – даже не скрывая облегчения в голосе, отозвался бард. – И хорошенько поранилась. Вьюна провела ладошкой по перевязанному боку. – Щиплет. А лошадка в порядке? – В полном, – Лютик погладил девчонку по голове. – Геральт ее перевязал. На его имени голос чуть дрогнул, но поэт быстро взял себя в руки. А Вьюна посмотрела на ведьмака: – Ты тоже плакал? – Нет, – буркнул Геральт. – Я не умею. Отошел к костру и принес склянку с зельем. – Давай, до конца. Та, разумеется, скривилась, но послушно выпила. Лютик нашел в сумке чистую одежду, помог натянуть платье. Пошарил в ворохе разорванного тряпья, нашел брошку с ромашками, прицепил Вьюне на грудь и вдруг одним движением прижал к себе, осторожно обнял и уткнулся носом в кудрявую макушку. Девчонка с готовностью обхватила его шею ручонками. – Ты чего? – спросила она. – Я ведь в порядке. – Все хорошо, – сдавленно отозвался Лютик. – Все хорошо. В груди снова сжалось от боли. Вьюна отстранилась, провела ладошкой по израненной щеке барда. – Ты тоже ударился? – Ерунда, милая. Она снова опустилась на землю, зевнула. Геральт следил за девчонкой во все глаза. Но признаков тошноты, кажется, не проявлялось, и вскоре она задремала на расстеленном ведьмаком плаще. – Давай перенесем ее поближе к огню. Ночь будет прохладной. Лютик кивнул, осторожно поднял Вьюну на руки, положил у костра. Геральт думал, что после этого он снова уйдет, но бард остался. То ли не хотел оставлять их одних, то ли… кто его знает. Геральт, покончив с отваром, кипятил настойку для Лютиковой щеки. Спирт предотвратит заражение, но не поспособствует заживлению, поэтому несколько трав лишними точно не будут. Ведьмак сомневался, что бард после произошедшего согласится принять помощь, но спрашивать что-то вроде: «не зря ли я тут смешиваю тебе лекарство?» казалось попросту глупым. Тишина звенела напряжением и неуютом. Такой между ними, пожалуй, не случалось ни разу. А затем в этой тишине послышался треск. Лютик вздрогнул и явно неосознанно схватил Геральта за руку. Тот мягко высвободил его пальцы, потянул меч из ножен и поднялся на ноги, безошибочно поворачиваясь в сторону звука. Приближающийся не думал скрываться, пусть в его шагах Геральту и чудилась неуверенность. Он наступал на сучья, шелестел травой, пару раз, судя по звукам, обходил кусты. Подобным образом ходил по лесу, пожалуй, Лютик, который сейчас напряженно застыл, заслоняя собой девчонку. О том, что одна рука теперь не может работать в полную силу, Геральт старался не думать. Ведьмак сжал меч крепче. Принял боевую стойку. – Лютик, – шепнул он. – Приведи Пегаса. – Черта с два, Геральт, – неожиданно зло ответил бард. – Никуда я больше без тебя не уеду. – Дурень! – не менее неласково прошипел он. – Иди к лошадям. Лютик не сдвинулся с места. Геральт уже хотел развернуться к нему и как следует рявкнуть, накрепко вбивая просьбу в эту дурную башку, но в тот же момент среди деревьев показался силуэт. И в самом деле, один. Но это не значит, что по кустам их не затаился еще десяток. Ведьмак ругал себя, что есть сил. Нельзя им было рассиживаться, списывая задержку на девчонкино состояние. Могли двигаться рысью, ничего бы с ней не случилось. А еще один такой бой Геральт с поврежденной рукой может и не пережить – и не нужно долго гадать, что случится потом. Силуэт сделал шаг вперед, и ведьмак узнал подошедшего в тот же момент. Самый молодой из сидевших в трактире, оказавшийся единственным кто отреагировал на его угрозу хоть с какой-то опаской. – Стойте! – выкрикнул он. – Я не причиню вреда! – Замри, – прорычал Геральт, поднимая меч. – Больше ни шагу. Незнакомец остановился, показательно поднимая руки вверх. Ведьмак, вцепившись в меч, ждал. Лютик за его спиной хранил молчание, но Геральт не мог не чувствовать его страх. – Я хочу помочь, – проговорил пришедший. Он казался совсем мальчишкой – ровесник Цири, может, чуть старше. Русые волосы, веснушки, чуть вздернутый нос. И форма Ордена, за которую Геральт прямо сейчас был готов разрубить парня на две половины. – Не подходи, – предупредил Геральт. Меч опускать он не собирался. Тот понятливо кивнул, с опаской косясь на оружие, и торопливо заговорил: – Я хотел последовать за вами после грозы, предупредить, но ускользнуть из-под их носа не удалось. А потом, когда получилось, не смог найти ваших следов. Вы как сквозь землю провалились. – Кто ты такой вообще? – подал голос из-за плеча ведьмака Лютик. – Я расскажу, – закивал этот почти еще пацан. – Все расскажу, только, пожалуйста, уберите меч. – Разбежался, – мрачно отозвался Геральт. – Начинай. Незнакомец нервно сглотнул, но все же кивнул и произнес: – Я хочу смерти каждого, кто состоит в этом проклятом Ордене. Лютик за спиной ведьмака издал тихий потрясенный звук. – Не расслабляйся, – едва слышно шепнул ему Геральт и произнес уже вслух. – По какой причине? На лицо парня набежала тень. – Моего отца принесли в жертву Вечному Огню. А меня отдали в… уплату за его деяния. – Он был магом? – уточнил Лютик. – Да. Когда Радовид, – это имя замерший перед ними почти что выплюнул, – объявил охоту на ведьм и колдунов, отец пытался им противостоять, но был тут же схвачен. А так как успел порешить часть этих ублюдков, меня забрали и причислили к Ордену Пылающей Розы. – Почему остался с ними? – прямо спросил Геральт. В самом деле, из любого нежеланного места можно сбежать. Он и сам поначалу пытался, покуда не понял, что стены Каэр Морхена высоки, а тропы не всегда проходимы. Покуда не привык. – Моя мать, – стиснул зубы парень. – Они за ней приглядывали, поэтому выбора, кроме как подчиниться, не оставалось. А несколько дней назад, – он сглотнул. – Я узнал, что она умерла. – Соболезную, – участливо произнес Лютик. – Так сейчас ты сбежал? – Я не собираюсь бегать! – тот сжал кулаки. – Я хочу, чтобы каждый из этих подонков умылся в крови! – Как тебя зовут-то? – со вздохом спросил бард. – Ансельм, – отозвался тот. – Теперь вы опустите меч? Это могло быть ловушкой. Хитро продуманным планом. Попыткой одурачить. Черт возьми, да чем угодно! Но присутствия других людей Геральт пока не чувствовал – парень и в самом деле пришел один. Медальон тоже молчал. Да и история не сказать, чтобы была такой уж из ряда вон – бесчинства, творимые Вечным Огнем, много у кого были на слуху. Ведьмак хмуро кивнул на костер, предлагая Ансельму устроиться рядом. Однако прятать оружие не спешил – положил около себя, не убирая в ножны. Да и Лютик придвинулся к девчонке чуть ближе, словно бы невзначай положив ладонь на ее макушку. – Садись. Но тот не спешил приближаться, во все глаза смотря на спящую. Геральт легко прочел в его взгляде любопытство и самый настоящий страх. – Она спит. И сейчас неопасна. Ведьмак не собирался рассказывать, что несколько часов назад Вьюна чуть было не загрызла их обоих. Не стоило раньше времени раскрывать карты. – Как вы ее сдерживаете? – Ансельм все также стоял, не двигаясь. – Зелье, – а вот об этом рассказать стоило. Хотя бы для того, чтобы парень перестал так трястись. Он все же присел рядом, не переставая, впрочем, с опаской коситься на Вьюну. Лютик перехватил его взгляд и нахмурился. – Рассказывай, – постановил Геральт. – Откуда узнали про девчонку, зачем она вам нужна и как со всем этим связана Фрида из Чернополья. – В двух словах не объяснишь, – потер переносицу Ансельм. – Вы ведь знаете, что Радовид сделал с Орденом? – Распустил, – все еще настороженно отозвался бард. – На деле – разогнал, как собак. При этом отняв почти все, что они имели. – Это мы знаем, – раздраженно перебил ведьмак. – Что дальше? – По большей части Орден занялся разбоем и бродяжничеством. Но были среди них и те, кто твердо вознамерился отомстить. Они начали искать способы, но к Радовиду подобраться не так-то просто. Этого парень мог и не объяснять, охрану Свирепого короля Геральт помнил очень хорошо. – Тогда и пришла в голову мысль найти кого-то, кто подберется к королю достаточно близко, не вызывая подозрений. А потом перекинется зверем и прикончит его. – Фрида? – недоуменно поднял бровь Геральт. – Вы всерьез решили, что она убьет для вас Радовида? Лютик закашлялся, поперхнулся воздухом и выпалил: – А теперь того же самого вы хотите от девочки шести лет?! Он вскочил на ноги, начал было мерять поляну нервными шагами, но вдруг остановился и рявкнул: – Вы вообще – нормальные?! Вьюна, словно почувствовав его недовольство, захныкала во сне. Бард присел рядом, погладил ее по голове, наклонился, что-то шепча. Девчонка успокоилась. А вот в глазах Лютика полыхал огонь. – В вашем Ордене пропили и протрахали последние мозги?! Кому такое могло прийти в голову?! – Тише, Лютик, – негромко позвал Геральт. – Пусть он расскажет. Было бы преувеличением сказать, что ведьмак удивлен не был. Просто в жизни – давно понял он – случается столько дерьма, что поражаться каждому рано или поздно устаешь. Бард гневно выдохнул, раздувая ноздри, кинул в сторону Ансельма короткий гневный взгляд, но согласно притих. – Я и не говорю, что это хорошая идея, – понуро продолжил тот. – Меня не очень-то допускают к верхушке Ордена, поэтому кто это придумал, сказать не могу. И кто именно вышел на ту женщину – тоже. – Но Фрида отказалась, – зло отрубил Геральт. – И вы ее убили. По лицу Ансельма пробежала судорога. Видимо, вспоминать подобное ему было не так-то просто. По всему выходило, служение Ордену парню и в самом деле шло поперек горла. А может, он просто талантливо лгал. – Все было несколько иначе, – покачал головой он. – Мы пришли втроем, когда собиралась гроза. Фрида не хотела впускать, но тут над головами разверзлась настоящая бездна, и волей-неволей ей пришлось. Один из наших, Нильс, уже собирался сказать, что от нее требуется, но тут в дверь постучали. Кто-то из деревенских просил переждать непогоду, но нельзя было, чтобы нас увидели, поэтому Фриде пришлось его прогнать. – Янек, – вспомнил ведьмак. Так вот почему он получил такой жесткий отпор. Несчастной требовалось как можно скорее выставить невовремя пришедшего. – Может быть, не знаю. Она слушала внимательно, только все хмурилась, но стоило Нильсу закончить, дала четкий ответ – нет. И велела убираться. Тот пытался спорить, но старуха была непреклонна. – И вы ушли? – не поверил Геральт. – Пришлось. Мы в самом деле не хотели ее убивать, – зачастил он. – Топтались во дворе, ждали, вдруг та остынет и получится поговорить еще раз. Но она вышла во двор, злее прежнего, Нильс рассердился, достал меч, а она… Ансельм передернулся. – Она бросилась прямо на острие. Не знаю, зачем. Нильс попытался увести его в сторону, но не удалось – та все же распорола бок и упала замертво. После этого мы ушли. – Подонки, – одними губами произнес Лютик. Геральт лихорадочно размышлял. Фрида была еще жива, когда он нашел ее тело. Видимо, потеряла сознание, а когда пришла в себя, Орденцы уже убрались далеко. Зачем та убила себя? Должно быть, понимала, что просто так от нее не отстанут – будут уламывать всеми способами. И подобной участи для себя не хотела. А может, преследовала какие-то иные цели. Вот почему она сказала: «Иначе будет плохо». Фрида узнала Вьюну и поняла, что Орден попробует использовать девочку вместо нее. Вот почему просила помочь. – Что за проклятье на ней лежит? Кто проклял девочку? Как они связаны? – Я не знаю, – понурился Ансельм. – Мне известно только то, что информация о Фриде пришла от достоверного источника. Геральт устало потер виски. – Ты хоть понимаешь, насколько бредово звучит то, что вы собирались сделать? – спросил он. – В окружении Радовида лучшие маги, ее раскрыли бы еще на подходе к Новиграду. – В том и дело, что она знала, как прятать свою природу, – возразил Ансельм. – Девочка так пока не умеет, но научить можно всему. Лютик возмущенно выдохнул. Геральт хотел накрыть его ладонь своей, но не рискнул прикоснуться. – Как вы поняли, что она – это она? Вчера, в Чернопольской таверне? – Я уже говорил, что от нее идет четкий след. Среди нас есть человек, способный его чувствовать. Поэтому им дали уйти. Поэтому нашли в давешнем подлеске. – Где он сейчас? – резко спросил Геральт. – Валяется неподалеку, – тот криво улыбнулся. – Со следами вот этого меча. Он кивнул на клинок, все еще лежащий рядом с ведьмаком. Тот ощутил злобное удовлетворение. – На какое-то время вы в безопасности, – продолжил Ансельм. – Но девочка им слишком нужна. Орден не оставит ее в покое. Геральт задумался, глядя в отблески костра на мордашке Вьюны. Парень прав, от них не отстанут. Даже если удастся дойти до Хагги, даже если Эрика поможет снять проклятье. Девчонку убьют просто из мести, потому что ставки оказались слишком высоки. И не факт, что у них и дальше получится ее защищать. Чертов Бытомир. Как много из всего этого ему было ведомо? – Сколько их? – коротко спросил Геральт. – Около сорока. Лютик не сдержал потрясенного вздоха, а ведьмак грязно выругался. С таким количеством ему не справиться. Особенно с разодранным плечом. – Ну и чего в таком случае ты хочешь от нас? – раздраженно бросил он. – Помощи, – коротко отозвался Ансельм. – Их слишком много, – покачал головой Геральт. – Знаешь, как их выманить? – Не нужно выманивать, – тот взглянул на ведьмака. – У меня есть план. – Излагай. – Как я уже говорил, не все хотят отомстить Радовиду. Однако главенство в Ордене довольно быстро занял Курт – в прошлом один из его приближенных. И вот он буквально одержим местью. Парень поежился, хотя костер давал достаточно тепла. – Он страшный человек. Страшный и очень жестокий. Около Курта сплотился костяк самых верных. А остальные… часть боится, а часть просто не умеет ничего другого, кроме как исполнять приказы. Поэтому тот тип для них оказался отличным лидером. Геральт кинул на Ансельма заинтересованный взгляд. – Хочешь сказать, убьем его – остальные сами разбегутся? – Его и всех приближенных. И я знаю, как это сделать. – Ну? – поторопил ведьмак. – Они почти все время находятся в лагере. Если я проникну туда, смогу отравить еду. У меня есть яд, очень сильный. И тогда останется только дождаться. – Неплохая мысль, – вынужден был согласиться Геральт. – Но зачем для этого ты пришел к нам? – В лагерь меня не допускают, – тот опустил глаза. – Однако если я приведу якобы раненного и плененного ведьмака… – Нет, – вдруг твердо сказал Лютик. – Нет. Глаза барда лихорадочно горели, губы были плотно сжаты, а сам он, даже в свете костра, вдруг показался очень бледным. – Ты хоть понимаешь, что это ловушка?! – выпалил тот. – Он просто сдаст тебя этому Курту, и я даже не хочу представлять, на что тот способен! – Я не предатель! – воскликнул Ансельм, но вдруг поник. – Но, да. Причин верить мне у вас нет. – Ни одной, – твердо произнес Лютик. Ведьмак смотрел на него во все глаза. Бард отвечал яростным, прожигающим взглядом. – Нет, Геральт, – отрезал он. – Я не позволю. И только попробуй снова соврать и поступить так, как считаешь нужным. Потребовался долгий вдох и три удара сердца, чтобы не сгрести Лютика в охапку. Не уткнуться в макушку, не прижать к себе. Не спросить, какого черта бард так переживает за Геральта, когда на кону стоит спасение его девчонки. Особенно после того, что случилось совсем недавно. – Я не буду этого делать, – справившись с собой, тихо пообещал ведьмак. – Спасибо, – также негромко ответил Лютик и отвернулся. На секунду пришло ощущение, что между ними все, как раньше. Но напряжение поэта никуда не делось, Геральт ощущал его всей кожей. И отчужденность, так не присущая им обоим, тоже осталась. Ансельм смотрел на них, не отрывая взгляда, и ведьмаку захотелось рыкнуть, что пялиться здесь совершенно не на что. Но в очередной раз смог взять себя в руки, невольно отмечая про себя, что устал сдерживаться, устал недоговаривать, устал бояться, что снова сделает что-то не так. Черт возьми, как же он устал. – Вот что, парень, – чуть злее, чем стоило бы, наконец произнес Геральт. – Хочешь быть полезным – для начала вернись на ту поляну и притащи наш котел. – Котел? – тот недоуменно уставился на ведьмака. – Серьезно? – Мне надо в чем-то варить зелья для девчонки, – огрызнулся он. – Потом напоишь лошадей. А после поговорим. – Хорошо, – не стал спорить Ансельм. – Что-то еще? – Обыщи их карманы и принеси все, что найдешь. Стоило тому скрыться между деревьями, Лютик повернулся к Геральту. Ведьмак видел, каких усилий тому стоило начать разговор, но поэт справился. – Ты ему доверяешь? Он отрицательно качнул головой. Вернулся к отвару, снял с огня, сцедил. Бард наблюдал за ним, не говоря ни слова. – Возьми. Это для щеки. Лютик внимательно посмотрел на него, потом, не говоря ни слова, протянул руку и взял склянку. Плеснул на какую-то тряпку, приложил к ссадине. – Как твое плечо? Рана болела, но с Геральтом случались вещи и похуже. Например, Лютик, смотрящий на него с ненавистью. – Терпимо, – ответ получился уклончивым, но правдивым. Лютик прикусил губу, перевел взгляд на огонь. – Что мы теперь будем делать? – наконец, спросил он. Геральт молчал. Потому что не знал, что сказать. Потому что не ожидал, что все обернется настолько серьезно. Вьюна понадобилась Ордену для того, чтобы расправиться с Радовидом. Безумие. Маленьких девочек не отправляют убивать королей. Их, черт возьми, не отправляют убивать вообще никого! Снова вспомнилась Цири, раз за разом оскальзывающаяся на Мучильне. Машущая деревянным мечом. С помертвевшим лицом сидевшая у покрытого землей холмика. Геральт ощутил жгучее желание ее увидеть и попросить прощения за все, что той пришлось пережить. А потом перевел взгляд на спящую Вьюну. – Я убью их, Лютик. Всех до единого. Бард вздрогнул. – Как? – тихо произнес он. – Их слишком много. – Мы что-нибудь придумаем. Они молчали, глядя на огонь, но тишина больше не была неуютной. Она потрескивала поленьями костра, негромко ухала неведомой птицей, стрекотала засевшими в траве кузнечиками. Тишина сбивала с толку, заставляла думать не о том, и, наверное, только поэтому Геральт спросил: – Почему ты разозлился на предложение Ансельма? Сейчас он не помнил о записке, лежащей в его кармане. О том, что Ордену ни бард, ни ведьмак не нужны живьем. Что Геральта убьют сразу, стоит лишь пересечь границы лагеря – и удастся ли провернуть трюк с ядом, уже будет неважно. Он не помнил ничего из этого. Ему было важно услышать ответ. Бард взвился моментально. Вскочил на ноги, сжал кулаки. – Геральт! – рявкнул он. – Ты совсем дурак, да?! Кажется, Лютик собирался сказать что-то еще, может, обругать последними словами, может, еще раз пройтись по умственной деятельности некоторых ведьмаков, но он лишь стиснул зубы и пошел прочь от костра. Геральт догнал его в три шага, схватил за плечо. – Лютик… Бард резко развернулся, сбрасывая руку. – Ну что – Лютик? – выкрикнул он. – Что – Лютик?! Пнул подвернувшийся под ногу камешек, ветку, вмазал ногой по стволу ближайшего дерева. – Что ты хочешь услышать, Геральт?! Что я больше не могу за тебя бояться? Что устал всякий раз сходить с ума, гадая, не загрызет ли тебя очередная бешеная тварь? Что чуть не умер, когда осознал, что это же самое чуть было не сделала Вьюна? Из его глаз брызнули злые слезы, но вряд ли Лютик их замечал. – Я не могу позволить, чтобы ты так собой рисковал! Даже ради нее, особенно ради нее! Этот ответ тебе нужен?! Словно во сне Геральт шагнул навстречу. Раз, другой. – Глупый, тупой, непроходимо дремучий ведьмак! Как мне еще тебе объяснить?! Все еще будучи уверен, что спит, он обхватил ладонями лицо Лютика. – Не плачь, – попросил он. Тот замер, сморгнул выступившие слезы. – Дурак, – как-то жалобно сказал бард. Его ресницы были мокрыми. Дрожали, разбрызгивая влагу. Когда Геральт прижался к его губам, то по-прежнему думал, что это ему только снится.