Пять ромашек для Вьюны

Они тронулись с места, едва рассвело. Вьюна спала на руках у Геральта – тот порадовался, что в этот раз бард не стал спорить. Бок девчонки целиком затянулся, но сон был беспокойным – та бормотала во сне, пыталась ворочаться, порой хмурилась, но не просыпалась. Накрапывал мелкий дождик. – Гребаная погода, – пробурчал Лютик, поглядывая на небо. Ведьмак покосился в его сторону и улыбнулся. Просто не смог сдержаться, когда вспомнил, как требовательно поутру бард потянулся за поцелуем. Как рассматривал почти затянувшееся плечо, едва-едва касаясь кончиками пальцев кожи. И как прижался губами совсем рядом с укусом, вспомнил тоже. – Чего? – Лютик смутился и чуть покраснел, перехватывая взгляд. – Накинь капюшон, – еще с одной улыбкой отозвался Геральт, поплотнее закутывая девчонку. Лес постепенно редел, и вскоре между деревьев обозначилась едва заметная тропка. Геральт вспомнил, что по ней углублялись в чащобу горняки, разыскивая дичь на пропитание. – Мы на верном пути. Они пустили лошадей небыстрой рысью, и ведьмак еще раз кинул взгляд на заднюю ногу Пегаса. Мерин даже не прихрамывал, повязка оставалась сухой, и Геральт облегченно выдохнул. Судя по всему, обошлось. Шахта и впрямь оказалась заброшена. А зачистка выводка главоглазов не заняла много времени. Геральт вытер меч о траву, прикончив последнего, и вернулся к Лютику. – В порядке? – тот, явно вырванный из каких-то своих мыслей, покосился на его плечо. – Более чем, – ведьмак посмотрел на девчонку. – Так и не просыпалась? Он долго не решался оставить Вьюну с бардом, пока будет разбираться с монстрами. В итоге они дожидались его почти у самого входа в шахту – Геральт здраво рассудил, что защитить Лютика от этой нечисти сможет с легкостью, а вот от девчонки, если та снова вздумает перекинуться, вряд ли. Поэтому и не рискнул отходить слишком далеко. Но та по-прежнему спала. Ведьмак нахмурился – ни разу зелье не действовало так долго. На ум приходило две мысли. Либо новый вариант оказался еще и со снотворным эффектом, либо организм девчонки попросту восстанавливался. Вспомнилась Цири, раскроившая лоб после неудачного выпада с маятником и проспавшая почти двое суток. Он тогда тоже сходил с ума. Геральт хмуро подивился этому «тоже» и спрятал меч в ножны. – Давай посмотрим, что там с лагерем. Поляна появилась на виду примерно через пятьдесят шагов. – Ух ты, – присвистнул Лютик. – Неужто я дождался нормальной кровати? Домишко был плохонький, местами покосившийся и явно сколоченный на скорую руку. Однако, судя по тому, что до сих пор стоял – сколоченный добротно. – Здесь жил старший из горняков, – прояснил Геральт. – Что-то припоминаю, – бард кивнул, поднялся по мокрым ступенькам и потянул дверь на себя. – Хрен мне, а не кровать. Ведьмак ухмыльнулся, вспоминая набитый соломой тюфяк. Обстановка была скудной, но другой ждать и не приходилось. Такие дома вообще попадались редко – горняки по большей части ютились в палатках или вовсе ночевали под открытым небом. Здесь же располагался стол, пара стульев (один с отломанной ножкой), соломенная постель, закопченный очаг и почти развалившийся шкаф, в котором до сих пор остались сваленные в кучу чертежи штолен. Геральт сунул Лютику убитую в дороге куропатку, а сам занялся наведением порядка. Смахнул пыль со стола, приделал ножку и выбросил сломанный шкаф, заодно сделав дом чуть просторнее. Связал из трав веник, прошелся по полу, выбил тюфяк. Бард меж тем ощипал и выпотрошил птицу. – Хорошо, что у нас снова есть котел, – хмыкнул он. Вьюна по-прежнему не просыпалась, и ведьмак рискнул сходить за водой, благо, ручей находился всего-то в паре десятков шагов. Расседлал лошадей, привязал к какой-то рогатине, потрепал по морде Плотву и еще раз проверил ногу Пегаса. Когда он вернулся в дом, первым делом наткнулся взглядом на напряженную спину Лютика. Тот застыл у окна, вцепившись пальцами в подоконник. Геральт не видел его лица, но был уверен – вряд ли бард сейчас смотрит на что-то конкретное. Сразу вспомнилась его вчерашняя и утренняя задумчивость. Ведьмак подошел, осторожно обнял со спины, уткнулся в макушку. Лютик чуть вздрогнул, из чего Геральт сделал вывод, что его приход тоже остался незамеченным. – Расскажи, – негромко попросил он. Бард развернулся в его руках, поднял глаза. – Я снова для тебя как на ладони? Вместо ответа Геральт погладил его по спине. Лютик тихо вздохнул, вжался лбом между плечом и шеей. – Вчера, когда Ансельм предложил то безумие, я дико разозлился. Потому что ну это и правда было безумие. Я бы скорее умер, чем позволил тебе пойти туда. Геральт обнял его чуть крепче. Лютик с готовностью прижался ближе и продолжил не сразу. – Но мысль никак не давала покоя, потому что одержать верх над Орденом и впрямь можно только обманом. И я начал думать, как это осуществить, не подвергая тебя опасности. В груди противно заскреблось. Ведьмак чуть отстранился, подцепил подбородок Лютика и подтолкнул вверх, заставив взглянуть в глаза. – Что ты хочешь сказать? – жестко спросил он. Бард сглотнул, но твердо произнес. – Я возьму Вьюну и отправлюсь туда сам. Геральт решил, что ему послышалось, потому что такой глупости не мог сморозить даже Лютик. Однако тот смотрел чуть испуганно, но по-прежнему уверенно, явно собираясь стоять на своем. – Ты, блять, совсем рехнулся?! – рявкнул ведьмак. Выпустил барда из объятий, в три шага дошел до двери и, не сдержавшись, с силой врезал кулаком по стене. Лютик прикусил губу. – А что ты предлагаешь, Геральт?! – выкрикнул он. – Тебя убьют, даже не дав переступить порог лагеря! – Тебя тоже, тупица! – Нет! – еще напряженно, но уже спокойнее отозвался Лютик. – Я не пошинковал в капусту пятерых из них, я для них не опасен! Мы с Ансельмом заболтаем ублюдков, что-нибудь придумаем, скажем, что Вьюна без моего присутствия не может себя сдерживать, и я должен быть рядом! Это сработает, Геральт, это не может не сработать! «Он все продумал», – с отстраненным ужасом понял Геральт. – «Все просчитал до мелочей». Потребовался вдох и выдох, чтобы прийти в себя. – Нет, Лютик, – в конце концов произнес он. – Даже не думай. – Но, Геральт! – Я сказал – нет, – последние слова ведьмак почти прорычал. Бард смотрел на него, не отрывая взгляда. Геральт знал, что сейчас его глаза мерцают опасным огнем. Мало кто рисковал приближаться к нему в таком состоянии. Лютик всегда был исключением. Он оказался рядом в те самые три шага, обхватил его лицо ладонями и поцеловал. Долго и бесконечно бережно. – «Я бы скорее умер, чем позволил тебе пойти туда», – шепотом напомнил Геральт, когда бард оторвался от его губ. – Думаешь, я считаю иначе? Лютик покачал головой. Пальцем погладил шрам на его переносице. – Они не причинят мне вреда, – также тихо прошептал он. – Дурак, – покачал головой Геральт. – Нет. Бард стиснул зубы. – Пообещай мне, Лютик, – ведьмак снова вцепился в его подбородок. – Черт возьми, просто пообещай. Тот молчал, и Геральт прижался к его лбу. – Пожалуйста. – Хорошо, – нехотя отозвался бард. – Мы больше не будем это обсуждать. Геральт сгреб его в охапку. Наверное, стиснул слишком сильно, потому что тот сдавленно охнул. Но отпустить или ослабить объятие не было никаких сил.

***

Вьюна открыла глаза, когда суп из куропатки доходил на огне. – Ты в порядке, солнышко? – Лютик присел рядом, рассматривая хмурую мордашку. – Голова болит, – скривилась девчонка. Они обменялись тревожными взглядами, и Геральт беззвучно выругался. Либо Вьюна сильно приложилась головой, когда упала с Пегаса, либо новый отвар давал столь негативный эффект. С другой стороны, рана на ее боку затянулась за ночь. Ведьмак сомневался, что возможное сотрясение оказалось бы серьезнее. Геральт порылся в сумке, про себя отметив, что большую ее часть теперь составляют различные зелья для девчонки. Выудил остатки сваренного пару дней назад отвара от головной боли. С ума сойти, это было только позавчера? К склянке она потянулась охотно и охотно же выпила до дна. – Сейчас пройдет, – пообещал Геральт. Собственно, все было не так плохо, как казалось поначалу. Боль скоро утихнет, вербена в организме Вьюны больше не накапливается, да и рвать ее вроде как перестало. Девчонка провела ладошкой по боку. – А тут все зажило, – немного удивленно проговорила она и перевела взгляд на ведьмака. – Я помню, что ты меня лечил. «Я тебя и покалечил», – подумал Геральт, стараясь не хмуриться. – Спасибо, – вдруг сказала Вьюна, хватаясь пальчиками за его ладонь. Он опешил. Неловко пожал в ответ, перехватил улыбку Лютика и неловко же поднялся на ноги, возвращаясь к похлебке. И хоть за девчонку пока можно было не опасаться, мысли в голове гуляли невеселые. Лютик прав – одолеть ублюдков из Ордена можно только обманом. Но рисковать так собой ведьмак ему не позволит. Идти туда самому – тоже идея не из лучших, здесь он с бардом был согласен, Геральта просто убьют, даже не разобравшись, что к чему. И все это только в том случае, если Ансельм не соврал и верно указал расположение лагеря. Он больше не хотел рисковать, поэтому сразу после обеда протянул девчонке еще одну порцию зелья. Та, на удивление, спорить не стала – лишь хмуро кивнула и выпила до дна. Лютик накинул на нее свой плащ. – С утра ни разу не улыбнулась, – озадаченно проговорил он. Геральт кивнул, сам не понимая причины. Боль перестала донимать после выпитого отвара, но настроения Вьюне это не подняло. Девчонка лежала на тюфяке, от ладони Лютика в ее кудряшках только поморщилась, а вскоре и вовсе отвернулась к стене, не высказывая к ним обоим не малейшего интереса. Похлебка ее чуть отвлекла, но, ведьмак был уверен, к зелью Вьюна потянулась почти что с облегчением. И вскоре после этого заснула. – Я никогда не воспитывал детей, – вздохнул Лютик. – Разве что Кассию, но это было так давно… И теперь понятия не имею, что делать. При упоминании сестры на его лицо набежала тень, и Геральт ласково погладил барда по щеке. Тот подался навстречу прикосновению. – Брось, – отозвался ведьмак. – Ты отлично справляешься. Лютик улыбнулся, но тут же посерьезнел. – Покажи плечо. – Да в порядке оно, – отмахнулся было Геральт. – Знаю я твое «в порядке». Пойдем на улицу. Там светлее. Дождь давно перестал, и теперь между тучами проглядывали солнечные лучи, отбрасывая яркие пятна на подсыхающую землю. Они устроились на поваленных бревнах, уложенных вокруг большого и давно развороченного кострища. Геральт скинул куртку, и бард осторожно отвел в сторону воротник рубахи. Рана и впрямь почти затянулась. Если еще утром края слегка кровоточили, то теперь на этом месте осталась лишь подживающая кожа. – «Ласточка», – прикусил губу Лютик. Зелья Геральта он давно выучил наперечет. – Было совсем плохо, да? Ведьмак нехотя кивнул, и бард совсем поник. – Прости меня, – пробормотал он. – Ну что ты опять несешь? – вздохнул Геральт. – Ты-то здесь причем? – А кто тебя в это втянул? Я помню, как ты отказывался. И согласился только из-за меня. – Лютик, – тихо позвал ведьмак, и тот вскинул на него глаза. – Я ни разу не пожалел. Бард грустно улыбнулся, потерся носом о его висок. – Я сниму швы? – неуверенно спросил он. – Если все затянулось. – Я и сам могу, – слегка пожал плечом Геральт. – Нет, – слегка фыркнул Лютик. – Я же их наложил. Он вдруг нахмурился и нехотя пробормотал: – Черт возьми, было так страшно. Я и не шил-то никогда раньше, ты чаще всего справлялся сам. А тут не мог поднять даже руки… Ведьмак сжал его ладонь. – Не вспоминай об этом. – Не могу, – с очередным вздохом признался Лютик. – Мне по-прежнему жутко стыдно. Геральт обнял его, понимая, что никакими словами тут не убедить, а нужно просто дождаться, когда это пройдет само. – Я принесу спирт и ножницы, – бард нехотя высвободился. – Тебе вовсе не обязательно, – попробовал было возразить Геральт. – Знаю, – пришла очередь Лютика пожать плечами. – Но мне хочется. Теперь сам буду тебя штопать. Лучше бы, конечно, больше не пришлось, но ты же по-другому не умеешь, и… Геральт смял его губы, просто не смог сдержаться. Потому что никто никогда не говорил ему такого. Йеннифэр в подобных случаях дико злилась. Лютик же сожалел, при этом понимая, что иначе никак. А сейчас отвечал на поцелуй так требовательно, словно от этого зависела его жизнь. Геральт прижал его к себе, скользнул ладонями по плечам, бокам, бедрам. Ощутил безотчетную дрожь прильнувшего тела. Обнял крепче. Спустился поцелуями к уху, шее. И только тогда заставил себя остановиться. – Черт, – проговорил он. Лютик тяжело дышал, пальцы одной рукой сжимали здоровое плечо Геральта, другая запуталась в его волосах. На шее – в дюйме от губ ведьмака – лихорадочно билась синяя жилка. – Черт, – повторил Геральт, на секунду прикрыв глаза. – Когда мы останемся одни, я… – Мы сейчас одни, – глухо проговорил Лютик. Они одновременно посмотрели в сторону домика. И бард первым чуть подался назад. – Не время, да? – грустно улыбнулся он. Геральт кивнул, все еще силясь не сгрести Лютика в охапку. – Ничего, – еще одной улыбкой ответил тот. – Я подожду. Прижался еще одним поцелуем, куда осторожнее предыдущего, потерся носом о щеку. – Но не слишком долго, – добавил он и, поцеловав куда-то в висок, поднялся на ноги. – Я за ножницами. Геральт смотрел ему вслед, очень стараясь выровнять сбившееся дыхание. Потому что иначе бросился бы следом, прижал к стене и продолжил начатое. Мелькнула мысль, что Лютик ушел в дом по той же причине. Вырвавшуюся улыбку сдержать не удалось. Поскорее бы разобраться со всей этой историей. А дальше Геральт разорвет голыми руками любого, кто попробует им помешать. И Лютик, он был уверен, ему в этом только поможет.

***

Девчонка закричала, когда они, сидя все на том же бревне, пытались придумать какой-то выход. Громко, протяжно, в голос. – Вьюна! – Лютик бросился в дом, но был остановлен тут же кинувшимся наперерез ведьмаком. – Не подходи! – Ей плохо, Геральт! Ведьмак не ответил, ворвался внутрь, подхватил девчонку на руки, силой влил склянку с еще одной порцией. Вьюна уже не кричала, а только крупно тряслась, расширившимися от ужаса глазами смотря куда-то перед собой. Он мог поспорить, что его она вряд ли видела. И лихорадочно соображал, что делать, если та вдруг перекинется. Потому что Лютик, дурак, уже вбежал следом. – Кровь, – пробормотала Вьюна, выбивая зубами дробь. – Столько крови... – Эй, – Геральт осторожно прижал ее к себе. – Это просто сон. – Нет, – Вьюна все также глядела вперед, не задерживая на чем-то взгляд. – Нет. Это я. Это все – я… Лютик зажал руками рот, чтобы не закричать. – Яцек. Вильмар. Мирослава. Анна. Фабио. Эгнар… Вьюна произносила имена одно за другим, ровным и четким голосом, но ее не переставало трясти. – Это жители деревни, – потрясенно прошептал бард. – Селина. Петер. Миклас. Нильс. Крошечное тельце в руках ведьмака выгнулось судорогой. – Мама. Она завизжала, схватившись за голову. И вдруг зарычала, обнажая зубы. – Лютик, уходи! – прошипел Геральт, крепче прижимая девчонку к себе. – Я справлюсь! Бард, бледный, как снег, смотрел на них расширившимся от ужаса глазами, но не двигался с места. – Уходи! – рявкнул ведьмак. – Быстрее, черт бы тебя побрал! Лютик сделал два шага вперед. И вдруг опустился перед ними на колени. – Иди к черту, Геральт, – произнес он. – Никуда я от тебя теперь не уйду. Он дернул Вьюну за плечо, разворачивая к себе. Обхватил ладонями заплаканное личико. – Смотри на меня, – быстро заговорил он. – Это я, Лютик. Давай, вот так, умница. Она не перекидывалась. Просто скалила неожиданно ставшие острыми зубы, и силилась перехватить взгляд барда. – Уйди, – прошипел Геральт, почему-то не смея сейчас шевельнуться. – Заткнись. Давай, Вьюшка. Смотри на меня. Я здесь. Я знаю, ты можешь. Девчонка взвыла, прогнувшись всем телом. Заскребла пальцами по земляному полу. – Да, больно. Она тоже через такое прошла. Но у тебя получится. Ты самая сильная, знаешь?! Вьюна все-таки поймала взгляд Лютика. И замерла, уставившись огромными глазищами. – Вот. Молодец. Умница. Смотри на меня. Смотри, не отводи взгляда. Я тебя очень люблю. И никому, слышишь, никому не позволю тебе навредить. Она моргнула раз, другой, и вдруг разревелась, бросившись барду на шею. Обхватила ручонками, прижалась ближе, и расплакалась еще громче, не в силах остановиться. – Все хорошо, – сдавленным голосом проговорил тот, тихо укачивая девчонку. – Я с тобой. Я тебя никогда не брошу. Он гладил ее по голове, напевая ту самую колыбельную, а Геральт смотрел на обоих и все еще не в силах был пошевелиться. И только когда Вьюна задремала, когда Лютик осторожно уложила ее на лежанку, дернул его к себе, зарываясь в макушку. – Я тебя прибью, – пообещал он. – Не смей больше так рисковать. – Помолчи, – сдавленно попросил бард. – Хорошо. Они долго сидели, не в силах расцепиться. – Лютик, – шепнул Геральт. – То, что ты ей говорил … Он знал, что от напоминания барду будет только больнее, но не мог промолчать. Потому что, когда все закончится, они должны вернуть Вьюну туда, где ее ждут. И тоже любят. – Не надо, Геральт, – уткнувшись в его шею, ответил Лютик. – Я все понимаю. Ведьмак не был уверен, что тот до конца честен даже с собой, но не стал настаивать. Он перебирал волосы барда, шевелил дыханием отдельные прядки и очень старался не закричать в голос. Все усложнилось в несколько раз и медлить больше было нельзя. Но с чем именно – они оба пока что не имели понятия. Потому что чертового плана до сих пор не было.

***

Вьюна так и не заснула. Дрема сменилась апатией. Правда оказалась слишком жестокой для столь юного существа. Девчонка, свернувшись в клубок, то плакала, то проваливалась в беспамятство. Лютик, бледный и подавленный, не отходил от нее ни на шаг. – Почему такое случилось? – шепотом спросил он, когда та снова задремала, прижавшись щекой к его ноге. – Я выпарил вербену, – также негромко отозвался Геральт. – Это могло дать такой эффект. – А вернуть нельзя? – Тогда ее снова начнет тошнить. Проклятье! – Не смей себя винить, – Лютик погладил его по плечу. А потом вдруг зашептал, быстро и заполошно. – Геральт, времени нет. Мы должны разобраться с Орденом и как можно быстрей ехать к Эрике. Давай воспользуемся моим планом, я тебя умоляю, пожалуйста! – Нет! – кричать шепотом было неимоверно сложно, но у Геральта получилось. – У нас нет выхода, ты это понимаешь?! – Ночью мы встретимся с Ансельмом, возможно, он что-то придумал. – А если нет?! – Тихо, – Геральт привлек его к себе, хотя они и так сидели ближе некуда. – Разбудишь. Лютик вывернулся из его рук, подошел к окну. Долго стоял, смотря на собирающиеся сумерки. – Хорошо, – наконец, произнес он. Присел рядом, положил голову на плечо, обнял. Ведьмак понял, что тот дрожит. – Мне страшно, – тихо сказал бард. – Мы что-нибудь придумаем, – Геральт обнял его крепче. – Обещаю. Минуты тянулись медленно. Лютик достал кружки, ополоснул котелок, полез в сумки за чаем. – Вода закончилась, – он посмотрел на ведьмака. Тот кинул нерешительный взгляд на Вьюну. – Она спит, – покачал головой бард. – Не сходи с ума. «Да как не сходить?» – чуть не спросил Геральт. – «Как можно успокоиться, если девчонка по-настоящему опасна, а что делать дальше мы по-прежнему не знаем?» Он нехотя поднялся, подхватил опустевший котел. Дошел до ручья, наскоро зачерпнул воды и вернулся в дом. Но Вьюна по-прежнему спала. – Все в порядке, – коснулся его ладони Лютик, забирая котелок. Он неспешно заварил чай, распространив по комнате ароматный запах мяты. Разлил по кружкам, протянул одну. – Геральт, – позвал он. – Когда все это закончится, давай завалимся в «Шалфей и розмарин», напьемся, будем кутить до упаду, нарушим парочку правил, окажемся в тюрьме, а потом ты раскидаешь стражников и сбежим? Ужасно скучаю по тем временам. Ведьмак улыбнулся. – Давай, – легко согласился он. Лютик поймал его взгляд. – Разумеется, после того как ты пару дней не выпустишь меня из постели. В горле пересохло. – Договорились, – сглотнул Геральт, в один присест опустошая кружку. – Ты переложил мяты, – постановил он, отставляя ту в сторону. – Прости, – бард чуть улыбнулся. – Увлекся. Вьюна, всхлипнув, пошевелилась во сне. Лютик подсел к ней, погладил по голове. – Скоро мы разберемся с этим, – пообещал он. – Потерпи. Та прижалась к его ладони. Обхватила запястье пальчиками. – Ты дрожишь, – пробормотала она. Только теперь ведьмак заметил, что Лютика и впрямь трясет. Он хотел присесть рядом, возможно, снова обнять, успокоить, но с ужасом понял, что ноги слушаются с трудом, а сознание одолевает непривычно сильная сонливость. Геральт все понял сразу, несмотря на туман в голове. Сильный запах мяты, перебивший все остальные. Лютик, не сделавший ни глотка. Просьба сходить за водой, когда до ручья всего-то пара десятков шагов. – Лютик, – из последних сил выдавил из себя Геральт. – Что ты мне подмешал? Черт возьми, бард действительно знал все его травы и лекарства. Как Геральт мог так проебаться?! Лютик, побледневший как полотно, подошел к нему. Обхватил ладонями лицо. На секунду зажмурился. – Прости, – шепнул он. – Времени нет. Я должен это сделать. – Лютик, – голос переставал слушаться. – Дурень. Не смей. Не надо. – Можешь потом меня убить, – со слезами на глазах отозвался бард. – Но не раньше, чем все это закончится. Сознание стремительно уплывало. Его остатками Геральт чувствовал, как бард устраивает его на лежанке. Как тихо просит Вьюну дождаться у Пегаса. Он бился в гневе и агонии, стремясь вырваться из охватывающего забытья. Лихорадочно пытался сообразить, что можно сделать, чтобы не впасть в беспамятство. Силился дотянуться до ладони барда. Но руки тоже больше не слушались. – Прости, – еще раз сказал Лютик. Наклонился и коснулся губ. – Я люблю тебя. В том, что последнее ему уже не почудилось, Геральт уверен не был. Потому что сознание окончательно окутала тьма.