***
Геральт нашел чародейку в одной из комнат – судя по всему, в кабинете покойного Курта. – Спит? – не поднимая глаз от каких-то бумаг, спросила она. Ведьмак кивнул. Лютик заснул, обняв Вьюну и уткнувшись носом в лохматый загривок. Геральт долго смотрел на них, пока не нашел в себе сил развернуться и выйти. Предстояло во многом разобраться. Эрика, наконец, оторвалась от разбросанных по столу листков, поднялась на ноги. – Любопытнейшие записи. Но об этом позже. Рассказывай. – Что именно? – не слишком ласково покосился на нее Геральт. Пусть чародейке он был благодарен безмерно, но сложившийся за эти дни в голове не слишком приглядный ему образ оказалось вытравить не так-то просто. Та подняла бровь. – Давай-ка кое-что проясним, ведьмак. Она присела на столешнице, скрестила на груди руки, глянула на него с насмешкой, но без вызова. – Да, я спала с ним. И да, не отказалась бы повторить. Геральт очень постарался не заскрипеть зубами. – Но, во-первых, – продолжила Эрика уже без улыбки. – Я не слепая. А, во-вторых, далеко не дура. И знаю, когда следует остановиться, даже если не успела начать. – Отрадно слышать, – буркнул Геральт. – Ну, и, в-третьих, – она снова улыбнулась. – Я умею читать мысли. И его, и твои. – Вот давай без этого? – попросил ведьмак. – Ты сам начал, – она пожала плечиком. – Ну что, мы все выяснили? – Да не собирался я ничего выяснять, – поморщился Геральт. – На девчонке проклятие. Сможешь снять? Она задумчиво посмотрела на него, постучала изящными пальцами по краю столешницы. – Рассказывай. С самого начала. И в подробностях. – Это займет время. – Мы пока никуда не торопимся. Геральт кивнул, устроившись на диване и начиная со странного объявления, которое они заметили на тракте всего-то несколько дней назад. На середине его рассказа в кабинет вошел Лютик, присел напротив и перехватил инициативу, рассказывая куда более подробно и мастерски. – Ну, а дальше, – закончил он, слегка пожав плечом. – Появилась ты, Эри. Чародейка молчала долго, сосредоточенно смотря в одну точку и явно думая о чем-то своем. – Так ты сможешь? – первым не выдержал Лютик. – Разобраться с проклятием? Она перевела на него задумчивый взгляд. – Могу я взглянуть на девочку? – Конечно, – поднялся на ноги бард. Вьюна, уже в образе человека, крепко спала на кушетке, обняв подушку. – Когда она перекинулась? – спросил Геральт. – Я от этого и проснулся, – отозвался Лютик. – Но она, кажется, даже не поняла и продолжила спать. Эрика положила пальцы на лоб девчонки. Разгладила нахмуренную складку. Сосредоточилась и прикрыла глаза. Она долго сидела, то ли читая мысли, то ли выясняя что-то еще. Ведьмак, даже после долгого общения с Йеннифэр, не умел в таком разбираться. – Ты в порядке? – тихо спросил он у Лютика. – В полном, – отозвался тот. На секунду сжал его ладонь и снова повернулся к Эрике. Та, напоследок погладив Вьюну по голове, поднялась на ноги. – Идемте, – коротко ответила она. Они переглянулись, одновременно уловив в ее голосе странные интонации. – Что такое?! – выкрикнул Лютик, первым оказавшись в кабинете. – Это необратимо?! Проклятье не снять?! – Не ори, – чародейка поморщилась, потерла пальцами виски. – Дело не в этом. – Тогда в чем?! Эрика подняла на него взгляд. Потом перевела его на ведьмака. – Да говори уже, – не выдержал и Геральт. Еще секундная пауза, а потом: – На ней нет проклятия.***
Геральт чувствовал, будто оказался под толщей воды – в голове воцарился такой же шум, а все звуки воспринимались приглушенными. – Как это? – сдавленно пролепетал Лютик и, не глядя, опустился на ближайший стул. – Что значит – нет проклятия? Он растерянно посмотрел на Эрику, на Геральта, и снова на чародейку. – Ты же сама видела! – вдруг рявкнул он, с силой сжав кулаки и вскочив на ноги. – Тот волк, по-твоему, детская забава?! Его трясло. Геральт подошел к барду, с силой сжал ладонь, погладил дрожащие пальцы. – Объясни, – хмуро потребовал он, тоже переводя взгляд на Эрику. – Я ничего не почувствовала еще когда впервые ее увидела, – торопливо начала она. – Но было не до того, за нашими спинами толпились типы из Ордена, поэтому в первую очередь пришлось разбираться с ними. Геральт кивнул, все также сжимая пальцы Лютика. – А потом пришел ты и потребовал снять проклятие. Он снова кивнул. Эрика колебалась, явно подбирая слова. А потом подошла к столу, собрала разбросанные листы и протянула ведьмаку. – Думаю, вам стоит это прочесть. – Что это? – глухо спросил Лютик, первым вцепляясь в страницы. – Кажется, дневник, – отозвалась чародейка. – Одной женщины. Бумага была старой, пожелтевшей, чернила местами расплывались, но прочесть написанное не составляло сложности. 1226, 8 числа от Ламмаса. Сложно не принимать свою природу. Ты можешь бежать от нее, можешь притворяться, что это только сон, можешь бесконечно обманывать других. Только не себя. Но не принять, в конце концов, не удастся. А потом становится легче. Каждая мысль и каждое действие видятся поистине верными. Даже те, которые заставляли страдать себя и других. Меня зовут Фрида, и я пока не понимаю, зачем это пишу. Листок выпал из ослабевших пальцев Лютика. Он потрясенно посмотрел на ведьмака, уже все понимая, но, кажется, пока не в силах поверить. Геральт поднял страницу. Посмотрел на барда. – Хочешь, продолжу без тебя? Лютик, бледный как полотно, покачал головой. 1230, 13 числа от Саовина. Сегодня сказала «да» Бьоргу из Берканы. Он пришел в Заречье пару месяцев назад, и уходить без меня отказался. Я не была против. Здесь слишком многие смотрят косо. Он не знает, и вряд ли я когда-то решусь рассказать. Но время покажет. ~ 1235, 2 числа от Имбаэлка. Она начала шевелиться. Не знаю, откуда уверенность, но это будет девочка. В ее случае травы и все прочее оказались бесполезны. Почему-то этот ребенок очень хочет жить. Но мне страшно. ~ 1236, 9 числа от Блатхе. Мы назвали девочку Златой. Ведьмак почувствовал, как пальцы Лютика с силой сжались на его плече. Как тот, окончательно складывая в своей голове два и два, потрясенно охнул. И как опустился на тот же стул, кажется, не в силах продолжать. – Вьюна – ее внучка, – пробормотал бард. – Да, – сказал Геральт. Боги, он ведь все это время подозревал. После встречи с Фридой подобные мысли крутились в голове, но затем произошло столько событий, что как следует обдумать это не получалось. Вот почему Фрида не избавлялась от проклятия. Избавляться было не от чего. Она не была проклята. – Давай дальше, – слабым голосом попросил Лютик. – Уверен? Бард просто кивнул. 1242, 9 числа от Блатхе Сегодня ей исполнилось шесть. И могу с уверенностью утверждать, что Злате не передалась моя природа. Но девочка интересуется травами. Учу ее всему, что знаю сама. Бьорг по-прежнему ни о чем не догадывается. ~ 1265, 25 числа от Имбаэлка. Она выбрала себе в мужья дрянного человека. Но разве я могу оспаривать ее решение? Бьорг умер на прошлый Эквинокций. Имею ли право я, ни дня по нему не скучавшая, осуждать выбор Златы? Бытомир, наверное, неплохой человек. Просто ужиться с ним именно у меня не получается. ~ 1267, 3 числа от Ламмааса. Неделю назад попрощалась с дочерью и ушла из Берканы. Им будет проще без выжившей из ума старухи. Моя природа не передалась Злате, не передастся и дальше. А значит, я могу быть спокойна. На этом записи заканчивались. Они долго молчали, не в силах что-то сказать. – Она ошиблась, – наконец, произнес Лютик. Не сразу Геральт заметил, что по лицу барда текут слезы. Не сразу понял и то, что Эрики с ними нет – видимо, чародейка решила дать им возможность переварить прочитанное и прийти в себя. Ведьмак вытер влагу с его щек. Привлек к себе. – Как думаешь, кто она такая? – тихо спросил Лютик. – После Сопряжения Сфер на эту землю пришло много… существ. Уверен, мы до сих пор не знаем о многих из них. – Что теперь делать? – Расскажем Бытомиру, – говорить это было больно, но Геральт должен был. – Все же он ее отец. Поэт вздрогнул, и он прижал его теснее. Они не сразу заметили, как в комнату вошла Вьюна. Приблизилась к ним и обхватила ладошкой пальцы барда. – Не плачь, – попросила она. Геральт смотрел на нее, все еще шестилетнюю, но за одну эту ночь странно повзрослевшую. А может, это произошло раньше, только они оба не замечали? Или не понимал только он, а Лютик смог что-то почувствовать и именно поэтому попросил ведьмака ему довериться и позволить девчонке быть собой? Она все еще сжимала пальцы барда, но смотрела при этом только на Геральта. – Я не причиню ему вреда. Никогда. – Знаю, – с болью в сердце отозвался он. Вьюна подошла к ведьмаку на шаг, заглянула в глаза. – Я смогу с этим жить? – тихо-тихо спросила она. – У меня получилось, – также негромко ответил он. Сбоку приглушенно плакал Лютик. По лицу Вьюны тоже текли слезы. – Отведите меня домой, – попросила девчонка.***
– Что ты теперь будешь делать? – спросил бард у Эрики. Лагерь опустел. Кабинет Курта чародейка обчистила лично, хотя бы таким образом компенсируя сорвавшиеся планы. Они так и не поняли, каким образом у главы Ордена оказался дневник Фриды. Видимо тот, кто навел его на бедную женщину, стащил эти записи, дабы убедить ублюдка в правдивости своих слов. – Буду искать другие способы разделаться с Радовидом, – мотнула головой чародейка и перевела взгляд на ведьмака. – Не хочешь помочь? – Нет, – ответил за него Лютик. Геральт улыбнулся и легонько сжал пальцы барда. – Разыщи Сигизмунда Дийкстру, – посоветовал он. – Думаю, вы найдете общий язык. Ансельм давно пришел в себя и теперь задумчиво осматривал лагерь. – Я, пожалуй, останусь здесь, – наконец, решил он. – Попробую сделать из этого места что-то менее… зловещее. К примеру, разыщу остатки Ордена. Вдруг удастся направить их по верному пути? – Отличная идея, – одобрил Лютик. – Спасибо тебе. – Бросьте, я все провалил. – Без тебя мы бы до сих пор мотались по лесам, прячась от погони, – возразил ведьмак. Парень в ответ лишь смущенно улыбнулся.***
И Плотва, и Пегас были в порядке. – Хотите, открою проход до Берканы? – спросила Эрика. Лютик вздрогнул, а Геральт в очередной раз сжал его ладонь. Посмотрел на привалившуюся к ноге барда волчицу. – Нет. Мы доберемся сами. Он знал, что расставание будет болезненным не только для Лютика или Вьюны. Сам он тоже каким-то образом умудрился привязаться к девчонке, что чуть не убила их обоих. И в итоге им же обоим спасшей жизнь. Поэтому пусть у них будут хотя бы эти несколько дней. Поэт поднял на него глаза. – Спасибо, – едва слышно пробормотал он. В груди что-то сжалось. – Ненавижу порталы, – просто ответил Геральт.***
Девчонка то ехала в седле барда, то оборачивалась волчицей и бежала следом за лошадьми. По вечерам притаскивала кроликов и мелких птичек. Ведьмак ворчал, что вполне способен справиться и сам, но Вьюна только смеялась, а потом прижималась к руке Лютика. Бард улыбался, и у Геральта как-то разом кончались силы спорить. Иногда она впадала в прострацию – могла прерваться на середине слова и долго смотреть в одну точку. Они понимали, что в эти моменты девчонка наверняка вспоминала мать и всех убитых ею жителей деревни. Геральт знал, что до конца это не пройдет. Но однажды совершенно точно станет легче. Она тянулась к ведьмаку, и он вытирал ее слезы. Брал на руки и тихо укачивал. Почему-то утешение в таких вот горестях Вьюна чаще всего находила именно у него. Наверное, догадывалась, что в его жизни тоже случилось много чего паршивого. Ночами, когда Вьюна засыпала, Лютик прижимался к нему, и ведьмак в ответ крепко обнимал, зная, насколько тому тяжело, но способный помочь только так. – Мы ведь будем ее навещать? – как-то раз спросил поэт. – Разумеется, – отозвался Геральт. Лютик помолчал, поерзал в его руках. – Ты сильно скучаешь по Цири? – Конечно, – ведьмак поцеловал его в лоб. – Но это другое. Она выросла и способна за себя постоять. – Вьюна теперь тоже, – улыбнулся в его плечо бард. В эту ночь он долго не мог заснуть.***
Березы, окружавшие Беркану, появились на горизонте к третьему дню пути. Лютик до побелевших пальцев стиснул поводья Пегаса. Геральт очень хотел его обнять, но понимал, что этим сейчас никак не сможет помочь.***
На стук ведьмака никто не отозвался. Поднапрягшись, он толкнул дверь. Дом Бытомира был пуст. Вещи, одежда, посуда лежали на своих местах. На втором этаже игрушки Вьюны содержались в образцовом порядке, но тонкий слой пыли давал понять, что сюда какое-то время никто не заглядывал. – Это кто здесь хозяйничает? – раздалось снизу. Геральт спустился по лестнице. Он узнал его сразу – того самого мужичонку, что встретился им во время первого прихода в Беркану. – А, эт вы, милсдарь ведьмак, – тоже признал его тот. – Вас-то мы и ждем, уж седмицу. – Где Бытомир? – ничего не понял Геральт. – Так ушел он, – протянул мужичонка. – Сразу после вас на следующий денек и ушел. Сказал не может находиться тут, где и жена-то, и дочка, того… Мы теперь нового солтыса ищем. А Бытомир письмо просил вам передать. – Письмо? – тупо спросил ведьмак. – Да, да, – он протянул Геральту запечатанный воском свиток. – Сказал, что вы вернетесь, вернетесь обязательно, и вот тогда надо непременно отдать. – И вы не читали? – покосился на простоватое лицо ведьмак. – Так мы умеем разве же? – развел руками тот. – Понятно, – Геральт взял листок. Он надорвал печать, развернул. Я знаю, что у вас получится вернуть Вьюну той, какой ее знают. Но сам я – не могу. Не могу простить ей Злату. Да, она моя дочь. И я, наверное, ужасный человек. Деньги за заказ в ее комнате, под половицей. Ровно вдвое больше задатка, который я уже оставил. Передайте лишнее Вьюне. Буду благодарен, если попробуете устроить ее жизнь. О большем просить не смею. Попросите за меня у нее прощения, если сочтете нужным. И спасибо за все. Геральт долго смотрел на листок, не в силах поверить. Потом смял его в пальцах. – Все в порядке? – с опаской покосился на его лицо крестьянин. – В полном, – процедил сквозь зубы ведьмак. Не говоря больше ни слова, он поднялся на второй этаж. Сгреб с полки игрушки Вьюны, собрал кое-какую одежду, сложил все в сумку. В сторону красноречиво приподнятой половицы даже не посмотрел. – Бывайте, – уже на пороге сказал он. – И в этот раз выберите старостой порядочного человека. Он возвращался в рощу с тяжелым сердцем, потому что понятия не имел, как объяснить девчонке, что отец от нее отказался. И что делать дальше, тоже не знал. – Ты один? – встрепенулся Лютик, откладывая в сторону очередной венок. Вьюна сидела тут же, устроив голову на коленках барда. Ведьмак подошел к ней. Присел на корточки. – Знаешь, малышка… Он, и в самом деле, не знал, как начать. – Я поняла, – девчонка слабо улыбнулась и опустила глаза. – Папе я не нужна, да? – Что?! – Лютик, до этого совсем понурый, вскинул взгляд, впился им в Геральта. Ведьмак просто ему кивнул. – Ублюдок! – бард подскочил на ноги, со злостью врезал кулаком по стволу березы. – Пойдем, начистим ему рожу! А хотя нет, я сам! Подумать только! Не нужна, да как он мог?! – Тише, Лютик, – он перехватил его руку. – Бытомир ушел. На следующий же день. Бард растерянно замолчал, а Геральт снова присел на корточки перед Вьюной. По лицу той текли слезы. Ему казалось, что сейчас он, возможно, принимает самое опрометчивое решение в своей жизни. Но где-то в глубине чувствовал, что оно – единственно верное. – Послушай, – он положил руку на плечо девчонке. – Далеко отсюда есть удивительная страна. Там всегда тепло, поют чудесные птицы и гуляют удивительные звери. А виноград настолько сладкий, что его продают по всему миру. – Как она называется? – всхлипнула Вьюна. – Туссент, – отозвался Геральт. – И у меня там есть дом, старое поместье. Оно мне не особо-то было нужно, но сейчас… Хочешь жить там со мной? – И с Лютиком? – широко раскрыв глаза, прошептала она. – И с Лютиком, – подтвердил Геральт, крепче сжав ее плечо. И тут же сообразил, что, наверное, в первую очередь стоило спросить у барда. Он поднялся на ноги, заглядывая тому в глаза. – Ты ведь согласен? – совершенно по-дурацки спросил он. Лютик моргнул, еще раз и еще. Сглотнул, кажется, с трудом сдерживая слезы. – Ты такой дурак, Геральт из Ривии, – тихо сказал он. – Конечно. Конечно, да.***
– Ты уверен, – наверное, в сотый раз спросил Лютик, болтая ногами и перебирая струны лютни, – что Анариетта не будет против? – Я с ней поговорю, – в сотый же раз пообещал Геральт, выискивая глазами Вьюну. – Не забегай в виноградники! Между лозами мелькнула ушастая макушка. Бард улыбнулся. – Чего? – буркнул ведьмак. – Да так, – снова улыбнулся Лютик, – пытаюсь понять, что же из нее вырастет. – Даже не думай давать ей лютню, – снова пробурчал Геральт. – Тебя одного мне хватает с избытком. – Я уже пробовал, – грустно отмахнулся бард. – Музыка ей неинтересна. Ведьмак лишь покачал головой. Стены Корво Бьянко показались за следующим поворотом.***
Длинный день остался позади. Варнава-Базиль, то и дело качая головой, почти перестал ужасаться отпечаткам лап на белоснежных простынях. Марлена, украдкой вытирая слезы, оставила попытки в который уже раз накормить девочку до отвала. Геральту пришла в голову мысль, что уж она-то должна понимать Вьюну особенно хорошо. Его комната блестела чистотой, и на секунду подумалось, что его здесь ждали. Как будто знали, что однажды он вернется, пусть даже и не один. Дверь скрипнула, пропуская Лютика. Бард, не говоря ни слова, подошел к нему, обнял. От него пахло мылом и свежестью, и Геральт, улыбнувшись, вспомнил, как тот радовался по-настоящему горячей ванне. – Где Вьюна? – Спит. Лютик взглянул ему в глаза. Поправил выбившуюся прядь. – Ты ведь понял, что я пришел не просто поговорить? В горле пересохло, и ведьмак кивнул. Прижал крепче. Вспомнил каждую ночь, когда можно было только обнимать и ничего кроме. Каждый раз, когда скользил взглядом по телу барда, не смея в те моменты помышлять о большем. Он поцеловал его в висок, краешек брови, нашел потянувшиеся навстречу губы. – Мы так долго к этому шли, – пробормотал поэт, когда они прервались. – Ты не жалеешь? – тихо спросил Геральт. – Ни о чем, – Лютик потерся носом о его щеку. – Хватит болтать. Поцелуй меня еще раз. Ведьмак прижался к его губам, вспоминая тот, первый поцелуй. Дрожащие ресницы, сбившиеся дыхание. Жалел ли он сам? Разумеется, нет. Пуговицы на одежде Лютика никак не желали слушаться, а может, это Геральта слегка трясло. – Знаешь, – признался бард, прикрыв глаза. – Я никогда не спал с мужчинами. Не знаю, зачем это говорю. Геральт улыбнулся, скользнул поцелуем на шею, прикусил давно сводящую с ума жилку. – Я тоже, – ответил он, повторяя движение. – Не беда, как-нибудь разберемся. Лютик издал смешок и тут же застонал, когда зубы сомкнулись сильнее. – Еще, – потребовал он. Геральт слышал, как бьется его сердце. Выполнил просьбу, спустил вниз по плечу тонкую ткань, прижался губами к теплой коже. На секунду мелькнуло воспоминание, как бард кричал от боли в этом самом месте. Он прогнал эти мысли усилием воли. Геральт всегда будет об этом помнить. Но всегда будут и моменты, которые помогут ему забыть. Лютик задрожал, когда он, так и не справившись с пуговицами, потянул его рубаху вверх. Бард, соблазнивший в своей жизни не один десяток, сейчас дрожал от простых прикосновений. Ведьмак не знал, как выразить то, что засело внутри. Впрочем, жаркими поцелуями получалось вполне доходчиво. Дернуть на себя, сгребая в охапку, кажется, тоже дало Лютику понять, насколько Геральта сейчас ведет от эмоций. – Ты такой красивый, – шептал он, обхватывая лицо ведьмака ладонями. – Боги, какой ты красивый… Геральт вжимал его в кровать и совершенно не понимал, какую такую красоту этот несносный бард всегда умудрялся в нем разглядеть. Но не это сейчас было важно. Важным вдруг оказалось сдержаться, не наброситься, совладать с накрывающей с головой страстью. Это же Лютик. С ним нельзя по-иному. Даже если от ощущения горячей кожи хочется прижиматься не поцелуями, а оставить цепочку укусов, даже если сбитое дыхание вызывает желание вдавить всем весом в кровать и взять, отдавшись охватившей лихорадке, даже если шепот на ухо выбивает из головы последние мысли и грозит сорвать и так держащийся на тончайшем волоске самоконтроль. Он застонал, зарывшись носом во взмокшую от испарины макушку. – Лютик, – с трудом проговорил он. – Я… С затылка на спину скользнули пальцы, с нажимом прошлись по рубцам шрамов, спустились на поясницу. – Давай, Геральт, – ответ Лютика вышел хриплым. – Я же тебя… знаю… Ведьмак впился куда-то между плечом и шеей. И больше не думал ни о чем. Страх навредить никуда не делся, но судя по сорванным стонам, по пальцам, раз за разом оглаживающим спину, по губам, покрывающим беспорядочными поцелуями его лицо и по сладкой дрожи, с которой Лютик встречал каждый толчок, Геральт все делал правильно.***
Лютик, приподнявшись на локте, бездумно перебирал его волосы. Иногда гладил кончиком пальца шрамы на лице, обводил линию губ, касался легкими поцелуями разгоряченной кожи. Геральт, прикрыв глаза, млел. Думать ни о чем не хотелось. – Погасишь свет? – тихо попросил бард. Он лениво щелкнул пальцами, погружая комнату во тьму. – Знаешь, – Лютик устроился головой на его плече, обхватил рукой поперек груди. – Давно хотел тебе сказать. Геральт улыбнулся. – Ты, собственно, уже сказал. Бард издал странный звук, закапываясь куда-то в шею. – Не думал, что ты успел услышать, – пробормотал он. – Успел. – И что скажешь? – спустя какое-то время спросил Лютик. Геральт обнял его крепче, коснулся поцелуем влажной макушки, осторожно погладил свежий синяк на плече. – Я тебя тоже.