Руины

Послушайте! Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — это необходимо, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?!*

Ночь была для него всегда волшебным временем суток. Это чёрное небо с белыми прорехами звёзд, чьё холодное сияние слабо освещало уснувшую землю, тени, сгустившиеся над землёй. Если бы Гарри был поэтом, он посвящал бы ночи полотна дифирамб, восхваляя ее красу и величие, жалуясь лишь на то, как трудно ночью что-либо писать без постороннего освещения. Но поэтом Гарри не был. Поэтому он просто стоял, в благоговении взирая на ночные светила, стараясь не думать о делах насущных. Например, о Реддле… Отец Поттера был славным малым, по словам матери. Из речей же Марволо выходило так, что Джеймс Карлус Поттер — подонок, которого ещё поискать надо. Во второй магической войне Реддл и Поттер находились, по всей видимости, по разные стороны баррикад. Но лишь с тем учётом, что Джеймс был пешкой по сути, а Том был одним из крупнейших манипуляторов этого спектакля. Надо же было так приключиться, что Поттер встал на пути Реддла к победе… Нет, это был не один Джеймс, и сиротой Гарри он делать определённо не хотел, тем более убийцей был не он. Война однако оказалась разрушающей для обеих сторон, и накрылся мир Магии медным тазом… Так по крайней мере думал сам Гарри. Что думал по этому поводу Том, было неясным, наверно, и самому Реддлу… По мнению Гарри, Том вообще всецело и полностью соответствовал своей фамилии. Загадочный и непонятный, Марволо так и продолжал для него оставаться нераскрытой тайной. Гарри знал, что Реддл любит чёрный горький кофе на завтрак и сладкий тыквенный пирог на десерт. Он знал, что Том называет своим любимым цветом пурпур — как символ власти, хотя на самом деле это зелёный — цвет леса и глаз самого Поттера. Он знал, что Том неимоверно стар, что он очень много всего на своём веку повидал, но точного возраста колдуна предположить все же не мог. Он знал, с каким упоением Реддл может зачитываться русскими классиками, книг которых осталось меньше, чем можно было бы себе представить, но при этом Гарри не имел ни малейшего представления о том, как прошло детство его чуть ли не наставника. Сколько бы ему ни казалось, что он вот уже теперь-то точно уже знает, кто такой Том Марволо Реддл, всякий раз он обнаруживал новую сторону друга, совершенно сбивавшую его с толку. Да, Том Реддл определённо был тем ещё таинственным типом, но почему-то Гарри был точно уверен в одной абсурдной вещи — Том не обманет. Он не знал, откуда брало происхождение сие странное предубеждение, но Том действительно ему пока что ни разу не соврал. Это было странно. «- Гарри, палочку держат кончиками пальцев. Не цепляйся за неё так, будто это твоя последняя опора! — шатен закатывает глаза, демонстрируя Поттеру правильный жест». «- Сколько тебе лет? …» «- О, Гарри, явно больше, чем ты можешь себе представить!» Во мраке среди ночи ровным оранжевым светом сияли аккуратно избавленные от мякоти тыквы. Огненно-рыжие, как волосы матери, на фоне темно-синего неба. Глубиной своей синевы небо напоминало глаза Тома. Глаза Тома и волосы матери — вот чем являлся для Гарри Самайн. И в этот момент парня осенило — он ведь видел Реддла в ту ночь, в ночь, когда он праздновал последний Хэллоуин вместе с остатками своей родной семьи… *** — Ты дышишь воздухом уже два часа двадцать две минуты, — раздался за его спиной голос Реддла, пробудивший парня от раздумий. Гарри с трудом сдержал смешок. — Ты время что ли заводил? — улыбнулся он. — Нет, я просто очень внимательный, — пояснил Том. Гарри все же засмеялся: — Тебе кто-нибудь говорил, что ты в отношениях с людьми — дитя сущее? — совершенно невинно спросил у Марволо Гарри, разворачиваясь и глядя прямо в очи голубоглазого своими яркими, как две зеленые звезды, глазами. — Что? — оторопев, спросил Том, что нисколько не помешало Гарри продолжить свою странную речь. — Знаешь, я ещё задолго до нашей встречи видел тебя. Я думал, ты мой ангел-хранитель… Том смотрел на него, как на душевнобольного, когда Гарри в очередной раз зашёлся своим переливистым звонким смехом. — Гарри, это медовуха или это действительно твои мысли? — простонал шатен. — И снова я тебя разочаровываю, — Гарри убрал за ухо прядь, нависшую перед глазами Реддла. — Кстати, ты похож на эльфа, ты знал это? Поттер указал на длинные волнистые волосы Марволо, на что тот лишь обреченно вздохнул. — Ты связался с Малфоями? — неожиданно посерьезнел Поттер. — Да, — устало кивнул Реддл. — На днях приходила сова от Люциуса. Гарри замолчал, глядя на Тома щенячьим взглядом. Марволо уже мог предположить, что за этим последует. — Возьмёшь с собой? — умоляюще спросил у него зеленоглазый. — Тебе Лавгудов и Гермионы мало? Это ведь ПСы, Гарри. — Я знаю, кто такие Пожиратели, Том, — возразил брюнет. — Хорошо. — Что хорошо? — не понял Гарри. — Это значит, что я беру с собой и тебя, и твою эту, грязнокровку… — Гермиона, — подсказал Поттер. — Именно. Ещё минут пять молчания, и они уже сидели на тесном крыльце. Голова Гарри мягко покоилась на твёрдом плече Тома. Они смотрели на ночное небо, позволяя Морфею все сильнее и сильнее околдовывать их… *** Воздух был тяжелым, сухим и горячим, неприятно оседая в легких свинцом. Гарри что-то слышал от мамы о войне, в которой участвовал папа и которая все ещё шла. Да, там ещё были какие-то новости о специальном магловском оружии, чьи последствия мальчику скорее всего и приходилось наблюдать. Поттер задыхался — он никогда в жизни не бегал так быстро. Лес становился все гуще и гуще. Ещё немного, и выхода уже не найти. Гарри, не в силах передвигать своими опухшими от синяков и ссадин ногами, опустился на землю, чувствуя, что подняться снова уже не сможет. В этот миг среди густых ветвей раздался какой-то шорох. Мальчик насторожился, словно дикий зверёк, вслушиваясь в равномерный шум леса, сквозь который нетрудно было угадать чье-то дыхание. — Кто здесь? — со страхом в голосе спросил юный волшебник у неизвестности. Листья вновь зашуршали под лёгкими шагами чьих-то ног — словно ветерок промчался, и из-за деревьев вышел юноша. Тощий, бледный, голубоглазый, Гарри отчаянно хотелось верить в то, что незнакомец — не магл. Длинные волосы парня были убраны в эльфийские косы. «А что если он — фейри?» — подумал вдруг Гарри, перечитавший в своё время книг по уходу за магическими существами, мистера Скамандера в частности. — Привет, Гарри, — голос шатена был мягкий, как говорливая речка. — А где Лили? Это был тот вопрос, который мальчику нужно было задавать в самую последнюю очередь. Сцена смерти матери ещё слишком жива была в его памяти. Не удержавшись, маленький колдун заплакал, обняв первое живое существо, которое попалось ему под руку. Точнее — того самого парня-рапунцель. — Не плачь, — голос незнакомца определённо имел на него какое-то странное успокаивающее действие. Плакать Гарри перестал. — А кто ты? — спросил он у своего «хранителя», чьи черты определённо напоминали ему тот образ, который в первую очередь ассоциировался у него с ангелами. Парень рассмеялся, пальцами подбирая горошины слез со щёк мальчика. — Можешь звать меня Том. Гарри ещё не знал точно, кем конкретно являлся для него Том Реддл. Но это что-то было явно больше, чем просто «друг», или же «тот парень». В тот злосчастный Хэллоуин он, несмотря на потерю матери, все же смог найти семью. В тот прекрасный Хэллоуин он встретил Тома…