Руины

1 ноября. Когда-то этот день был одним из самых грандиозных праздников Магического сообщества. Все украшено в стиле недавно окончившегося Хэллоуина, тыквенные рожицы и прочая «нечисть» на клумбах, можно было даже встретить некоторых юных колдунов, с грозными выкриками «сладость или гадость!» расхаживающих от дома к дому. Это был праздник, День всех святых, день, когда боги снисходили до волшебников — любимых своих детей, был. Теперь это день всеобщей скорби. Сладкий тыквенный пирог кажется горше самой горькой горчицы — даже глубокие познания Молли в кулинарном искусстве не вернут того веселого настроения, предвкушения чуда, которое орденовцы испытывали хотя бы лет двадцать назад. Тогда все было иначе. И Поттеры, и Лонгботтомы… и Дамблдор… Слишком много потерь. С грустью и пониманием миссис Уизли смотрела на сидящих в углу комнаты Ремуса Люпина и Сириуса Блэка, Мародеры смотрели на нее в ответ. Не было привычных перешучиваний, смеха, улыбок. Впрочем, к скорби тоже можно привыкнуть. Тем более за шестнадцать лет. — Мама, пирог готов, — донесся с кухни звонкий голос Джинни. Доченька… Нет, верно, Молли погорячилась по поводу траура печали в память погибших друзей. Разве можно сдержать невольную улыбку, когда слышишь родной голос любимого чада? — Мам, Рон не хочет надевать твой свитер! — кричит с лестницы огненно-рыжий парень, вслед за которым спешит близнец-Уизли, похожий на него. — Но Джордж, — мягко замечает Молли. — В доме тепло, Рон не обязан носить мой свитер, не снимая. — Вообще-то я Фред, — тут же замечает парень, указывая на букву «Ф» на своем свитере. — Хорошо, Фред, — тут же соглашается ведьма. — И эта женщина — наша мать? -возмущаются близнецы, однако тут же меняются свитерами, не переставая громко смеяться. Молли лишь глаза на эту клоунаду закатывает. В коридоре скрипит дверь «Неужели, Гарри все же смог выделить минутку для их праздника?» — Это Том Реддл, и я хочу знать, где вы прячете Гарри Поттера, — нарушает спокойствие гостиной довольно резкий юношеский голос. Нож со звоном выпал из руки Молли. *** Они ему не доверяли. Том это понял по выражениям лиц волшебников, по тому, с каким сомнением и страхом смотрели они на него. Он их не обвинял, реакция была вполне естественной, учитывая тот факт, что сам Реддл совершенно беспардонно вломился в их дом. Внимание не могло не раздражать в любом случае. — Поговорим о Гарри? — будничным тоном спросил он у светлых, с хмурыми лицами сидевшими за столом с давно остывшими блюдами. — Или же вас больше интересует то, каким образом я смог здесь оказаться? Увы, по этому поводу многословным не буду. Скажу лишь, что у Вас, друзья мои, завелась крыса. Том обвёл присутствующих проникновенным взглядом. Такие игры, признаться, отчасти даже забавляли его. Играть на струнах душ людских было проще игры на скрипке, которой научил его ещё его лорд и господин, около тысячи лет назад, когда ни о каком Темном Лорде и речи не шло. Был только покалеченный жизнью мальчишка Том Реддл. Им управляли… «А теперь я управляю всеми», — успокоил себя маг, хотя и очень сомнительным способом. — Вы Том Реддл? — спросила, наконец, Молли Уизли, до сих пор хранившая молчание. Странно, но в ее голосе Том не услышал страха. Недоверие, сомнения, что угодно, но не страх. «Смелая гриффиндорка», — не сдержался он от мысленной колкости. — Да, это я, — ответил ей тем не менее Марволо. Интересно, что будет дальше? — В таком случае это мы должны спрашивать у вас, куда делся Гарри, — заключила женщина, поднимаясь с кресла и направляясь к праздничному столу, чтобы разложить наконец пирог по тарелкам. Том опешил от такого хамства. Эта Уизли смеет так разговаривать с самим наследником Великого Салазара? Да знает ли эта смертная, кто он такой? — Не боишься играть с огнём? — прицокнув языком, поинтересовался Том у колдуньи. — Было бы с чем играть, — фыркнула Уизли, когда Том почувствовал, что терпение покидает его окончательно. «Я Темный Лорд! Я ваш потенциальный враг и я в вашем штабе! В вашем чертовом курином штабе!» — хотелось ему вскочить и крикнуть, но возраст если и не сказался сильно на его мировоззрении, то терпением уж точно не обделил. Поэтому Том сидел, ожидая продолжения спектакля, ведь редкая пьеса ограничивается одним действием. И совсем нетрудно представить его удивление и даже (Мерлин, мы точно о Томе Реддле говорим?) смущение, когда Молли Уизли, разложив по тарелкам пирог, пригласила всех за стол. Всех без исключений, к коим можно было без зазрений совести отнести случайно зашедшего «на огонек» Волдеморта. — Приятного аппетита, Том, — довольно ласково и доброжелательно обратилась к нему ведьма, протягивая Марволо кружку со сливочным пивом. Слишком добра, слишком спокойна в присутствии самого страшного волшебника всех времен… Том будто что-то упускал из виду. Что-то, несомненно, важное. Гарри. Реддл даже немного вздрогнул. Нет, это было бы слишком правильно даже для такого героя, каким Поттер по-сути и являлся. Но проверить все же стоило. — Так стало быть, вы знаете, кто я? — наигранно изумленно спросил он у Уизли. — Конечно, знаю, — кивнула та в ответ. — Вы наставник Гарри, защитник его, даже сейчас вы продолжаете о нем беспокоиться, — тут женщина выдержала многозначительную паузу, — я знаю так же, что у вас есть некоторые разногласия, и Гарри действительно неправ во многих вещах. Но… не будьте к нему через чур строги, мальчику все же пока что только шестнадцать, ошибки — это нормально для любого человека. Даже для вас, Том. Она тепло смотрела на то, как Марволо, слегка морщась, пробует на вкус сливочное пиво. Наверно, Молли думает о том, как непривычно ему употреблять алкоголь. Откуда же ей знать, что на самом деле Тому уже за полтысячи перевалило, а сливочное пиво для него слишком безвкусное в своей дешевизне и по своему составу? И тем более ей неоткуда было знать о том, что Том Марволо Реддл — никто иной, как сам Темный Лорд Волдеморт… *** Пирог оказался слишком вкусным. Не вкуснее, конечно, того, который Том сам готовил, но определенно вкуснее, чем он мог предположить. Сладость тыквы ощущалась на языке даже тогда, когда с трапезой было покончено. — Значит ты не знаешь, где Гарри? — в который раз спросила у него рыжая колдунья, и Том, как и во все предыдущие разы, утвердительно кивнул. — Что ж, тогда на не остается ничего иного, кроме как воспользоваться его магическим родством с Сириусом. Это было уже интересно. Том даже и предположить не мог, что у Гарри был крестный. Тем более — магический. Когда начались приготовления к ритуалу, Марволо не сводил глаз с последнего из рода Блэк. Сколько бы Бродяга не отрицал свою схожесть с родителями, он был Блэком от ушей до пят, похожий на своих знаменитых предков более, чем Нарцисса, Драко и Белла вместе взятые. Весьма неординарная личность, сумевшая в свое время пробудить к себе неподдельный интерес Лорда. Как ни странно, но помогать с подготовкой к ритуалу магического поиска Молли попросила именно Тома. Хотя, откуда ей была знать, что он полукровка, просто знающий традиции чистокровных в разы лучше самих чистокровных. И вот, все было готово. Взмахнув палочкой, Сириус погрузил ее кончик в помутневшую жидкость зелья. Оставалось подождать, пока на водной глади не образуются контуры того места, где Поттер сейчас находился. Но время шло, и ничего не происходило. — Что это значит? — не вытерпев, спросил Блэк. В горле у Тома пересохло от ужаса. Осознание происходящего ударило по его голове тяжестью молота вины. Вдобавок ко всему перед глазами плыло, как у потерявшего зрение. Это не могло быть правдой. Марволо не хотел, чтобы это было правдой, но тем не менее он произнес это вслух: — Гарри больше нет…