Руины

Сад весь занесло снегом, хотя ноябрь только начался, деревья живыми исполинами возвышались по краям дорожек, а последние ягоды поздней рябины, рассыпанные на снегу, напоминали следы крови. Длинные волосы Гарри растрепались на ветру, будь они хоть чуть-чуть покороче, торчали бы в разные стороны безобразными паклями, а щеки раскраснелись от холода, а может и от смущения. По правую сторону от мальчишки шёл Том. С момента пробуждения они с Марволо так нормально и не поговорили. Гарри прямо-таки до безумия боялся того, чем мог бы закончиться их разговор. Но молчать вечно было бы просто невозможно… — Наверно, ты знаешь, Том. Я твой хоркрус, — несколько скучающим тоном произнёс Поттер, даже не поворачивая головы в сторону Тома. — Мне жаль, что так вышло, — почти искренне произнёс ему в ответ Реддл. «Да, ни черта тебе не жаль! Прекрати уже делать идиотов из нас обоих!» — Ты слишком громко думаешь, Гарри, — тяжко вздыхает в ответ Том. — Просто скажи уже наконец, чего ты хочешь? — Правды. Они садятся прямо на холодный снег. Вопрос «бессмертный что-ли?» был бы в данной ситуации несколько неуместен. Они бессмертны. Некоторое время Том задумчиво смотрит в даль, не зная, с чего начать разговор. Гарри сгорает от любопытства. — Признаюсь, милый, — откашлявшись, говорит Реддл. — Наставник из меня такой себе. Мудрости так же мало, как много прожитых лет. Могу предположить, тебе интересно, откуда появился хоркрус? — Гарри на это только согласно кивнул, — Так вот, это была ошибка. Я вообще по факту не собирался рвать душу… Когда Гарри потребовал у Тома правды, последним, чего парень ожидал, была сама правда. Но Марволо не лгал. Каждое его слово сочилось такой непривычной для Реддла искренностью. — По-сути я был рабом этого графа. Он спас меня от голодной смерти на улице, а я с юных лет служил его семье. Дети его скоро умерли. Жена — тоже. Не знаю, в курсе ли ты, но в те времена эпидемии чумы были особенно частыми и сильными. Люди умирали деревнями. В нашей деревне нас осталось тем летом трое: я и две девочки. Они были слабы. Я не помню, как долго они продержались, помню лишь, что в один прекрасный день кроме меня в поселении не осталось никого более… Лицо юноши преобразилось до неузнаваемости. То, что обычные люди вспоминали с таким трудом, самые ранние воспоминания своей юности Марволо извлекал из своего сознания, будто то, о чем шла речь, случилось с ним вчера. — Граф заботился обо мне… — с затаенной болью протянул Реддл, после чего чуть тише добавил: — Я был не первым его мальчиком, арапчонком, предназначенным для ублажения особы его сиятельства. Зато над головой моей была крыша, и я мог быть точно уверенным в том, что завтра утром проснусь… Глядя на Тома, Гарри не мог поверить глазам своим. Наставник… плакал? Ветра определенно не было, а значит причина для слез могла быть лишь одна — боль от тяжких воспоминаний. — Это было нормально… Для того времени, я имею ввиду. Девчонок выдавали замуж в одиннадцать, иногда даже за стариков. К детям относились не лучше, чем к мешку с деньгами… Порой даже хуже… Граф был хорош собой, чего уж не отнимешь у человека, того не отнимешь… Не скажу, что он мне нравился, но это был самый оптимальный вариант из всех возможных… — Ты… — в горле у Поттера пересохло от такого продолжительного молчания. — Ты убил его?.. — Мне было шестнадцать, — нервно передернув плечами, уклоняясь от ответа, произнес Реддла. — Я хотел свободы, новых ощущений… Да, я убил его. И нет, мне не было приятно. Это было просто мерзко, видеть смерть этого человека, который несмотря ни на что, единственный был относительно добр ко мне. Его тело еще неделю разлагалось в ванной, пока я не додумался избавиться от него… — И никто ничего не заметил? — удивился Гарри. — Был десятый век, любовь моя. Всем было просто наплевать на герцога Ваккского и его маленькую деревню. Гарри передернуло от отвращения. Неужели Том действительно вырос в таком ужасном обществе? Как Марволо только выжить угораздило? — А хоркрукс… в какой-то момент я просто заметил, что не испытываю никаких чувств. Потом — отсутствие старения и прочие прелести… Вот впрочем и все… — И ты так и не узнал за эти десять веков о своих родителях? — Нет, - пожал плечами Реддл. — Ты не посмеешь, уродец! И волоса с головы моего сына не упадет!.. — Авада Кедавра… Мужчина, чьи черты почти полностью повторяют четры самого Марволо падает замертво. Прощай, Том Реддл. Проваливай к дьяволу со своим паршивым семейством недостойных маглов… — Ты врешь, — подытожил Гарри. — Вру, — согласился Том. — Они мертвы? — Тысяча лет прошло… — Они умерли не своей смертью. — Мать умерла на пороге церкви, где я чуть позже провел не лучшие десять лет своей жизни. — А отца ты убил. Выдохнув, Том все же сказал то, что собирался сказать: — Зачем ты спрашиваешь, если и сам все знаешь, душа моя? — Для надежности. Поттер просто невыносим. — Пойдем в дом, холодает, — всем своим видом выражая полнейшее нежелание продолжать разговор, сказал Том. Дома их ждал теплый бульон и длинный перечень лекарств-зелий для организмов не до конца оправившихся от ранений. Гарри узнает правду. Во что бы то ни стало.