С делегацией к Серым Стражам возникла проблема. Ее должен был возглавлять Страж-Констебль, но буквально за пару дней до отъезда он, тренируя какого-то новобранца, пропустил удар по голове, отчего потерял сознание, перепугав рекрута – дюжего крестьянского парня – до смерти. Бедолага явно решил, что его сейчас повесят за то, что ушиб такого важного человека, поэтому кинулся на колени, начал бить земные поклоны и божиться в том, что сам не понял, как так вышло: «Я ж легонько совсем… видит Андрасте, я не хотел… о-ой, простите, не губите дурака! Легонько ж совсем махнул…»
Позвали лекаря. К его приходу Страж Блэкволл уже очнулся, но встать не мог – сильно кружилась голова. Покаянные вопли парня, наконец, смолкли – собравшиеся убедили его в том, что вешать его никто не собирается. Спросив у Стража Блэкволла о самочувствии и пощупав место ушиба, мастер Адан определил сотрясение мозга и сказал, что с таким неделю точно стоит лежать в постели, и по меньшей мере месяц не пускаться ни в какие приключения. Страж-Констебль пытался возражать, что он не какой-нибудь неженка, сотрясение мозга получает далеко не впервые и все с ним будет нормально через пару дней, но прибывшая на шум Кассандра все же решила не рисковать его здоровьем, назначила старшим Северина, и делегация отправилась в Западный Предел без Стража-Констебля.
Хотя Страж Блэкволл оказался прав насчет крепости своего черепа – пролежав в постели три дня, он быстро пошел на поправку и уже через неделю чувствовал себя совершенно здоровым.
Тем временем продолжали приходить новости из Гварена. Дела были умеренно плохи. Королева и остатки разбитой дивизии отступили к столице тейрнира (город тоже назывался Гварен) и вместе с местными войсками расположились в центральной крепости. Им на подмогу срочно выступили из Денерима и Пика Дракона две оставшиеся дивизии ферелденской армии, был также объявлен сбор ополчения по тейрниру и соседним баннорнам. Инквизиция была слишком малочисленна, чтобы помочь боевой силой, но собрала группу исследователей, по большей части магов, которые по согласованию с королевой отправились в Гварен для изучения противника – ферелденцы к их прибытию обещали постараться взять живьем нескольких красных храмовников (это название сразу прилипло к ним). Информацию от Инквизиции про относительную успешность магии холода против подобных врагов приняли с благодарностью, упоминание эффективности демонов настороженно проигнорировали.
Впрочем, двух красных храмовников в той свалке ферелденцы ухитрились-таки убить своим способом – их взорвали гномьей лириумной взрывчаткой. В отличие от холодного оружия и магии, она подействовала отлично – враги разлетелись на куски. Пару кусков даже умудрились прихватить с собой и изучить выжившие специалисты Тетраса, но ничего нового не обнаружили. Красный лириум, разросшийся на некогда живой плоти, ничем не отличался от такового из других источников.
К сожалению, запасы взрывчатки у дивизии на этом и закончились. А иначе бой под Теринфалем мог и не обернуться полным разгромом королевской армии.
На сегодняшний день королева уже выкупила «для нужд короны» (то есть в принудительном порядке) те немногие объемы гномьей взрывчатки, что были запасены у крупных поставщиков, и отправила в Орзаммар официальную просьбу продать Ферелдену еще, но дело грозило затянуться, так как гномы крайне неохотно поставляли «наземникам» столь мощное оружие. Раскрыть же секрет ее приготовления человеческим алхимикам до сих пор не удалось. Леди Монтилье попыталась разыскать для Инквизиции хоть немного взрывчатки по своим каналам, но пока тоже безуспешно.
Информация о взрывчатке как действенном средстве против красных храмовников взбудоражила совет Инквизиции. Каарасу даже пришлось напомнить людям еще раз, что он не знает рецепт гаатлока, а вызванный на очередной совет Тетрас клялся и божился, что понятия не имеет, где взял или из чего сделал свою взрывчатку недоброй памяти Андерс, взорвавший киркволльскую церковь.
Еще королева Анора оказалась так любезна, что поделилась с Инквизицией данными своей разведки. Красные храмовники насчитывали всего лишь около пятисот единиц личного состава. Как бы ни были сильны эти единицы, их малочисленность все же ограничивала их возможности. Своей вылазкой из Теринфаля они прервали блокаду поставок красного лириума, а вот двигаться дальше, осадить столицу тейрнира, им было, похоже, уже затруднительно. Либо они и не ставили таких целей. В любом случае, дальнейшей экспансии красные храмовники не предприняли. На связь они тоже не выходили, хотя королева и посылала им предложения выкупа за пленных, которых по свидетельствам выживших захватили немалое число. Опустели и несколько ближайших к Теринфалю деревень и хуторов – возможно, крестьяне просто бежали, но нельзя было исключить, что и их захватили в плен.
Каарас предположил, что на пленниках собираются выращивать красный лириум, как делал магистр в том будущем, в котором они побывали. Это обезопасило бы красных храмовников от перебоев с поставками вещества извне – очевидно, Ферелден попытается снова заблокировать все контрабандные пути, как только подойдут войска.
От плана с амулетом времени все же не стали отказываться, несмотря на протесты Первой Чародейки. Тайный канцлер предложила отправить в прошлое, во-первых, ассасинов – убить Лорда-Искателя, пока он еще не увел своих людей из Вал Руайо, а во-вторых, еще одну группу агентов для внедрения в ряды будущих красных храмовников с целью открыть им глаза на преступные замыслы командования. Последнее было очень рискованным для исполнителей, что вызвало резкий протест уже у леди Тревельян. Но главной проблемой было другое: при успехе операции прошлое значительно изменилось бы – а значит, могло просто не отразиться на том настоящем, где совет Инквизиции пребывает сейчас. Спасти храмовников и, как следствие, треть армии Ферелдена из какой-то другой версии реальности было, может, и лучше, чем не спасти никого и нигде, но тратить на это свои ресурсы Инквизиция пока не могла себе позволить. Положительной стороной дела было то, что тут не требовалось спешки – путешествие во времени можно было совершить в любой день с одинаковым результатом. Так что времени на изобретение лучшего варианта пока хватало.
Через десять дней после отъезда делегации к Серым Стражам прилетели вороны из Западного Предела – группа Северина без особых приключений добралась до Грифоновых Крыльев. Стражи приняли представителей Инквизиции довольно любезно, но ничем не смогли помочь – про армию демонов они ничего не знали, хотя новости их, конечно, встревожили. Группу тевинтерцев у древних руин Стражи и сами заметили, но это была разрешенная Орлеем научная экспедиция, и Серые Стражи не имели ни полномочий, не желания как-то им мешать. Но они пообещали следить за ситуацией – на случай, если там действительно начнет собираться армия демонов. К сожалению, никого лично знакомого Северину в крепости не оказалось: ни Героев Ферелдена, ни Огрена Кондрата, еще одного героя Пятого Мора. Весь небольшой гарнизон крепости состоял только из членов орлесианских подразделений ордена, а ферелденцы и другие иностранные Стражи обосновались в Адаманте. Туда делегацию препроводить отказались, что, конечно, было несколько подозрительно, но объяснимо – Серые Стражи тоже не имели особых оснований доверять Инквизиции.
Почему Стражи оставили все свои крепости и убежища, чтобы собраться в орлесианской моровой пустыне, выяснить не удалось – это была военная тайна ордена. Северин писал, что на вопрос, не собирается ли вскоре грянуть Шестой Мор – через всего лишь десять лет после Пятого – Стражи отвечали, что очень вряд ли. Это немного успокаивало. На вопрос, как быстро Стражи вернутся «по домам», отвечали, что как только, так сразу. А что, мол, разве где-то появилась крупная стая порождений тьмы? Если появится, то орден, конечно, исполнит свой долг и направит туда отряд. Еще Северин писал, что ему удалось подслушать один странный разговор. Один из Стражей-магов жаловался коллеге, что «третья-то сцепка прошла тяжело, а они хотят по пять минимум, совсем уже озверели». На что ему был ответ, мол, оно хорошо бы завербовать больше магов, конечно, но где их взять в нынешние времена, так что придется потерпеть. Что имелось в виду под сцепкой, Северину выяснить не удалось. Делегации передали нескольких птиц из воронятни Адаманта в обмен на воронов Инквизиции и любезно проводили до границы пустыни.
Чем меньше времени оставалось до предсказанного леди Монтилье из будущего начала вторжения армии демонов, тем больше крепла надежда, что его все-таки не произойдет в текущей реальности. Хотя, возможно, оно просто начнется позже…
Еще через десять дней Северин сотоварищи вернулся. На время его отсутствия Каарас брал в денщики одного молодого человека по рекомендации сера Каллена, но сразу предупредил юношу, что это может быть временно. Все же лучше, чтобы денщик был посвящен в тайну метки – да и расторопность Северина была выше похвал. Адаар предложил гному, если тот желает, продолжить службу оруженосцем, и тот, засмеявшись, шутливо ударил его по колену:
– Лады, Карс, спрошу у Лелианы, можно ли. По правде сказать, на тебя работенка непыльная – уж всяко лучше, чем по забытым Камнем пустыням мотаться…
– Я могу попросить ее сам, если хочешь.
– А жалованье мне поднять попросишь?
– Не вопрос, Сев. А откажет, я из своего кармана докину, – Каарас принужденно усмехнулся, чтобы скрыть возникшее от своих слов чувство фальши. Он больше не говорит так. За считанные месяцы он отучился разговаривать в таком тоне и такими словами. Как же ему теперь чуждо то, что он столь долго искренне считал своей естественной средой. Он больше не наемник, не солдат удачи, не воин… подумать только, раньше он боялся понять про себя это, это представлялось ему крахом всей жизни, а сейчас он рад, что все так сложилось.
– Вот это мне нравится! Давай за пивом сгоняю, пока ты с ней договариваешься, обмоем дело…
Тайный канцлер слегка удивилась просьбе Каараса, но дала свое согласие, с условием, что при необходимости будет отзывать Северина для всяких важных дел. По вопросу жалования следовало обратиться к леди Монтилье, что он и сделал. Та удовлетворила его просьбу. После этого васгот отпустил своего временного денщика, а вернувшись в свою комнату, обнаружил, что гном накрыл целый стол – с разнообразной закуской, на белой скатерти. От того-то парня, поручив принести пива, можно было получить только пиво – и даже не всегда холодное.
Выпив с Северином, Каарас отправился в лагерь «Боевых быков» – пригласить Поварешку или ее соседку Рет провести с ним очередной вечер. К его неудовольствию рядом с палатками, где жили женщины, в это время ошивался Железный Бык.
– Карс! Давненько не виделись, – ухмыльнулся кунари.
– Шанедан.
– Ну шанедан, раз тебе так приятнее. Хотя ты ж вроде не любишь все кунарийское, – Железный Бык подмигнул единственным глазом.
И все же так было принято среди васготов и тал-васготов, даже среди тех, кто ненавидел Кун всей душой или кто почти ничего о нем не знал – с малознакомыми соплеменниками считалось вежливым здороваться и прощаться на кунлате.
Каарас пожал плечами. Не дождавшись от него иной реакции, Железный Бык вздохнул и сказал:
– Раз уж ты зашел, Карс… слушай, я смотрел пару раз, как ты тренируешься с людьми. Ну, когда один на троих. Веселуха! Я тоже хотел бы поучаствовать. И некоторые мои ребята… и девчата. Да и людям польза будет: если они дерутся только против тебя, они и учатся драться именно
против тебя. А смысл ведь в том, чтобы они научились драться с кунари вообще… я в смысле расы, ну ты понял.
– А тебе это зачем? – кунари ведь невыгодно, чтобы их враги умели с ними сражаться. Нет ли тут подвоха?
– Да расслабься уже. Низачем. Я просто люблю драться.
Адаар немного подумал.
– Спроси у Искательницы. Если она не против, то и я согласен.
– С удовольствием. Шикарная баба, кстати! Я когда смотрю на нее, прямо дух захватывает. С такой подраться всласть, а потом в койку, а потом снова в бой. Ух, мечта! Скажи?
– Не интересуюсь женщинами других рас.
Кунари хмыкнул:
– Да уж знаю, мне Стрелка на тебя, сноб несчастный, жаловалась. И как у тебя совести хватило бабе не дать, а? У местных ведь по этой теме очень тонко все. Особенно у женщин. Они думают, раз мужик отказал – значит, некрасивая… и все, жизнь потеряла смысл. Поаккуратнее тут надо.
Каарас не знал, что на это ответить. Во-первых, он не понимал такого панибратства со своим лидером – никто из Вало-кас и не подумал бы плакаться Шокракар на столь мелкие неурядицы. А если бы и рискнул, она сразу заткнула бы его, а может, и дала бы пинка. Во-вторых, он не понимал, почему его предпочтения могут иметь вес для этой Стрелки. То, что она не кажется привлекательной лично ему, вовсе не означает, что ее посчитает некрасивой любой мужчина. Каарасу неоднократно отказывали женщины – и ему ни разу и в голову не пришло, что это оскорбительно… если кто-то отказывает кому-то в любом совместном времяпрепровождении, будь то секс, тренировка или распитие пива, этому может быть сотня причин. И всегда можно найти другого партнера для того же занятия, или просто отложить его… люди все-таки очень странно относятся к сексу. И в-третьих, он не понимал, как отсутствие красоты может лишить жизнь смысла. За свою жизнь он видел множество некрасивых разумных, в том числе женщин. Насколько он знал, жили они не хуже и не лучше прочих.
– Я не хотел обидеть твою карашок, Железный Бык, – подумав, ответил он.
– Да я-то это понимаю…
К облегчению Адаара, этот разговор прервала подошедшая к ним Рет, его вторая любовница. Высокая и полногрудая тал-васготка с длинными извитыми рогами, она была казначеем «Боевых быков». Поварешка, рекомендуя ее, упомянула прекрасную память на цифры и безупречную честность. Впрочем, Каараса интересовало в ней иное – красивое женственное тело, изящные рога, плавная грация движений.
Рет была совсем непохожа на энергичную Поварешку: очень спокойная, даже ленивая, в том числе на ложе. Впрочем, и от партнера она ничего не требовала: ни особых ласк, ни каких-то слов, ни оргазма. Ее обычной повадкой было полностью расслабиться и просто лежать, предоставляя мужчине свое тело. Каарас не очень понимал, зачем она вообще спит с кем-то, если ей неинтересен процесс, но отказываться от связи с ней смысла не видел – с Рет в постели было совершенно безмятежно.
– О, Каарас, – чуть улыбнулась она. – Ты насчет секса? Или к боссу пришел?
– Не-не, я просто мимо проходил. Не буду мешать, Рет-Кларет, – Железный Бык картинно попятился, ухмыляясь. – Развлекайтесь, ребятки!
Каарас подождал, пока кунари отойдет подальше.
– Здравствуй, Рет. Да, насчет секса. Пришел пригласить тебя или Поварешку. Хочешь сегодня?
– Можно, – она лениво пожала округлыми плечами. – Только давай сейчас, а то на вечер уже есть планы.
Каараса это вполне устроило.
***
На очередном совете снова обсуждали ситуацию с Гвареном.
– Раз красных храмовников можно взорвать, напрашивается идея взорвать их всех вместе, – сказал сер Каллен. – Взорвать Теринфаль.
Эвелина вздохнула. Кажется, от идеи попытаться спасти несчастных совет отказался окончательно. Она молилась Создателю, чтобы он вразумил ее, но ей так и не пришло никаких новых мыслей…
– У нас нет взрывчатки, – напомнила Кассандра. – К тому же, так они и позволили нам заминировать свою крепость.
– Заминировать крепость можно в прошлом, когда там еще не было храмовников. А взорвать сейчас, – выдвинул идею сер Каарас. – Просто заложив взрывчатку, мы вряд ли нарушим ход времени.
Эвелина не уставала поражаться его хитроумию. Ей было до сих пор тяжело мыслить в разных временах, а ее Рыцарь, очевидно, с легкостью представлял себе временные петли.
– У нас все равно нет взрывчатки.
– И все же это изящное решение, сер, – сестра Лелиана одобрительно улыбнулась васготу. – Осталось найти взрывчатку и грамотных саперов.
– Глыба из «Боевых быков», – сказал сер Каарас.
– У мастера Тетраса наверняка есть полезные знакомства такого рода, – подхватила леди Монтилье.
– Сэндал… – пробормотала сестра Лелиана. – Они с отцом вроде бы сейчас в Орлее. Я напишу Бодану.
– Без взрывчатки специалисты нам не помогут, а ее у нас нет, – гнула свою линию Кассандра. – И денег, чтобы купить нужное количество, даже если в Орзаммаре согласятся ее нам продать, тоже нет.
Леди Монтилье вздохнула:
– Пока нет. Быть может, если попросить несколько ссуд…
По предложению сера Каараса на совет пригласили гнома по прозвищу Глыба – из группы Железного Быка. Плотный усач средних лет, весь в шрамах, он производил бы пугающее впечатление, но взгляд и улыбка выдавали его добродушие.
– Привет, Карс. Здрасти, – он кивнул советникам. – Меня Глыбой зовут. Надо взорвать чего?
– Добрый день, мессир, – приветливо улыбнулась ему Жозефина. – Очень приятно познакомиться. Я – Жозефина, леди Монтилье, старший дипломат Инквизиции. Спасибо, что уделили нам время. Да, нам нужна взрывчатка, способная разрушить средних размеров замок. Вы не знаете, где ее можно достать?
– Замок человеческой постройки?
– О… да. Да, полагаю, да, – леди посол перелистнула бумаги, неуверенно нахмурившись.
– Ну не гномьей? – уточнил Глыба.
– Нет, – уже чуть тверже ответила она.
– Добро. На какой земле стоит?
Жозефина совсем смешалась:
– Я не вполне понимаю вопрос, мессир…
– Ну, земля под ним глинистая, или песчаник, или скалистая? Там лес или горы?
– Там холмы. Деревья тоже растут, – сказала Кассандра.
– Ага… кладка стен какая?
На это уже никто не мог дать ответ. Эвелина и не думала раньше, что во взрывном деле столько тонкостей.
– Ну ладно… это будет в хрилдановом эквиваленте восемьдесят-сто, значит. Если замок в плохом состоянии, можно обойтись пятьюдесятью, особенно если правильно разместить заряды. Но лучше закладываться на восемьдесят. Значит, смотрите… официально орзаммарские вам столько точно не продадут, можете даже не пытаться. Разве что восьмушками – а ими только фейерверки можно пускать, нормального взрыва не дадут, так, баловство…
– Восьмушками, мессир? Не могли бы вы пояснить?
– Ну… как бы это… представляете себе бутылку эля? В ней столько-то бухла. Ну а теперь эту бутылку заливаем в бочонок с водой. Бухла там остается столько же, правильно? Но на вкус оно… сами понимаете. Так и со взрывчаткой. Можно взять в восемь раз больше восьмушки, но она все равно не сделает такой хороший бум, как единичка. А вам и единички будет мало: чтобы обрушить каменную кладку, меньше двойки брать смысла нет. Взрыв должен быть… резкий, понимаете?
– Так где мы
можем приобрести нужное количество действенной взрывчатки? – вернула разговор в предметное русло сестра Лелиана.
– Двойки на восемьдесят хрилдан-то?.. Уф… ну через Хартию, наверное. Но я даже боюсь представить, сколько они за это затребуют. Ну или… – гном замялся, – можете рискнуть связаться с Чокнутым Дворкином. По последним слухам, он нашел способ получить десятку, а это, считай, кунарийский гаатлок. У него и дешево выйдет. Только… его изделие с тем же успехом может рвануть и в дороге, и на ваших складах. Уж насколько я сам безбашенный, но… у него с безопасностью
вообще совсем плохо.
– Чокнутый Дворкин? – переспросила сестра Лелиана. – Знакомое имя…
– Дворкин Главонак. В наших кругах легенда. В общем, если у него правда есть десятка, то на ваш замок пойдет не больше восьми мер, может, даже пять, это на одной телеге привезти можно… правда, я бы посоветовал везти помаленьку, а то если рванет… сами понимаете. Только уговор такой: я вам скажу, как Дворкина найти, а вы мне выделите четвертинку меры бесплатно из того, что он вам продаст. Я проверю, правда ли десятка… и вообще, поковыряться в его порошочке давно руки чешутся.
– Только подальше от Убежища, – строго сказала Кассандра.
– Ну я-то не чокнутый, – усмехнулся гном. – Ясное дело, не здесь ковыряться буду. В горах, знаете ли, вообще опасно чего-то взрывать – лавины, камнепады…
– Возражений у совета нет? – спросила Кассандра.
Мадам Вивьен закатила глаза, но промолчала. Ее возражения нельзя было озвучить при постороннем. Остальные подтвердили, что возражений нет.
– Кстати, наши ребята могут и привезти товар, – сказал Глыба. – Они умеют с порошочками обращаться. И охранять груз в пути. А то уже сколько сидим тут у вас без дела на минимальной оплате…
Это предложение не вызвало возражений ни у кого – «Боевые быки» и впрямь давно не выполняли никаких заданий, что было невыгодно как им, так и Инквизиции. Жозефина передала через Глыбу приглашение Железному Быку зайти к ней через полтора часа, уладить формальности, и гном покинул комнату совета.
Эвелина же решила предпринять последнюю попытку воззвать к милосердию соратников. На этот раз у нее был запасен весомый аргумент.
– Можно мне слово, Кассандра?
– Опять насчет спасения храмовников? – устало вздохнула та.
– Да, – Эвелина прикрыла глаза, пытаясь найти в себе решимость. – Я могу оплатить из личных средств услуги агентов. Мы должны попытаться арестовать Лорда-Искателя в прошлом. А если не получится… – Вот и то, чего она боялась. Сначала она согласилась на незаконное убийство магистра Алексиуса… и это было начало падения. Теперь она предложит оплатить убийство Лорда-Искателя. Да, он злодей не меньший, чем магистр, да, это шанс спасти множество жизней, но это все равно убийство. Как скоро она докатится до того, чтобы убить кого-то своими руками?.. – Если не получится взять его в плен, агентам следует убить его. Да, не факт, что это поможет, не факт, что сделанное в прошлом отразится на нашей реальности… но все же шанс есть. Вполне вероятно, что без Лорда-Искателя храмовники останутся в Вал Руайо и не превратятся в этих «красных чудовищ». И не погибнут ферелденцы… давайте попытаемся спасти их всех, это же несколько тысяч жизней! Ну пожалуйста!
– Быть может, Инквизицию устроит беспроцентная ссуда? – предложила Жозефина не вполне уверенно. – У нас еще не совсем иссяк поток подарков по случаю закрытия Бреши, мы наберем эту сумму, просто не сразу…
– Ага, а взрывчатку на что покупать будем? Извини, Эвелина, ссуда нас не устроит, – сказала Кассандра. – Но насчет вложения личных средств я не возражаю. Кто-нибудь может присоединиться, если хочет.
Настолько богата из присутствующих была только мадам Вивьен, но она явно не собиралась спонсировать какие бы то ни было путешествия по времени.
Эвелина уже спрашивала у сестры Лелианы, сколько проведение подобной операции будет стоить. Со всем обеспечением – выходило около семисот золотых. Более, чем годовое жалование Эвелины как советницы Инквизиции… но дома у нее было отложено приданое, которое она, так как не собиралась замуж, планировала при принятии пострига пожертвовать Церкви. Если эти деньги могут спасти столь многих… хотя бы в соседней реальности, если не в этой… это уже будет не зря.
Хотя Эвелина покривила бы душой, если бы сказала, что ей совсем не жалко этих денег. Конечно, ее семья не оставит ее без средств, и вроде как она в любом случае не собиралась тратить свое приданое на себя и мысленно давно уже отказалась от всей суммы. И все же девушка долго колебалась и малодушно надеялась, что совет согласится оплатить путешествие в прошлое из казны Инквизиции… Приходили ей в голову и такие мысли: кто знает, что впереди? Не понадобятся ли эти деньги в будущем на что-то еще более серьезное? Но когда Эвелина молилась, она поняла, что эти мысли, внешне благопристойные, нашептывает ей жадность. Легко быть доброй не за свой счет. А вот тратить свои деньги – тяжело. И если бы она оставалась просто Эвелиной Тревельян, еще ладно. Но она дерзнула назвать себя Вестницей Андрасте. Той, что не пожалела своей собственной жизни ради свободы других… а она пожалеет всего лишь золото за жизни? Тогда она будет не просто лгуньей, а еще и лицемеркой.
– У меня есть некоторые сбережения… почти шестьдесят золотом, – сказал сер Каллен. – Я хотел бы присоединиться к леди Тревельян.
Но для сера Каллена это наверняка огромная сумма! У него-то родители не банны… и, кажется, даже не дворяне (точно Эвелина не знала).
– Сер Каллен, уверяю вас, это лишнее! По счастливой случайности у меня как раз были свободные деньги, и меня нисколько не затруднит…
– Миледи, они – храмовники. Это мой орден, мои братья и сестры по оружию. Я мог бы оказаться среди них, если бы мне не предложили должность в Инквизиции. Если есть шанс спасти их от ужасной судьбы сер Мередит… вы правы, мы должны попытаться. К тому же я – ферелденец. И жизни солдат ее величества мне тоже небезразличны.
– Сер Каллен…
Эвелина не нашла слов. Отговаривать рыцаря-командора было бы так же бессердечно, как и принять эти деньги. Его благородство и бескорыстие поражали. Сейчас собственные сомнения показались девушке совсем жалкими и мелочными.
– Хорошо, договорились, – Кассандра поднялась с места. – Первым делом мы посылаем в прошлое агентов за Лордом-Искателем на деньги Эвелины. Но в бездну эти сопли с арестом, пусть сразу убивают. И дешевле выйдет. Тем временем закупаем взрывчатку у этого Двинутого Горкина или как его там. Это поручаем «Боевым быкам». Взрывчатка лишней все равно не будет, даже если с изменением прошлого все получится. А если не получится, минируем Теринфаль в прошлом и надеемся, что если само и рванет, то уже после заселения туда большинства храмовников. А дальше смотрим по ситуации.
– Традиционно и безрезультатно возражаю, – мадам Вивьен тоже встала во весь рост. – Вижу, мне остается только молиться, чтобы ваша прекраснодушная глупость нас всех не погубила, дорогие мои. Или чтобы наш замечательный тевинтерский гость все же внял голосу разума и отказался запутывать время без всякой необходимости. Приятного вечера.
Магесса величественно покинула комнату совета.
– Может быть, нам стоит предложить ее должность лорду Павусу? – проводив ее холодным взглядом, произнесла сестра Лелиана.
– Малефикару и еретику? Не думал, что вы предложите такое, святая сестра. Я-то за, – сказал сер Каллен. – Райлен говорил, что он совершенно адекватен. А Райлену можно верить.
– Мы
не можем предложить тевинтерцу место в совете Инквизиции, – округлила глаза Жозефина. – При всем уважении к лорду Павусу, это было бы слишком откровенным демаршем против Церкви. Во всяком случае, пока он публично не покается в ереси черножречества и не провозгласит истинный символ веры. К тому же, расставшись с мадам Вивьен, мы рискуем лишиться протекции императрицы Селины! А я уже почти договорилась с ней насчет звена рыцарей-чародеев…
– Первая Чародейка знает тайну метки, – сказал сер Каарас. – Пока мы на самом деле не закрыли Брешь, мы не можем позволить ей стать нашим врагом.
Сестра Лелиана откинулась в кресле:
– Увы, вы правы, сер. Но иногда она просто невыносима.
Эвелине было неловко слушать, как Первую Чародейку обсуждают за глаза. Да, мадам Вивьен перестраховывается… но ведь из добрых намерений. Неужели сестра Лелиана этого не понимает?..
Кассандре, кажется, тоже это не понравилось:
– Ладно, хватит пустословия. Заседание окончено. На следующий совет приглашаем нашего тевинтерца и… – она вопросительно взглянула на Лелиану.
– Серебрянку. У ее группы уже есть опыт путешествий в прошлое.
– Отлично. И Серебрянку. Все свободны.
Сразу же по окончании совета Эвелина поспешила написать родителям.
«Дорогие мама и папа!
Пожалуйста, не переживайте – я не выхожу замуж и не попала в беду. Но я прошу вас как можно быстрее прислать мне деньги из моего приданого. Вы знаете, что я хотела пожертвовать их Церкви, когда стану монахиней, но сейчас у меня есть возможность сделать доброе дело самой и не откладывая.
Передавайте привет моим милым братьям и сестрам, матери Перпетуе и Шелле!
Ваша любящая дочь,
Эвелина».
Она не могла рассказать и даже намекнуть в письме, зачем именно ей понадобились деньги. Тут ей пришло в голову, что стоит попросить Жозефину приложить к письму официальный запрос Инквизиции – чтобы родители не решили, что Эвелину кто-то похитил и таким образом требует выкуп. Такое часто случалось в авантюрных романах.
А потом надо будет зайти к серу Каллену и поблагодарить его за столь щедрый дар. Хотя... стоит ли? Эвелина не хотела бы давать командиру армии напрасных надежд. Вдруг он сочтет ее визит знаком ответных чувств? И тем тяжелее будет разочарован. Сер Каллен не заслужил такой жестокости.
Девушка вздохнула. Все же эта романтика ужасно усложняет жизнь! Слава Создателю, Он не послал ей самой подобных переживаний… что бы там ни болтала Несса.
