И миру будет дана вечная жизнь. Том II

      Было сделано многое: наверное, все, что меньше тысячи разумных могут сделать за столь короткое время. Только пресловутого Коула так и не нашли. Но да, он, похоже, украл взрывчатку, купленную у Дворкина: на ближайшем к Убежищу складе треть специальных глиняных сосудов для хранения лириума оказались пустыми. Причем чистыми, без остатков вещества – вероятнее всего, полные сосуды ими просто подменили. При этом двери склада остались запертыми, следов взлома на замке не было, и ни один ключ ни у кого не пропал. Для наемников это был тяжелый удар. Крэм, бледный и подавленный, сообщил, что их группа возмещает стоимость пропавшего лириума, как следует по контракту, и возвращает часть платы за охрану складов.       – Но как им удалось? Как можно такие дуры вынести незаметно? – сокрушался юноша. – Позор-то какой… наверняка ж слухи пойдут, что мы на лапу приняли и перепродали чужой товар. Но Карс, честью клянусь: наши не врут, все честно сторожили, никто посторонний вообще близко не подходил! И тем более никто ничего не выносил. Босс их тряс серьезно, не жалея. А он раскалывать умеет хорошо. Хотите, сами допросите: хоть это и не по Кодексу, но ребята согласны.       – Не нужно. Мы подозреваем, что тут замешана магия крови.       – Магия крови? – искренне изумился юный тевинтерец. – Да какая магия крови такое может сделать, чтобы вообще никто ни ухом, ни рылом?.. И ваши же маги тут тоже были!       Были и тоже клялись на все лады, что все было спокойно. И тоже были уверены, что магия крови на такое не способна. Убить всех сторожей, включая магов – да. Подчинить волю сторожей и заставить их открыть склад – да. Усыпить всех чарами и вынести все – это даже не надо быть малефикаром. Но незаметно вынести товар перед бодрствующими сторожами, не оставив следов взлома? Тут скорее можно было бы заподозрить воровскую шайку с хорошими зельями скрытности и завидным хладнокровием. Но нанять воров такого класса стоило бы в разы дороже, чем просто закупить у Дворкина столько же взрывчатки. А один человек, будь он хоть сам Черный Лис (легендарный вор из местного фольклора, как объяснили Каарасу), просто не смог бы такое провернуть.       Все склады, как обворованный, так и нетронутые, следуя приказу совета, как могли защитили магическими оберегами и покинули на произвол судьбы.       Вопрос об эвакуации снова встал во весь рост – украденного со склада количества взрывчатки хватило бы на то, чтобы снести с лица земли половину деревни. Риск вывалиться в разные реальности все же не стоил риска быть разорванными в клочья. Но стоило совету, едва пообедав на ходу, собраться снова, чтобы поменять все планы, как дежурные доложили: взрывчатка найдена. Украденные сосуды совершенно открыто стояли в пещере, где раньше был разобранный требюшет (к тому времени уже собранный и установленный). Причем они там будто возникли из воздуха в середине дня – пещеру, конечно, еще ночью саперы обшарили всю, там было пусто. Глыба осторожно проверил сосуды. Вещество в каждом было прохладным и сухим, потрескивающих звуков не издавало, пахло нормально для лириума, а значит, было стабильным, насколько это возможно для творения Чокнутого Дворкина. Перед пещерой сразу же установили охрану из магов и храмовников. Маги начертили на всем полу ледяные глифы-ловушки. Повестка дня сменилась на вопрос, что с взрывчаткой делать: следовать плану Коула, оставив сосуды в качестве снарядов для метательных машин, или все же вынести их из Убежища от греха подальше. Пещеру приглашенный на совет Глыба признал наилучшим местом во всей деревне для склада взрывчатки: при детонации земля поглотит основную часть взрыва. Смертельная опасность грозила только охране. Ну и выход на летнюю тропу, конечно, снова завалит. Специалисты Инквизиции были с ним согласны в оценке ситуации. Каарасу не нравилась мысль следовать плану таинственного малефикара, но и избавляться от действительно мощного оружия в свете ближайшего будущего было бы глупо. У остальных было схожее мнение, так что взрывчатку решили оставить внутри периметра.       – Чудеса в решете, конечно, – сказал гном напоследок. – Ну хоть за товар нам теперь не придется возмещать, раз нашли, а то наши совсем приуныли…       – Желай Коул нам зла, он вряд ли бы стал класть взрывчатку в самое безопасное место, – осторожно заметила леди Монтилье, когда гном ушел. – Тем не менее, его образ действий доверия не внушает.       У Адаара вдруг ни с того ни с сего сильно забилось сердце. Во рту пересохло, мышцы затрепетали, словно он только что напрягал их… что случилось? Васгот окинул взглядом совет – все так и иначе выглядели какими-то взбудораженными, напряженными. Первая Чародейка разминала ладони, хмурясь, леди Тревельян дышала чаще обычного… у Кассандры на висках блестел пот. Но в остальном все было нормально.       – Мы заговорили об эвакуации, и почти сразу наши солдаты нашли взрывчатку, – сказал Каарас, возвращаясь к теме, которую хотел поднять до того, как на него накатило. – Если Коул и вправду способен забирать и возвращать память, вполне возможно, взрывчатка изначально была в пещере, но все, кто ее видел, тут же забывали о ней, пока он не позволил вспомнить. Может быть, он просто не хочет, чтобы мы покинули деревню? Может быть, это все же ловушка?       – А откуда он узнал, о чем мы тут говорили? – спросила Кассандра. – Как он мог подслушать?       – Как угодно. Просто потом стер память, – предположил Адаар.       – Мне никто не может стереть память. Я Искательница. На сознание Искателей даже магия крови не действует.       – Это не магия, Кассандра, – прозвучал мальчишеский голос. – И это не ловушка. Я хочу вам помочь.       Леди Тревельян и леди Монтилье вскрикнули. Все вскочили. Первая Чародейка приготовилась сотворить какие-то чары, Лелиана выхватила кинжал из потайных ножен. Кассандра зарычала, сжимая кулаки. Каллен схватился за пояс – как он раньше рассказывал, храмовники обычно носят там в потайном кармашке запасной флакон с лириумом, на крайний случай. Адаар тоже приготовился нанести удар – длины рук хватило бы. Прямо посреди стола с картой южных земель, расслабленно сидел, поджав под себя одну ногу, худой человеческий мальчик в широкополой шляпе.       – Не надо опять нападать, – сказал мальчик таким спокойным, дружелюбным тоном, словно ему сейчас не угрожали несколько взрослых, в том числе одна магесса. – А то мне снова придется сделать так, чтобы вы забыли. А это грустно.       – Я не… у него в крови нет лириума, – пробормотала Кассандра. – Он не маг. Но как он смог влезть в мою голову?.. Ты кто такой?!       – Это демон, – Вивьен зажгла на руках огни, выпрямляясь. – Сер Каллен, к бою!       – Я не демон. Я Коул. Не бойтесь. Вспомните…       Теперь вскрикнули уже все, и сам Каарас тоже – в его голове вспыхнули последние четверть часа. Не те, что он помнил. Уже дважды Коул появлялся перед советниками, дважды на него пытались напасть, причем все действовали пугающе похоже на последний раз, чуть ли не слово в слово и жест в жест. Хотя реплики Коула отличались. После чего мальчишка проводил рукой в воздухе, говорил: «Забудьте», и все рассаживались по местам и как в ни в чем не бывало продолжали совет. Это было жутко. Они тут все в его власти… даже Искательница! Но как это возможно? Если этот Коул действительно демон, почему он способен воздействовать на Кассандру? Другие демоны ведь даже не замечали ее…       – Прочь из моей головы, демон! – Вивьен, воздев руки над головой, с силой опустила их. На полу под ее ногами вспыхнул магический знак, окружив магессу облаком мерцающих искр. Некий защитный глиф. – Каллен! Убей тварь. Дежурные, храмовников сюда! Тут демон!       Почти сразу же саирабаз сделала выпад правой рукой в сторону Каараса. Закрутила кистью, что-то рисуя в воздухе пальцем. Васгот ощутил, как защекотала его чужая магия. Воздух вокруг поплыл и заискрился. Адаар попытался сделать шаг вперед – и наткнулся на преграду. Он в силовом поле? Искры вокруг Первой Чародейки дрожали и дергались, будто бусины, нашитые на трясущуюся сеть. Такая же сеть заплясала вокруг Каараса поверх более ровного голубоватого сияния. Эти искры поднимались из возникшего под его ногами глифа: четыре круга в кольце и четыре круга вне кольца, и еще черта поперек.       Коул без видимых усилий прыгнул к двери со стола. Обернулся от нее, проводя перед собой ладонью:       – Простите. Я не хотел никого пугать… Забудьте.       – Нет, демон! – и ледяная стрела вскользь ударила в руку Коула, сбивая окончание жеста. Тот ахнул от боли и, дернув дверь другой рукой, стремглав выскочил за нее. – Держите его! О, проклятье…       Дверь с треском захлопнулась.       Каллен, уже доставший и откупоривший флакончик с лириумом, вдруг недоуменно уставился на него. Дернувшаяся было в погоню за Коулом Кассандра резко остановилась. Встряхнула головой.       – Какого?.. – начала она. – Почему я… что происходит? Я будто…       – Что происходит? – эхом спросила леди Монтилье, моргая. – Почему вы все… ах! Я вспомнила! Тут был… демон…       – Д-демон? – пролепетала юная Тревельян, озираясь. – Где?..       – Как ему удалось стереть мне память?! Он кто, Недозволенный какой-нибудь? – Кассандра невольно попятилась от двери, за которой скрылся Коул. Каарас никогда раньше не видел ее такой испуганной. Даже в том страшном будущем Искательница до последнего сохраняла присутствие духа. Адаар и сам боялся этого Коула куда больше, чем даже демонов ужаса. Те внушали жертвам животный страх, но с ними можно было бороться и их воздействие было бессильно перед Искательницей. Этот же…       Каллен, уже убравший флакон с лириумом, бросился к двери и распахнул ее.       Дежурные за дверью будто ничего не слышали до того, как командующий армией открыл дверь: очевидно, демон заморочил головы и им. Самого Коула видно не было.       – Что-то случилось? – спросил один из них. – Нужна помощь, сер?       – Вы видели подростка в шляпе? – спросил Каллен, тяжело дыша.       – Э-э… Коула, что ли? Вообще или сейчас?       – Сейчас!       – Нет, сер. А что ему тут делать? Он же обычно в лазарете…       – Срочно вызовите сюда четверых храмовников, – отрывисто скомандовала Кассандра из глубины комнаты.       – И магов, знающих школу Созидания. И мой посох принесите! – скомандовала мадам Вивьен, не отвлекаясь от своего занятия. Все время после бегства Коула она методично разрисовывала пол комнаты совета одинаковыми глифами. Без посоха это явно давалось ей нелегко. Искры магии периодически взмывали над сияющими знаками, окутывая советников. Закончив, саирабаз устало встряхнула кистями.       Адаар кашлянул, привлекая ее внимание. Стукнул кончиками пальцев по силовому полю, окружавшему его. Касание магии было тревожащим, но и надежным. Под его эгидой он, носитель метки, был в безопасности от демона. Каарас отметил, что уже начал привыкать к работе с магией.       – О, конечно, цветик мой, – Первая Чародейка щелкнула пальцами, убирая часть своей магии. После чего обернулась к командующему армией. – Кстати, дорогой сер Каллен, а почему вы изображали дубовую колоду вместо того, чтобы уничтожить демона?       – Я… да, это мой промах, мадам, – сер Каллен опустил голову.       Кассандра хлопнула его по плечу:       – Все нормально, – сказала она. – Ты один все равно не смог бы с ним справиться. Эта тварь не из простых.       – Так Коул – демон? – подала голос юная Тревельян. – Вы уверены?       – Некоторые могущественные демоны способны долго жить в нашем мире, более-менее удачно маскируясь под разумных, душенька, – пояснила саирабаз, грациозно опускаясь в свое кресло. – Им хватает ума не занимать материальное тело, живое или нет, ведь одержимость губительна для демонов почти так же, как для их жертв. Они принимают желаемый облик, чтобы добиться своих целей… несомненно, они очень опасны.       – Демон не желает, чтобы мы покидали Убежище, – сказал Каарас. – Значит, все-таки объявляем общую эвакуацию?       – Я не уверена, что демон желает именно этого, цветик мой. Продолжай он просто скрываться, мы бы и так остались в Убежище – только та смута, что он вносит, наталкивает нас на мысли об эвакуации.       – Давайте беспристрастно посмотрим на все факты, – предложила сестра Лелиана, тоже уже убравшая оружие и занявшая свое место. – Демон узнал о том, что находится в аномальной реальности, и решил действовать. До этого он никак себя не проявлял. Украл взрывчатку с нашего склада и спрятал ее в пещере. Потом явился Тетрасу и леди Тревельян, утверждая, что хочет помочь, сообщил о своих приготовлениях. Вся Инквизиция встала на уши, ища взрывчатку, и как только мы перепугались настолько, что задумались об эвакуации, демон позволил нам ее найти. Но сер Каарас заметил это подозрительное совпадение. Тут же демон явился всем нам, усиленно демонстрируя благие намерения. Не знаю, на что он рассчитывал, но я уверена, что он хочет, чтобы мы оставались внутри барьера.       – Логично. И куда идем? – спросила Кассандра. – На Штормовой?       – Лучше в Редклиф, – сказала леди посол. – Я постараюсь уговорить эрла Тегана позволить нам разместиться в Великолесской усадьбе и ее окрестностях. Если я сейчас пошлю ему письмо, оно ведь не затеряется во времени после падения барьера?       – Для тех из нас, кто останется в этой версии реальности – нет, – сказал Каарас.       – Тогда я немедленно займусь…       Вдруг острая, уже забытая боль прошила левую ладонь Каараса. Руку будто окатило кипятком. Он вскрикнул вместе с Первой Чародейкой, схватившейся за голову.       – Обратный каскад… – проговорила она упавшим голосом. – Мы опоздали. Барьер пал.       – Зовите Соласа, метка… – прохрипел Адаар, пытаясь удержаться в сознании. Перед глазами была лишь предобморочная мерцающая пустота. Боль вгрызалась в ладонь, отдаваясь насквозь, до плеча. Проклятая магия будто перемалывала все кости, перекручивала мышцы. Васгот все же закричал, сползая с кресла на пол.       Последнее, что он услышал, лишаясь чувств – далекий звук трубящих рожков и крики людей.

***

      Эвелине приказали пока что сидеть у себя в комнате под охраной мессира Тобриуса и Лизетты. Из окна была видна Брешь, такая же широкая, какой была до первой попытки закрыть ее. Небо вновь стало жутким, подсвеченным мертвенной зеленью. Под этим светом все казалось зыбким и болезненным.       Несса, заплаканная, но решительная, торопливо собирала вещи на случай бегства. Эвелина не останавливала свою горничную – работа давала эльфийке иллюзию надежды. Вот только бежать было некуда. Летняя тропа за пещерой оказалась в этой реальности завалена наглухо, а у озера расположился военный лагерь красных храмовников. Эвелина сама еще не видела их, ей рассказали. После падения барьера враги с пугающей неторопливостью начали готовиться к осаде, не вступая в переговоры. Вот к чему все привело.       И это она виновата. Это она возомнила себя спасительницей невинных и оплатила экспедицию в прошлое, целью которой было, кстати, убийство человека, пусть даже и негодяя. И катастрофа произошла. Да, Эвелина руководствовалась благими намерениями и то решение принимала не в одиночку – это все так. Девушка не собиралась приписывать себе все зло мира – мать Перпетуя предупреждала ее об опасностях упоения своей греховностью. И все же у Эвелины был выбор, как поступить, и она выбрала неправильно. И цена этой ошибки – не пустяк. А ее собственная жизнь, жизни ее соратников, жизни тех, кто поверил в Вестницу Андрасте и надел плащ Инквизиции.       – Создатель, прошу, пусть за мой грех не расплачиваются невинные… Создатель, позволь им спастись… – попыталась она молиться, но вина и отчаяние захлестывали ее душу, и слова молитвы казались девушке пустыми и бессмысленными. А слабость побуждала ее закрыть глаза, спрятаться от реальности, убедить себя, что все будет хорошо… Эвелина очень хотела бы проснуться и понять, что это всего лишь сон, но знала правду – все происходит на самом деле.       Сегодня последний день ее жизни. Она погибнет, когда красные храмовники возьмут Убежище – что им жалкий частокол и несколько сотен ополченцев, если они в свое время разгромили треть профессиональной ферелденской армии. И когда, пройдя через Тень, душа Эвелины предстанет перед Создателем и Андрасте… что она скажет Им? «Я хотела стать послушницей Церкви и помогать всем, но вместо этого сначала я притворилась Вестницей Андрасте, потом я притворилась, что закрыла Брешь, и, наконец, отправила наемных убийц в прошлое – и в итоге погибли все, кого я вела за собой»?..       Но вдруг что-то коснулось ее сердца сквозь страх и стыд. Что-то сильное и светлое, настоящее. Будто сказало: «Хватит».       И верно, хватит. Все-таки она начала упиваться своей греховностью. И распаниковалась к тому же. Даже если сегодня последний день ее жизни, то тем более стоит, наконец-то, поступить как следует андрастианке и дворянке, а не сидеть и не ныть. Вера и честь помогут ей. Ей следует что-то сделать… только что она может? Впрочем, что-то она может в любом случае, пока жива. Этому учит Песнь Света – все начинается с малого.       Архонт Гессариан, нанеся удар милосердия Андрасте, никого этим не спас. Все погибшие остались погибшими, и даже сама Пророчица все равно умерла. Но она умерла мгновенно, а не сгорела заживо. И Создатель призрел даже на это маленькое, едва заметное милосердие к Невесте Своей. Искра добра, единожды вспыхнув в жестоком сердце тевинтерского правителя, более не покинула его, она росла и крепла. Через десять лет он сам принял андрастианство. Во многом благодаря ему Песнь Света зазвучала по всему Тедасу. Архонт умер в глубокой старости, во сне, и даже самые строгие к нему преподобные матери, толкующие предание, никогда не утверждали, что Создатель отверг душу Гессариана, что она была низринута в Бездну.       Эвелина клялась, что не сдастся, даже если останется одна. И тем более она не вправе сдаваться, пока жив хоть кто-то в Убежище. Рано поддаваться унынию – у них есть маги, и есть взрывчатка (быть может, все же Коул – не демон, раз принес ее со склада так вовремя?), и есть амулет времени. Даже два. Еще есть шанс сбежать из этой реальности, главное, задержать врагов на достаточный для подготовки путешествия во времени срок…       В ее комнату ворвалась Кассандра:       – Эвелина, быстро одевайся! Эти уроды все же согласились на переговоры. Повезло! Их главарь – какой-то знакомый Каллена, представляешь? Вроде как служили вместе в Киркволле еще при Мередит. Мерзавца очень кстати пробило на ностальгические воспоминания… В общем, как оденешься, приходите к таверне, может, мы их убедим и тебя выслушать.       Несса тут же бросилась доставать одеяние Вестницы.       – Сер Каарас в порядке? – остановила Эвелина уже намеревавшуюся убежать Кассандру.       – Солас говорит, жить будет, но… пока лежит. Крепко его снова приложило. Брешь-то вон какая здесь.       – Сохрани его Андрасте. Сколько нам нужно выиграть времени?       – Если верить нашему тевинтерцу, часа три. Ну а прижмет, прыгнем наугад. Хотя бы этих с носом оставим. Давай, некогда болтать.       Мессир Тобриус деликатно отвернулся, и Несса помогла Эвелине надеть торжественный наряд Вестницы. Хотя, может быть, стоило выбрать строгий вариант… Как только Эвелина с сопровождающими покинула церковь (Несса тоже увязалась с ними, одной оставаться ей было страшно), как на нее тут же обрушилась лавина вопросов и криков:       – Вестница, что случилось? Кто снова открыл Брешь?!       – Защити нас!       – Они там просто появились из воздуха! Это колдовство!       – А казармы пропали… просто раз и нету. Как друффало языком слизнула. Они все погибли, да?.. И девки, которые по грибы ушли, тоже…       – Это красные храмовники! Мы не выстоим! Вы видели этих тварей?! Ожившие глыбы красного лириума! Ростом с дом! Сдохнем все…       – Заткнись, трус! Мы готовы к бою, Вестница. Веди нас!       – Да дайте вы ей пройти! Столпились!       – Вторую петрарию не успели собрать, дери ее демоны… если уроды сейчас попрут по правому флангу, пиши пропало…       – Если, если! Успеете, мать вашу, если не будете языком трепать. Живо за работу!       – А ты чего раскомандовался, салага?.. Ты кто такой вообще?       – Я считаю, надо раскапывать летнюю тропу снова! И уходить по ней. Там всего лишь обвал. Почему нет приказа? Где наш рогатый?       – Давайте магией раскопаем. Эй, маги есть тут? Кто маг, народ? Ау!       – Я маг. Но у меня посох в казарме остался… у кого запасной есть?       – К интенданту сходи, выдаст тебе что-нибудь… только, это, два сразу возьми. Милла свой тоже профукала.       – Вот так без приказа – вы чего? Найдите хоть Стража-Констебля! Или Искательницу – я видела, она вон туда пошла.       – Вот я дура, а… надо было снимать плащ, как предлагали, и валить отсюда. Вот дура…       – И верно дура. А где эти умные-то сейчас, а? Подумай головой! Небось сдохли все. Раз эти красные храмовники аж сюда подобрались, значит, они и Гварен захватили, и Внутренние земли. Кирдык Ферелдену.       – Сука, за Ферелден ответишь!       – А я-то тут при чем?! Эй! Хорош! Да отвали, придурок… Ах, так! На, получи!       – Прекратить драку! Смирно! Патриоты, едрена вошь. Позорники… нашли время. Оба за мной.       – Кому делать нехрен, идите лучше камни копать для требюшета! У меня уже все руки в кровавых мозолях, а вы тут в носах ковыряете… вот ты че стоишь, хлебало раззявил? Особенный, что ли?       – Сам ты. Я копал уже… с утра.       – Копал он. Ага. В жопе у себя глистов копал. Бери кирку!       – Тренн! Ах вот ты где! По всей деревне за тобой бегаю. Ты что за дерьмо нам дала, почти все тетивы гнилые?!       – А ты какой ящик взял? Я ж тебе сказала, идиоту: с красной лентой – под списание! Козел глухой!       – Защити нас Создатель…       Кое-как Лизетта и мессир Тобриус провели Эвелину к таверне. Там их сразу направили на стену, присоединиться к ведущим переговоры. Вернее, на наскоро сколоченный помост, приставленный изнутри к частоколу так, чтобы можно было как заглянуть поверх ограждения, так и спрятаться за ним. На помосте уже стояли сер Каллен, держащий ростовой щит, сестра Лелиана, одетая по-походному и вооруженная луком, и старшая чародейка Роуз, шапочно знакомая Эвелине пожилая магесса.       – Ты уверен, Резерфорд, что хорошо подумал? – донесся со стороны врага чей-то насмешливый голос. – По старой дружбе сделаю тебя сразу рыцарем-капитаном… соглашайся! И своих солдат зови. Есть же в вашей, как вас там… Инквизиции… достойные бойцы. Так пусть послужат благому делу.       – Ты окончательно сошел с ума, Самсон! Благому делу? И что из того, что вы сделали – благое дело? Предали нашу веру? Подтерлись присягой ордена? Захватили мою страну? Убили законную королеву?       Эвелина ахнула. Ферелден завоеван? Королева Анора убита?..       – Королева-еретичка упорствовала в своей ереси, как и вы сейчас. Она могла бы раскаяться в ней и стать наместницей Ферелденской провинции Священной Империи и властительной жрицей Истинного бога. А стала просто куском падали. Ладно, Резерфорд, я помню, что до тебя все туго доходит. Подумай еще. А ты что скажешь, красавица?       – И впрямь, очень заманчивое предложение! Свихнуться и вырастить на себе пару глыб красного лириума – кто бы отказался? – дерзко и весело ответила сестра Лелиана. Эвелина, глядя на нее снизу вверх, подумала, что она будто помолодела… наверное, такой тайный канцлер была, когда сердце позвало ее оставить тихую жизнь послушницы Церкви и присоединиться к будущим Героям Ферелдена. Порывистой, смелой, неунывающей.       Пока невидимый для Эвелины враг усмехнулся:       – Что ж, многие отказались. Убоялись вкусить благодати Истинного бога. Теперь они втоптаны в прах. Вы правда хотите разделить их судьбу? Ради чего? Ради Создателя? Его не существует. Фантазия неграмотной сумасшедшей дикарки. Сказка, которую из века в век рассказывала алчная Церковь, чтобы держать в узде свое стадо и стричь его. Давайте проверим, кто чего стоит! Вы, клевреты выдуманного Создателя, против нас, воинов Истинного бога. Кто одержит победу в сотый, тысячный раз?       Эвелина уже поднималась на помост. Это мерзкое глумление над верой наполняло ее сердце гневом и решимостью. Она знала, что истинная сила не нуждается в том, чтобы унижать кого-нибудь. А значит, враг слаб. В чем-то, да слаб, и если будет воля Создателя, Инквизиция обнаружит эту слабость и победит его.       Поднявшись на помост, она увидела врага. Это был заурядный человек лет сорока-пятидесяти. Жидковатые темные волосы с залысинами, неаккуратная бородка. Скромные доспехи без гербов и геральдических лент. В любой толпе он затерялся бы. Вот только сидел он на чем-то вроде открытого портшеза в окружении… чудовищ. «Ожившие глыбы красного лириума» – да, именно. Бесформенные фигуры, отдаленно напоминающие человеческие, но в два раза выше и жутко непропорциональные. Было даже непонятно, если ли у них головы. Будто кое-как слепленные из кристаллов красного лириума, они сошли бы за статуи, но все-таки иногда переступали с ноги на ногу или шевелили отростками, которые, возможно, когда-то были руками. Вот что ждало бы несчастного Хью, если бы он не совершил побег. И да, это были уже не люди. Чудовища чуть светились тревожным багряным светом. Иногда по граням кристаллов проскакивали рыжие искры. Отсюда не было слышно, «поет» ли этот красный лириум, но сидящего в окружении четырех живых статуй явно ничто не беспокоило. Человек попросту, дружески коснулся одного чудовища, привлекая его внимание, и поманил его к себе пальцем. Верхняя часть живой статуи послушно наклонилась к сидящему, тот прошептал что-то. Один из отростков шевельнулся в жутковатой попытке отдать честь, и красное чудовище побрело куда-то прочь. Вокруг озера было не так уж много палаток… но много, очень много красных, слабо светящихся фигур, более или менее похожих на людей. Наверное, они уже не нуждались во сне и еде. Некоторые были почти неподвижны, некоторые с неестественной скоростью сновали туда-сюда. И все они молчали.       – Миледи… встаньте вот здесь, пожалуйста, – негромко сказал сер Каллен. Он указал девушке на нужное место, наверное, то, где он смог бы прикрыть ее щитом в случае атаки.       – О! Новые лица! – враг тоже заметил Эвелину. – А кто ты, милое дитя?       – Я Эвелина, леди Тревельян из оствикских Тревельянов, – она не стала сдерживать свой голос. – А каково твое имя, вероотступник?       – Я – Ралей Самсон, генерал ферелденского крыла армии Священной Империи. И, вообще-то, вероотступники тут вы. Но у вас есть еще шанс покаяться.       Рука сестры Лелианы незаметно коснулась предплечья Эвелины.       – Миледи, он тоже зачем-то тянет время, – еле слышно прошептала тайный канцлер. – Но у нас нет других вариантов, кроме как подыгрывать ему.       Эвелине совсем не хотелось подыгрывать этому негодяю. Но это было необходимо.       – Я в первый раз слышу про Священную Империю! Каковы ее границы и кто ее владыка? И по какому праву вы ведете военные действия на этой земле?       – Весь этот мир принадлежит Старшему, юная леди! Он не ведет ни с кем войн, он лишь приводит в порядок свои владения после тысяч лет смуты. Вы все принадлежите ему изначально. Душой и телом. Раскайтесь в ереси, и он простит вас, как любящий отец – заблудших детей.       – Здесь нет рабов! – выкрикнула Эвелина, не успев подумать, стоит ли.       Ралей Самсон вдруг поднял палец, будто призывая к тишине. Задрал голову, высматривая что-то на небе. Пронзительный, раскатистый звук, не то вой, не то рев, обрушился с небес. Черный силуэт, стремительно вылетевший из-за кольца гор, заложил высокий вираж над Убежищем.       – Драко-он! – закричал кто-то.       Еще один вираж. Распахнулись, гася скорость, огромные крылья. Дракон снижался.