Последняя из Слизеринов. Книга III

— Здравствуй, Геллерт, — мой тихий голос эхом отразился от стен и тут же показался мне здесь совсем лишним. Я прекрасно понимала, что ждать ответа бессмысленно, поэтому лишь грустно улыбнулась. — Мне страшно, Гелл, — продолжила я, вглядываясь в знакомые черты лица, которые застыли, словно маска. — Что, если у меня ничего не получится? Мерлин, я возомнила себя такой всемогущей, но на самом деле я боюсь. Очень боюсь, что ни один из них меня даже не выслушает. Что Тому помешает натравить на меня всех своих ручных ПСов? Или Дамблдору просто выставить меня за дверь своего кабинета. Я возомнила себя искусной лгуньей, но смогу ли я обмануть тех, кто чует ложь за версту, как акула кровь? Тех, кто сам прекрасно умеет плести сети изо лжи и интриг. А это я даже еще не приступила к поискам… а увенчаются ли они вообще успехом? Быть может, я гоняюсь только за слухами и легендами? Нет, у меня есть одна безумная идея, к кому прийти со своими вопросами. Осталось попасть в одну из самых защищенных тюрем. Не знаю, что там за заклинания, но не думаю, что это будет просто… Черт возьми, где взять столько смелости и сил? Я замолчала, прикусив губу: воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком моего дыхания. — Знаешь, Драко был прав. Я действительно не справлюсь одна. Я сегодня была в Гринготтсе. Гоблины, конечно, не самый приятный народ, но за деньги готовы на многое. Будь ты жив, уверена, ты бы придушил меня за это… Я горько усмехнулась и быстро заморгала, чувствуя, как глаза застилает пелена слез. — Впрочем, будь ты жив, мы бы вообще сбежали и, прихватив всех близких, заперлись здесь, в Нигрумкоре, и пусть они все хоть поубивают друг друга, — судорожный всхлип сорвался с моих губ, а из глаз побежали слезы. — Но ты мёртв, в этом-то и проблема. Я замолчала, стараясь справиться с бушующими внутри эмоциями, когда это получилось, опустила взгляд вниз и положила руку на мерцающий барьер, который сама же и создала. По поверхности прошла рябь, мешая рассматривать лицо Геллерта. Барьер обволакивал тело Розье, защищая его таким образом и оставляя его в том же самом состоянии, в котором он умер. Без единого изменения, для него время замерло. Ритуал, проведенный мной в ночь его смерти, был подобен одному из тех, к которым прибегнул отец, чтобы замок оставался нетронутым временем. Но мне не нужно было зачаровывать замок, только одну комнату, на которую у меня едва хватило сил. В ту самую ночь, после разговора с отцом, я вернулась на поле для квиддича, где остался лишь пепел от сожжённого лабиринта и мой огненный круг, не позволяющий никому пройти внутрь его, и всего лишь несколько волшебников, среди которых я заметила родителей Геллерта. Я забрала его тело в Нигрумкор, а сама отправилась в ближайшую маггловскую тюрьму. Разумеется, для ритуала нужны были жертвы, а преступники, на мой взгляд, больше всего подходили для этой цели. Пять подонков-насильников были вытащены прямо из своих камер, а все воспоминания персонала тюрьмы стёрты. Не скажу, что мне было их жаль, но даже несмотря на то, что они, на мой взгляд, заслуживали смерти, мне было трудно перерезать им глотки. Правда, в ту ночь я мало, о чем думала, действуя больше по наитию. Встряхнув головой, я отогнала от себя неприятные воспоминания. Снова видеть это, даже в своей голове, было слишком противно. — Боюсь представить, что бы ты сказал на это, — тихо сказала я, снова проведя по барьеру рядом с лицом Геллерта. — Простишь ли меня? Находиться здесь дальше стало тяжело — и даже не из-за воспоминаний о моих скелетах в шкафу, которые дальше будут только множиться. Магия, которая останавливала само время в этой комнате, давила на меня, и ежесекундно приходилось с ней бороться, иначе можно было попасть под ее действие. И если мёртвому здесь ничего не грозило, то живой человек, не погруженный в сон, просто умер бы здесь из-за того, что его сердце просто перестало бы биться. Я не знала точно, почему это работало именно так, но готова была поверить словам отца и не оставаться здесь надолго. — Мне пора, — приподнявшись, сказала я. — Я зайду перед тем, как возвращаться в Хогвартс. Покинув комнату и снова наложив защиту, я испытала смешанные чувства: облегчение и грусть. Сделав несколько глубоких вздохов, я направилась в лабораторию, чтобы поздороваться с отцом. К моему удивлению, портрет не пустовал. Салазар вальяжно сидел в своем кресле, делая вид, что читает какую-то книгу. — Привет, пап, — произнесла я, улыбнувшись дрожащими губами. — Здравствуй, Cor meum, — откладывая книгу, ответил он. — Как поживает наш гость? Я совершенно не разделяла юмора отца, поэтому бросила на него недовольный взгляд, опустившись в кресло возле стола, развернутое к портрету. — Не смешно. Он труп, поэтому использовать в отношении его слово «поживает», мягко говоря, неэтично. — И тем не менее ты с ним все равно разговариваешь, — произнес отец, улыбаясь. — И что с того? — вспылила я, стиснув кулаки. — Это мое дело. С тобой я тоже разговариваю, а ты тоже мертв! — Ты разговариваешь с моим портретом, — мягко поправил меня Салазар. — Есть разница. Я шумно втянула воздух, а отец рассмеялся. — Успокойся, Венера. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. — Неужели? Тогда к чему эти вопросы? — Проверяю, правильный ли выбор я сделал. — Ты делал их много. Будь добр, уточни, о каком именно идёт речь, — с сарказмом произнесла я, снова чувствуя себя задетой. Не люблю, когда отец начинал говорить загадками. Лишь один человек ассоциировался у меня с такой манерой общения — Дамблдор. Салазар задумчиво постучал пальцами по губам, пристально меня разглядывая, а может, просто проверял границы моего терпения. — Я согласился, — коротко ответил он и выжидающе на меня посмотрел. Я прокусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не взорваться и не наговорить лишнего. С полминуты мы буравили друг друга взглядами. — На что? — не выдержав, спросила я. — Согласился, что Геллерт… самая подходящая для тебя партия. — Что ты сделал? — тихо спросила я, грозно прищурившись. Обычно мои первогодки сразу же бледнели, стоило им словить такой мой взгляд. Но, увы, на моего отца такие трюки не действуют. Салазар, откинувшись на спинку стула, явно был доволен собой. — Нашел подходящего тебе спутника жизни, — ровно произнес он, словно мы обсуждали погоду. — Да неужели?! — вспылила я, вскакивая на ноги. — Тебя кто-то просил лезть в мою жизнь? Какого лешего ты вообще решаешь такие вещи за меня? Я редко видела Салазара таким, как он описан во многих учебниках истории: жестоким, расчётливым и жаждущим власти, но сейчас именно эти черты проявлялись сквозь его маску заботливого и понимающего отца. Впрочем, я сама виновата — иногда переступала черту, ведя себя, откровенно говоря, грубо и невоспитанно. Но другой реакции на его слова не могло быть, не с моим характером. — Венера, — холодный голос и пронзительный взгляд пробирал до костей. — Не забывайся. Я твой отец, а не школьный дружок. Я это прекрасно понимала, но моя свободолюбивая часть была не согласна с навязанной чужой волей. Приложив усилия, я все же заставила себя не перебивать отца. — И не забывай, что на тебе лежит ответственность, — продолжил он. — Твоя задача — продолжить наш род. Силу твоей чистой крови и огромного потенциала нельзя растрачивать впустую. Тебе нужен волшебник, хоть немного приближенный к твоей силе, иначе последствия, как для тебя, так и твоих детей, могут быть… плачевными. А твой Геллерт — весьма интересный экземпляр, впрочем, не удивительно, с его-то родословной. — Ты рассуждаешь об этом, как о какой-то… Случке животных! Если ты так любишь играть в ученого-селекционера, то завел бы собак и скрещивал их сколько влезет! Я не давала ни на что подобное свое согласие! В таких вопросах я сама должна принимать решение! — А ты бы отказалась? — с каким-то хитрым огоньком в глазах спросил отец. — Я… Геллерт не стал бы так делать. Он прекрасно знал, как я отношусь к договорным бракам в юном возрасте. Он бы не… — Именно Геллерт и начал этот разговор, — перебил меня Салазар. Сначала я не поверила отцу, но слов, чтобы донести до него свои мысли, не оказалось. Иногда спор с ним был похож на попытку сдвинуть гору. — Это уже не важно. К чему теперь этот разговор, — произнесла я, желая закрыть эту тему. Узнай я об этом раньше, придушила бы Розье своими же руками. — Но впредь не пытайся устроить мою жизнь. Я хочу, чтобы принятые решения были полностью моими, и готова нести ответственность за то, к чему они приведут. — Не понимаю, в чём проблема. По-моему, моя дорогая, ты немного нечестна сама с собой. Ты бы все равно смирилась с моим решением и даже в глубине души была бы ему рада. Я проигнорировала его фразу и попросту решила избежать этого разговаривать самым лёгким способом — уйти из лаборатории. — Пойду найду Елену, — произнесла я, отворачиваясь от портрета. — Загляну завтра. Что ответил Салазар, я уже не слышала, побыстрее покидая комнату. Такой… Подставы от Розье я не ожидала. Но отец прав, я бы действительно была не особо против, но не в четырнадцать лет! Знать в таком возрасте, за кого уже я должна выйти замуж… Это как-то дико. Словно кто-то другой расписал твою жизнь по сценарию… Елена была в саду. Даже зимой она нашла, чем там заняться. Мне нравилась эта женщина все больше и больше. Рядом с ней было уютно и спокойно, а таких людей у меня осталось слишком мало… Весь день мы провели вместе, много разговаривая и обсудив почти все на свете. Правда, мне казалось, что она чем-то расстроена или озадачена. Иногда она даже пропускала мои слова мимо ушей, погружаясь в какие-то свои мысли. Но вот наш ужин был немного омрачен. Я собиралась рассказать о своих ближайших планах. И решила начать с самого, на мой взгляд, безобидного. — Елена, я должна кое-что рассказать тебе, — не смотря на нее, сказала я. — Еще что-то? — удивилась она, рассмеявшись. — Я думала, что мы сегодня успели обсудить все на свете. — Не совсем, — серьезно произнесла я, заставив ее нахмуриться. — В таком случае, я тебя слушаю. — Я думаю, что ты уже в курсе, что надвигаются перемены… — Конечно. Даже слепцы это чувствуют, — напряженно ответила она. — Я хотела придерживаться нейтралитета… — Мудрый выбор, — откинувшись на спинку, заметила Елена. — Но смерть Геллерта внесла свои коррективы. Поджатые губы выдавали ее недовольство, но она не спешила делиться своими мыслями. — И что ты задумала? — Все довольно просто и банально, — немного приуменьшив, произнесла я. — Они должны получить по заслугам. — Месть? — приподняв бровь, спросила Елена. — Неужели этот мальчишка того стоит? — Ты и сама можешь ответить на свой вопрос, — отвернувшись, сказала я. — И что ты хочешь от меня? — Просто поддержки? — предположила я. — И, быть может, иногда совета. — Это я могу, — кивнула она. — Но не жди, что я буду кидаться грудью на амбразуру. Я усмехнулась, прекрасно понимая, что никогда не попрошу ее об этом. Была бы моя воля, я бы вообще не вмешивала ее. — И с чего начнется твоя месть? — искривив губы, иронично спросила Елена. — Поиск сторонников, сбор информации и… Я планирую навестить Тома Реддла. Елена от неожиданности выронила бокал с вином, который как раз подносила к губам, чтобы сделать глоток. Раздался звон стекла, но она даже не обратила на это внимание. — Ты с ума сошла? Решила угодить прямиком в пасть дракона? Скажи на милость, как ты себе это представляешь? И что ты сделаешь? Бросишься на него с голыми руками? Вызовешь на дуэль?! — Ты ведь знаешь, что он сделал крестраж? И не один? Если ты знаешь другой способ, как можно про них узнать, то прошу, расскажи и облегчи мне жизнь! Елена ничего не ответила, лишь прикусила губу, о чем-то задумавшись. — Но ведь не обязательно делать самой грязную работу. У тебя есть деньги, чтобы подкупить кого-нибудь из его близкого окружения. — И кого же? Елена, ты хоть немного понимаешь, что это за человек? Все его приближенные — больные фанатики, которые заперты в Азкабане. Думаешь, что его предаст кто-то за звонкую монету? Да они скорее разорвут меня на части, узнав, что я хочу, чтобы этот зазнавшийся полукровка сыграл в ящик! — Ну, а зачем прыгать в пекло самой? — продолжила настаивать она. — А теперь представь себе эту картину. Любой волшебник для него как открытая книга. Он из любой черепушки достанет необходимые сведения. Но у меня есть шанс. Мне Снейп сказал однажды, что Темный Лорд почти всегда знает, когда ему кто-то лжет. Только искуснейшие мастера в окклюменции способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи, и, таким образом, говорить неправду в его присутствии, не опасаясь разоблачения. Елена, только у меня есть шанс его обмануть. Какое-то время она прожигала меня странным взглядом, который я не могла, как ни пыталась, прочесть. — Я иногда забываю, что ты не Адель… Пусть ты и похожа на нее как две капли воды, но характер у тебя явно в отца. И дедушек. Фергус отлично спелся с Салазаром, хоть и с самого начала их отношения не заладились. Ему не хватало порой жёсткости, но вот жестокости хоть отбавляй. — Кем он был? — с интересом спросила я, поддавшись вперед. Про родственников матери я почти ничего не знала. — Личным палачом Вильгельма Завоевателя. Арманд Малфой предпочитал более тонкую игру, плетя интриги, а вот Фергус любил карать неугодных. И, признаться, делал это эффектно. — Вот как, — рассеянно произнесла я. — А при чем тут мой отец? — Он ведь тоже одно время был советником Вильгельма, — с лёгкой улыбкой ответила она. — Что?! Отец снизошёл до помощи какому-то магглу? — Это не какой-то маггл. Многие уже тогда видели в нем значимую фигуру. Нашлись те волшебники, которые умело этим воспользовались. А как ты думаешь, откуда столько денег у тебя в сокровищнице? Почти половина из всего этого была щедро отдана твоему отцу за помощь в завоевании Англии. — Невероятно, — прошептала я, с трудом переваривая эту информацию. — Ладно, и что делал для него мой отец? — Можно назвать его… полководцем, — как-то загадочно ответила Елена. — Полководцем? Он что, ещё и в военном деле знал толк? Погоди, или он… Он… Он ведь командовал не людьми, верно? — ощутив неприятный холодок по спине, озвучила я свою догадку. — Верно, — передёрнув плечами, ответила она. — В Европе было много войн, и много болезней, от которой погибали не то что десятки, целые тысячи человек. Их не всегда удавалось сжигать. Чаще всего устраивали просто братские могилы. И вот их-то твой отец посетил очень много… — Ужас какой, — прошептала я, представив себе эту картину. — И сколько их было? Сотни? — Тысячи. Это было действительно устрашающе. — Так, стоп, — прервала ее я. — Мне и так кошмаров хватает. Думаю, не стоит добавлять в мои сны новых красок. — Да, пожалуй, — согласилась Елена, несколько раз моргнув, будто сама отгоняла воспоминания. — Тебя они все ещё мучают? — Не так, как раньше, — пожав плечами, сказала я. — Но уже гораздо реже и не такие… явственные. Разумеется, я не сказала всей правды, чтобы не добавлять ей ещё больше беспокойства за меня. Пусть думает, что хоть эта проблема у меня под контролем. — И что ты планируешь делать в первую очередь? — спросила Елена спустя какое-то время. — Я про поиск сторонников. К кому пойдешь в первую очередь? — Я думала найти Каркарова, — задумчиво постучав по губам, ответила я. — Уверена, он сможет мне рассказать многое о Томе. Он некогда входил в его элиту. А так как на него точат зуб многие, то не думаю, что его жизнь после возвращения Реддла станет спокойной и безоблачной. Елена словно изменилась в лице и, опустив глаза, принялась теребить скатерть. — Что-то не так? — прищурившись, спросила я. — Ты права, — мрачно ответила она. — Ему сейчас нелегко… Он действительно вынужден скитаться и прятаться ото всех. — Откуда тебе это известно? — удивилась я. — Я… Я знаю, где сейчас Игорь.