хХх
Тот, кто придумал фразу о том, что «все станет лучше», видимо, никогда не встречал Курта Андерсона. Курт думал об этом, когда яростно пытался очистить свою кожу от отвратительного запаха. Как получилось так, что его закидали воздушными шариками с мочой в школе, а дома жестоко наказали за испорченную одежду; разве после этого все станет лучше? Единственное, что изменилось за эти годы, так это то, что Курт стал быстрее, ведь он много практиковался, убегая от хулиганов, так что теперь, когда его отец был пьян, у Курта была возможность убежать до того, как тот его ударит. Все стало только хуже с годами, особенно, после того, как в седьмом классе кто-то написал «пидор» на его шкафчике, тогда директор позвонила его маме. Он до сих пор помнит каждое до глубины души ранящее слово, сказанное ему, когда этим же днем он вернулся домой из школы. Курт, конечно, пытался отрицать обвинения, но безрезультатно. Наверное, в тот момент, когда отец толкнул его, и он споткнулся и ушиб голову о журнальный столик, именно тогда Курт признался себе в том, что это заставляет его родителей ненавидеть Курта больше, но он думал, что все не может стать еще хуже. Курт ошибался. Когда он свыкся с тем, что он «грязный маленький педик», как его звала мама, тогда его отец начал издеваться над ним физически, но это ранило его намного меньше слов матери. Он мог ходить с ушибами, растяжениями запястья или лодыжки. Сломанные кости срастались долго, конечно, но слова его матери оставляли шрамы глубоко внутри, и эти шрамы не исцелялись. Окончательно удовлетворившись своим запахом, Курт выключил душ и вошел в крошечную ванную, которую ему разрешили назвать своей. Его родители, возможно, считали это наказанием, но его комнатка в подвале была убежищем от всего, что происходило там, наверху. Из шкафчика в ванной Курт достал крема, которые обычно использовал от ушибов и синяков, и начал втирать их в раскрасневшуюся кожу. Его ребра болели от столкновения с кулаком отца, поэтому он вытащил всю свою аптечку с надеждой, что на этот раз ничего не сломано. Ходить в больницу было стремно, потому что нужно было лгать каждый раз, оправдывая травмы, к тому же Курт был слишком напуган, чтобы рассказать кому-то правду, ведь он думал, что ему либо не поверят, либо, что еще хуже, посчитают правильным то, что делали его родители. Курт слышал все эти страшные истории о многих детях, и не хотел, чтобы и с ним было что-то подобное. Ему было четырнадцать, и он точно знал, что буквально через четыре года он навсегда покинет Огайо ради лучшей жизни и никогда больше не увидит свою семью. Он ткнул в ребра еще пару раз, окончательно убедившись, что они не сломаны, а затем стянул через голову футболку, которая была на несколько размеров больше самого Курта. вся его одежда была из сэконд хэнда, и если бы он не научился шить, то ничто из его вещей не подходило бы ему. Когда, время от времени, Курт просил у родителей новые ботинки или еще что-нибудь, он всегда получал один и тот же ответ. У них не было денег, чтобы покупать вещи, которые Курт, к тому же, не заработал. В последнее время это было немного жестоко, потому что, если честно, здесь не было вины Курта: его отец даже не пытался удержаться на работе, а мать вообще не хотела работать. Он очень хотел найти работу, чтобы хотя бы покупать себе более приятные вещи, но с тех пор, как его родители узнали, что Курт – гей, он должен был приходить домой после школы, чтобы не смог «заниматься всякими извращениями», как говорила его мама. У него не было идей, что именно она имела в виду, говоря это, так как несмотря на то, что на своем шкафчике Курт постоянно находил огромное количество советов-оскорблений, способствующих его «сексуальному воспитанию», главной проблемой для него было заключение в собственном доме. У него были огромные надежды на старшую школу, потому что дети с возрастом должны становиться более зрелыми, разве не так? И, может быть, он смог бы убедить родителей, чтобы те разрешили ему вступить в какой-нибудь клуб, ведь так он сможет хоть что-то делать после школы.хХх
Слезы стекали по лицу Курта, пока он сидел под трибунами и ждал окончания тренировок футбольной команды, чтобы смог, наконец-то, уйти домой. Он должен был знать, что ответное нападение никогда не привело бы к чему-то хорошему, но не смог больше терпеть нападок от Карофски и накричал на него на глазах у всей школы. Карофски сгреб его за куртку и буквально закинул в мужскую раздевалку. Курт думал, что он побьет его, но вместо этого Дэйв прижал его к шкафчикам всем своим весом и прижался своими потными губами к губам Курта, не оставляя ему никакой возможности даже пошевелиться. Курт был практически на сто фунтов легче и не имел ни единого шанса уйти, но поцелуй не был самым худшим, что могло случиться. Худшим было то, что Курт не знал, как далеко мог зайти Карофски, если бы дверь в раздевалку не открылась. Когда Дэйв выпустил его, Курт отлетел к противоположным шкафчикам, чуть было не сбив с ног парня с ирокезом и парня, который однажды держал его сумку перед тем, как Курта бросили в мусорный бак. Все, что сейчас он хотел, это оказаться дома, но, выйдя из здания школы, вспомнил, что все его вещи, включая ключи и учебники, остались в раздевалке. И Курт не осмелился бы войти туда снова, пока футболисты не закончат свои дела. Все равно у него будут проблемы – из-за «потерянной сумки» или же из-за опоздания домой. Курт считал дни до выпуска, но, к несчастью, это все еще были три месяца и пятнадцать дней до конца его младшей школы плюс два года старшей. Он вытер слезы со своего лица настолько хорошо, как только мог. Он не доставит им такого удовольствия. Эти ублюдки не увидят, как он плачет. Они не смогут сломить Курта Андерсона, он не даст им такой возможности. Блейн Блейн позвонил Курту сразу же, как только они приехали в Колумбус, но его мать сказала, что тот слишком занят, чтобы ответить. Блейн не мог понять, как такое может быть, потому что Курт всегда находил время для разговора с ним. Он пытался звонить снова, но никто не брал трубку, поэтому он старался как можно больше помогать отцу и обустраивать свою новую комнату. Было очень странно жить в маленьком доме только с отцом, но Блейн старался улыбаться ради него. Было трудно не получать письма от Курта, поэтому через пять недель, проведенных без ответа, Блейн уговорил отца съездить в Лиму. Когда они приехали и встали напротив дома Курта, в его комнате горел свет, и Блейн буквально добежал до двери и ожесточенно начал звонить в нее. Мама Курта открыла дверь и нахмурилась, увидев его, но Блейн широко улыбнулся ей и вежливо спросил о Курте. - Курт ночует у своего нового друга, - сказала она, и Блейн нахмурился. Почему она лжет ему? Он был уверен насчет света в комнате Курта, и он точно знал, что пять недель назад у Курта не было друзей, кроме Блейна. Может быть, Курт больше не хочет его видеть? Почему он не ответил ни на одно из его писем? Он не верил, что Курт был бы способен так поступить с ним, но он всегда говорил, что лгать плохо, поэтому Блейн решил, что мама Курта лишь передала ему его слова. Он прорыдал всю обратную дорогу, и даже гитара, обещанная его отцом, не смогла его успокоить. Почему все в его жизни вдруг решили бросить его?хХх
После потери всякого контакта с Куртом, Блейн посвятил себя музыке и спорту. Он завел новых друзей в новой школе и присоединился к футбольной команде, когда начал ходить в среднюю школу, потому что до этого он был слишком мал. Примерно в это же время Блейн понял, что девушки ему не так уж и интересны, так что он подружился с Полом Филипсом, единственным открытым геем в школе. Поначалу никого в школе не волновала их дружба, поэтому они прошли через среднюю школу нетронутыми, может, от того, что единственный человек, которому Блейн сказал о своей ориентации был Пол. Когда Блейн рассказывал ему, Пол лишь спросил, не хочет ли он поцеловать его, и Блейн сказал да, но это было лишь раз, так как они чувствовали себя лучше, как «друзья». Но все изменилось, когда Пол пригласил Блейна на Сэди Хоукинс, а тот согласился, потому что устал придумывать глупые отмазки для девочек, приглашавших его. В тот вечер он сидел на диване и ждал, когда папа вернется с работы в то время, как ноги нервно подергивались вверх-вниз. Он знал, что он должен рассказать отцу, если хочет пойти на танцы, и просто надеялся, что Берт воспримет это нормально. - Ты в порядке, малыш? – спросил отец, когда пришел, и Блейн кивнул ему в ответ. - Я хотел спросить, могу ли я пойти на танцы…вместе с парой, - пробормотал он, пока папа продолжал смотреть на него. Берт усмехнулся. - Конечно, сынок, как ее зовут? – после этого вопроса Блейн глубоко вздохнул. Вот оно. Он не знал, что будет делать, если папа не примет его. Может быть, он мог бы переехать к тете, если его выгонят. Его отец откашлялся, и Блейн понял, что он, должно быть, молчал дольше, чем думал. - Пол, - прошептал Блейн, и его отец выглядел таким сконфуженным в этот момент, а потом опустился в кресло и просто смотрел на сына. Блейн нервно ерзал и ждал, когда он скажет хоть слово. - Ты хочешь пойти на свидание с Полом? – наконец-то спросил отец, и Блейн неуверенно кивнул. - Это нормально в твоей школе? – Блейн опять кивнул. - У нас нет правил против, - прошептал он. - Ну ладно. И как мы собираемся это сделать? Мне везти тебя, или родители Пола позаботятся об этом? – Блейн кивнул. Это было все? Никаких криков или разговоров о том, что Блейн – сплошное разочарование, ну или как там обычно показывают по телевизору. - Может быть, - пропищал Блейн, хоть и прокашлялся до того, как сказать, - ты можешь отвезти нас, а его родители заберут после. Отец кивнул прежде, чем пойти на кухню и взять себе пиво, как Блейн и ожидал. - Ты точно не против всего этого? – спросил он у отца, когда тот вернулся. - Скажем так, я точно не ожидал этого, но ты – мой сын, и я люблю тебя, так что мы пройдем через все это вместе. Тем более, разве я могу изменить что-то, если это то, кто ты? Глаза Блейна наполнялись слезами, и он бросился в объятия к отцу, чуть не выбив у него из рук бутылку с пивом. В этот момент жизнь просто не могла быть круче. К несчастью, не все в школе желали Блейну счастья, и он оказался в больнице даже до того, как танцы закончились. Кто-то ударил Пола шипами, и он попросил родителей забрать их раньше, будто почувствовал себя не очень хорошо. Они решили выйти на улицу, и Блейн был слишком занят тем, что пытался понять, как себя чувствует Пол, и не заметил, как их преследуют, пока не стало слишком поздно. Остаток ночи он помнил смутно, все было будто размыто, потому что он сильно ударился обо что-то головой, а затем кто-то подошел и пнул его в живот. Берт был в ярости, когда узнал, что в школе не предпринимают никаких действий, так как, по их словам, свидетелей не было, да и случилось все не на школьной территории. Полиция также ничего не делала по тем же причинам. Блейн боялся возвращаться в школу после выписки из больницы и попросил отца перевести его на домашнее обучение. Он знал, что идея просто нереальная. Его отец работал в автомастерской, и вряд ли имел достаточно квалификации для обучения Блейна. Иногда он очень хотел, чтобы мама снова была жива, потому что она-то точно смогла бы ему помочь. - Я нашел школу в другой части города, куда ты можешь ходить до конца восьмого класса. Там нормально относятся к геям, поэтому я уверен, что ты будешь чувствовать себя лучше, - сказал его отец через несколько дней, и Блейн почувствовал, как на его плечи опустилось что-то тяжелое. Он уверен, что будет скучать по некоторым людям в его старой школе, но семья Пола перевела его в другую школу, а насчет остальных «друзей» Блейн был не уверен после того, как все они узнали правду о нем. Большую часть среднего звена Блейн провел в одиночестве. Большинство ребят знали друг друга давно и не очень-то были заинтересованы в новеньком, который к тому же и перевелся посередине учебного года. Ну, по крайней мере, никто не трогал Блейна из-за его ориентации – хотя Блейн все равно решил не скрывать того, кто он есть. Лето перед последними годами обучения принесло с собой новые проблемы. Студенты должны были посещать школу в том районе, где они жили, то есть, Блейну пришлось бы снова пересечься с людьми, которые на него напали. Единственным решением была частная школа, но Блейн протестовал даже тогда, когда его отец взял кредит и зачислил его в Академию Далтон для мальчиков в Вестервилле, которая, к счастью, была недалеко от Колумбуса, ведь обучение в школе-интернате было бы намного дороже. Блейну безумно нравилось в Далтоне. Он вступил в школьный хор, который назывался «Соловьи» и через какое-то время стал их лидером. На вечеринках к нему часто подходили парни, и Блейн целовал их, но дальше поцелуев дело никогда не заходило. Через год после его признания, отец усадил его в комнате перед собой с кучей брошюр, найденных им в клинике, и Блейн слушал, что говорил ему папа. Он знал, что он заслуживает большего, чем бессмысленный перепих на тусовке. К тому же, Блейн еще и не нашел того самого парня, и старался держаться в стороне от знакомств до поры до времени. Он все еще молод, и у него есть куча времени, да и большинство парней понимали его. К несчастью, в Далтоне все-таки были парни, которых не останавливало «нет», сказанное им, и Блейн был безгранично счастлив, когда самый настойчивый из них – Себастьян Смайт уехал в Париж с родителями на втором году обучения. В принципе, все было довольно-таки спокойно до тех пор, пока после Рождества у Берта не случился сердечный приступ, и он попал в кому на несколько дней. Дни, проведенные у кровати отца, напомнили Блейну о его лучшем и единственном настоящем друге, о том, как тот был с ним рядом во время болезни мамы. Иногда Блейн спрашивал себя – где сейчас Курт и что он делает – может быть, он встретил кого-то, кто смог заменить ему Блейна, или же его все так же ненавидят в школе. Блейну потребовалось огромное количество времени, чтобы забыть о предательстве Курта, но сейчас, когда он стал старше, он не мог не думать, что тогда было что-то большее, чем просто нежелание Курта видеть его. Но Блейн не знал, что ему делать, он даже не знал, живет ли Курт все еще в Огайо, поэтому каждый раз, когда он думал об этом, он старался прогнать мысли прочь. Его близкие друзья из Соловьев были с ним, когда ему было тяжело, и Блейну даже было разрешено оставаться в корпусе, пока его отец был в больнице. Когда же папа очнулся, с плеч Блейна спала непосильная для него ноша, и он пообещал своему отцу вместе с ним перейти на здоровое питание, чтобы тому не было слишком сложно. Учебный год заканчивался, и Берт был готов вернуться к работе. Все выглядело так, будто возвращалось в привычное русло, так что Блейн был очень удивлен, когда папа с серьезным выражением лица сказал ему спуститься в гостиную. - Все в порядке, пап? – спросил он, надеясь, что со здоровьем отца все нормально. - Я говорил со своим боссом, и, короче говоря, они не могут снова взять меня на работу, потому что кое-какие вещи мне по-прежнему делать нельзя, - объяснил отец, и Блейн резко изменился в лице. Он знал, как дорого обошлось им лечение, и без работы отца им придется очень туго. - И что мы собираемся делать? – спросил Блейн, составляя мысленно список работ, куда бы он мог устроиться летом. - В Лиме есть небольшой магазинчик для машин, выставленный на продажу, мы могли бы купить его. Дом здесь полностью окупиться теми деньгами, которые нам оставил твой дедушка. А в Лиме мы могли купить небольшой домик с двумя спальнями, чтобы тебе было куда приезжать с Далтона на выходные. Блейн уставился на отца с недоумением. Он не думал, что отец оставит его в Далтоне при такой ситуации, когда они еле-еле смогут сводить концы с концами. - Все хорошо, папа. Я не в восторге от муниципальных школ и все такое, но, я думаю, сейчас самое время выйти лицом к лицу перед своими страхами и перестать убегать. Я не боюсь этих ребят и не дам кому-либо обидеть меня снова. Если им не нравится, кто я – прекрасно. Меня вообще не заботит, что они думают, - сказал он отцу, улыбаясь, дабы доказать ему, что он действительно не боится – к слову сказать, так оно и было. Быть смелым – вот, что ему нужно сейчас больше всего. Если дело дойдет до драки, он не отступит в этот раз. После трех лет занятий боксом и «бойцовского клуба» в Далтоне, он выучил несколько важных вещей. Он оставил того испуганного мальчика в Лиме много лет назад и теперь был готов показать им Блейна Хаммела, не отступающего от опасности и готового бороться до конца. В следующей части: Первый день нового учебного года. Встретит ли Блейн кого-то важного после возвращения в Лиму?