Спасай меня

      Жизнь текла своим чередом.       Начались заморозки и трава перед школой порой стала покрываться хрустящим инеем. Гарри вместе с другими шестикурсниками с головой окунулись в учебу, целыми днями штудируя объемные учебники, строча, казалось, бесконечные свитки с домашними заданиями и упражняясь в заклинаниях. Гермиона с присущей ей тщательностью составила огромное разноцветное расписание подготовки для всех троих, вызвав отчаянный стон Рона. Гарри же, выяснивший что забитые учебой дни почти не оставляют места для саморазрушительных мыслей и тревоги, с упоением посвятил все свое время урокам, делая перерывы только на беспокойный короткий сон. (Даже под "Эссенцией умиротворения" подростку не удавалось спать больше пяти часов за ночь, и кошмары все еще не отставали его).       В общей гостиной Гриффиндора царила душная тишина, разряжаемая лишь скрипом перьев о пергамент и шелестом страниц. Иногда слышались приглушённые голоса то из одного, то из другого угла. Младшие курсы сбились вокруг камина, наслаждаясь спокойствием и отдыхом, а старшекурсники корпели над домашними заданиями, изредка потирая уставшие глаза запачканными чернилами пальцами. – Ох, борода Мерлина... я же так скоро с катушек съеду. – Рон откинул свиток с картой звёздного неба, закрыл лицо руками и тихо завыл. – Не преувеличивай, все будет в порядке, просто воспринимай учебу позитивно. – Гермиона высунулась из-за учебника по нумерологии и ободряюще улыбнулась.       Рыжеволосый посмотрел на нее со странной смесью раздражения и восхищения, после чего повернулся к другу. – Эй, Гарри! Пойдем что-нибудь вкусненькое на кухне возьмём? Я уже совсем сварился и не могу даже отличить Юпитер от Ганимеда... – Ганимед – спутник Юпитера, а Юпитер в несколько сотен раз больше и является отдельной планетой. Я не голоден, но ты можешь сходить, уверен, домовые эльфы будут тебе рады. – Гарри подмигнул товарищу и тоже оторвался от работы, потянувшись.       Рон насупился – в последнее время Гарри стал второй Гермионой, пропадая в библиотеках с завидной регулярностью. Он иногда (как-то слишком часто) даже пропускал обед, в очередной раз внезапно исчезая и объявляясь только перед самим уроком. Впрочем, у большинства старшекурсников не было времени ни на что, кроме учебы.       Но кое-что Гриффиндорцы не смогли понять и спокойно пережить – уход Гарри из команды по Квиддичу. Ещё добрых две недели они всем факультетом (за исключением, разве что, Гермионы) пытались заставить того вернуться, но, поняв что все бесполезно, бросили это дело, иногда отпуская колкие шутки в сторону бывшей звезды. Гарри же в свою очередь испытывал угрызения совести за то, что так неожиданно бросил факультет в важном для них деле, но понимал что это необходимо для собственного здоровья – Квиддич и все, что с ним связано отбирал слишком много душевных сил даже в предыдущие года обучения. Даже у здорового Гарри. – Да ну вас... Симус, Дин! Пойдёмте перекусим! – Пойдем, самое время отвлечься! Только не надолго, мне ещё реферат МакГонагалл писать.       Они втроём выползли из дыры в стене, и вокруг Гарри и Гермионы, окруженных кучей учебников, образовалось безлюдное пространство. Девушка покосилась на друга и закусила губу, в сомнениях "стоит ли начинать этот разговор сейчас". – Гарри... – М? – Юноша не отрывал взгляда от реферата. – Почему ты не пошел с Роном?       Брюнет дописал предложение и поставил жёсткую точку в конце. Он поднял усталые глаза на Гермиону и чуть улыбнулся. – Потому что я хочу наконец закончить работу по ЗОТИ и лечь спать пораньше, быть может тогда посплю чуть больше трёх часов и не отключусь головой в котле на следующей лекции по Зельеварению. – Но почему тогда ты не возьемешь снотворное у мадам Помпфри или у Слизнорта? – Гермиона, мы это уже обсуждали. – И если твои аргументы не изменились, то я лично пойду в больничное крыло и возьму тебе лекарство. – Шатенка подалась вперёд, вкладывая в шепот целую палитру эмоций, в основном материнское негодование. – А если ты не будешь его пить, то я тебя заставлю, потому что это уже совсем не здоро́во, Гарри.       Брюнет вздохнул и подпёр челюсть рукой, тепло глядя на подругу. Он был благодарен ей за заботу, хоть это иногда было крайне обременительно. – Ладно, ладно. Я схожу к мадам Помпфри, только успокойся. – Юноша снова взял перо в руки и продолжил работу.       Гермиона довольно улыбнулась, возвращаясь к учебнику по нумерологии. Она искренне переживала за Гарри – что-то в нем круто изменилось, и теперь он будто старался сбежать от жизни, зарываясь в учебу. Она стала замечать странности в его поведении: юноша постоянно ходил сонный и уставший из-за бессонницы, мало ел и мёрз. Хотелось бы спихнуть все на учебный стресс, но сейчас только начало года, а он уже выглядит вымотанным до предела. Даже Рон, не отличающийся наблюдательностью, заметил эти изменения и они вдвоем пытались как-то ненавязчиво поддержать друга: помогали с заданиями (хотя Гарри уже догонял Гермиону по уровню знаний), приносили тому обед, если он его пропустил и старались отмазать перед учителями, когда друг в очередной раз засыпал на уроке.       Гермиона нe раз спрашивала друга, что произошло, но подросток лишь отмахивался и повторял как мантру "Воландеморт", так что девушка со временем даже поверила, что причина действительно в этом.       Юноша перечитал написанный текст и, улыбнувшись, свернул пергамент. Он запихнул учебные принадлежности в сумку, отчего та раздулась будто вот-вот лопнет, и размял затекшую шею. – Ну что, в больничное крыло?       Гарри устало закатил глаза. – Ну а как иначе, с твоей-то настойчивостью. Закинешь мои вещи в спальню, если не сложно? – Конечно, не вопрос. Иди лучше, скоро комендантский час. – Девушка улыбнулась и проводила друга внимательным взглядом пока тот не скрылся за портретом.       Гарри шел по пустынным сумрачным коридорам школы, неслышно ступая по каменному полу. Ему нравилось это спокойствие – будто весь мир взял передышку и время текло медленно, как если бы погрузилось в густой мед. Он вдохнул прохладный воздух, в котором остались следы прошедшего дня: возле кабинета заклинаний витал лёгкий запах подпалённой ткани, за углом у женского туалета – сладкий аромат духов. С каждым шагом запахи смешивались и перетекали друг в друга, иногда неожиданно прерываясь с потустороннего и волшебного на такой простой и приземленный. Подходя к больничному крылу Гарри уловил аромат дезинфицирующих средств и перечного зелья, отчего по спине прошлись легкие мурашки. Он отворил тяжёлые двери и почти сразу же увидел мадам Помпфри, школьного лекаря, воркующую у кровати младшекурсника. Гарри тихо кашлянул, привлекая внимание медика и вежливо, натянуто улыбнулся.       Женщина повернула голову на шум и быстрым шагом приблизилась к подростку. – Здравствуйте. Что-то беспокоит? – Она с теплой улыбкой оглядела юношу с головы до ног, подметив для себя измождённый вид ученика. – Да..я... меня бессонница мучает уже не первую неделю. – Старшие курсы, понимаю... Вот, держите. – Она взмахнула палочкой и из шкафа у стены к ней прилетел пузырек, наполненный небольшими иссиня-черными кристаллами. – По расчету – один кристалл на час сна, принимать за полчаса до отхода ко сну, разводить в небольшом количестве воды. Не пейте на голодный желудок, иначе проспите дольше чем планировали. В качестве побочных эффектов можете перестать видеть сны на время приема зелья. Что-нибудь ещё?       Гарри сжал в жилистых руках лекарство и выдавил из себя натянутую улыбку. Он уже почти даже открыл рот чтобы попросить помощи в том, в чем действительно нуждался, но вместо этого из горла вырвалось хрипловатое: – Нет, спасибо вам большое. – В таком случае спокойной ночи. – И вам.       Юноша поспешил назад в башню факультета, но тут вспомнил, что со вчерашнего дня почти ничего не ел. Даже принесенный друзьями пропущенный обед. Особенно принесенный обед. Он вздохнул и свернул направо, к кухне, где, пощекотав грушу на картине с фруктами он попал в большое теплое помещение, в котором тут и там сновали маленькие домовые эльфы. – Мистер Гарри Поттер, сэр! Добби так рад вас видеть! – Как поживаешь, Добби? – О, все просто замечательно. Добби рад быть в Хогвартсе и помогать Гарри Поттеру. Может быть хотите отведать пирог из почек? – Н-нет, нет, спасибо, Добби. Я бы взял пару яблок, если у вас есть. – О, конечно есть! – Слева от подростка мгновенно появились два эльфа, держащие над собой большое блюдо с десятками разных сортов яблок. – Спасибо вам. – Юноша взял три небольших красных плода и улыбнулся большеглазым крохам. – Спокойной ночи, Добби. – Спокойной ночи, Гарри Поттер, сэр!       Подросток быстро пошел наверх, крепко сжимая в руке пузырек со снотворным. Он преодолел расстояние до башни за несколько минут, уже не замечая приятной вечерней атмосферы – в его голове толкались мысли, создавая душный гомон. – Илиада. – портрет не спеша отъехал в сторону.       В мягком кресле у камина, подобрав под себя ноги, сидела Гермиона и помогала Рону дописать заключение к его реферату. В гостиной осталось всего несколько небольших групп учеников, уютно рассевшихся по углам. Гарри плюхнулся в кресло рядом с друзьями и с хрустом откусил кусок сочного яблока. – Ну что?       Брюнет, медленно и тщательно жуя фрукт, поднял левую руку и раскрыл пальцы, показывая девушке пузырек. – О, Искры Гипноса... Хороший выбор, мадам Помпфри. Рон перегнулся через столик, разглядывая кристаллы. – Это что? – Снотворное. – проглотив наконец кусок сказал брюнет. – Ну наконец-то, я уж думал ты так и будешь упираться.       Гарри усмехнулся. Он не рассказывал друзьям, что спит только урывками и так резко просыпается из-за кошмаров, преследующих его с лета. Юноша боялся, что если примет снотворное, то не сможет быстро сбежать из сна... А значит ему вновь придется переживать тот ужас, пусть даже и не наяву. Но если сны и правда исчезнут, как сказала колдомедик... тогда должно стать полегче, да?       Гарри с трудом доел фрукт, который тяжёлым комом упал в пустующий желудок. Он не отдавая себе отчета потер горло и натянуто улыбнулся. – Ладно, я пойду, устал ужасно. – Спокойной ночи. – Друзья улыбнулись друг другу и юноша поднялся по винтовой лестнице.       В спальне не было ни души, и брюнет наконец расслабился, не обременяемый ничьим присутствием. Он стянул с себя множество слоев одежды и надел теплую длинную пижаму, полностью скрывшую его тело под полосатой тканью. Гарри откупорил пузырек, который ему дала лекарь, и бросил небольшие кристаллики в стакан с водой на прикроватной тумбочке. Они мгновенно растворились, превратившись в мерцающую серебряными огоньками синюю жидкость, выглядевшую в точности как звездное небо. Юноша завороженно вздохнул и не спеша выпил зелье – по вкусу оно было похоже на воздух после сильного ливня. Стоило подростку лечь в кровать, как он почувствовал невероятное спокойствие, и его веки сами собой сомкнулись, погружая юношу в безмолвную темноту.