Спасай меня

Когда на человека волею судьбы ложится ответственность, с которой тому не справиться, не выпрыгивая при этом из собственной шкуры как ошпаренному, то жди тоскливой беды. И слишком высокие для ребенка надежды возлагали не только на Мальчика, Который Выжил, но и на Мальчика, У Которого Не Было Выбора.       Драко сидел в кабинке заброшенного туалета Плаксы Миртл, прислонившись к потертой деревянной перегородке и беззвучно рыдал, мелко подрагивая. Ноги блондина были вытянуты вперёд, черная мантия брошена на них неаккуратной драпировкой, а поверх школьной формы лежали тонкие руки, нервно сжимающие плотную ткань. На предплечье левой жутковато серел символ Пожирателей Смерти – череп со змеёй, недавняя магическая метка, которую Малфой младший принял, чтобы защитить семью, спасти отца от ужасающего гнева Темного Лорда. Правое же предплечье больше походило на последствия нападения Мантикоры – некогда тонкая, мраморная кожа и изящные мышцы теперь представляли собой исполосованное в разных направлениях месиво, от розовых до красных и фиолетово-бордовых оттенков. Отвратительно, глупо, отчаянно, страшно, больно.       Когда слизеринец открыл для себя подобного рода саморазрушения? В какой момент пристрастился и стал зависимым? Четкого пункта на отрезки времени длинной в 16 лет не было, но...       Но серьезно и регулярно все началось этим летом. Сначала были просто искусанные губы, исцарапанные ладони и пару вырванных клоков платиновых волос... Затем масштабы стали расти все быстрее, от порезов, напоминавших царапины шипами розы, до ран, которые едва не задевали глубокие вены.       Падать ведь довольно просто: однажды начав уже не сможешь остановиться, особенно когда все подталкивает тебя к краю, и ничего (и никто) не держит, не тянут назад, в покой и счастье. А вскоре уже и сам убеждаешь себя, что не заслуживаешь этого самого иллюзорного счастья: ты же сам виноват в своих бедах: в том, что отчаялся, что падаешь, что уже почти готов умереть, только бы наконец отдохнуть и, кто знает, может даже чернота забвения станет для тебя тогда высшей точкой эйфории. "

Жалкий слабак. Р-а-з-о-ч-а-р-о-в-а-н-и-е."

      Юноша стиснул челюсти и яростно вытер соленые слезы, которые уже успели намочить шелковистый воротник его рубашки. При малейших движениях рука ужасно ныла, кожу тянуло как на дыбе, а сквозь поврежденные мышцы проходила жаркая волна боли. Но Драко даже и не думал как-то облегчать эту "пытку", ведь он сам нанес себе эти порезы, а значит, мягко говоря, заслужил такие последствия.       Парень тряхнул головой и пару раз зажмурился, проясняя взгляд заплаканных глаз. Он спрятал маленький серебряный кинжал в сумку и опустил рукав рубашки – кровь на свежих ранах уже свернулась, а спустя несколько заклятий никто не увидит никаких следов. Вот так лгут во имя покоя, отбирая у себя последние клочки оного.       Малфой младший накинул чуть смятую мантию на изящные плечи и, тихо прошептал заклятие, направив палочку на истерзанную правую руку. Юноша глубоко вздохнул и, поправив растрепавшиеся волосы, уже хотел было покинуть кабинку, как вдруг услышал быстрые шаги. Слизеринец резко замер в страхе, что его обнаружат и стал прислушиваться к звукам, частично заглушаемым гулким стуком его сердца.       Вошедший был, очевидно не в себе – Драко услышал как он (вроде бы это был парень, хотя уверенным быть нельзя) тяжело дышал и что-то судорожно перебирал на полу, затем начав бормотать и издавать звуки, напоминавшие не то рыдания, не то вой. Малфой стиснул челюсти, приложив узкую ладонь к двери кабинки и не решаясь толкнуть её – его тянуло рвануть на помощь, но он оставался неподвижным, скованный страхом и нерешительностью. Через несколько долгих минут, когда слизеринец сам уже снова почти начал рыдать, послышался шум воды и усталый рваный вздох, а затем неизвестный ушёл так же быстро, как и появился, оставив блондина в тишине туалетной комнаты и гложащими внутренности гнилыми зубами чувствами.