Спасай меня

      Гарри открыл глаза. На соседней кровати лежал Драко, плюс общая атмосфера импровизированного больничного крыла вызвала у юноши нешуточный приступ дежавю. Избранный медленно поднялся, ощущая новую, странную слабость во всем теле, и с трудом встал на ноги. Поттер налил себе стакан воды из графина на прикроватной полке и, сев обратно на кровать, задумался, отпив всего пару глотков, хотя его ужасно мучила жажда.       Почему он не умер? Хотя, быть может, это его загробная жизнь так похожа на обычную. Ведь кто знает, что там, за завесой... Но душа юноши была в раздрае с телом и разумом – что-то было явно не так, и он, к сожалению или к счастью, был очевидно жив.       Снейп вошёл в комнату и отозвал чары оповещения, что подсказали ему о пробуждении ученика. Он кивнул Гарри, который молча смотрел в пустоту, после чего сел на стул между кроватями. – Мы победили, – сказал профессор уже не столь упадническим тоном, как в поместье, но все же далеко не радостным. – Воландеморт мертв, а вы живы, мистер Поттер, и вся магическая Британия празднует, как не праздновала даже шестнадцать лет назад. – Почему я выжил? – осипшим голосом спросил юноша, будто не услышав радостные новости. На душе было как-то тоскливо, как будто разрушенное вдребезги ожидание. Ожидание покоя. – Никто точно не знает. Мое предположение – что сильно ослабевший из-за уничтожения крестражей Тёмный Лорд не смог наколдовать полноценную Аваду Кедавру, и таким образом убил лишь свою часть души в вас, – мужчина несколько помедлил, прежде чем продолжить. – Должен сказать, что некоторые, в частности находящиеся под следствием Пожиратели, перешептываются, что вы являетесь более сильным темным магом и их следующим предводителем, и потому смогли победить.       На это заявление Гарри лишь пожал плечами, фыркнув. Он сделал ещё глоток. – Некоторые люди верят в собственные сказки, только бы не видеть безнадёжности будущего, – безэмоционально произнес Гарри. "Мне их отчасти жаль, отчасти я им завидую." – добавил он уже про себя, не слишком задумываясь над этим.       Они просидели ещё какое-то время молча, пока Северус пытался понять, что так ощутимо морозно изменилось в юноше. А Гарри просто пытался вспомнить события битвы... – Сколько я был в отключке? – спросил он тихо, смотря на погруженного в крепкий волшебный сон Драко. – Чуть больше двух суток, – мужчина пытался поймать мысли на лице юноши, но безуспешно. – За вас все переживали. – попытался он скрасить обстановку.       Гарри лишь сухо улыбнулся, комментируя про себя, что исходя из беспристрастной математики, далеко не все волновались о его самочувствии, и, на самом деле, оно и к лучшему. – Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? С точки зрения физического здоровья новых повреждений нет, но старые никуда не делись. Однако психическое состояние оценить мне мешает сопротивление вашего разума, потому прошу вас мне его описать.       Избранный помолчал с минуту, а затем начал, тихо и будто бы с внутренним страхом, что едва слышался в голосе: – Холодно. И пусто. Как если бы часть меня внезапно изчезла... а вместо неё зияющее ничего. Возможно, у меня образовались провалы в памяти некоторых событий, произошедших давно. Я совершенно не помню некоторых людей, лица... дни и недели. Например, то лето, когда меня взяли в Хогвартс, исчезло подчистую. И наша финальная битва тоже расплывчата, – брюнет сделал паузу, отставив стакан на тумбочку, затем перевёл свои безэмоциональные глаза на профессора. – Скорее всего что-то ещё изменилось, но я пока не могу сказать, что именно. В любом случае, надеюсь это обратимо...       Снейп помолчал какое-то время а затем невесомо пожал плечами. – Никто не знает, мистер Поттер, ведь вы – единственный известный случай подобного... происшествия. Ни один человек не может предсказать, что нам ожидать, но раз вы выжили, то все не так уж и плохо, и мы все вам поможем по мере сил, – прохладно кивнул мужчина, пытаясь убедить и себя, и ученика в позитивном исходе. – Мадам Помпфри и я настаиваем на постельном режиме ближайшие пару дней, чтобы убедиться в стабильном состоянии, а затем я постараюсь помочь вам с возможным повреждением разума... Однако я считаю необходимым спросить вас, поскольку от этого напрямую зависит дальнейшее планирование лечения. И заранее прошу прощения, – мужчина промолчал два вздоха, а затем с тяжелым сердцем продолжил. – Вы помните август перед началом этого у-... – Да, – резко прервал профессора Гарри и ощутимо вздрогнул. – Простите, что перебил... – Всё в порядке... – Снейп изучающе смотрел на юношу, чьё тело сжалось в ужасе, а глаза оставались холодными, как будто покрытые коркой льда. – В таком случае я предупрежу миссис Уизли, что вам сейчас не стоит нагружать тело большим количеством еды. Должен сказать, размах её готовки угрожающе увеличивается. Будьте осторожны, мистер Поттер, – с полуулыбкой постарался сгладить атмосферу зельевар. Он поднялся и, легонько кивнув, прошёл к дверям. – Я думаю, мы продолжим разговор, когда вы очнётесь окончательно. Я придержу миссис Уизли, но против ваших друзей у меня не будет шанса. До встречи, мистер Поттер. – Спасибо, профессор, – Гарри благодарно, хоть и крайне натянуто, улыбнулся и кивнул, снова забираясь под одеяло. Отчего-то было так холодно... Да и худоба никуда не делась со всей этой войной. * * *       Юноша снова сидел в одиночестве, если не считать пребывающего в коме Драко в паре метров от него, и думал. Точнее раскладывал по полочкам последние новости, которые принесли ему друзья.       Рон рассказал, что случилось с их противниками, что в планах у Ордена и Министерства Магии (точнее у населения магической Британии) касательно Пожирателей и их бывших сторонников. Невилл с Джинни больше сконцентрировались на положении дел Ордена, ОД и остальных, на потерях и раненных. Гермиона лишь расспрашивала Гарри о его состоянии и сообщила, что все ученики Хогвартса, к которым они формально ещё принадлежат, повторят этот год из-за войны.       Поттер теперь сидел, без конца перемешивая наваристый куриный суп в миске, и пытался понять.       Что-то с ним было явно не так.       Чего-то не хватало. Что-то было вырвано, и непонятно что именно, ведь это нечто было тем, на что не обращаешь особого внимания, пока оно у тебя есть. Потому что это часть тебя, часть всего, системы, называемой человеком. С этим рождаешься, растешь, осознаешь мир и себя как его часть, и как отдельную единицу. С этим умираешь. Но теперь этого нечто не хватало. Маленького кусочка пазла, который ты видел (ощущал) лишь целиком. Как если бы ночью кто-то передвинул всю мебель в доме, в котором ты жил всю жизнь на два сантиметра влево: что-то ощущается иначе, неправильно, но что?       Чего не хватает?       Юноша, погруженный в размышления, неспеша съел ложку супа. Солёная, пряная жидкость, варёные овощи и мясо. Тепло медленно разливалось по его животу, во рту осталось послевкусие заботы. Голову наполняли образы погибших членов Ордена, уничтоженного зла, возвращающегося мира, новой жизни...       Но юноша чувствовал это все, как если бы смотрел на мир сквозь мутное стекло. Знакомые образы, но все размытое, далёкое, отгороженное холодом оксида кремния.       Он понял, чего ему не хватало.       Также он понял, что это не лечится.