Спасай меня

– Здравствуй, Гарри, мой мальчик. – голос профессора Дамблдора мягко донесся до ушей Гарри, и только тогда он решился открыть глаза. Юноша поднялся, полупрозрачной рукой опираясь на мраморный пол с прожилками золота, и с удивлением осмотрел себя. Он выглядел как призрак, мог видеть сквозь собственное тело искаженную "реальность", в которой оказался, и перевел смятенный взгляд ясных глаз на директора. Тот же был как будто из плоти, совсем не прозрачный, даже наоборот, как-то странно сверкающий. – Здравствуйте, профессор, – замешкавшись ответил Гарри и огляделся. Они находились в какой-то странной белой пустоте, где из ориентиров был лишь пол и собеседник. – Где это мы? – На границе жизни и смерти. Ты находишься как раз между ними сейчас. Я так понимаю, война закончена? – Директор спросил тихо, как-то печально, и все же с улыбкой. – Надо думать, что да, – отозвался гриффиндорец и вздохнул. – Значит, я умираю? – И да, и нет. Ты, мой мальчик, можешь решить – редкая возможность – остаться тебе здесь или там. – Мужчина развернулся и медленно пошёл куда-то, на что юноша чуть в спешке пошёл за ним. – Решить? Как я могу решить подобное? Это же неправильно, я же умер, – совершенно сбитый с толку Гарри заглянул в глаза директора и увидел там что-то странное, чужое, так что он совсем слегка отшатнулся, медленно шагая рядом с Дамблдором. – Ты – исключение, мой мальчик. Ты – последний из рода. Ты был убит и одновременно не был, – сказал директор каким-то изменившимся голосом. – Что это значит? – медленно начинал паниковать Поттер. – В это мгновение, что мы с тобой беседуем, заклятие попало в тебя. В тебе находятся две души, очень редкий случай, и именно тебе, поскольку это твоё тело, предстоит решить, какую из душ отдать мне. – Отдать вам? Что-... – юноша запнулся, ведь внезапно он моргнул, и вместо директора рядом увидел высокую фигуру в чёрном одеянии, сотканном из самих теней. Её лица не было видно, но отчего-то Гарри знал, что это сама Смерть. – Я редко предоставляю такой шанс, потому выбирай с умом. Хочешь ли ты жить, убив своего врага, или пожертвовать собой, окунаясь в бесконечное спокойствие, при этом обрекая мир на тиранию? Мне это не важно, в конце концов все живые окажутся в моем царстве, но для вас это играет роль, и, поскольку именно ты решаешь в данной ситуации судьбы живых в ближайшее время, я жду. Но у тебя есть время. – "поскольку времени нет, как такового" хотела было сказать Смерть, но не стала – юноша и так чересчур запутался и стрессовал перед лицом принятия такого важного решения.       Он остановился, смотря на свои руки и, перебирая в голове все аргументы за и против, он не подумал о том, что ему здесь как-то совершенно легко, что нет переживаний об августе, нет волнений о Драко, вообще почти ничего нет. И чем дольше он думал, тем сильнее чувства возвращались, тем призрачнее он становился. А рядом с ним стала медленно прорисовываться маленькая, покореженная жизнью и смертью фигура, очень отдалённо напоминающая Воландеморта. – Я остаюсь, – сказал он чётко и уверенно. – Там, – добавил он, чтобы было совсем ясно, но Смерть все поняла и без слов. Она кивнула, прощаясь, и, взяв обрубок души Тома Реддла, неторопливо ушла в туман, бросив напоследок, что они ещё встретятся, и довольно нескоро.       А юноша, чуть поклонившись этой великой силе в физическом обличии, так же развернулся и пошёл прочь, в другую сторону. Постепенно все вокруг него стало темнеть, и вскоре Гарри оказался в беспросветной черноте, потеряв все ощущение пространства и собственного тела.