Братья по магии. Точка отсчета

      Нехорошее предчувствие посетило Алекса. Он принялся лихорадочно копаться в чемодане, но тетради в нем не было!       — Гарри, ты не видел ту мою тетрадку? — на всякий случай спросил Алекс, в уме уже рисуя картины, одна другой страшнее, как директор обсуждает с Фоуксом, почему это странный мальчик Алекс Грей пишет о Гарри Поттере на русском языке. Не было и тени сомнения, что великий волшебник найдет способ понять написанное, не важно, что он для этого использует — заклинание или артефакт, переводящие на английский. И то, что он прочитает о Квирелле и его говорящем затылке, Пушке и Философском камне и тому подобных вещах, о которых никто не должен знать, стопроцентно делало Алекса мишенью для директора.       — Посмотри в тумбочке, я убрал её к другим письменным принадлежностям, чтобы не мялась в чемодане, — Гарри сразу понял, о чем речь, ведь больше тетрадей у них не было. К тому же мальчик помнил свое удивление при виде слов языка, совсем не похожего на английский. Он стал еще больше уважать брата, что тот такое знает. И как обычно, Поттер ни о чем его не спросил. Он пребывал в твердой уверенности, что непременно все узнает в свое время.       У Саши отлегло от сердца, но лишь на мгновенье. Он не желает и дальше жить на пороховой бочке, поминутно проверяя, не залез ли кто в его чемодан. Эта тетрадь — последний привет из той жизни — здесь лишняя. Да и пользы от нее чуть, судя по тому, что он все-таки не вспомнил, когда надо было, о Невилле. Со временем, конечно, он что-то забудет, и тогда эти записи могли бы освежить его память, но и изменений в канве событий к тому моменту будет слишком много, чтобы на них все еще можно было опираться. Решено! Надо поскорее избавиться от тетради.       — Гарри, достань ее, пожалуйста, — тихонько, чтобы не привлекать внимания к записям, попросил Грей.       Когда Поттер выполнил просьбу, Алекс сделал ему знак идти за собой. В туалете он кинул свои записи в угол, где нечему было гореть. Где же взять спички? Может, Инсендио?       — Инсендио! — произнес Саша и даже вытянул вперед руку, но ничего не произошло.       — Что такое «инсендио»? — спросил Гарри. Судя по жесту брата, тот собирался колдовать.       — Записи надо срочно сжечь, — не вдаваясь в подробности, сказал Алекс.       Поттер, догадавшись о том, что брат хочет избавиться от улики, первым делом проверил все кабинки: где-то здесь должен был быть Рон, но никого не нашел.       — Попробуй ты, — попросил Алекс. Из рассказа Гарри он знал, что тот как-то поджег Пирсу учебник, когда Полкисс стал пользоваться им не по назначению и несколько раз ударил книгой Поттера. Почему-то никто не удивился и не стал разбираться, как получилось, что он сделал это без спичек. И вообще никто не усомнился в том, что это вина Гарри. А Дурсли после вызова в школу стали бояться за свой милый дом еще сильнее и прибавили ему работы, в очередной раз наказав его.       Гарри тоже протянул вперед руку, как это делал утром в Большом зале, и представил огонь, пожирающий бумагу. Однако его сила не отозвалась. «Странно!» — подумал он. Он уже привык, что в Хогвартсе рядом с Алексом он может сделать всё, что захочет.       — Гарри, сожги уже эти записи! — поторопил Саша. Он был утомлен и взвинчен, а еще снова начала болеть рука.       — Тебе точно они не пригодятся? — Поттер понял, в чем дело: он боялся, что Алекс потом передумает, а записи уже будут уничтожены.       — Жги! — сердито велел Грей, и в ответ на его слова бумага вспыхнула и мгновенно погасла, рассыпавшись пеплом: Поттер не пожалел огоньку.       — Блин, теперь надо собрать пепел… — озадачился Саша. Но чем? Не эльфа же звать?       Пока он думал, Гарри собрал пепел ладонями и выкинул в унитаз.       — Гарри, ты обжегся! — в испуге закричал брат, но, к счастью, с руками Поттера было всё в порядке.       — Пепел был холодный, — отмахнулся он. Гарри сам никогда не страдал от своей магии.       Поттер помыл руки под краном с мылом, которое готовилось в Хогвартсе (не Снейпом ли?). Оно было жидким и похожим на хозяйственное по консистенции и запаху, но Саша все равно интересовался возможностью как-то им воспользоваться для мытья в душевой. Однако бутыль, прикрепленная к стене над раковиной вверх дном, никак не откручивалась. Отлить мыло тоже не получалось. Горлышко бутыли была зачаровано, как дозатор, и, поднеся к нему ладони, ученик мог рассчитывать всего на каплю моющего средства.       — Пошли, — теперь, когда ему больше не угрожало немедленное раскрытие, Саша снова почувствовал сильную слабость. Зайдя в комнату, он, не обращая ни на кого и ни на что внимания, в изнеможении присел на свою кровать. Гарри, шедший следом, в изумлении увидел, как брат плавно перешел из сидячего положение в лежачее и моментально заснул. Поттер укрыл его своим одеялом, потому что на свое Алекс лег, и задернул полог, чтобы его не разбудили. Сон лечит, в этом Гарри был твердо уверен и много раз проверил на своем опыте.       Саша только на секунду, как ему показалось, прилег отдохнуть, а его уже будили. На самом деле он проспал несколько часов, но до утра было далеко, однако оказалось, что с первокурсниками случилась астрономия, про которую они опять забыли и про которую опять напомнил Перси.       — Не пойду, — Алекс чувствовал себя разбитым и больным, разбудили его совсем некстати.       Гарри, уже собравший все необходимое для урока, был не против даже потерять баллы, ему, как и Алексу, они были без надобности, и он не понимал, что такого ценного в них видят остальные. Брату необходим отдых, и он согласен прогулять урок. Однако им решили просто не дать возможности это сделать.       — Эй, Алекс, вставай! Даже Ронни уже ушел! С нас снимут кучу баллов, если вы с Гарри не пойдете! — прокричал Дин, второпях надевая мантию.       Саша, не открывая глаз, простонал:       — Нафиг астрономию! И пофиг баллы!       На это отозвался Симус:       — Перси, когда пришел нас будить, сказал, что будет ждать, пока последний первокурсник не выйдет из спальни! Ты же его знаешь, он не успокоится!       Алекс, все так же с закрытыми глазами, с трудом принял вертикальное положение. Он чуть не заплакал от боли. Гарри сел рядом и, наклонившись к самому его уху, спросил сказал:       — Почему ты не хочешь сказать, что у тебя ранение? Тебя бы могли освободить от занятий…       Вместо ответа Грей встал.       — Пошли, — сказал он. Это слово он произносил в последнее время слишком часто, особенно когда хотелось противоположного.       Гарри засуетился и подал брату другую мантию: не хватало еще, чтобы тот выглядел, как Уизли. Саша с трудом переоделся и незаметно положил в карман таблетки. Гарри не понимает, что он, рассказав о ране, привлечет этим ненужное внимание! Он ведь до сих пор не знает, как объяснять свое присутствие в Хогвартсе, если директор засомневается в его потере памяти. А рассказать все брату опять не получается, потому что могут подслушать. Хватит, надоело! Из-за этого столько проблем, начиная от недопонимая и кончая нападением слизеринцев, когда они пытались найти пустой класс. Он найдет способ разговаривать с Гарри так, чтобы их никто, вообще никто не мог подслушать, и для этого им не потребуется переться к черту на рога!       — Я в туалет, — сказал Грей и поспешил туда, чтобы поскорее выпить обезболивающее. Выдавив сразу две таблетки, он с раздражением запил их водой из-под крана. Мать их, маги! Они не держат питьевую воду и стаканы, зачем, если можно наколдовать, а ему приходится жить вот так! К черту! Он еще наведет здесь свои порядки! Когда-нибудь.       Рон нервно перетаптывался перед старшим братом, поджидающим в гостиной на диване остальных первокурсников. Девочки только что ушли, и староста не стал их задерживать, наоборот, сегодня он не собирался никого провожать, хватит и того, что разбудил и проследит, чтобы ученики не опоздали. Они вообще какие-то безответственные; вот он, например, на первом курсе так боялся опоздать на астрономию, что вообще не ложился.       — Перси, ну, пожалуйста, — снова заканючил Рон. Он как раз просил их проводить, но не потому, что не помнил дорогу, а из-за того, что боялся идти вместе с Гарри. Обделавшись от одного взгляда победителя Темного Лорда, он не сомневался, что Поттер все еще хочет с ним разделаться. Рону пришлось вечером срочно бежать в душевую, где он помылся без мыла (жаль тот кусок, который он отдал Поттеру, теперь бы пригодился), в спальню он вернулся с тугим комком грязной одежды и в мантии на голое тело.       — Ну ладно, — сдался, наконец, Персиваль. В этот момент появились Лонгботтом и Финнеган с Томасом.       — А где Алекс Грей? — спросил Персиваль, не замечая, что это становится его коронной фразой.       — В туалете, — зевнул Невилл и поспешно прикрыл рот рукавом.       — Это в высшей степени безответственно! — затянул третий Уизли. — Из-за него вы все опоздаете, и профессор снимет баллы с Гриффиндора!       — Здесь мы, — сердито бросил подошедший Гарри. — Алекс будет через минуту. Идите, мы вас догоним.       Перси засомневался, но Рон, довольный, что Поттер не идет, сказал ему:       — Перси, мы тогда сами, да? — шестой взглянул на других мальчишек. — А ты проследишь тут!       Староста не возражал, всё не тащиться до Астрономической башни. Мальчики ушли, а вскоре показался Грей. Они с Поттером тоже отправились на урок.       — Попробуйте только не дойти! — грозно напутствовал их Персиваль, но не был послан только потому, что братья торопились: Гарри, хоть и прекрасно запомнил дорогу, но понятия не имел, как двигаются лестницы по ночам. Однако оказалось, что они на какое-то время встают так, чтобы дать возможность ученикам попасть на занятия.       Алексу немного полегчало, но идти все равно было трудно. Он считал шаги, чтобы отвлечься. Только на бесконечной лестнице, ведущей на площадку, он понял, что сил совсем не осталось. Вдруг сверху послышались шум и крики. Кто-то из сонных учеников, идущих впереди, споткнулся. Гарри, засунув проклятый телескоп под мышку, подхватил брата под руку и потащил его наверх, как на буксире. Только упасть Алексу еще не хватало, мало у него травм!       — Представляете, у змей чуть не навернулась с лестницы девчонка, толстая такая, не знаю, как зовут! — поделился новостью Сим, когда Алекс и Гарри наконец поднялись наверх.       — Милли, — автоматически отозвался Саша. Кто еще у слизеринцев подходит под такое описание?       — А ты откуда знаешь? — удивился Финниган.       Гарри тоже посмотрел удивленно. «Надо включать мозги и помалкивать!» — Саша мысленно дал себе подзатыльник.       Начался урок. Ученики, зевая и поеживаясь от холода, настроили телескопы и по заданию профессора Синистры что-то выискивали на небе, а потом записывали и зарисовывали увиденное. Гарри, как мог, пытался выполнять непонятное задание, пока Алекс разглядывал башню и учеников. Другие гриффиндорцы тоже не очень преуспели, может, только Гермиона понимала, что делать, а вот Малфой, Нотт, Забини и прочие с его факультета деловито вели наблюдения и делали записи.       — А где ваш телескоп, мистер Грей? — вдруг услышал Алекс голос профессора.       — Вот, — сказал Гарри, показывая на их общий.       — У каждого должен быть свой, — не согласилась Аврора Синистра. — Пять ба…       — Спасибо, что не наказали! — поспешно сказал Алекс, щедро наполняя голос магией. — Мы обязательно возьмем на следующий урок! — теперь придется где-то брать, может, попросить у других факультетов? Но они ни с кем не знакомы.       Профессор задохнулась от возмущения, но, к своему удивлению, сказала:       — Хорошо, мистер Грей, на сегодня прощаю!       Утром на завтраке Алекс, медитируя над тарелкой овсянки, с интересом следил за братом, который опрашивал одного за другим сидящих за столом учеников, не знают ли они, как можно заказать еще один телескоп.       — У меня дома есть старый и ненужный, если хочешь, я тебе его отдам, — неожиданно сказал какой-то русоволосый мальчик, худенький, с острыми чертами лица. — Вернее, он не старый, а ненужный, потому что мне потом лучше купили.       — Подходит. Я тебе за него заплачу, — сказал Гарри.       — Не надо! Тогда возьми на время, а потом вернешь. Я Энди, Энди Кейн, третий курс. Я напишу маме, чтобы уменьшила и прислала мне совой.       — Гарри Поттер, — отрекомендовался Гарри. Все, кто прислушивался к разговору, рассмеялись.       — Можно подумать, тебя кто-то не знает, — сказал какой-то старшекурсник.       — Хорошо, тогда скажешь, когда его пришлют, — Поттер сел рядом с братом и, игнорируя овсянку, потянулся к бекону.       — Телескоп будет, — сказал он, когда утолил первый голод. — Ты же не против, что я сам этим занялся? Этот мальчик вроде ничего.       Гарри оглянулся на Энди. Тот ему улыбнулся и, похоже, был не прочь подружиться. Теперь Гарри знал, что с ним многие захотят дружить, его ценность в своих собственных глазах возросла и уже вряд ли бы уменьшилась. И дело было совсем не в том, что он победил злого колдуна. Он теперь не урод, с ним брат, и они вдвоем могут творить такую магию, что директор Дамблдор закачается. Они с Алексом сами будут решать, с кем дружить и как жить.       На Чарах Алекс старательно пытался не привлекать к себе внимание, помахивая палочкой под руководством профессора Флитвика, радуясь, что правая рука не пострадала. А вот на гербологии он, делая вид, что помогает Гарри обрезать листики у тех самых растений, которые они пересаживали и удобряли на прошлых уроках, заслужил несколько неодобрительных взглядов Помоны Спраут. К счастью, она ничего на это не сказала и баллов не сняла, но и не начислила.       К удивлению Саши, Рон не стал в пару с Невиллом, что было странно: он не мог не оценить выгоду от совместной работы с таким способным гербологом, как Лонгботтом, который по указанию профессора работал с Булстроуд. Теперь партнершей Уизли оказалась Гермиона. Наверное, Рон не смог от нее отделаться.       Грейнджер, поучая своего напарника («Это не ножницы, Рональд, это секатор!»), с неодобрением наблюдала за Греем. «Совсем обленился, — думала девочка. — Даже не пытается помогать Гарри! Профессор снимет с них баллы за такую недобросовестную работу!» Она уже хотела громко возмутиться, но в это время Рон, вместо того, чтобы отрезать листик, перекусил секатором стебель, и Гермиона с криком «Рон, так нельзя!» переключилась на свое растение, пока Уизли не покрошил его на салат.       В обед Алекс, снова выпив обезболивающее, смог немного поесть. Когда он наконец попал в спальню, он был полон решимости заняться самой насущной проблемой — обеспечением приватности разговоров. Завалившись на кровать, Алекс попытался настроиться на работу, но ничего не получалось. Он просто не представлял, как это сделать. Может, ему стоит обучить Гарри русскому? Но, кроме длительности такого обучения и сложности языка, оставался вопрос о том, что английскому мальчику Алексу Грею неоткуда было знать русский, особенно если он не хочет привлекать внимание. Может, тогда брать уроки парселтанга у Гарри? Но это вроде бы врожденный дар или переданный крестражем. А может, он сможет как-то подключиться к этому знанию, как смог подключиться к магии брата? Но все равно ничего полезного не приходило в голову.       Тогда Саша бросил это бесполезное занятие и просто стал размышлять о природе их с Гарри взаимодействия. Он уже давно думал над тем, как это ему удавалось пользоваться магией брата. Интересно, кто-нибудь еще из волшебников делился своей силой с посторонними? А с такими, как он, маглами? Как это вообще получалось? После некоторого размышления Саша пришел к такому сравнению. Гарри давал ему доступ, как пароль к вай-фаю. И тогда пользуйся, только не интернетом, а магией. Вообще всё, что с ним происходило, Алекс невольно переводил на научную основу, так ему было проще понимать. Раз ему недостает того, что присуще прочим волшебникам, и это он не о магии, а о их неистребимой самоуверенности в том, что все получится, то он должен лишь отталкиваться от того, что знал о волшебстве из книг и фильмов, применяя всё по-своему.       Как он убедился вчера, пытаясь воспламенить тетрадку при помощи Инсендио и магии Поттера, «инсендио» было просто словом и не запустило никаких магических действий. Видимо, названия заклинаний для Саши были просто триггером, спусковым крючком для уже просчитанных действий; Люмос загорался поэтому. Но просчитать он успел всего несколько, среди них пространственный карман и полеты без метлы. И он просто не знал, как подступиться к решению поставленной задачи по созданию барьера. Барьер!       Гарри не знал, чем помочь, он разрывался между желанием дать брату отдохнуть и спрашивать его каждые полчаса, как тот себя чувствует. Поттер достал учебники и пергамент, на коленках собираясь писать конспект. Поглядывая время от времени на Алекса, он видел, что тот о чем-то напряженно размышляет.       Стоило Алексу подумать о барьере, как оказалось, что правильно подобранное слово запускает программу расчетов! В голове у Алекса замелькали цифры и графики, и он понял, что все условия для осуществления задуманного сложились: острая необходимость, четкое представление, что он хочет получить, относительная бодрость и полностью восстановившийся объем и качество магии Гарри. Вероятно, именно так и поступали первые волшебники, создавая заклинания, а потом передавая готовые знания.       — Гарри! — громко крикнул Алекс Поттеру, сидевшему на соседней кровати, когда расчеты завершились. Тот даже не шелохнулся. Барьер работал. Алекс отключил режим глушения и позвал шепотом:       — Гарри!       Поттер тут же откликнулся:       — Что?       — Все получилось!       — Что получилось?       Алекс увеличил радиус действия барьера.       — Теперь мы можем говорить абсолютно обо всем, и нас никто не услышит! — заявил он.       Грея просто переполнял восторг. Поддерживать барьер будет совсем не трудно, такие затраты магический резерв Гарри даже не заметит, а расчеты, сделанные Сашей один раз, годятся для постоянного использования. Саша постарался сделал барьер именно Барьером: никакие контрзаклятья, Финита и прочая дребедень с ним не справятся. Принцип действия он сделал простым: если вы выключили звук в телевизоре, можно не ходить вокруг него, приговаривая «Ну-ка, заговори!» Звука нет и не будет, он просто не передается по ту сторону экрана. Или барьера. Правда, можно прочитать по губам, но против этого он потом что-нибудь придумает и внесет необходимые дополнения. Как и имитацию неразборчивого разговора, чтобы окружающие не заподозрили применения заклинаний, которые они с Поттером не должны знать. К тому же, в таком случае легко заподозрить их в чем-то противозаконном, иначе с чего бы им ставить заглушающие чары?       Гарри подумал, что теперь-то он, наконец, задаст все свои вопросы, но их, по-видимому, накопилось настолько много, что он не придумал, с чего начать. Ничего, спросит еще по мере необходимости, решил Гарри и сказал лишь:       — Здорово! Как твоя рука? Профессор Снейп ничего не сказал про повязку, мне кажется, ее надо менять.       — Спорим, завтра мы попадем у него на отработку?       — С чего бы? Он же вроде нормально к нам отнесся, и мы обещали не выдавать его учеников. Профессора ведь за них могут наказать?       — Да. А отработка как раз способ попасть к нему на перевязку.       — Серьезно? Никогда бы не подумал, — удивился Гарри. — Но тебе виднее. Не пойму, откуда ты знаешь. –Гарри внимательно посмотрел на брата. Говорить теперь можно, как он объяснит такое?       — Я знал про Снейпа до школы.       — Так он действительно друг твоего отца?       — Я же говорил, что нет. Я и про тебя, Гарри, знал. И знал, что тебе понадобится помощь. Я здесь, наверное, для того, чтобы поддержать тебя.       Поттер был настолько потрясен, что забыл про остальные свои вопросы. Вот это да! Значит, он действительно особенный! Алекс не принял снисходительно его дружбу, он сам был готов стать ему другом! И это было правдой, иначе Магия не отозвалась бы так на их слова о братстве! Но если Алекс готов поддерживать его, то и он, конечно, не даст Алекса в обиду. И не отступится от него ни при каких обстоятельствах!

***

      — Минерва! Зайди ко мне, — сказала голова Альбуса, показавшаяся из камина.       Декан Гриффиндора бросила щепотку пороха в огонь и произнесла:       — Кабинет директора Дамблдора.       Оказавшись у своего начальника и единомышленника, Макгонагалл присела к столу, где ее уже ждала чашка свежезаваренного чая.       — Угощайся, Минни, — сказал Альбус, пододвигая к коллеге коробочку конфет. — Новинка от Фортескью, мне прислали в числе первых, и представь, абсолютно бесплатно как ценителю.       Минерва, отпив глоток чая — как всегда, превосходный — кивнула и потянулась к конфете. Поднеся ее ко рту, ведьма на всякий случай уточнила:       — Что за новинка, Альбус? Надеюсь, ничего неожиданного в духе Берти Боттс?       — Просто великолепный шоколад с начинкой. А неожиданность все же есть. Она в том, что каждый раз не знаешь, какая ягода внутри. Новые конфеты так и называются: «Ягодное великолепие». Попробуй!       Минерва расслабилась и, засунув крохотную шоколадку в рот, с наслаждением ее разжевала. Прелесть! Малина! Что в следующей?       Альбус, дождавшись, пока собеседница ослабит концентрацию, заговорил о цели приглашения:       — Минерва, девочка моя, ты ведь помнишь, завтра у нас педсовет? Две недели занятий уже позволяют оценить успехи наших подопечных.       — Конечно, Альбус! — отозвалась Макгонагалл, разжевывая следующую конфету. Клубника, еще вкуснее, чем предыдущая! — Завтра после окончания занятий. Все преподаватели предупреждены и уже приготовили свои отчеты. — Плохим бы заместителем директора она была, если бы это было не так.       — Минни, я хотел попросить тебя кое о чем, не только как моего заместителя и декана Гриффиндора, но и как преподавателя. Это касается Гарри Поттера и Алекса Грея. Поддержи меня на завтрашнем заседании.