To Hell With the Devil

— Ты вдул Наське? Нет, не так... ТЫ ВДУЛ НАСЬКЕ? — в приступе гнева истерил я, медленно обходя стол.       Тёма пятился назад, пытаясь сбежать от меня, но я продолжал наступать. — Я не понимаю, какого лешего ты кипешуешь?! — невинно глядя на меня, спросил Тёмыч. — Вы ж все равно не вместе! — Ха, ну я надеюсь, ты сейчас чётко осознаешь, в какой ты заднице? — Ты о чём? — непонимающе смотрел на меня друг.       Я остановился, слегка успокоившись. — Если ты в неё втрескаешься ещё больше, чем это вообще возможно, ты ведь не сможешь так просто её забыть. А когда лето подойдет к концу, ты вернёшься в город и, поверь мне, будешь плакаться и жаловаться, как тебе плохо без Наськи и всё в таком духе. Только знай, что я тебя утешать не собираюсь! В общем, ты предупрежден. Я пошёл к себе, — кинул я Тёме, который стоял с открытым ртом, в отличие от спокойного, как танк Люська, слушавшего всё это время нашу беседу.       Я не хочу быть неправильно понятным, но я знаю, как будет плохо моему бестолковому влюбчивому другу. Тем более, это же Наська! Именно так она и действует на парней — по себе знаю.       Сидя на полу, прислонившись спиной к кровати, я просто находился в темноте, размышляя о том, как же я пришёл к тому, что сейчас имею. Если быть точнее, как я пришёл к тому, что меня имеют, но не суть важно. Всё-таки, наверное, я в прошлой жизни очень сильно кому-то насолил, если сейчас вокруг меня происходит такая муть болотная. А вообще, я где-то слышал, что люди, которые окружают тебя в данный момент, были рядом с тобой и в прошлой жизни. Ха, теперь мне на самом деле страшновато! Если я действительно знал Демона в прошлом, то наверняка и тогда у нас были довольно-таки своеобразные отношения. Бля, опять я погружаюсь в какие-то стрёмные размышления!       Бред моего воспалённого сознания прервал Люсёк, неслышно появившийся в моей комнате. Тихо прикрыв за собой дверь, он подошёл ко мне и присел рядом. — Я ведь выглядел, как истеричка, да? — спросил я блондина.       Тот, тяжело вздохнув, ответил: — Ну, разве что совсем чуть-чуть. — Блин, он ведь не понимает, что с ним может случиться! — ударив себя по лбу ладонью, сказал я. — То же самое было и с тобой?       Признаться, Люсёк шокировал меня своим вопросом. — Ты не можешь настолько хорошо меня знать, — заявил я, повернувшись к другу. — Да ладно. Я ведь помню, каким ты тогда вернулся тем летом. Все выводы я сразу сделал, — спокойно ответил парень, словно рассказывал о погоде. — Очешуеть, бля! Я ведь тогда думал, что влюбился в Наську и жить без неё не смогу. Даже хотел на осенних каникулах к ней ехать. Наверное, всё-таки хорошо, что не поехал. — Знаешь, у меня была почти такая же история, — в голосе блондина слышалась какая-то многовековая тоска. — Так ты расскажешь? — А ты всё ещё хочешь знать? — Не помешало бы.       И тогда парня понесло. — Всё это произошло чуть раньше, чем я признался тебе в своих чувствах. Его звали Макс, старше меня на четыре года. Он был очень опасным, и с ним не связывались, хотя внешне выглядел он просто белым и пушистым. Обстоятельства нашего знакомства были отнюдь не располагающими к романтическим отношениям, поверь, — начал он. — Я просто оказался не в то время и не в том месте. Поначалу он и его дружки просто меня поколачивали, потом стали откровенно издеваться, избивая на самом деле жестоко. Но потом всё кардинально изменилось, когда вместо очередного удара он взял и поцеловал меня. Причём так, как не целуют какую-то шлюху из подворотни. Это было так, словно он на самом деле что-то чувствовал ко мне, и я это в полной мере осознал, понимаешь?       Я внимательно слушал друга и соображал: седьмой — восьмой класс, Люсёк был совсем ещё зелёным, а этот парень уже почти совершеннолетним... Неужели друг заслужил всё это? Джигурда мне в тёщи! Куда наш мир катится?       Не перебивая блондина, я сидел и с интересом вслушивался в каждое его слово. — Я был в смятении, не понимая, что происходит. Мне ведь никогда не нравились парни, и естественно, я не задумывался о таких отношениях. Вскоре я осознал, что он меня привлекает. На самом деле привлекает, а потом мы переспали. После этого я уже точно знал, что люблю его и даже как-то сказал ему об этом, на что он просто промолчал. Затем, спустя какое-то время всё резко изменилось. Я узнал, что он переезжает в другой город, и это окончательно вывело меня из строя. Макс сказал мне, чтобы я забыл обо всём, никогда не пытался с ним связаться, и что для него все было просто ради развлечения. А потом он исчез, оставив меня своим шестёркам. Что было со мной дальше, ты знаешь, — с тяжёлым вздохом, подытожил друг. — А-а-а, так значит, вот из-за кого полгорода тебя теперь считает доступным! — дошло, наконец, до меня. — Это же не человек, это крыса! — Ник, слушай... — Нет, это ты слушай! Как ты мог любить такого парня? Я имею ввиду, ты ведь прекрасно знал, какой он и всё равно продолжал быть с ним? Да и потом, он ведь просто бросил тебя на растерзание всем этим вонючим козлам нашего города! Он буквально толкнул тебя им в лапы! — Знаешь, мы не выбираем, в кого влюбляемся! Может, когда-нибудь ты поймешь меня, — ответил он, поднявшись с пола. — В тебя я влюбляться тоже не планировал, знаешь ли, — сказав это, Люсёк быстро пошёл по направлению к двери и также быстро скрылся за ней. Могу поклясться, я слышал его всхлипы.       Я же сидел, размышляя над сказанным. А ведь он прав! Как я могу судить друзей, когда сам ничуть не лучше? У меня в шкафу тоже полно скелетов, которые я тщательно скрываю. Я вру Тёмычу, Наське, да вообще всем. И это меня на самом деле вымораживает...       Такими темпами прошла ещё пара дней. Из головы не выходило теперь уже два вопроса. Первый — всё о том же очкастом парне из моего прошлого, и второй — о прошлом Люська. Почему-то мне вся эта история была очень интересна, а я по своей природе любопытный, что, в принципе, всегда и подводило меня. Но теперь-то я знал, что блондиныш скрывал так тщательно о своих отношениях, и кто был «тем самым» парнем. Не знаю только, радует меня это или же огорчает. Осталось лишь выяснить, прав ли я в своих догадках по поводу Демона, и, возможно, дышать станет чуть легче.       Вскоре мы все собирались пойти и отметить праздник Ивана Купалы, который каждый год здесь отмечался с таким размахом, что мусор неделю вывозили машинами, а девушки потом воспитывали детей. Так я слышал, по крайней мере. Вот только я не знал, чего ожидать в этом году. Во-первых, Тёмыч со мной не разговаривал, демонстративно игнорируя. Во-вторых, Люсёк старался меня избегать, не выходя из своей комнаты. И, в-третьих, Наська по ночам писала странные сообщения вроде: «Почему смерть не щадит юных?» или «Мне так одиноко в пустом доме!»       В общем, я не знал, что происходит с моими друзьями, да и бабушка всё ещё не вернулась, поэтому некому было вправлять нам всем мозги.       Но всё-таки, на праздник мы отправились все вместе. Наська в этот вечер пришла за нами, находясь в таком депрессняке, что я невольно подумал, а не переметнется ли подруга из рядов нормальных девушек на сторону эмо?!       Блондинка сразу же, как вошла, кинулась в объятия Тёмы, уткнувшись носом ему в шею, а парень в ответ погладил ее по спине, успокаивая. Я пытался понять, как другу удалось сделать из Наськи это подобие девушки, которая ещё недавно могла запросто опустить любого лося всего лишь парой слов! Нет, мир явно на грани Апокалипсиса!       Взяв блондинку за руку, Тёмыч спросил: — Ну чё, и куда мы?       Сделав грустную моську, вытянув губы, Наська ответила: — Можно пока позависать в школе, там как раз всё только началось. — Отлично, тогда пойдёмте уже отсюда! — желая скорее выбраться из дома, поторопил я друзей. Мы вышли, я закрыл за собой дверь, и наша компания отправилась разгонять пИчальку.       Странновато было идти по тёмной улице и молчать. Возможно, мне единственному сейчас так казалось, но блин, никто и слова не произнёс, пока мы не добрались до школы — двухэтажного кирпичного здания, находившегося чуть поодаль от домов, ближе к лесу. Ночью это место выглядело поистине стрёмно!       Когда мы только подошли к входу в эту обитель знаний (аха, содомии и распиздяйства), изнутри уже слышались пьяный ржач и похабные шуточки. Наська посмотрела на меня, а я понимающе взглянул на неё, и мы вошли.       В холле был полный разгром: парты сдвинуты, некоторые из них вообще перевёрнуты; пустые бутылки уже валялись по углам, как и некоторые люди, а воздух был наполнен разного рода запахами, происхождение которых я даже не хотел выяснять. И что больше всего бросалось в глаза, так это костёр, разведённый прямо в центре помещения в железной бочке.       Здесь тусовалось несколько человек, очень хорошо знакомых мне. И как только они заметили нас, появившихся в самый разгар вечеринки, обрадовано начали что-то вопить. Жека — крепкий парень среднего роста, чья прическа каждый год оставалась неизменной, а именно «под ноль», спрыгнул с парты, на которой сидел и с криком: «Таги-и-ил!» ринулся к нам навстречу. Я выставил руки вперёд, останавливая пьяного идиота. — Женька, я тоже тебе рад. Обойдёмся без объятий!       Наська подключилась к разговору. — Да, это наш вездесущий Жека, — вздохнув, произнесла она. — Аха, вездессущий! — донёсся откуда-то сбоку пьяный комментарий, после чего последовал не менее пьяный ржач.       Это милое замечание было сделано ещё одним недогопником по имени Серёга, чьей кликухой было лаконичное «Спирт». Я думаю, не нужно вдаваться в подробности и объяснять, кто именно снабжает местных школьников алкоголем на подобных мероприятиях. — О, смотрите, кто тут! — пьяное шатающееся нечто подошло сначала ко мне, а затем переключило своё внимание на Наську. — Анастасия, неужто вы к нам пожаловали? — положив руку Наське на плечо, изрёк он. — Ты свои культяпки-то попридержи! — вмиг возмутился Тёма, скидывая руку Серёги с Наськиного плеча. — Ох ты ж ёпт! Какие у нас тут мажоры нарисовались! — Ребят, пойдёмте лучше на второй этаж, — предложила Наська, и мы ретировались отсюда. Не хотелось связываться с этими безбашенными упырями. Они лишь махнули рукой, когда мы скрылись из их поля зрения. — Так, и что это было? — ревностно спросил Тёмыч. — Просто два местных лося, — ответил я за подругу, которая, казалось, вообще потеряла дар речи. — Не спрашивай, короче.       Мы поднялись на второй этаж. Здесь было не менее весело, чем внизу. В центре одного из классов, в который мы вошли, стояла такая же огромная железная бочка, как и на первом этаже, только наполненная различными бутылками. Какие-то пьяные подростки тоже торчали здесь.       Тёмыч с Наськой шли впереди, а мы с Люськом плелись позади них. — Ну что, похимичим в кабинете химии? — тихо спросил друг блондинку. Та в ответ лишь слегка пихнула Тёмыча в бок. — Кья! — внезапно послышался до боли знакомый девчачий голос.       В следующее мгновение меня уже крепко обнимали со спины чьи-то клешни, и я понял, что это Алёнка. Она тоже была моей подругой детства, и мы часто устраивали разные выходки все вместе. Вся деревня наверняка до сих пор вспоминает лето 2004 с содроганием, когда везде вырубило свет, и по округе слышались странные пугающие крики. Никто же не думал, что это мы решили немного поиграть. Ну да ладно.       Девчонка со скошенной челкой на длиннющих тёмно-русых волосах уже стояла лицом ко мне. Её ярко-зелёные глаза разглядывали меня с ног до головы, не веря, что я перед ней стою. — Ёпт, тыр-тыр! А ты похорошел, Орлов! — восхищенно произнесла она, хватая меня за кончики волос, которые сегодня были распущены. — О-о-о, значки... — протянул я, оглядывая девчонку. — Всё так плохо? — Пасть завали, — с милой улыбкой произнесла она. — Тём, Люсёк, это Алёнка. Ну, я вам рассказывала про мою подругу-яойщицу. Так вот, это она, — пояснила Наська, внезапно возникшая рядом со мной. — Чё ты там рассказывала, коза? Вы ей не верьте! Это все ложь, пиздёж и провокации! — Ну ты фильтруй базар, это всё-таки мои друзья, — притормозил я подругу, которая никогда не следила за тем, какие перлы вырываются из её рта. Обняв меня одной рукой за плечо, и, буквально повиснув на мне, Аленка тихо прошептала мне на ухо: — А вы с блондинчиком «того», да?       И, маньячно ухмыльнувшись, дёрнула бровью.       Я сразу же скинул её руку с себя, в шоке глядя на подругу. Всё-таки, яойщиц не обманешь! — Знаешь, тебе лечиться надо. — Да. Давно пора! — ответила она, улыбаясь.       Люсёк лишь странно посмотрел на нас. — А у вас тут весело! — оглядываясь вокруг, сказал Тёмыч. — Да у нас тут вообще щикарно! Учителя приходят на уроки бухие, ученики прямо в туалете изучают анатомию на практике. Красота! — сказала Алёнка. — Так мы тут останемся или как? — спросил я. — Ну мы ща выпивку захватим и вперёд! — оповестила подруга. — На речке сегодня вся наша шушера собирается. Короче, ночка обещает быть весёленькой! — Ну и зашибенно! — подала голос Наська.       Люсек подошёл ко мне и, отведя чуть в сторону, тихо сказал: — Слушай, мне не очень хочется во всём этом участвовать. Ты не дашь ключи? Я пойду домой. — Уверен?       Друг лишь кивнул, а я, достав связку ключей, отдал парню: — Держи. С тобой хоть всё нормально? Ничего не болит? — Нет. Просто я хочу немного побыть один. А Тёме скажи, что мне нездоровится. — Ну ладно. Смотри только, осторожнее!       Блондин лишь махнул рукой и направился в сторону выхода.       Тёмыч, в руках у которого были бутылки, подошёл ко мне: — А куда это он? — глядя, как удаляется Люсёк, спросил парень. — Да, плохо стало. — А, ну ясно. Пусть идет.       Вскоре, запасшись спиртным, мы вчетвером отправились на речку. Мы с Алёнкой шли, и я слушал её рассказы, а сам думал о блондине. Что это с ним? Неужели он чувствует себя лишним? Блин, почему-то это всё не дает мне покоя. Но ничё, мы ещё поговорим!       Когда мы добрались до отворотки к реке, нашему взору предстал какой-то деревянный щит, на котором чёрной краской была выведена надпись, гласящая: «Иван Купала не несёт ответственности за беременность и другие последствия этой ночи — будьте благоразумны! И, пожалуйста, не мусорьте, ведь зверьки хотят жить в чистом лесу. Удачи!» — А в прошлом году этого вроде не было, — вспомнил я. — Ха, в прошлом году дворники не знали, как вывести пустые шкалики! Зато демографический кризис обходит нашу деревню стороной уже который год, — усмехнулась Алёнка. — А чё, креативненько! — оценил Тёма, и мы двинулись к берегу.       Ночь только начиналась...