To Hell With the Devil

      Утро встретило меня сюрпризами. Когда я проснулся, первое, что бросилось мне в глаза, так это подозрительная дымящаяся кучка на моём одеяле. Васька... Ну ты труп! А ночью мы так мило заснули... Уебан ты шерстяной! Это, наверное, его месть мне за всё хорошее. Ну ладно!       Осторожно поднявшись с кровати, я ринулся к двери и, дёрнув за ручку, осознал, что заперт! — Замуровали, демоны! — в панике выпалил я, всё ещё пытаясь выбраться, то и дело со всей дури колотясь в дверь.       Чёрт! Бабушка, по ходу, решила заточить меня в этой жуткой комнате с кошачьими экскрементами! Значит, любимого подручного кошака она выпустила, а о внуке и беспокоиться не надо? Ну уж нет, извините, подвиньтесь! Я не собираюсь тусить тут, как принцесска в башне в ожидании спасителя.       Успокоившись, я подошёл к окну, вглядываясь в яркую полоску горизонта. Уже давно рассвело, и солнце то и дело поблескивало сквозь кроны деревьев. Заглядевшись на эту безмятежность, я вдруг вспомнил, как обычно сбегал от бабушки на дискотеку. Окно всегда легко поддавалось мне, а уж выбравшись оттуда, я оказывался на козырьке дома и спускался вниз.       Перекантуюсь-ка я, пожалуй, у Наськи. Она меня не выдаст, да и бабушка её уважает. Точно! Даже когда тебя съели, у тебя целых два выхода.       Пораскинув остатками мозгов, я начал осторожно открывать окно. Старая краска давно слезла, поэтому мне не составило труда отодвинуть щеколду и тихо приоткрыть рамы. Если бабушка спалит, я вообще не смогу никуда выходить на своих двоих, уж это факт.       Убедившись, что по коридору никто не шаркает своими тапочками, я открыл окно полностью, впуская свежий утренний и ох, как бодрящий воздух в комнату и стал вылезать. Мне было пофиг, что я в одних пижамных штанах — главное смыться!       Оказавшись на небольшом козырьке над входом в дом, я очень-очень тихо и медленно передвигался, дабы не наделать лишнего шума и, зацепившись крепче руками и ногами, стал спускаться на свободу.       «Наська, жди! Я приду на завтрак!» С огромным трудом я всё-таки спустился вниз, проклиная всё на свете, и какое же разочарование я испытал, когда голос за моей спиной спокойно произнес: — Я тебя уже минут десять, как жду. Сдаешь позиции, дружок! — бабушка стояла с большой чугунной сковородкой в руках, давая мне понять, что сбежать уже точно не получится, и я, склонив голову, просто пошёл в дом, готовясь к страшной каре... — Что, к любовничку собрался? — мило поинтересовалась бабуля.       «Хм, а неплохая идея... была! Хотя бы удовольствие получил... о чём, я, блядь, думаю?»       Но я, так ничего и не ответив моей всезнающей бабушке, пошёл вперёд. Каким образом меня не огрели сковородкой по башке, я не знаю, но, видимо мой ангел-хранитель меня для чего-то бережёт, и это пугает. — А где Тёма? — осторожно поинтересовался я у бабушки, когда мы вошли. — Что, и его хочешь совратить, голубок? — Я просто спросил. — Я слежу за тобой, внучок! — последнее слово она произнесла таким мерзким голосом, что у меня не осталось сомнений — домой я могу вернуться по частям. — И прибить-то тебя нельзя — твой папашка здесь сразу нарисуется! — жаловалась бабушка, садясь на диван.       Я сел рядом, внимательно слушая старушку, и пытался понять весь её гнев. — Значит так, сегодня поможешь мне с уборкой. Нужно будет разобрать старый хлам с чердака и всё прочее. А завтра отправишься с Семёном Викторовичем на рыбалку. Он должен привести твои мозги в порядок. Я ничего не сказала ему о твоих похождениях, но дала понять, что ты наказан. Поэтому, отдаю тебя в его полное распоряжение.       Блин, если такое дело, то я точно вымотаюсь, ведь Семён Викторович — тот ещё кадр! Он может так загонять тебя, что дыхалки не хватит! Попадалово.       Но с другой стороны, мой мозг и правда отдохнет, и у меня появится возможность ещё раз, как следует подумать о смысле жизни. — Хорошо. А можно хотя бы Тёму с собой взять?       «Помирать, так хоть не в одиночку». — А он и так рад, как слон. Сказал, что сбылась его мечта — побывать на рыбалке. Так что, внучок, собирайся и дуй до горы! И не вздумай подходить к Лёше, понял? Он будет рядом со мной. Итак бедного мальчика напугал и запутал!       «Ну да. Как же! Кто кого запутал!» — Я всё понял. И, бабушка... Это всё было не то, о чём ты... — Хватит! — остановила она меня. — Твой папашка тоже так говорил когда-то! Ты мне зубы-то не заговаривай! — Ладно. Можно идти прибираться? — Поешь сначала! — Что-то не хочется. Я пошёл. — Да. Иди, — кинув мне ключ от чердака, сказала она.       Приняв пасс и встав с дивана, я отправился наверх, полностью опустошённый. Не знаю, что огорчало меня больше — тот факт, что бабушка меня спалила или же моё положение в данный момент, но с каждым днём, проведённым здесь, я впадал в депрессию всё больше. Эх, скорей бы конец света что ли! Может быть, мне было не так обидно тогда.       В коридоре я наткнулся на Тёмыча, одетого в футболку со стариной Пикачу и старые джинсы с вьетнамками. Друг вопросительно посмотрел на меня, когда я пошёл к лестнице, ведущей на чердак. — Я наказан за попытку побега, — ответил я, пожав плечами. — А я могу помочь? — Хм, я не против.       Вместе мы поднялись по старой лестнице наверх, где наткнулись на такую же старую дверь. Я осторожно вставил ключ в ржавый замок и повернул пару раз. — Бля, страшно-то как! — шёпотом произнес друг. — Аха.       Дверь с противным скрипом открылась и нашему взору предстала пыльная коморка с небольшим окошком, через которое едва пробивались лучи солнца. Нащупав где-то над головой выключатель, я дёрнул за верёвочку, и стало чуть светлее.       Тёма сразу же по-хозяйски начал осматриваться, расхаживая по комнатке, уперев руки в бока: — Да-а-а... — протянул он. — Видимо, время обошло это место стороной! — Да, бабуська сюда практически не заглядывает. В детстве она пугала меня всякими бреднями, будто здесь живут призраки и бла-бла-бла. И, что если я не буду слушаться, они заберут меня к себе, — рассказывал я, присаживаясь в пыльное кресло. — И я боялся сюда зайти. А теперь, думаю, перееду-ка я в это чудное местечко до конца лета. — Блин, неужели всё это вообще возможно? Я имею ввиду всю эту хрень с Люськом и Демоном и... Слушай, если твоя бабуська об этом пронюхает, она ведь ему тёмную устроит! — Неа, не устроит. Она просто замутит кровавую кару при всех, поверь мне. — Ники, да у тебя же просто буддийское терпение! Я бы уже давно прибил козла! — с неподдельной яростью произнес Тёмыч. — О, поверь мне, в своих мечтах я убиваю его всевозможными способами! И это так жестоко и кроваво, что хочется глупо и злорадно хихикать, представляя, как он будет мучиться... Я становлюсь психом, — не веря в только что сказанное, ответил я. — Не, вообще это нормально. Знаешь, мы можем просто его убить! Точно! Мы сделаем куклу Вуду! Нам для этого нужно только немного его волос и капелька крови... — с привычным безумием во взгляде выпалил друг. — Тёмыч, тебе в больничку не пора? — Но вариант ведь! — никак не мог угомониться парень. — Успокойся. Я уже давно придумал план мести этому ущербному элементу общества. Правда, для того, чтобы воплотить его в жизнь, придётся дождаться отъезда домой, но, думаю, всё получится. — Ну, если ты так говоришь... Хорошо, подождём. Блин, я аж воспылал! — радовался друг. — Тогда давай займемся уборкой! — Да.       Эх, скорее бы лето закончилось, иначе я окажусь в дурке преждевременно.       Мы с Тёмычем очень быстро оценили степень поражения поверхностей пылью и грязью и, вооружившись водой и тряпками, стали истреблять «зло» вокруг. — Враг не пройдет! — пробормотал Тёма, со всей дури хлопнув тряпкой по стене, на которой сидел огромный паук. — Фаталити!       Я лишь покачал головой, продолжая уборку. Здесь лежала куча всякого древнего хлама — от книг до жуткого манекена, с которым Тёмыч устроил танцы, вальсируя по всему чердаку. Что ж, по крайней мере, парень повеселился. А пока друг истреблял пауков, я прошёлся по нижним полкам и шкафчикам, старательно очищая всё, что можно было очистить. Надеюсь, бабушка будет довольна, а то мне надоело постоянно лажать перед ней и устраивать эпик фэйлы. Никогда бы так не сказал, но мне реально стыдно перед ней.       Мысленное самобичевание прервалось от того, что моё внимание привлёк странный ящик, затолканный в самый дальний угол шкафа со старой одеждой. С виду обычная хрень, в каких раньше доставляли посылки, но я же любопытный. — Эй, герой нашего времени, помоги-ка мне! — подозвал я на помощь Тёму. — Что тут у нас за штучки-дрючки?       Вместе мы вытащили небольшую, но тяжелую, как оказалось, ношу на середину чердака. Ящик был заколочен, поэтому пришлось сбегать вниз за гвоздодёром. На вопросы бабушки я ответил, что так надо и вернулся к Тёме, который, взяв швабру, изображал из себя самурая. — Сенсей, может, всё-таки займемся ящиком?       Друг аж подпрыгнул от страха, но кинув швабру на пол, стал помогать. Он держал ящик, пока я пытался открыть крышку. Когда это всё-таки получилось, первое, что бросилось в глаза, так это какие-то пожелтевшие письма и, по-моему, фотографии. Взяв несколько, я стал их рассматривать вместе с Тёмой. Удивлению не было предела — внутри находились фотки моего отца и какого-то парня, когда им было, наверное, столько же лет, как мне сейчас. На одном фото мой батя и этот накачанный парниша очень мило обнимались полуобнаженными на пляже, и это выглядело достаточно красноречиво, чтобы сделать определённые выводы. — Яой Яоевич Яоев!!! — воскликнул Тёма, пересматривая ещё парочку таких фото. — Это что за покемон? — Это, по ходу, папин друг его голубого детства. Кажется, я начинаю понимать негодуи бабушки по поводу моего бати.       Я перевернул фото, на обратной стороне которого папиным почерком была сделана надпись: «Эдик и я. Лето 73’ го».       Затем, взяв одно из писем, я быстро извлёк его из конверта, на котором не было ни адреса, ни даже имени, и начал читать про себя.       «…Это очередное письмо, которое ты не прочтёшь. Я, как и всегда, хочу рассказать, что происходит в моей жизни. Так вот, недавно я женился на Марине. Её мать — сущее исчадие ада! Ты оказался абсолютно прав насчет неё.       Ещё у меня родился сын, назвал его Никитой. Ольга Фёдоровна постоянно боится, что и он, следуя моему опыту, влюбится в парня, и предлагает сама воспитывать внука. Смешно!       Наверное, так правильнее, но знаешь, в голове до сих пор не укладывается всё это... Ты и я... Было ли это на самом деле? Ты уехал, а я остался, как идиот, страдая от непонятной боли внутри. Я лишь надеюсь, что сейчас ты счастлив и хоть иногда вспоминаешь меня. Потому что я никогда тебя не забывал и, наверное, не забуду. Это всё, что я хочу сказать. Прощай...»       Перечитывая эти строки, я впадал во всё больший ступор. Значит, у моего папы была тайная любовь, да ещё и мужского пола? Да вы издеваетесь? Вашу ж Машу! — Да, по ходу, я всё-таки сын своего отца, — вздохнул я, отдавая письмо Тёме.       Быстро пробежавшись глазами по тексту, парень совсем не удивился. — Блин, ты хоть представляешь, как тебе с папашкой повезло? Не то, что у меня. Он вроде бы есть, но в тоже время ему чихать на меня и маму. Он как-то раз пришёл под утро после дежурства, а меня нужно было отвести в садик. Знаешь, он заснул, и в итоге, я сам оделся и отправился туда. — Я помню, что тебя тогда привёл какой-то странный мужик. — Так это был бомж, с которым я разговорился по дороге. Знаешь, а чувак оказался реальным мэном! Мы потом с ним часто болтали, и он на первое сентября ко мне пришёл. Помимо вас с блондином, он был ещё одним моим лучшим другом. Правда, потом куда-то пропал. Я даже ревел, закрывшись в своей комнате. После этого подсел на аниме, и понеслась душа в Рай, — рассказывал Тёма, с грустной улыбкой.       Я видел, как его глаза блестели от слёз в тусклом свете лампы, и сам невольно загрустил. Вот так, предаваясь воспоминаниям, мы сидели на полу чердака. — А помнишь, как на последний звонок в 9-м классе мы нажрались так, что нас забрали на ментовской машине? — припомнил я. — А то! Как папа рассказывал: двери дежурной машины открываются, а там его сын, то бишь я с лучшим другом — оба мертвецки пьяные, а на мне даже рубашки нет. Анекдот же! — Да, чего мы только вместе не пережили. — Аха.       Погрустив и посмеявшись, мы не заметили, как наступил вечер. Бабушка принеслась по наши души, сломя голову в половине седьмого, крича, что надо ужинать, а мы тут сидим и языками чешем. Но теперь, в отличие от детства, я понимал, почему бабушка так со мной обращается. Ответ прост — всё-таки любит.       Весь ужин я не сводил со старушки умилённого взгляда, осознавая, какой же я идиот, дебил и придурок. — Чего лыбишься? — злобно спросила бабушка. — Просто люблю, как ты готовишь, ба. — Ну вот и ешь тогда, лопух, — ответила она, отвернувшись к раковине, пряча улыбку.       Офигеть! Бабушка улыбнулась от моих слов? Я в параллельной вселенной!       Ещё, мне, наконец-то, удалось увидеть Люська. Он молча поел, помыл за собой посуду и отправился в свою комнату, обменявшись со мной грустным взглядом. Не знаю, чем они занимались весь день с моей бабуськой, но одно могу сказать точно — мозг у парня вынули, прополоскали, а затем выжали и засунули обратно. Ну что тут скажешь? Адская терапия!       Когда я ложился спать, в голове был полный бардак, разобраться с которым мне, наверное, так и не суждено. Мой папа оказался геем, а я, видимо, иду по его стопам, причём такими огромными и уверенными шагами, что мне становится страшно за своё будущее! Надо остановиться, пока не поздно...