***
Все произошло в ближайшее воскресенье. День был таким же солнечным, но солнце уже переставало греть. Все четыре арены были битком набиты зрителями, жаждущими нового шоу. МакКензи и Лодброки успели стать предметом для обсуждения у всего города. Каждого из них переодели в тюремную одежду и по отдельности, в сопровождении охраны, будто они могли бы от них сбежать, теперь, отвезли к вратам. Руководство решило, что первой понести наказание несомненно должна Элизабет. Двое военных вели ее под руки, не осознавая, что она не смогла бы сбежать даже от одного, тем более со связанными глазами. Они довели ее до середины круглой арены, где начинался сам коридор. По звукам она догадалась о количестве зрителей. Они освистывали ее и кричали. Еще никогда в своей жизни она не чувствовала себя на столько униженной, даже когда уходила от родителей или разводилась с Александром. Несколько месяцев назад, когда она только приехала, все ликовали, видели в ней спасителя. Теперь же ее обвинили в создании смертоносного вируса, убивающего человечество. Когда повязку сняли, а руки развязали, потребовалось пару минут чтобы привыкнуть к свету. На трибуне она увидела мэра, как всегда в лучших рядах, со своими людьми. Неподалеку от них сидел Стайлз, и она догадалась, что следующей сюда привезут Лидию. По солнцу она определила, что находится на южной арене. Было сказано вступительное слово, включая оглашение приговора, для поднятия ажиотажа. Это сработало. Раздался сигнал. Нужно было бежать. Либо умереть от пули.***
На восточной арене собрался полный зал. Это произошло из-за того, что эту арену обычно не использовалась. Она выходила к океану, оттуда дул холодный, соленый воздух. По нему Меган определила где именно находиться. Даже в растрепанном виде, сильно похудевший за последнее время, уставшей и голодной она не теряла лица и манеры. Это заставила трибуны лишь сильнее ее освистать. А старые мужчины с нездоровым интересам были готовы наблюдать за ее инстинктами. Ее приговор отличался от МакКензи. В отличие от них, она была настоящей преступницей, пособничала своему отцу, и это событие было только делом времени. Морально она дольше всех готовилась к этим ужасам. И в душе пообещала себе, что сегодня точно не умрет.***
На западной арене собрались самые циничные и лицемерные зрители. Это было связанно с тем, что большинство судей города перебралось в западную часть. Увидев их лица, Томас на секунду готов был поверить, что и вправду совершил некое преступление. Но, после оглашения приговора, эти мысли развеялись. Он хорошо понимал, что несмотря на поступки родителей, он ничего не совершал, и не хотел расплачиваться за их преступления. Закат ослепил его. «Значит, запад», подумал про себя он. Невольно вспомнились драки с братьями. Теперь эти навыки по-настоящему ему пригодятся.***
На севере не все было так спокойно. Четверым пришлось вести Ивара, ибо он до последнего оказывал сопротивление. Его гневу не было предела, и одного из этих парней пришлось заменить, потому что он выбил тому зуб ударам с головы. Для северной части города это тоже было редким явлением. Там разбирались только с особо опасными преступниками. Сразу определить где он находиться у Ивара не получилась. А на оглашенный приговор он лишь рассмеялся и обматерил всех зрителей, в особенности судей. Трою начало казаться, что Ивар теряет рассудок, но он также считал, что в таком состоянии его шансы на выживание значительно растут. Нормальному человеку было не по силам пройти через такую пытку.***
Лиз бежала, сверкая пятками. Инстинкты не давали расслабиться, но мысли были не о себе, а о детях. Она так отчаянно верила, что если суждено спастись хотя бы двум, то это обязательно должны быть Томас и Ивар. Такая активность была непривычна для нее. Икры горели, дыхание сбивалось. А когда мертвецы касались ее своими ужасными, гниющими руками по коже проносилась дрожь. Запах от них навсегда отпечатался у нее в памяти. Она старалась уворачиваться от них, не останавливаться. Они были медленнее, но их было так много, что казалось, будто, она стоит на одном месте.***
Большинство ожидало, что блондинка и вправду умрет в начале. Но Меган нашла в себе силы пойти. Она не стала бежать из последних сил. Их у нее просто не осталось. Она бежала трусцой, часто сменяя бег на большие шаги. Ей удалось удивить публику тем, что она совершенно не боялась грязной работы. Еще в начале пути она подобрала большую металлическую палку и очень умело управляла ею. Она без страха разбиралась с зомби, стоящими у нее на пути, хотя это становилось тяжело, и руки начинали трястись из-за перенапряжения. Ее одежда и волосы были безнадежно испачканы липкой жидкостью, когда-то бывшей кровью людей.***
Томас помнил указания матери и пообещал себе, что постарается, чтобы для него самого все закончилось быстро. Мертвецы его до жути пугали. От этого расправляться с ними становилось труднее. Чтобы окончательно убить хотя бы одного. нужно было повредить ему мозг. Он слышал от военных, как они прокалывали черепа длинными гвоздями или рубили головы вдоль чем-нибудь очень острым. Он ненавидел кровь. Он ненавидел убивать. Он ненавидел всю хрупкость человеческой жизни. Теперь-то он это понял.***
У Ивара все сложилось иначе. Он не пренебрегал советами доверенных людей, и шел смело вперед к своей цели. Он оставлял за собой горы трупов. Убивал чем попало. Разбивал черепные коробки о камни, отделял головы от тел и отбрасывал их на дальние расстояние. И уже через 35 минут был по шею в крови, с горой побежденных мертвецов по зади, но у финиша. Это был абсолютный рекорд. Он упал на колени от усталости. Перед ним, на многие километры расстилалась мягкая трава и гладкие дороги. Он внимательно рассматривал, словно, до этого вовсе не замечал их. Его трясло. Было не понятно плакал ли Ивар, или истерически смеялся. Но он отдыхал.