Гарри Поттер и вуду для чайников

      Пирс Полкисс был решительно настроен отпраздновать лучший Хэллоуин в своей жизни. Не то чтобы его опыт в этом вопросе был очень велик, но интуиция говорила, что второй раз отпраздновать в древнем заброшенном магическом особняке без взрослых у него получится ещё не скоро.       Жили они здесь уже вторую неделю, их быт потихоньку налаживался. Родители теперь были на связи не круглые сутки, а только пять раз в день. Постепенно были перенесены все необходимые вещи. Сложности поначалу возникли с крупными предметами типа спальников, но потом взрослые выработали метод: нужное уменьшалось магией, проталкивалось в зеркало, а вслед так же через зеркало посылался луч восстанавливающего заклинания. Примерно тем же путём в приличный вид была приведена значительная часть особняка: мама заставляла Драко ходить по дому с выставленной наружу поверхностью осколка, откуда постоянно летели чары, улучшающие что-то в обстановке. Рядом обычно уныло таскался тот, у кого Драко одалживал осколок (далеко ведь не отойдёшь; для этой «почётной» обязанности установили очередность). В целом дом уже не производил впечатление заброшенного, за исключением тех частей, которые бережно сохраняли для празднования Хэллоуина.       Время постоянно было чем-то занято. В первой половине дня Боб под удалённым контролем чьей-нибудь мамы усаживал всех заниматься уроками. С ним самим по вечерам занимался папа. В остальное время исследовали дом, играли или отчитывались перед советом родителей. В доме Дадли и Гарри теми был устроен настоящий штаб, в котором перед зеркалом круглосуточно дежурил кто-нибудь из взрослых.       Попытки старших вызволить их из Поттер-манора не прекращались. В качестве эксперимента в дом был перемещён кот Денниса. Опыт прошёл удачно, несмотря на недовольство Шарика. И обратно кот тоже извлекался, в отличие от любого из них. При попытке переместить человека обычно яркая поверхность зеркала бледнела и переставала через себя что-то пропускать. В итоге болотный огонёк поселился с ними в доме, чему, кажется, не слишком был рад. Так как ему нечем было заняться. В основном кот пропадал в тренировочном зале, наблюдая за хозяином.       Деннис с Драко серьезно увлеклись дуэлями, большую часть времени проводя в перекидывании жгучими искрами. Гарри (а точнее, кто-то из его подселенцев) состряпал младшему Малфою палочку и научил простенькому заклинанию, которое запускало крупную искру пламени в сторону противника. Как и все заклинания Гарри, это было с подвохом и при должном освоении Урей позволял освоить целую школу боевой огненной магии. Пока же это была просто искра, зато крупная и жгучая. И которой можно было управлять в полёте. Деннис тоже не разбрасывался бомбардами, используя нечто очень похожее. Периодически к двум дуэлянтам заглядывал Гарри, чтобы попрактиковаться в лечении, и Честор с дядей Грюмом и дядей Сириусом (дистанционно, конечно), чтобы что-то посоветовать. Кстати, выяснилось, что у дяди Сириуса тоже есть осколок зеркала. Старшие Малфои были до крайности недовольны занятиями сына, но всё, что могли сделать — пригрозить, что перестанут присылать одежду, которая на драчунах буквально горела. Угроза Драко впечатлила не сильно. Кажется, он был готов заниматься и полуголым. Так что гардероб обоих обновлялся чуть ли не ежедневно.       Другие тоже нашли занятия себе по душе. Боб внезапно открыл в себе тягу к кулинарии, постоянно пропадая на кухне. Его с большим энтузиазмом наставляла тётя Молли и мама. Близнецы плотно оккупировали зельеварню, где под присмотром своей мамы, тёти Петуньи и Гарри довольно споро осваивали алхимию. Сам же Пирс вместе с Роджером неожиданно увлёкся библиотекой. Она была небольшой, скорее, не библиотека, а несколько шкафов с книгами. Без единой картинки, что сразу охладило пыл всех остальных. Точнее, в некоторых фолиантах картинки были: схемы там, карты, иллюстрации — скукотища, в общем. А Пирса заинтересовала книга по основам артефакторики. Он понимал, что использовать полученные знания не сможет, да и язык был сложноват, к тому же архаичный. Но книга, кстати, написанная то ли прапрадедом, то ли ещё более отдаленным родичем Гарри, была и правда занимательной. Через сложный язык помогала продираться тётя Нарцисса, да и с присоединившимся Роджером читать было веселее. Иногда к их обсуждению прочитанного присоединялось и остальное семейство Дэвисов. В итоге решили совместно сделать огоньки. Маленькие стеклянные шарики должны были летать рядом с владельцем, освещая его путь мягким желтым светом. Более чем актуальная вещь для полузаброшенного дома.       Вообще создание артефактов было делом непростым. Выучить заклинания для зачарования было более чем реально, а вот подобрать правильный материал, на который чары бы хорошо легли — настоящее искусство. С одной стороны, правил было даже слишком много, с другой — всё равно приходилось полагаться на интуицию. И вот как раз с интуицией в этом вопросе у Пирса всё было в порядке, благодаря его стихии. Нужно было только понять сущность зачарования, и подобрать или даже немного изменить под нужные чары материал было совсем не сложно. Более того, тётя Нарцисса даже сказала, что в будущем он и сам сможет накладывать некоторые чары только за счет силы стихии.       Светляки были настоящей гордостью Пирса и Роджера. Пирс смог переплавить найденные осколки стекла и подготовить основу, а Роджер разобрался в заклинаниях из книги и смог объединить их в одно. В книге были только отдельные чары для света и для левитации. Теперь каждый житель дома ходил со своим личным всамделишним артефактом.       Чем занимались Дадли с Гарри, сказать было сложнее всего. Казалось, что они были везде одновременно. Они успевали сунуться и на кухню к Бобу, и в зельеварню близнецов, и к Драко с Деннисом, и даже в библиотеку. И ещё как-то успевали со своим грандиозным проектом, вовлекая в него всех окружающих. Тетя Петунья, мимоходом вспомнив о Хэллоуине, также вскользь упомянула, что праздник древний, идёт ещё от кельтского Самайна — тёмного нового года, дня воссоединения живых и мёртвых. Дальше Гарри, видимо, обсудил эту новость со своими подселенцами, и они вместе с Дадли твёрдо решили устроить в ночь с тридцать первого октября на первое ноября торжественный семейный ужин с максимальным количеством участников. И живых, и мёртвых. Впрочем, про последнюю часть задумки взрослым они разумно сообщать не стали. Просто методично и последовательно запрягли всех снаружи поиском информации о Хэллоуине и Самайне, чтобы «отпраздновать по всем традициям». Пирс мельком видел выражение лица дяди Люциуса во время этой просьбы и подозревал, что на поиске информации работает половина министерства магии.       Остальные тем временем тоже не сидели без дела. Боб начал готовить правильные блюда и символические жертвоприношения мёртвым за три дня, близнецам поступил какой-то особенный заказ, а сам Пирс с Роджером пытались изменить светляков так, чтобы свет от них получался призрачным. Даже Драко и Денниса оторвали от тренировок, чтобы чертить что-то на полу и стенах столовой. Вроде бы именно чернила для этого и готовили близнецы.       Столовую взрослым до этого старались не показывать. Поэтому помещение было чуть ли не последним оставшимся, которое свидетельствовало о заброшенности дома. Пыль с его пола была убрана простой метлой, а не магией, в углах висела паутина, было мрачно и атмосферно. Перед входом с двух сторон от двери горело по яркому и чистому столбу пламени. Их поддерживали Деннис и Драко. Пройти между огненными столбами означало очиститься перед входом в новый год. Напротив входа на сплошной стене был нарисован такой же дверной проём, по сторонам которого горело призрачное бледно-бирюзовое пламя. Через этот проход должны были войти родственники Гарри, которые раньше жили в доме. Взрослые в это время собирались в Малфой-маноре, там тоже всё было торжественно, но по-другому. Как-то светлее, более прилизано. И, конечно, у взрослых не было Гарри в традиционных одеяниях древнеегипетского жреца и Дадли в образе настоящего друида. Когда все расселись, кузены одновременно начали речитатив. Гарри — молитву Анубису на древнеегипетском, а Дадли — молитву Брану на староваллийском (более патриотичных аналогов не нашлось). Пирс особенно сочувствовал Дадли: как тот ещё не заработал перелом языка, было совершенно неясно. Как было и непонятно, насколько правильно они всё это произносят. По крайней мере, выходило у них очень торжественно. Настолько, что из нарисованного проёма стали выходить призрачные фигуры. Фамильное сходство с Гарри, особенно первой супружеской четы, было несомненным.       Живые почтительно занимали одну сторону стола, мёртвые — другую, взрослые в Малфой-маноре тоже рассаживались по местам, сдерживая удивление. По крайней мере, Пирсу хотелось верить, что сжатые в полоску губы и прищуренные глаза всех взрослых — это признак именно удивления. За обоими столами повисло несколько напряженное молчание.       — Ну, с Новым годом, потомки! — произнёс самый старший из призраков и поднял бокал. Голос его звучал на удивление бодро. Вообще призраков пришло всего пятеро. Видимо, это были родители Гарри, дедушка Флимонт и бабушка Юфимия и отец дедушки Флимонта. Кажется, Генри. Говорил именно он. Выпив светящуюся жидкость, он продолжил расспросы:       — Рассказывайте, как вы все до жизни такой докатились!       Гарри зачарованно смотрел на родителей, он перетащил стул к торцу стола, туда же подошли самые молодые призрачные фигуры. Они смотрели друг на друга, но условной границы, которой служил стол, не пересекали. Поэтому беседу на себя взял Дадли.       — Дедушка Генри, меня Дадли зовут, я кузен Гарри. А вы правда в первой мировой хотели воевать? Вы же были на фронте, правда?       Генри Поттер самодовольно кивнул, начав что-то рассказывать. Внимание Флимонта Поттера привлёк какой-то вопрос дяди Вернона из зеркала, а сам Пирс с упоением рассказывал бабушке Юфимии, как они с Роджером делали светляки. Женщина, как оказалось, тоже знала толк в артефакторике, поэтому время полетело совершенно незаметно.       Праздник быстро стал полностью неформальным. Несколько неудобно было, что линию между живыми и мёртвыми нельзя пересекать, но общению это не слишком мешало. К тому же скоро настала полночь, когда и вовсе стало возможным перемешаться. Призраки, оставаясь полупрозрачными, обрели некоторую материальность. Дедушка Генри вовсю показывал Драко, Дадли и Деннису, как правильно нанести хук с левой, дедушка Флимонт так и продолжал о чем-то трепаться со взрослыми, а бабушка Юфимия, достав палочку, устроила настоящее магическое представление: призрачные колибри улетали от оранжевых джек-о-лентернов, маленькие фейки водили хороводы с такими же маленькими сатирами, между ними носились болотные огоньки. У последних получалось настолько задорно, что к ним даже присоединился Шарик, на время покинувший тело кота. Довольный кот, наевшись мяса, спал прямо на столе.       Наконец магия Хэллоуина начала иссякать, это какой-то глубинной струной почувствовал каждый.       — Спасибо вам! — Гарри незаметно оказался в центре закончившегося иллюзорного представления и сейчас обращался ко всем присутствующим. — Это был один из лучших дней в моей жизни. А сейчас я бы хотел сделать несколько подарков.       Гарри выставил на стол пять прозрачных бутыльков со светящейся жидкостью и десять фиалов с абсолютно черным содержимым. Чёрным настолько, что даже стекло сосудов не давало бликов, а, наоборот, поглощало свет.       — Это позволит вам один раз проявиться в нашем мире, — сказал Гарри, указав на светящиеся зелья. — Это — чтобы познать стихию мира иного, — Гарри передал эликсиры Бобу, Роджеру и близнецам. Ещё одну порцию взял Дадли, пару минут пристально вглядывался в его беспросветную глубину и передал Драко. — Честер, дядя Грюм, тётя Рита, тётя Нарцисса и дядя Люциус, — Гарри передал бутылочки через зеркало, — это надо выпить сейчас, пока Грань ещё тонка.       Пирс с интересом смотрел на ребят, застывших с зельями в руках. Он помнил, чем кончилось употребление своего эликсира, поэтому ни в коем случае не осуждал их за некоторую нерешительность. Наконец первыми отринули сомнения близнецы и, откупорив флаконы и чокнувшись, опрокинули в себя по комку первозданной тьмы. Затем решились и другие. Они постояли немного, прислушиваясь к своим ощущениям, и повалились на пол без чувств. Привидения к этому моменту исчезли в нарисованном проходе. Оставшиеся на ногах переглянулись. Предстояло много работы по уборке и мытью посуды.